Зима. Морозы стоят жгучие, непривычные здесь. Внучок приболел, не везут его ко мне, а я уж соскучилась по шалостям его весёлым да личику озорному, задорному взгляду и всей неутомимой деятельной натуре его. День делами занят, а вечер грустью полнится.
Откуда-то издалёка – из моего детства – слышу голос моей бабушки. Он такой тихий, спокойный и как-то удивительно мягкий.
Не болей, моё солнышко, не болей моя звёздынька… Вот я тебе сказку расскажу, а ты послушай. А молочко с медком попивай глоточками, пока не остыло. А потом я тебе сбитеньку малиновую заварю, вку-усну-ю-ю… Слушай же сказку, солнышко.
В лесу одном, неподалёку от нашего города, жила одна белка. Она одна жила почему-то. Никто никогда не видел, чтобы рядом с ней были бельчата или другие белки. Так уж наверное суждено ей было жить – одной. Но орешки она собирала впрок, будто кому-то припасы готовила, и суетилась целыми днями в заботах да в работе. Когда приходила зима холодная с морозами, белка поближе к городу перебиралась: люди постоянно оставляли что-нибудь съестное возле своих домов – вот белочке и подкормка, да и теплее около домов людских. Долго она так жила, пока однажды зимой не приключилось с ней странное происшествие.
Зима была в тот год внезапная: в один день снегу навалило, будто неделю шёл, и морозы сразу сковали холодом, не разгоняясь по градусу. А в холод откуда тепло взять? Припитаньем только и можно нагнать тепла под шубку. Вот наша белочка и грызёт припасы, а день – в городе промышляет. Перепрыгивает с ветку на ветку по сосенкам к домикам людским, что к лесу ближе. Да только и люди в мороз по домам сидят. Стала белочка посмелей – под крыши сараев стала заглядывать, во дворики запрыгивать. И вот однажды услышала она во дворике одном странный тоненький писк под крышей сарая. Заглянула любопытная белочка в щёлку. А там что-то малюхонькое копошится-шевелится и пищит еле-еле. Проворная белочка протиснулась под крышу, поближе подобралась к живому комочку, смотрит – любопытничает. А комочек-то жалобно так пищит – у белочки нашей сердынько защемило как-то непривычно: и убежать поскорее хочется, и не отпускает что-то. Приблизилась белочка к комочку беленькому, обнюхала мышонка, и так ей жалко его стало, что отдала она ему добытое зёрнышко. С тех пор и стала носить ему часть своей добычи. А мышонок-то привык к кормёжке – ждёт белочку в гнезде. Так и выжил, спасибо кормилице.
Вырос белый мышонок к весне в проворную мышку, сам стал пропитание добывать, а белочку не забывает – всё ждёт, носом воздух трогает: когда та из лесу прибежит с ним поиграть. Вот какая дружба бывает, солнышко, - и мороз не помеха.
Я допиваю горячее молоко, смешанное с маслом и мёдом. Бабушка уходит готовить мне сбитень, а я, разнеженная молоком и сказкой , усыпившими надоевший мне кашель, дремотно жду следующую бабушкину сказку.