Приходя в этот мир, мы оповещаем о своем явлении громким плачем. Уходим, молча, сопровождаемые плачем близких. Отведенный нам срок слишком мал, чтобы насладиться благами, которые ждем от жизни. И чем быстрее живем, тем ближе к смерти. В минуты эйфории, счастья время летит неумолимо, а в часы горя стрелки останавливаются. Лишь оглядываясь назад, осознаем, как кроток жизненный путь. А срок отведен не только человеку, но и Звездам. Однажды вспыхнув, она сгорает. Роза и чертополох, девственный лес и непроходимые джунгли, река и болото, слон и мышь, женщина и мужчина. Инь и Янь. Жизнь и Смерть. Смерть и Жизнь. Единство и борьба. Начало и конец? Или бесконечность конца? Что мы оставляем после себя? Зачем приходим в этот мир, если, так и не познав до конца, должны уйти? В Неизвестность? В вечность.
Хасолт Алхастович Акиев. Сын. Брат. Муж. Отец. Художник. Ученый.
В суровую февральскую стужу полуторагодовалого малыша, который родился 18 июня 1942 года, прижимала к себе ничего непонимающая мать, вопросительно смотря на своих сородичей, которых согнали на железнодорожную станцию. Скотские вагоны, долгая дорога в неизвестность. Целиноградская область Казахстана. И лишь через семнадцать лет семья вернулась на историческую родину. Правда, им так и не удалось поселиться в том доме, из которого выгнали. Селение Базоркино - боль и страдания ингушского народа по сей день.
После Назрановского зооветеринарного техникума - годы службы в армии. А в 1965 году Хасолт поступил на исторический факультет Чечено-Ингушского государственного педагогического института. Краеведческий музей и преподавание в школе, Министерство культуры Чечено-Ингушетии, Научно-исследовательский институт истории, социологии и филологии. Защита диссертации (научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Хаджи-Мурата Ибрагимбейли). Кандидат исторических наук, профессор. В свободное время - художник. А когда откладывал кисть, его посещала Муза.
Ученый я!
Пусть скромный
И незваный.
Стезя моя
Для чести, не для званий.
Старался я
И в жизни, и в науке
Быть искренним.
Я душу грел –
Не руки.
Трудным был путь Хасолта в науке. Бывало, в сердцах говорил: "Брошу я эту историю".
Готовая к печати рукопись кандидатской диссертации, рекомендованная к публикации Ученым Советом Ленинградского университета им.А.Жданова еще в в 1980 году, двадцать два года пролежала под сукном. Правду об участии народов Северного Кавказа русско-турецкой войне 1877-1878 годов, официоз слышать не хотел. Ученого обвиняли в отсутствии пафоса, нежелании показать "массовый патриотизм" народов Северного Кавказа, принявших участие в войне с единоверцами на стороне России, которая совсем недавно была палачом и карателем этих народов. В процессе работы над диссертацией Хасолт Алхастович выяснил, что служивое сословие северокавказцев состояло из богатых, а служба для них была источником жизнеобеспечения и общественного признания.
"Меня упрекали в ... превышении значения меркантильных интересов ... требовали, чтобы я не выявлял истинных сторонников войны...", - напишет ученый в предисловии к своей монографии, которую пришлось выпустить на свои сбережения в 2009 году после рекомендации к изданию Ученым советом Ингушского государственного университета.
Эта работа освещает вклад иррегулярных национальных воинских формирований из горцев Северного Кавказа, описывает Кавказский фронт той войны, как в русской армии и казачьих войсках использовался опыт горцев. Монография рассчитана на широкий круг читателей: студентов, аспирантов, преподавателей, ученых. Интересующиеся историей Северного Кавказа найдут материал о месте горцев Северного Кавказа в военных планах Турции накануне и в ходе войны 1877-1878 годов, восточном кризисе 70-х годов XIX века.
В библиографическом справочнике ссылки на архивные материалы, исследования дореволюционных авторов, советских ученых, работы зарубежных авторов, справочную литературу и воспоминания. Правда, приходится сожалеть, что книга выпущена малым тиражом в одну тысячу штук.*
Доцент Ингушского Государственного университета, кандидат исторических наук Э.Д.Мужухуева написала в своем отзыве о труде Х.Акиева: "Несомненным достоинством работы является то, что автор рассматривает отношение горцев к войне по обе стороны фронта, т.е. российских горцев, проживающих на исторической родине и участвующих в боевых действиях на стороне России и горцев-переселенцев в Турции, что позволяет увидеть весь драматизм сложившейся ситуации."
А вот, что пишет Ш.Б.Ахмадов - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой историографии и источниковедения Чеченского Государственного университета: " Тема работы профессора Х.А. Акиева актуальна. Она всегда будет стимулировать подрастающую молодежь к интернациональному и патриотическому воспитанию ... Отрадно заметить, что работа ... полностью выполнена на новых материалах, впервые вводимых им в научный оборот".
Кандидат филологических наук, доктор философских наук, профессор А.Х. Танкиев также достойно оценил вышеупомянутую монографию. Он говорит: "Работа в целом, помимо других достоинств, содержит историческое, социально-психологическое и философское осмысление исследуемых событий в жизни горцев Северного Кавказа XIX века. В этом плане автором освещаются некоторые существенные стороны философии той войны и философии истории".
Вопрос места горцев Северного Кавказа, чеченцев в частности, в русско-турецких отношениях накануне и в ходе войны 1878-1878 гг. занимает в историографии особое место. Вернее будет сказать, что оно представляет собой большое размытое пятно, практически никем не исследованное. Описание русско-турецкой войны 1877-78 гг. на Балканском полуострове в девяти томах вышла только в 1901-1912 гг. История этой войны бесконечно запоздала; последние ее четыре вышли в 1911-13 гг., когда опыт турецкой войны ушел уже в прошлое. Официальная история не только не дает надлежащей критики событий, но и замалчивает важные документы.
Нельзя сбрасывать со счета то, что Турецкое правительство делало ставку на участие в военных действиях против России горцев-мухаджиров, во главе которых стоял провокатор Муса Кундухов. Переселение горцев в 1865 г. в Турцию, их бедственное положение на чужбине, безжалостное отношение турецких властей к мухаджирам было известно на Кавказе от репатриантов, вернувшихся на родину. Только за период с 1867 по 1871 гг. из двадцати двух тысяч чеченских переселенцев почти половина вымерла от холода, голода и болезней. Оставшиеся были зачислены в армию с жалованьем в два раза меньшим, чем у соплеменников в России.
Командиром Чеченского полка стал генерал-майор Арцу Чермоев. Чеченский конно-иррегулярный полк участвовал в боевых операциях по взятию турецких укрепленных пунктов Аладжи, Ардагана, был задействован в боях у Зивина, участвовал в осаде Карса. Во время крупной операции под Аладжи, в ходе которой турецкая армия понесла большие потери, чеченские всадники, выполняя приказ генерал-майора Комарова, атаковали неприятеля.
Жесточайший упрек русскому командованию от военных историков: если бы оно оставило прекрасные кавказские войска в полном бездействии, то этим были бы достигнуты лучшие результаты, чем топтание в течение трех первых месяцев в пограничной полосе, из которого в июне случайно вылилось лишенное цели демонстративное наступление к Зевину двумя разрозненными, слабыми отрядами и после маловажной тактической неудачи — панический отход и переход на три с половиной месяца к обороне против слабейшего противника. Слабая воля к победе русского командования видна и в случайной постановке оперативных целей, и в развитии боев у Зевина, и при первой атаке Аладжи, в отсутствии тактического преследования после второй Аладжи и в особенности после взятия Деве-Бойну. В этих условиях командования слабое, плохо вооруженное, лишенное снабжения турецкое ополчение сумело держаться против двойных сил лучших полков русской армии.
Жалкое проявление оперативного искусства русских в эту войну, впрочем, было бы ошибочно объяснять только недостатками мышления высшего командования. Существенное значение имела и ударная тактика русских войск, приводившая достаточно часто к полному бессилию двойных сил лучших частей русской армии против слабых турецких ополченцев.
Впоследствии Чеченскому конно-иррегулярному полку было поручено вести охранную службу и сопровождать турецких военнопленных в город Владикавказ. После окончания русско-турецкой войны этот полк, как и некоторые другие, был расформирован.
Не будет говорить о мотивах участия горцев в этой войне, согласившись с мнением Хасолта Алхастовича Акиева, который писал: "Определяя мотивы добровольного участия горцев Северного Кавказа в русско-турецкой войне 1877-1978 гг. ,.. выяснилось, что служивое сословие северокавказских народов состояло из богатых людей, для некоторых служба была источником жизни и общественного признания!"
Вопрос участия горцев Кавказа в войнах России имеет не только воспитательное значение. Дело в том, что военный опыт горцев был использован в русской армии и милиции.
Обо всем этом и многом другом, узнаете из упомянутого труда Хасолта Алхастовича.
А мы, дорогие читатели, вернемся в 60-90 годы прошлого столетия.
Маленький дом на небольшом участке почти в самом центре Грозного. Мать, жена, трое детей и постоянные гости. Угощали тем, что было: зеленый лук, толстая лепешка, творог со сметаной. Вкуснее, наверняка, для вечно голодных студентов ничего и не было. И каждая копейка (лишней никогда и не было) тратилась на картон, масло, кисть.
С портретов кисти Хасолта смотрят на нас его современники, герои тех дней, те, кто жил, трудился рядом. А это и политики, и ученые, горожане и жители сел.
Пейзажи и натюрморты, автопортреты и портреты людей, с кем его сводила судьба. Конечно, в них нет салонности, есть какие-то изъяны, недочеты с точки зрения академичности искусства. Но ни одна из его работ не лишена индивидуальности, самобытности, которая гармонично сочетается с теорией требований искусства живописи. Внутренний голос водил руку художника по картону и холсту, когда тот наносил мазки. Динамизм и лаконичность. Широкий диапазон цветовой палитры.
Своей художественной мастерской не было. Приходилось самому готовить краски тех цветов, которых не хватало. Не так часто, как хотелось, удавалось выезжать на пленэр (от фр. en plein air — «на открытом воздухе»), чтобы правдиво, во всей своей красе изобразить объекты при естественном свете и в естественных условиях.
Живописная техника на воздухе при естественном свете использовалась, в основном, для создания эскизов. Но она получала свою индивидуальную импрессионистскую жизнь. Художник запечатлел подвижный, изменчивый мир реальности, передавая свое личное мимолетное впечатление.
При тщательном изучении творческого наследия мастера кисти, видно, что художники-пейзажисты барбизонской школы оставили след в творчестве Хасолта Алхастовича. Традиции этой французской школы( по названию деревни Барбизон в лесу Фонтенбло) заложены в первую очередь нидерландскими пейзажистами Якобом ван Рейсдаль ((1628/1629 -1682), Яном ван Гойеном(1596- 1656), а Коро, Курбе, Делакруа - современники барбизонцев, не принадлежавшие этой группе, оказали заметное влияние, как и барбизонцы (Пьер Руссо (1812—1867), Жюль Дюпре (1811—1889), Жан-Франсуа Милле (1814—1875), Шарль-Франсуа Добиньи (1817—1878), Никола-Луи Каба (1812—1893), Анри Арпиньи (1819—1916), Исидор Даньян (1794—1873), Огюст Анастази (1820—1889), Адольф Аппиан (1819—1898), Эжен Сисери (1813—1890), Франсуа Франсэ (1814—1897), Леон-Виктор Дюпре (1816—1879) и другие) Акиев писал пейзажи своей родины с обыденными мотивами. Участники - простые люди, занятые трудом. Впечатляющий реалистический пейзаж, как в прочем и у русских живописцев: Федор Васильев (1850-1873), мастер "пейзажа-настроения" Исаак Левитан (1860-1900), Алексей Саврасов(1830—1897) — учитель Исаака Левитана.
То, что В.В. Стасов пишет о барбизонцах в своей работе «Искусство XIX века»: "Они не выдумывали, не сочиняли более пейзажей, а творили с натуры, ничего не аранжировали, ничего не украшали и не подслащали, а передавали истинные формы природы, природы отечественной .., а вместе истинные свои собственные душевные впечатления"** можно смело отнести и к работам Хасолта Акиева ("Дорога",1985, картон, масло, 39х49; "Мужичи. Ингушетия",1995,картон,масло, 50х40;"На пути к вершине",1974, картон. масло, 39,5х49,5 и др.). Неординарность мастера проявляется в портретах. Это и боль, и горе, и радость, и усталость, которые читаются в глазах портретируемого. Смотришь на эти работы и мысленно вступаешь в диалог с изображенным ("Руслан Аушев", 2001, х.м., 69х49;, "Беслан Хамхоев", 1995, х.м.,34х24,5;" Портрет Мусы Асхабова", 1976, х.м.,60х40 и др.)
Весьма важное значение мастер придает грунту, выбирая его цвет сообразно со световым и красочным эффектом картины но чаще всего он светло-серый, как наиболее универсальный. Нейтральный тон одинаково хорош для теплых, так и холодных красок.
Работая над картиной " Двор вайнахской семьи" (1971,х.м.,120х95) пришлось прибегнуть к имприматуре (от итал. imprimatura — первый слой краски). Здесь цветная тонировка поверхности готового белого грунта. Ею пользовались итальянские художники еще в XVI веке. Грунт проявляет свою активность по отношению к тону накладываемой на него живописи, при чем краска должна ложиться не слишком непроницаемым тоном для того, чтобы не уничтожить действие цвета грунта на тон живописи. Нюанс в том, что масляный слой краски со временем приобретает большую степень просвечивания. Поэтому цвет грунта в дальнейшем проступает сильнее
К слову, Паоло Веронезе(1528—1588) писал по светлому жемчужно-серому или серо-голубому грунту.
Тициан Вечеллио (1488/1490—1576) стал со временем покрывать белый грунт, прозрачным красным тоном, что придает живописи теплоту. Позже он заменил красный нейтральным тёмным.
Тинторетто ( 1518/1519—1594) предпочитал в качестве основы серый или коричневый (шоколадный) грунт.
Питер Рубенс[1577-1640) — художественный воплотитель безудержной жизненности и чувственности эпохи барокко работал как на белом, так и сером тоне.
Искусство живописи облагораживает человека со всех сторон. Художник не только анализирует, но и использует свой жизненный опыт.
В начале 1990 года именно Хасолт Алхастович Акиев возглавил новый факультет художественной графики в Чечено-Ингушском государственном педагогическом институте. И если бы не война... К сожалению, история не имеет сослагательного наклонения. Его назначают директором Ингушского научно-исследовательского института краеведения имени Чаха Ахриева, потом и Ингушский Государственный Университет (доцент кафедры истории).
Любимое занятие непрофессионала отнимало не только материальные средства, но и время, которое мог бы провести к кругу семьи и друзей.
В 1967 году он принимал участие во Всесоюзной выставке самодеятельных художников (Москва), где экспонировалась картина "Письмо сына"(1967, х.м.,40х28). Эта работа получила призовое первое место и участвовала в выставках разных городов Советского Союза.
Персональные выставки, выставки художников Чечено-Ингушетии, художников Северного Кавказа. Сколько их было!
В каталоге "Хасолт Акиев. Художник, историк, поэт" ректор Ингушского Государственного университета, профессор, доктор филологических наук А.М. Мартазанов отметил творческую индивидуальность художника, основанную на "прежде всего, стремлении к широкому освоению культурного наследия прошлого, традиций народного творчества, а также опыта западноевропейского искусства".***
Художественные творения мастера были закуплены национальным музеем Чеченской республики. Осели в фондах Министерства культуры СССР. Грозный, Ростов, Суздаль, Краснодар. Франция и Португалия. И еще неизвестно куда были вывезены в годы трагических событий в Чечне.
Достоверно, что Хасолт Алхастович желал, чтобы его творческое наследие нашло достойное место в Грозном - городе, который безумно любил, который дал ему путевку в жизнь, где нашел товарищей и друзей, в кругу которых возмужал.
Хасолт Алхастович Акиев оставил после себя не только научные и художественные творения, но и Имя. Справедливости ради надо сказать несколько слов и о вдове покойного. Хава Магомедовна Акиева - искусствовед, кандидат философских наук. Интеллектуал, интеллигент, дар Всевышнего нашему многострадальному чечено-ингушскому народу, хранитель фондового наследия Хасолта Акиева.
Искренне верим, что Министерство Культуры Чеченской Республики, Правительство республики, мэрия города Грозного найдут возможность организовать постоянную выставку, открыв мемориальный дом-музей Хасолта Алхастовича Акиева.
P.S.
Профессор, заслуженный деятель науки Республики Ингушетия, член Союза художников Российской Федерации, почетный работник образования РФ, оставил большую частную коллекцию из своих картин, предметов этнографии и археологических находок и свыше шестидесяти научных публикаций по истории, культуре и искусству народов Северного Кавказа.
_____________________
* Акиев Х.А. "Народы Северного Кавказа в русско-турецкой войне 1877-1878 годов", Магас, 2009
** В. В. Стасов, Избранное, т. II, 1937, стр. 516.
***"Хасолт Акиев. Художник, историк, поэт." Каталог Министерства культуры Республики Ингушетия, Государственный музей изобразительных искусств Республики Ингушетия, 2012.