5
Мы пили чай на террасе. Бабушка из своей новой фарфоровой чашки, я из старой, но любимой кружки. Алешка и дед ушли на рыбалку. Когда мой дедуля увидел удочку, которую Лешка привез ему из Германии, он пришел в восторг, сразу ее оснастил, и потащил его на рыбалку. Крики бабушки не подействовали - голодный и измученный Лешка побрел за дедом с видом обреченного на казнь.
- Хоть бы поесть дал парню, чаю попить, - ворчала бабушка. - Не успеет удочку опробовать! Вечерняя зорька у него!
- Не ругайся, бабуль, скоро придут и поедят. Мы действительно устали. Машину пришлось на тросе тащить. Сломалось там что-то. Мне Лешка сказал, но я в этом не разбираюсь.
- Не переживай. Они с дедом завтра утром посмотрят и помозгуют, что сделать можно. Лучше расскажи мне, как у вас с Алешенькой отношения складываются.
- Ой, бабулечка. Я тебе лучше завтра все расскажу. Не хочу тебя расстраивать, - сказала я.
- Так, Дашка, ты меня уже расстроила. Я теперь спать не буду. Рассказывай! - приказала бабушка.
- Ну... Он предложение мне сделал. Зовет с ним в Берлин уехать - ему там работу хорошую предложили, а я думаю. Как я вас тут одних оставлю? Да и ехать я никуда не хочу, хоть и хотела бы за Лешку замуж выскочить. Я, кажется, в него влюбилась.
Бабушка смотрела на меня как на идиотку!
- Ты как-то не очень серьезно к этому относишься, - сказала она. - Надо понять - любишь ли ты его, сможешь ли прожить с ним всю жизнь? И тогда, если любишь, хоть в Германию, хоть в Сибирь, жена должна за мужем идти. А думать тут нечего - не быка на базаре покупаешь!
- Что вы все заладили - в Сибирь, в Сибирь! Я его люблю. И поехала бы с ним хоть на край света! Но как же вы? Мать вся в себе. Ей не до вас, - сказала я.
- Так что, теперь мы с дедом виноваты, что наша внучка не может замуж выйти и уехать? - Обиженно сказала бабушка. Мы тебя держать не станем. Нам надо только одно - чтобы ты была счастлива! - бабушка встала, подошла ко мне, и, заплакав, прижалась ко мне щекой. - Хотя мы очень будем скучать по тебе. Ты ведь у нас единственная!
- Бабушка, не плачь. Я вас очень люблю, и тоже не знаю, как без вас жить. - Обняв бабушку, сказала я.
- Еще узнаешь, мы ведь не вечные...
И тут я разрыдалась. Теперь бабуля стала меня успокаивать. Она гладила меня по голове, целовала, говорила ласковые слова - так, как это может делать только любящая бабушка.
- Кого хороним? - громогласно сказал, входящий на террасу дед.
- Тьфу, старый, - утирая слезы, закричала бабушка, - типун тебе на язык!
- Зря на речку ходили, - пошутил Алешка, - тут тоже воды много, можно рыбу ловить.
Все рассмеялись, и бабушка стала хлопотать, собирая мужчинам на стол.
Лешка наворачивал, будто не ел неделю. Бабушке нравилось, когда хорошо едят. Она для этого и старается у плиты. Я тоже смотрела на него и думала о том, что вряд ли смогу так же вкусно его кормить. Я не очень хорошо готовила.
После ужина все пошли укладываться. Бабушка постелила Алексею на сеновале. Вечер был не по сентябрьски теплым, и она решила, что на воздухе ему будет лучше - он был не против. Попивая чай, он хитро на меня посматривал, и я поняла - он что-то задумал.
Мне не спалось. Ворочаясь на кровати, я смотрела на звездное небо и думала. Думала о том, как все будет, смогу ли я понравиться Лешкиным родителям, ведь если что не заладится, я окажусь совершенно одна в чужой стране. Лучше бы он никуда не ехал, мы бы поселились у него, и может быть, потом, когда-нибудь уехали бы... Я уже начала засыпать и вдруг услышала какие-то звуки у себя под окном. Вставать было лениво. Кто там может быть, кроме своих!
Тихий шорох приближался. Я открыла глаза и увидела в окне улыбающегося Алексея.
- А теперь, - сказал он, я тебе расскажу и покажу, что ты для меня значишь! - и прыгнул в комнату.
Мы любили друг друга жадно и долго. До самого рассвета. Как в последний раз - подумала я, отвечая на его ласки. Он прошептал мне на ухо:
- Я люблю тебя, Дашенька.
- И я тебя.
- Теперь так будет всегда.
- Да, - сказала я, засыпая.
Он еще раз поцеловал меня, и исчез так же, как и появился.
Когда я проснулась, солнце было уже высоко, я встала, потянулась, и, сияя, спустилась в сад. Бабушка копошилась возле старых яблонь, дед деловито налаживал рубанок. Возле моего окна красовалась большая лестница.
- Выспалась, дитятко? - спросила бабушка, неся в фартуке яблоки.
- Да, - только сказала я.
Дед, проходя мимо нас, ухмыляясь, сказал:
- Пойду лестницу починю. Алешка, кажись, вчера ее сломал.
Я покраснела. Бабушка ущипнула меня за щеку и с укоризненной улыбкой сказала:
- Надо было замести следы! Оплошал Алешка!
Мы начали готовиться к свадьбе. Кроме родных я никому не говорила, что собираюсь замуж. Мне казалось все каким-то несерьезным. После регистрации я должна была собрать кучу бумаг на выезд, ведь я никогда не выезжала из страны. Лешка заканчивал свои дела в Москве, доделывал какие-то переводы, а я даже на работе не сообщила о том, что увольняюсь. Мать и отчим одобрили мой выбор, но не очень радовались моему отъезду в Германию. Павлик, казалось, тоже переживал. Может просто мать жалел?
С Ленкой мы встречались на работе, но амурные дела не обсуждали. Я видела, что она в приподнятом настроении, часто улыбается и думает о чем-то. Но вопросов я не задавала, захочет - сама расскажет, да и я не посвящала ее в наши с Алексеем планы.
Мы подали заявление в ЗАГС. Тетка, принимавшая у нас документы, никак не соглашалась назначить дату свадьбы через месяц. Но Алешка каким-то образом уговорил ее и мы должны были пожениться в конце октября.
Осень радовала нас последним теплом, деревья роняли свои желто-красные листья, солнце сменялось тучами и моросящим дождем. Совсем скоро завоют ветры, с неба начнет срываться первый снег, а потом Москва покроется сугробами, затрещит мороз, но мы с Алешкой будем уже далеко и не увидим настоящей русской зимы, во всяком случае, в этом году.
Я шла к издательству и думала, что надо все-таки сказать Ленке о своем замужестве, и позвать ее в свидетели. Ведь у меня подруг не было вообще, так - приятельницы. Лешка хотел взять в свидетели какого-то давнего друга, с которым несколько лет не виделся. Он учился с ним в институте, а потом тот очень быстро женился, нарожал кучу детишек и сейчас работал на нескольких работах, чтобы прокормить семью.
С Ленкой мы столкнулись у лифтов. Она загадочно улыбнулась и сказала:
- У меня новости. Хочу с тобой поделиться.
- У меня тоже. Поговорим за обедом, или раньше, если моя мегера пойдет кофе пить, - выходя на нашем этаже, сказала я.
- Отлично! - сказала она, чмокнула меня в щеку, и исчезла в длиннющем коридоре.
Все уже сидели на рабочих местах, уткнувшись в свои корректуры и рукописи. Тишина была настолько гнетущей, что мое утреннее "Здравствуйте" прозвучало как приветствие маршала на параде. Новая сотрудница - совсем еще ребенок, прямо после школы, даже подпрыгнула на стуле от неожиданности.
- Ты что, не можешь говорить тише, - прошипела мне моя начальница. - Мы уже работаем, а ты ходишь где-то!
- До начала рабочего дня еще две минуты, - парировала я.
- Пришла верстка, бросай все и принимайся за нее, да поменьше в коридорах гуляй - работа срочная, - строгим голосом сказала Ирина Павловна.
- У нас норма, сколько положено, столько и сделаю, - сказала я громко. И подумала, что это, наконец, скоро кончится! Что мне не придется больше выслушивать этот бред и потом огрызаться, как зашуганной собачонке.
Я нагловато посмотрела на нее и, облокотившись на спинку стула, не спеша раскладывала на столе все, что нужно для чтения корректуры.
Ирина Павловна оторвала голову от работы, ее глаза за толстыми стеклами очков были похожи на глаза кобры перед броском.
Новенькая девочка сжалась в комочек и уставилась в свои каракули. Я взяла в руки ручку и стала ждать атаки.
- Ты все больше наглеешь, - тихим голосом проговорила начальница. - Твое воспитание оставляет желать лучшего! Достаточно вспомнить о твоем безобразном поведении под моими окнами! Надо бы мне быть повнимательнее при подборе сотрудников... Работаем! - обведя комнату взглядом, рявкнула она.
Молодая девчушка не выдержала и, всхлипнув, выскочила за дверь.
В комнате снова воцарилась тишина. Все снова принялись за работу. Вернулась новенькая. Она тихо, как мышка, села за свой стол и уткнулась в бумаги.
Я подумала, что действительно наглею, но терять мне было уже нечего, и я решила поиздеваться над своей начальницей напоследок.
В обед, когда за мной зашла Ленка, я, выходя, сказала, обращаясь к Ирине Павловне:
- Я не знала, что сижу под Вашими окнами. Если бы знала - никогда бы не присела на ту лавочку. Да и не очень-то мы кричали, вы часто громче на нас кричите!
И, хлопнув дверью, отправилась с Ленкой в столовую.
Позже к нам присоединилась Наташа, которая улыбаясь, сказала:
- Что это на тебя нашло? Огрызаешься, хамишь, неужто не боишься гнева праведного?
- Нет, не боюсь. Надоела она мне со своей работой. В других секциях работают тихо и спокойно, праздники справляют, дружат, а у нас все скукошенные, запуганные, разобщенные какие-то! - развозмущалась я.
- Здорово ты ее! - смеясь, сказала Наталья, - только вот ребенка напугали, - имея в виду новенькую.
- А ребенок, если хочет сохранить здоровье, должен уволиться, и чем раньше, тем лучше!
- Может, ты и права, это мы уже привыкли к нашей Ирине, а у человека незакаленного может случиться нервный срыв, - Наташа подкрутила возле виска и изобразила придурковатую улыбку.
- Что там у вас случилось? - спросила, ничего не понимающая Ленка.
- Дашка с Ириной Павловной сцепилась утром! - пояснила Наташа. - Думала, что "командарм" устроит нам всеобщее построение! А она как-то быстро ретировалась - это на нее не похоже...
- Даш, давай о наших делах поговорим. С вашей кикиморой и так все ясно - ее надо отправлять на пенсию! - проговорила Ленка, и боязливо оглянулась - не слышал ли кто?
Ирину Павловну боялись все! Даже бухгалтерия...
Наташа ушла работать, а мы с Ленкой решили выпить по чашке кофе и потрепаться о наших делах.
Ленка долго мялась, а потом сказала:
- Даш, я замуж собралась.
- Неужели! - улыбаясь, воскликнула я. - И кто же этот счастливчик?
- Ну, помнишь, я тебе рассказывала о приятеле Алешки. Который с ним учился. Мы еще с ним встретились случайно, и он мне глаза открыл на Алешкину "дипломатическую" карьеру, - смеясь, сказала Ленка.
- А, это тот, который у него все списывал! Не боишься, что у него пробелы в образовании? - хохотнула я.
- Нет. Он хороший, и мы хотим быть вместе. Я влюбилась!
- И сколько времени вы встречаетесь?
- Целых две недели! - выпалила Ленка.
- И ты считаешь это сроком, для таких важных решений, как замужество?
- Ну, ты же за Лешку выходишь! А знаешь его тоже не очень давно!
- Лешка - это другое... Мне кажется, что мы знакомы целую вечность, и нас с ним как-то сразу потянуло к друг другу, - мечтательно сказала я, - А вообще-то, Лен, я и сама не знаю, правильно ли делаю, - и
вопросительно посмотрела на Ленку. - Ты знаешь? Откуда? Я только сегодня тебе хотела рассказать об этом.
- Мне Лешка сказал, он позвонил, и спросил можно ли дать мой телефон Максиму, мы поболтали с ним за жизнь и он мне поведал о ваших планах.
- Так вот как вы с Максимом встречаться начали!
- Да. Он попросил у Алешки мой телефон. Сказал, что не может забыть меня после той, первой встречи, ну, когда я сбежала.
- Значит это любовь с первого взгляда!
- Да. Он такой романтичный... Цветы, прогулки под луной, предложение руки и сердца...
- Интересно, что по этому поводу скажет твоя мамочка?
- А я и спрашивать не буду. Выскочу замуж тайком, а потом скажу ей, мол, все! Обратного пути нет, я беременна!
- Ты беременна? - испуганно воскликнула я. - Когда успела?
- Да я образно говорю, чтобы мамочку напугать. Но я уже думала о детях. Они должны быть очень хорошенькими у нас.
- А твой Максим о них тоже думает? Думаю, что нет. Мужики боятся привязки - как что, так в кусты!
- Не-е.... Он не такой! Он сам предложил пожениться. Я его за язык не тянула, и в ЗАГС не тащила. А потом у нас еще ничего не было, ну ты понимаешь, о чем я...
- Понимаю. Ты поаккуратнее с ним. Не хочу, чтобы ты переживала. Да и мамочка твоя доверия не вызывает в житейских делах. Тебя и пожалеть-то некому будет, если я уеду! Ты ведь все в себе держишь!
- А отец?! Он меня поддержит, если надо будет, - грустно сказала Ленка. - Только я нашла настоящего друга - в твоем лице, как опять надо расставаться. Это несправедливо! - заныла Ленка.
- Я тоже буду скучать по тебе. Как папа? Надеюсь, он уже забыл о своем мимолетном увлечении мной? Ты ему ничего не говорила о наших с Лешкой планах? - спросила я.
- Нет, не забыл. Он часто спрашивает как ты... Но я ему ничего не рассказываю. Не хочу расстраивать.
Дождь лил с самого утра. Подойдя к окнам, я смотрела на мокрые тротуары и деревья, пробегающих мимо прохожих с зонтами, и думала о том, что возможно, долго теперь не увижу свой двор, не буду стоять у окна своей комнаты, в которой я выросла, не буду слышать сюсюканье предков за дверью, криков беспокойных соседей этажом выше... Мне стало грустно, и я опять засомневалась. Зачем ехать в чужую страну, где, кроме мужа я никого не знаю, и как еще я уживусь с его родителями? Но я уже все решила - платье шьется, банкет заказан, гости приглашены. Обратной дороги нет!
Раздался звонок в дверь. Открыл Павлик.
В комнату влетел Алексей, схватил из вазочки печенье, пихнул в рот:
- У меня нет свидетеля. Мой друг, я тебе о нем говорил, он работает на стройке, так вот он в котлован упал и сломал себе ногу. Еще у него сотрясение мозга, - дожевывая кусок, выпалил он. - Я только что из больницы.
- Он что пьяный был? - спросила я.
- Нет. Ночью дело было. Неосторожность просто. И замотанность. Он на трех работах крутится - детей много настрогал, ну не в котлован, конечно, а в какую-то там яму...
- Бедный! Вот и ты подумай, стоит ли тебе жениться и детей рожать?! - улыбаясь, сказала я.
- Да, я делаю опрометчивый шаг! - подходя ко мне и целуя, сказал Лешка.
Я отстранилась - за дверью шастал отчим. Алешка притянул меня к себе и прошептал:
- Я соскучился, мы так давно не были вместе, с того раза на даче, поедем ко мне... Мы вернемся вечером и обсудим, кто сможет быть свидетелем. - Он прижал меня к себе, запустил руку в волосы, наши губы сомкнулись, и уже задыхаясь, он прошептал, - поедем, я больше не выдержу!
Ласки стали более настойчивыми, он расстегнул мне блузку, рука коснулась груди, я застонала и все мои сомнения улетучились. Я его хочу, только его! И уеду с ним куда угодно!
Мы, похоже, потеряли голову, Лешка взял меня на руки и понес к дивану, я начала срывать с него рубашку, руки тряслись, пуговицы не поддавались, он положил меня и стал судорожно раздеваться, и когда он стал расстегивать ремень на брюках в комнату вошел Павлик....
Мы застыли. Павлик смущенно извинился и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
- Мы же хотели уехать ко мне, - очнувшись, сказал Лешка. - Мы совсем с ума сошли! Забыли, что не одни в квартире.
- Павлику надо бы научиться стучать в дверь, - с язвинкой в голосе, сказала я. - Он всегда так врывается, не думая, что я могу быть не одета.
Мы посмотрели друг на друга и подумали, наверное, об одном и том же....
Смех раздирал нас, и Лешка не выдержав, громко захохотал, я присоединилась к нему, за дверью заржал Павлик....
До свадьбы оставалось меньше недели. Я продолжала жить обычной жизнью. Лешка приезжал ко мне каждый день и все время стонал и упрекал меня в том, что я не хочу переехать к нему. Я не видела смысла таскать вещи их из района в район, так как нам надо было собираться в дорогу. Ленка тоже ждала свадьбы. У нее все было покрыто тайной - матери она не сказала, что выходит замуж. Знал только отец. Он забросал ее новыми нарядами, оплатил столик в кафе, где они отметят свадьбу в тихом семейном кругу... Без матери.
Свидетелем Алешки должен был быть Павлик, а моим Ленка.
Платье я уже забрала из ателье, бабушка и дедушка приехали из деревни и тоже готовились к свадьбе единственной внучки. Дед купил себе новый костюм, и каждый день примерял его перед зеркалом. Бабушка тоже купила себе новое платье, сумочку и перчатки.
Мне казалось, что все как-то не так, я нервничала, но старалась не показывать своей нервозности Алексею, хотя он тоже был весь издерган. Мне предстояло оформление документов на выезд, а это дело не простое и он переживал, что я не уложусь в сроки. Ему надо было приступить к работе ровно через месяц.
Проснувшись утром, я лениво потянулась, на работу идти не надо - у меня был домашний день. Плескаясь в ванной, я услышала телефонный звонок. Павлик что-то кому-то кричал и ругался. Я выскочила из ванной и впервые за пять лет увидела сцену ругани матери и отчима. Они орали друг на друга как оглашенные, мать при этом плакала и почему-то трясла моим свадебным платьем перед носом у Павлика, а он собирал с пола какие-то бумажки и квитанции. Увидев меня, они замолчали как по команде. Мать бросила платье на пол и вытерла слезы.
- Что случилось? Что? Почему вы молчите, мама, ты испачкала мне платье, ты плачешь?
Они стояли и молчали, как два истукана.
- Что тут, черт вас возьми, происходит? - заорала я.
- Звонил Алеша. Свадьбы не будет. Ну, пока не будет, у него тяжело заболела мама. Она в реанимации. Он сегодня вылетает в Новосибирск.
- Куда? В Новосибирск? Что он там забыл? - словно во сне
спросила я.
- Пропал банкет, все пропало! - заныл Павлик.
- Деточка, не переживай, он вернется, все будет хорошо... Он к матери слетает, она в Новосибирске по работе... И вот ей плохо стало, говорят от перемены климата - там холодно уже. Боже, что я несу! Даша, все будет хорошо, не волнуйся - успокаивала меня мама.
- Да уж, хорошо, - подал голос Павлик, - что теперь со всем этим делать? - он опять затряс бумажками и ушел в комнату.
Оправившись от шока, я подумала, что так, видно, и должно было случиться. Я так до конца и не верила, что выйду замуж за Алексея и уеду в Берлин.
В Шереметьево было шумно и суетно. Все куда-то спешили, тащили чемоданы, проверяли билеты. Я провожала Алексея в Германию.
- Я пришлю тебе вызов, - обнимая меня, сказал Алешка. - Мы поженимся там, и все будет так, как должно быть!
- Ты в это веришь? - спросила я.
После несостоявшейся свадьбы я уже не была уверена в том, что мы будем вместе. Он уезжал. А я оставалась.
- Не думай о плохом. Так получилось. Не мог же я не поехать к матери, когда ей плохо! Все будет хорошо, - целуя меня в последний раз, - сказал Лешка.- Я люблю тебя! - почти прокричал он, и скрылся за пропускным пунктом.
Слезы душили меня. Я не хотела плакать при Алексее, а в такси меня прорвало, водитель пытался меня успокоить, развеселить, но у него ничего не получилось. Я рыдала всю дорогу. Дома я тоже никак не могла угомониться, мать накапала мне капель, я выпила - и меня отвратительно затошнило.
Через неделю я поняла, что беременна.
На кухне разрывался телефон. Я вскочила и понеслась, думая, что звонит Лешка, я первая выпалила в трубку: "Привет". Но с другого конца провода я услышала незнакомый женский голос:
- Здравствуйте Даша. Это Людмила Федоровна, мама Алеши.
- Здравствуйте, - я замялась, - Как Ваше здоровье? - вспомнив о причине отложенной свадьбы, спросила я.
- Отлично, - сказала она.
Мне что-то сразу не понравилось в ее тоне.
- Я вообще никогда не болею. Бог наградил меня отменным здоровьем, а то представление с реанимацией было отвлекающим маневром. Я не хотела, чтобы Алексей женился. Тем более на первой встречной девице. У меня на этот счет свои планы.
Я будто онемела! Через некоторое время, очнувшись, я спросила:
- А Вы не боитесь, что я все расскажу Алексею?
- Нет. Не боюсь. Он вам не поверит. Он слишком ко мне привязан. Я хочу вам сказать вот что. Вы не должны приезжать к нам. Он собирается прислать вам вызов, и я бы не хотела видеть вас в качестве его жены. Поверьте мне, деточка, я сделаю вашу жизнь невыносимой. Я это умею.
- А каким ветром Вас в Новосибирск занесло? - уже понимая, что не смогу с ней вежливо разговаривать, с сарказмом спросила я.
- У меня там давняя подруга в больнице работает. Пришлось хорошо заплатить... Но цель оправдывает средства! - смеясь в трубку, проговорила моя несостоявшаяся свекровь. - Прошу не шантажировать моего Алексея сказками про беременность, и прочими глупостями. Я не допущу этой свадьбы!
- Откуда вы знаете, что я беременна?
- Даже так? Ну что ж, это все просто решается - сколько?
- Мне не нужны Ваши деньги! И от ребенка я избавляться не собираюсь. Теперь я понимаю, что имел в виду Алексей, когда говорил о моей и своей семье. У него в семье никогда не было ни любви, ни тепла! - прокричала я, и бросила трубку.
Мне не хотелось даже плакать. Я как будто окаменела. И, несколько позже, конечно, в голову стали лезть крамольные мысли - а не вместе ли с Лешкой они этот концерт устроили?
Нет, этого не может быть. Я никогда не поверю, что человек, которого я полюбила, может быть таким циничным и жестоким!
Хотя... я уже ничему бы не удивилась! http://proza.ru/2012/12/29/1948