Прошло шесть месяцев.
За это время специально созданная Пентагоном группа ученых под руководством Ферми провела тщательное изучение всех узлов и агрегатов доставленного экспедицией реактора и осуществила его сборку.
При этом было установлено, что толстостенный цилиндрический корпус реактора был изготовлен из циркония, его активная зона* работала на обогащенном уране, в качестве замедлителя использовался графит, а вода являлась теплоносителем.
Когда же агрегат запустили и испытали на опытном стенде, полученные результаты вызвали фурор.
Реактор развивал мощность в десять мегаватт*, что было в сотни раз выше, чем в американском, цепная реакция происходила в нем устойчиво и равномерно, а все устройства работали четко и слажено.
- Гениальная разработка - заявил Ферми. - Она опережает нашу примерно лет на пятнадцать.
Затем учеными был подготовлен соответствующий доклад президенту, с которым предварительно ознакомился Брэдли, и, вскоре, первое лицо государства лично прибыло в военную лабораторию.
Осмотрев установку и побеседовав с учеными, Трумэн остался весьма доволен проделанной ими работой и поинтересовался, может ли она быть установлена на уже имеющиеся у Пентагона подводные лодки.
- Вряд ли, - ответил Ферми. - Это то же, что оснастить дизелем телегу. Для этого «голиафа», - с любовью взглянул он на стенд, - нужны новые, крупнотоннажные и весьма прочные корабли.
- Кстати, они бы могли являться стартовыми площадками для наших атомных бомб, - заявил присутствующий здесь же Брэдли. - И беспрепятственно доставлять их в любую точку Мирового океана.
- Весьма заманчиво, - оживился президент. - То - есть, целесообразно открыть программу строительства атомных подлодок?
- А вот это вам решать, - развел руками профессор. - Вместе с генералом, -кивнул он на Брэдли.
- У меня, господин президент, на этот счет уже имеется предложение, - сказал председатель комитета начальников штабов. - Я его обсудил с нашими ведущими аналитиками.
Чуть позже они сидели в Овальном кабинете, где Брэдли озвучил свое предложение.
- Для развертывания программы строительства атомных подводных лодок с ядерными реакторами и последующих испытаний, нам понадобятся весьма значительные ассигнования и время, - сказал он. - Однако можно пойти по другому пути, -и многозначительно взглянул на Трумэна.
- Новый вояж в Антарктиду? - откинулся тот в кресле. - А не слишком ли рано, что подумают немцы?
- Нам плевать, что они подумают, - упрямо наклонил голову генерал. - Нужно ковать железо пока горячо. Так, кажется, говорят у русских.
При упоминании о ненавистных большевиках, последовала желаемая реакция.
Трумэн нахмурился, сжал тонкие губы и, спустя минуту, процедил - вы правы Омар, готовьте операцию. Но в условиях глубокой конфиденциальности, - поднял он вверх палец. И к тому были причины.
После возвращения Бэрда, все, что касалось его экспедиции, было засекречено.
С моряков и летчиков, отправленной на Бермуды эскадры Крузена взяли подписки о неразглашении, семьям погибших выдали значительные денежные компенсации и предложили молчать, а широкой общественности сообщили, что экспедиция была свернута из-за неблагоприятной ледовой обстановки и погоды.
Тем не менее, в прессу просочились кое-какие сведения и две «желтые газеты»* в Нью-Йорке, разродились обличительными статьями, вызвавших немало кривотолков.
Их быстро прикрыли, но осадок остался. И повторения Трумэн не хотел. Очень.
А открывавшиеся перспективы уничтожения СССР окрыляли, и он предпринял еще ряд мер стратегического характера.
Очередной из них являлся план Маршалла, развивающий доктрину президента, озвученный государственным секретарем 5 мая во время выступления в Гарвардском университете и внешне направленный на возрождение послевоенной Европы.
Фактически же он состоял в том, чтобы предоставить помощь не обнищавшим странам - победительницам, союзницам Америки в борьбе против Третьего рейха, а германским капиталистам с тем, чтобы, подчинив себе основные источники добычи угля и металла для нужд Европы, поставить нуждающиеся в них государства, в зависимость от восстанавливаемой экономической мощи Германии.
Выступив в этот день в Гарвардском университете, государственный секретарь США Маршалл заявил об их готовности оказать помощь "восстановлению Европы". При этом в его выступлении не были указаны ни условия и размеры помощи, которую Америка могла оказать европейским странам, ни то, насколько реальной она является.
Правительства Англии и Франции немедленно подхватили инициативу Маршалла и предложили созвать совещание министров иностранных дел СССР, Франции и Англии с целью обсуждения его предложений.
В июне оно состоялось в Париже и выяснилось, что США, не давая никаких сведений об условиях и размерах "помощи", которую они намерены предоставить Европе, в то же время настаивали на создании руководящего комитета из представителей великих держав, в функции которого входило бы составление всеобъемлющей программы "экономического восстановления и развития" европейских стран.
При этом комитет должен был обладать самыми широкими полномочиями в отношении экономических ресурсов, промышленности и торговли европейских стран в ущерб их национальному суверенитету.
А поскольку было ясно, что руководящий комитет станет орудием Соединенных штатов, посредством которого они попытаются поставить в зависимость от себя экономику всей Европы, советская делегация не согласилась с этим предложением.
В результате этот комитет был создан без участия Советского Союза, что вызвало очередной антагонизм между бывшими союзниками.
Начиналась новая страница в мировой истории.
И именовалась она «холодная война».
Между тем, выполняя указание президента, генерал Омар Нельсон Брэдли готовил новый визит в Антарктиду.
Как и раньше, его должен был возглавлять Ричард Бэрд, но теперь не сам, а под патронажем специального представителя президента.
Поскольку «переговоры» выходили на качественно новый уровень, рядом с неискушенным в политике адмиралом, должен был быть профессионал. И высокого уровня.
Таким, по указанию Трумэна, был назначен один из его помощников - генерал Уильям Фрейзер.
В годы войны Фрейзер командовал крупным войсковым соединением в Европе, затем, работая в Белом доме, поднаторел в политике, был ярым приверженцем «холодной войны» и, как никто, подходил для этой миссии.
- Ваша задача, Уильям, - проинструктировал его в личной беседе «шеф», - взять, как говорится, быка за рога. Для начала заверьте того, кто будет вести с вами переговоры, будь то Гиммлер или сам фюрер, в нашей лояльности. А затем сообщите им о тех мерах, которые мы уже предпринимаем в отношении большевиков. Уверен, немцев они весьма обрадуют.
Ну а далее, в этой связи, выдвинете наши условия - технологическая помощь в развертывании программы строительства атомных подводных лодок и передача нам инженерной документации и действующего образца их дисколета. Это основное.
- А если одной нашей лояльности бошам* покажется мало? - поинтересовался Фрейзер. - Насколько известно из практики, они материалисты.
- Тогда обещайте им солидную финансовую поддержку. И наши возможности в реализации полученных средств. Полагаю, они на это клюнут.
- И в каких размерах?
- Миллиардов пять - семь. А издержки мы спишем на помощь Европе. И не вздумайте, Уильям, подписывать каких бы - то ни было обязательств. Договоренность должна остаться тайной. Навсегда.
…Поздней осенью, рассчитывая достигнуть берегов шестого континента ко времени наступления антарктического лета, прошедший доковый ремонт и тщательно подготовленный к плаванию, «Олимпус» отправился в очередную «экспедицию».
За исключением Фрейзера с Коско, состав команды был прежним, и она работала четко и слаженно.
- Наверное, никто лучше вас не знает этот таинственный континент, - имея в виду Антарктиду, - сказал как-то Фрейзер Бэрду, когда они сидели за партией шахмат в командирском салоне.
- Сомневаюсь, - передвинул очередную фигуру адмирал. - Те, кто там обосновались, знают лучше.
- Все равно, в недалеком будущем, все это будет нашим, - сменил ее на своего коня специальный представитель.
- По принципу «мавр сделал свое дело, мавр может уходить?», - чуть улыбнулся Бэрд.
- Вы очень прозорливы, Ричард. Именно.
- Что же, лично я, не против, Уильям. Вам «шах».
На подходе к острову Гоф*, верхняя вахта зафиксировала появление на горизонте серебристого диска, и командование срочно поднялось на мостик.
- А вот и хозяева, - сказал, наблюдая его в бинокль Коско. - Обозначают свое присутствие.
- Да, впечатляет, - пробормотал Фрейзер, глядя в свой. - Адмирал, может нам стоит дать условный сигнал? - обернулся к Бэрду.
- Нет, - попыхивая сигарой, ответил тот.- Отправим его со станции. Немцы любят пунктуальность.
Когда через минуту диск исчез, и они спустились вниз, Коско позвонил по телефону на пост радиометристу.
- Джон, наблюдали - ли вы в направлении оста* цель? - поинтересовался он.
- Нет, сэр, - донеслось из трубки. - Горизонт чист.
- Он невидим для радиолокации, - сказал Бэрд, видя удивление Фрейзера. - И опасен как гремучая змея. Для всех и каждого.
В расчетное время, преодолев все перипетии плавания, «Олимпус» бросил якорь в небольшой бухте рядом со станцией «Литл - Америка».
С ближайших скал на него удивленно взирала колония пингвинов, в далекой синеве моря всплескивала и резвилась стая касаток.
- Вот мы и на месте, - сказал Бэрд, надевая солнцезащитные очки. - Боцман, спустить на воду катер!
Станция была цела, но по самые крыши завалена снегом.
- Да, зима, судя по всему, была суровой, - оглядел ландшафт Каско и направил нескольких моряков откапывать входы.
Через пару часов в главном ангаре гудели две работающих на дизельном топливе печи, свободные от вахты наводили в нем порядок, а в командирском отсеке радист готовил к сеансу связи береговую рацию.
- Так, а теперь передавайте, - подождав, когда на ней засветилась шкала и радист надел наушники, сказал Бэрд, после чего, глядя в блокнот, назвал частоту и шифр.
- Ти-ти, та-та, ти-ти…. певуче застучал ключ, и спустя несколько минут, было получено подтверждение о приеме.
- Ну, а сейчас будем ждать хозяев, Уильям, - обратился адмирал к расхаживающему по отсеку Фрейзеру, и тот молча кивнул, - понял.
Затем Бэрд приказал Коско убрать со станции всех лишних, и моряков отправили на судно, оставив снаружи наблюдателя.
Потянулись минуты ожидания, которые все трое коротали по - разному.
Бэрд делал вид, что дремал в кресле, Фрейзер излишне внимательно листал прошлогодней давности номер «Лайфа»*, а Коско, покачивая носком унта и глядя в оттаявшее окно, тихо насвистывал «Серенаду солнечной долины» Гленна Миллера.
- Где же эти чертовы немцы? - взглянул на тридцатой минуте на циферблат своей «омеги» генерал. - Они заставляют себя ждать.
- Что поделаешь, Уильям, - чуть приоткрыл веки Бэрд. - Пока они заказывают музыку.
Словно в ответ на их слова, снаружи раздался быстрый хруст снега, затем оглушительно хлопнула входная дверь и громко постучали в отсечную.
- Да! - оживился Бэрд. - Войдите!
В открывшемся проеме возникла голова наблюдателя в заиндевелом капюшоне и, тараща глаза, он просипел, - в небе тарелка!
- Точно, - подавившись свистом и впечатав лицо в плексиглас окна, прошептал Коско. - Висит.
Когда вся тройка (моряка оставили внутри) натягивая на головы меховые шапки и застегивая на ходу комбинезоны, быстро вышла наружу, синевато отсвечивая на солнце, плоская тарелка дисколета шла на посадку в том же месте, где год назад был высажен адмирал.
Через минуту она скрылась в высоко поднявшемся снежном облаке, и до ушей американцев донесся затихающий свист.
- Турбины? - обернулся Фрейзер к Бэрду, и тот пожал плечами, - возможно.
А вскоре вдали показались две черные точки, постепенно обретающие фигуры людей.
- Ну что же, идем, - решительно сказал Фрейзер, и американцы зашагали навстречу.
Когда обе группы сблизились, в идущем справа Бэрд узнал полковника Гартмана, о чем сообщил генералу.
- Хорошо, - кивнул тот. - А кто второй?
- Скорее всего, пилот, судя по экипировке.
На расстоянии двух шагов встречающиеся остановились и несколько секунд молча, рассматривали друг друга.
- Я рад вас видеть, адмирал, - первым нарушил молчание полковник.
- Взаимно, - кивнул в ответ Бэрд и представил своих спутников.
Узнав, что Фрейзер помощник президента и обличен особыми полномочиями, Гартман довольно произнес «гут», после чего сделал радушный жест, приглашая следовать за ними.
- Джордж, вы остаетесь за старшего, - сказал адмирал Коско, и четверо заскрипели унтами в сторону дисколета.
Показавшаяся вдали модель, несколько отличалась от той, на которой довелось летать Бэрду.
Она была меньшей по диаметру, с узкими, тянущимися по окружности щелями, вместо иллюминаторов и расположенной сверху рубкой, из которой торчали два, коротких, напоминающие орудийные, ствола.
- В прошлый раз я летел на другом, - с интересом рассматривая корабль, - обратился адмирал к полковнику.
- Это одна из боевых моделей, - небрежно сказал Гартман. - Первого поколения.
- У вас есть и второе? - не удержался от вопроса Фрейзер?
- А почему нет? - ответил тот вопросом на вопрос и бросил своему спутнику, - Отто, прикажите открыть люк.
- Яволь, герр оберст! - с готовностью рявкнул тот, и, нажав тангетку* висящего на груди прибора, что-то в него пролаял.
Как и в прошлый раз, в днище корабля открылся люк, потом звякнул опускаемый трап, и все поочередно поднялись на борт.
- Фантастика, - наклонившись к Бэрду, когда их пристегнули в креслах, тихо сказал Фрейзер. - Я просто глазам не верю.
- Торжество военной мысли, - обводя глазами отсек, ответил адмирал. - К сожалению, немецкой.
Потом был почти неосязаемый перелет, часовая поездка в автомобиле с затемненными стеклами и встреча со вторым человеком Рейха.
На этот раз Гиммлер был в костюме английской шерсти, белой накрахмаленной сорочке и с золотым партийным значком на лацкане пиджака.
- Прощу вас, господа, - указал он американцам на кресла, когда в сопровождении Гартмана, те вошли в кабинет.
- Спасибо, - ответил Фрейзер на ломаном немецком, и они присели.
- О, вы знаете наш язык? - вскинул вверх брови Гиммлер.
- Немного, - кивнул головой генерал. - Мой отец был немцем.
Далее последовал обмен формальностями, обычными на деловых встречах, после чего рейхсфюрер попросил у Фрейзера, подтверждение его статуса.
- Пожалуйста, - извлек тот из нагрудного кармана френча служебное удостоверение и протянул его через стол.
Ознакомившись с документом, хозяин кабинета передал его Гартману, тот внимательно прочел все, что там имелось, и вернул удостоверение генералу.
- Вас все удовлетворяет? - пряча его в карман, поинтересовался Фрейзер.
- Да, - блеснул очками Гиммлер - А теперь перейдем к делу. И так, насколько я понял, вашего президента заинтересовали наши предложения.
- Безусловно, - сказал Фрейзер. - Тем более, что они направлены на борьбу с большевизмом. Советы, кстати, наглеют все больше.
- Вот-вот, - скривив тонкие губы, язвительно процедил рейхсфюрер. - Это результаты того, что в конце войны вы не пошли с Германией на сепаратные переговоры*. Сейчас бы все выглядело иначе.
- Не будем ворошить старое, - примирительно сказал Фрейзер. - Нам следует подумать о будущем. Сейчас мы создаем военный блок против СССР, и весьма признательны за вашу помощь.
- Это только начало, - многозначительно поднял вверх палец Гиммлер. - Если, конечно, договоримся.
Все это время, присевший рядом с Бэрдом, Гарман тихо переводил разговор первых лиц, а адмирал внимательно слушал.
- Я уверен в этом, - продолжил специальный представитель. - Ведь мы делаем одно общее дело.
Далее последовал конкретика, в ходе которой Фрейзер озвучил предложения Трумэна в части оказания США научной помощи в строительстве атомных подводных лодок и передаче им технической документации, а также действующего образца дисколета.
- М-да, - исподлобья взглянул на него Гиммлер. - У вашего президента изрядные аппетиты. - А что мы получим взамен? Одной лояльности мало.
- Зная, что вы понесли значительные издержки, - откинулся генерал в кресле, - мы согласны их возместить.
- В каких размерах?
- Пять миллиардов американских долларов. С переводом их в любые банки мира по вашему усмотрению.
- Недурно, - подумав, сказал рейхминистр. - Но как мы сможем ими воспользоваться? Ваши спецслужбы, я имею ввиду США и Англию, будут нам всячески мешать. Сейчас по всему миру идет охота за нацистами.
- На этот счет можете не беспокоиться, - заверил Гиммлера Фрейзер. - Они получат соответствующие указания. Более того, все необходимое для вашей э-э, - замялся он, не зная как назвать то место, в котором находился.
- Новая Германия,- невозмутимо подсказал ему собеседник. - У нас она именуется «Агарта».
- Все необходимое для «Агарты», - продолжил генерал, - вы сможете закупать на наших предприятиях и в концернах. Под видом поставок для армии США и на весьма выгодных условиях.
- Да, - выслушав очередной перевод Гартмана, - подумал Бэрд. Фрейзер настоящий дипломат. - Одной рукой дает, второй забирает.
Но то, что сказал Гиммлер далее, несколько охладило пыл американской стороны и даже повергло ее в некоторое уныние.
Техническую документацию на дисколет и саму машину, рейхсфюрер передать отказался, сославшись на имеющиеся в ней серьезные недоработки.
- Вы их получите в свое время, - сказал он. - Совершенными. Как торжество германской мысли.
И сколько Фрейзер не склонял рейхсфюрера изменить его позицию, предлагая еще два миллиарда, гарантированных президентом, а также некоторые другие преференции*, тот был непреклонен.
- Найн, - меланхолично отвечал он. - Найн.
После завершения официальной части, Гиммлер предложил выпить кофе, после чего все встали и проследовали вслед за ним в смежное помещение.
Оно находилось сразу за кабинетом, и, судя, по виду, служило ему комнатой отдыха.
- Располагайтесь господа,- пригласил полковник американцев к уже сервированному столу, и через минуту в комнату вошла миловидная блондинка.
Улыбаясь, она изящно водрузила в центре серебряный поднос с кофейником, разлила душистый, исходящий паром напиток в фарфоровые, стоящие перед гостями чашки, и, сделав книксен*, простучала каблучками в сторону двери.
- У вас есть и женщины? - проводил ее взглядом Бэрд.
- И не только - ответил Гартман. - Прошу вас, адмирал, свежие сливки.
После кофе американцам были предложены сигары (второй человек Рейха не курил), а затем Гиммлер сообщил, что их примет сам фюрер.
- Кха - кха - кха - поперхнулся «гаваной» Бэрд, а более выдержанный Фрейзер кивнул, - будем весьма признательны.
Далее состоялся переход по длинному, с бронзовыми пьедесталами Фридриха I, Бисмарка и Ницше коридору, с мягкой, пурпурного цвета ковровой дорожкой, подъем бесшумным лифтом на пару этажей вверх, и вся группа очутилась в большом, отделанном
черным мрамором зале, с золоченным имперским орлом над противоположной дверью и застывшими у нее, двумя рослыми эсэсовцами в парадной форме.
- Битте, - сказал шедший впереди Гиммлер, и стражи распахнули створки.
В обширной приемной, со стоящими вдоль стен кожаными диванами и искрящейся вверху хрусталем люстрой, их встретил подтянутый, спортивного вида офицер, который, доложил Гиммлеру, что фюрер на месте и готов принять посетителей.
Затем он профессионально досмотрел американцев (те многозначительно переглянулись) после чего Гиммлер пригласил гостей в кабинет того, кого весь мир считал усопшим.
«Мертвец» стоял в дальнем его конце, и, заложив правую руку за лацкан пиджака, пучился из - под косой челки на вошедших.
- Посланцы американского президента, мою фюрер! - выбросив руку в нацистском приветствии, пролаял рейхсминистр. - Генерал Уильям Фрейзер и адмирал Ричард Бэрд!
Нетвердо ступая и чуть подволакивая правую ногу, Гитлер подошел ближе, подозрительно оглядел американцев, после чего стороны обменялись приветствиями.
Затем он пригласил гостей присесть за длинный, с десятком дубовых стульев стол, сам проследовал к сопряженному с ним второму и опустился в кресло с высокой резной спинкой.
- Я могу начинать? - сказал расположившийся напротив американцев, рядом с полковником Гиммлер, обращаясь к своему патрону.
- Да, - последовал ответ, и рейхсминистр подробно доложил о результатах переговоров.
- Я рад, что мы достигли согласия, - внимательно его выслушав, констатировал фюрер. - Нам необходимо уничтожить коммунистическую заразу!
После чего возбудился, встал из - за стола и произнес речь.
Суть ее сводилась к неизбежному краху коммунистической идеи, единению в борьбе с нею дружественных Соединенных штатов и Великого рейха, а также восстановлении исторической справедливости.
- В отношении первых двух тезисов понятно, - подумал про себя Фрейзер, - а по поводу третьего не очень. Но благоразумно воздержался от вопроса.
Бэрд же, в отличие от него, хотел что-то возразить, и уже было открыл рот, но генерал под столом, больно наступил ему на ногу, - молчи.
В заключение, брызжа слюной и потрясая кулаками, Гитлер призвал «разбить их собачьи головы», имея в виду русских, после чего, наслаждаясь произведенным эффектом, обвел глазами присутствующих, и, поправив растрепавшуюся челку, снова опустился в кресло.
- Как всегда неподражаемо, мой фюрер, - в следующую минуту прочувствовано сказал Гиммлер и покосился на американцев, ожидая их реакции.
- Да, весьма, - словно очнувшись от гипноза, пробормотал Фрейзер, а Бэрд пошевелил пальцами ног в ботинке. Они здорово болели.
На этом встреча была завершена, и, приказав Гиммлеру с Гартманом «проработать все организационные вопросы», отец нации встал, и, кивнув гостям на прощанье, проковылял к скрытой бархатными шторами, угловой двери.
- Фюрер не совсем здоров, - подождав, пока она закрылась, с сожалением вздохнул рейхсминистр. - Но это временно, господа, смею вас заверить.
Затем он пригласил переговорщиков отобедать вместе и, спустя час, мощный «хорьх» с зашторенными окнами, доставил всех к небольшому горному шале*.
Оно располагалось в окруженной соснами и заснеженными пиками долине, с искрящимся неподалеку всеми цветами радуги водопадом, органически вписывалось в окружающий ландшафт и дышало умиротворенностью и покоем.
- Словно в швейцарских Альпах, - обозрев окружающую их картину, восхищенно сказал Бэрд. - Достойно кисти художника.
- Здесь любит бывать фюрер, - сказал Гиммлер. - Природа действует на него умиротворяющее.
После весьма изысканного обеда, состоящего из горячего «айнтопфа»*, филе по-гамбургски, отварной форели и сыра, а также французского коньяка и крепкого «бок-бира»*, гостям было предложено отдохнуть, а утром продолжить работу.
- Хорошо, - сказал осовевший от еды и выпивки Фрейзер. - Тем более что день прошел весьма продуктивно. - Не так ли Ричард? - дружески похлопал он по колену Бэрда.
- Так, Уильям, - сонно щуря глаза, ответил тот. - Мы славно потрудились.
На следующее утро, в кабинете рейхсминистра, были «проработаны все организационные вопросы».
Для начала американцам была передана техническая документация на строительство новой подлодки с ядерным реактором, которую, с необходимыми пояснениями, продемонстрировал им один из немецких проектантов.
А затем, когда ученый покинул кабинет, занялись вторым, более щепетильным.
Гиммлер пожелал, чтобы вся сумма за оказанные ими услуги, была перечислена на счет в одном из швейцарских банков, а в Латинской Америке, желательно Аргентине или Бразилии, была создана торгово - закупочная компания, принадлежащая «Агарте».
- Руководить ею будет наш человек, компания должна иметь доступ к счету и будет осуществлять у вас закупки всего необходимого, - глядя на Фрейзера, сказал он.
- Это не сложно, - последовал ответ. - Нужен этот человек и номер счета.
- Фамилия его достаточно известна, - чуть улыбнулся рейхсминистр. - Это Генрих Мюллер, оставленный нами для конспиративной работе на материке.
-?!
- Да, да, и не только он, - довольно забарабанил пальцами по столу второй человек Рейха. - Мы, немцы, весьма предусмотрительны. Кстати, он назовет вам номер счета.
Затем был оговорен способ встречи с будущим хозяином компании в Европе, и стороны перешли к третьему вопросу.
Он заключался в организации дальнейших деловых контактов, и инициаторами выступили обе стороны.
В результате, за исключением экстренных случаев, их решили проводить ежегодно, а в целях сохранения тайны сотрудничества, вне пределов Антарктиды.
Местом был определен затерянный в Атлантике и не значащийся на картах небольшой остров, расположенный в юго-западной части моря Скоша*, координаты которого Гартман вручил Фрейзеру.
Туда, в заранее оговоренное время, должны были прибывать представители сторон (американцы морским путем а немцы по воздуху), для выработки и реализации дальнейших планов совместных действий.
- Удачного вам возвращения господа, - сказал Гиммлер Фрейзеру с Бэрдом, когда во второй половине дня, лично сопроводил их к месту отлета из «Агарты».
- До следующей встречи, сэр - ответил помощник президента, и вместе с адмиралом они поднялись на борт воздушного судна.
Через несколько месяцев, в деловом центре Рио-де-Жанейро, открылся офис швейцарской торгово-закупочной компании, именуемой «Валькирия», которая приобрела несколько морских судов и активно занялась грузоперевозками.
Спустя два года, министр государственной безопасности СССР Абакумов, доложил Сталину о создании в США ядерного реактора небывалой мощности, и активно ведущимися ими работами по строительству новой подводной лодки, работающей на принципиально новом топливе, а 21 января 1954 года, с верфи Гротона в штате Коннектикут, сошла первая в мире атомная подводная лодка «Наутилус».
Однако достигнутый перевес сил не явился стратегическим.
Через три года, уже имевший в своем арсенале атомные бомбы, Советский Союз спустил на воду боевой корабль аналогичного класса, именуемый «Ленинский комсомол».
«Холодная война» набирала обороты...