Анастасия, часть I
«Я у твоего подъезда».
Луиджи никогда не был так краток, как в вечер, когда пришло это сообщение. Внезапно и словно гром среди ясного неба. И вовремя на улице не было ни дождя, ни грозы. Весна – чудное время года, подходящее для встреч со старыми друзьями, которых не видел уже… лет тридцать? Или уже как тридцать один год? Вживую она видела его так давно… несколько лет назад их соединил Интернет. Общение, начавшееся было бурно, потихоньку угасало и, с каждым месяцем, когда он выходил на связь, диалоги становились все сложнее и сложнее.
«Я спасу тебя. Нас», - говорил он и блеск в его глазах пугал, - «я почти нашел способ…», «у меня почти получилось…» - с каждым месяцем в его глазах появлялось все больше и больше того, что так ее пугало – отчужденности и одержимости.
Но вот - «Я у твоего подъезда». Сошел ли он с ума, что решил погубить их обоих? Забрало ли его безумие полностью? Весенний вечер уже не кажется таким теплым, а время и вовсе не подходит для встречи с… кем же он стал, Луиджио Бертони?
Анастасия перечитывала короткую строчку раз за разом на протяжении десяти минут, но принимаясь одеваться, то садясь на стул и с ожесточением кусая костяшку пальца. Женщина была растеряна. Слишком...
Тьма идет к ее порогу, а она думает, брать ли с собой сумочку.
Хотелось плакать от избытка эмоций. Слишком внезапное появление, чтобы успеть подумать. Малодушное желание сделать вид, что ее нет дома, боролось с гневом знания, что сделал ее друг детства, с... с тем, в чем было труднее сознаваться с каждым годом.
И только ради этого, ради памяти старой любви, детской влюбленности, Анастасия Бренн собрала все мужество и, обувшись и поправив многочисленные кольца и браслеты, вышла за порог маленькой, но своей собственной и оттого любимой квартиры, подтянула ремешок сумки и пошла вниз.
Она долго подбирала дом, где нет лифтов и мест, где так же легко можно застать врасплох.
У нее был повод бояться.
«Я нашел, нашел выход. Как победить ее, как избавиться хотя бы на одну жизнь! Нужно всего лишь…» - эти слова он повторял чаще остальных, словно пытаясь убедить не ее, но себя в том, что это «всего лишь» - сущая мелочь, пустяк по сравнению с тем, чего он добьется… добился?
Луиджи всегда ценил жизнь. Всякую, кроме своей собственной. Его биографию украшали сотни моментов, которые могли подвести черту его жизни и обречь на то, чего они оба так боялись. Но он лишь хвалился этим, словно бы выигрывая медаль в гонке со смертью. Раз за разом. И каждый раз она подходила все ближе.
В этот обычный вечер он встретил ее, впервые по-настоящему, стоя прямо перед входом в подъезд. Высокий… (как же он все же вырос!) и одетый, как и хвалился, в духе «старого доброго любителя виски и коров » - потертый кожаный плащ, превратившийся в светло-пятнисто коричневый, широкополую шляпу, которую сейчас он держал в руке, высокие сапоги на тяжелых застежках, штаны с десятком маленьких кармашков, забитых, как она знала, всеми амулетами, какие только возможно найти… его лицо изменило время – появились легкие морщинки вокруг глаз и краешков губ, но выглядел он все равно моложаво, волосы успели отрасти и темные пряди четкой границей встречались с выкрашенной рыжиной и, как и всегда, в длиннющую косу были вплетены десятки маленьких серебряных кулонов, в дополнение к тем, что всегда были с ним.
Анастасии пришлось побороться со своими желаниями, кричавшими: "Подбеги! Хотя бы подойди! Обними!". Часто-часто заморгав и сделав вид, что простужена, женщина на несколько секунд наклнила лицо и быстро утерла выступившие слезы. Губы задрожали.
Убийца. Негодяй. Вор и лжец.
Луи...
Безумец, скатывающийся в бездну все быстрее и быстрее.
Луи!
Она не услышала, прозвучало ли имя вслух или осталось только в мыслях. Воля и рассудок сдались перед силой почти чуждых, незнакомых эмоций. Глупо любить мальчишку, которого не видела почти треть века. Совершенно незнакомого человека, с которым разве что пару раз в месяц обменяешься парой слов и скобочкой в конце.
И все же она заплакала, горько и отчаянно, смывая те крупицы макияжа, что успела нанести, прижимаясь к высокому мужчине в дурацком плаще, обняв его изо всех сил.
От него пахло потом, усталостью, работой и вечным, неотступным запахом тени, который узнавали только те, кто с ней сталкивался. Неотступный спутник ее сосудов.
Как давно… он обнял ее, впервые за тридцать лет.
Молчание было долгим, но желанным. За словами всегда, всегда следовало разочарование, страх и боль. Особенно это ощущалось сейчас.
Если бы он не нарушил молчание…
- Я же обещал…
Его ребра стиснули крепче, почти влив в это просьбу замолчать. Анастасия знала все, что сделал ее... ее друг, и теперь мысленно разрывалась на части, не зная, ненавидеть ли или же простить и увести к себе, сделать вид, что все в порядке, и ждать конца вместе. Нельзя бежать вечно. Нельзя верить, что можно победить зло, даже собрав все могущество на свете, данное людям.
Она никогда не верила в его авантюры.
Люди вокруг шли, оглядываясь на них, но как все они сейчас мало значили.
«Я постараюсь найти другой способ. Обещаю. Но… кровь Доуэра, нет, прости, я не могу от нее избавиться. Просто… не могу. Пойми».
Он стоял молча, легко дыша, наполняя легкие воздухом и медленно выдыхая прямо ей на макушку.
Нельзя молчать так долго. Не удастся простоять вечность здесь, как бы не хотелось и, наверное, он знал это лучше, чем она.
- Я искал другой путь. Искал, но… ты такая красивая.
- Луи, не надо, - почти без пауз выдохнула женщина, не поднимая головы. Ей не польстил даже этот искренний и немного безумный комплимент, заставив только стиснуть зубы и прижаться мокрой щекой к груди мужчины.
В отличие от него Анастасия Бренн с трудом достигла отметки в сто семьдесят сантиметров.
Слезы не кончались, но теперь в голове было почти пусто и немного отупело. Эмоции выпили слишком много сил... или не они? Анастасия, отстранившись, огляделась по сторонам, готовая бежать со всех ног, но... нет, на этот раз все было спокойно. Странно...
Она шмыгнула покрасневшим и отекшим носом. Красивая... конечно...
- Луи, ты... ты к чаю что будешь? - тихо, почти шепотом спросила она, не поднимая головы. Почему-то это казалось слишком тяжким. - До магазина три минуты идти. Ты... сходишь со мной?
- Если меня не арестуют, что заставил плакать такую красавицу, то конечно, - мужчина мягко коснулся губами ее лба, задержавшись так на несколько секунд и лишь по их прошествии отстранившись, - в Корее мы ели к чаю собак.
- Г-господи...
Женщина вздрогнула, представив, что кто-нибудь съест ее Люси, и только ниже опустила голову. Придвинуться к Луиджи у нее вышло почти неосознанно, но совсем скоро она прижалась к нему боком, неловко улыбаясь асфальту подрагивающими губами.
- Прохладная в этом году весна, - произнесла она тихо, нащупывая ладонь экзорциста и медленно делая первые шаги. Немного кружилась голова. - Обычно в это время здесь гораздо теплее. Не так, как дома, - дрогнул ее голос, - но и к этому можно привыкнуть.
- Привыкнуть. Да, - стараясь успеть в такт за ее шагом, согласился он, - я долго привыкал к Америке, Испании, Франции, Польше, Афганистану, Палестине, Ираку, Сахалину…
- А я не снималась с места последние три года, - улыбнулась женщина, вновь почти столкнувшись с ним боком и обнимая руку. Ужас первых минут схлынул, уступив место нежности. - Здесь все на милю, наверное, вокруг защищено от... н-нее. Луи, - почти без перехода произнесла она, - может быть, ты немного задержишься? Ну... у меня.
«Я не планировал..» - этот ответ определенно читался по его лицу. Ну конечно, кто бы мог подумать, что Луиджи задержится здесь после всего… всего.
- Да, конечно.
Его руку обняли крепче. Эта женщина прождала его тридцать с лишним лет, чтобы так просто отпустить, даже убийцу и вора.
***
- Не самая роскошная квартира, но так вот живу, - все еще немного неловко улыбалась Анастасия, показывая довольно просторную кухню. Зал и кабинет уже были осмотрены, и на очереди оставалась спальня. Ну а после нее - начинающий закипать чайник и какие-то печенюшки, купленные почти наугад.
Думать рядом с Луиджи Бертони было сложно.
За дверью спальни раздался грозный и откровенно жуткий лай. Женщина бросила показывать, где и что, и рванула со всех ног на сердитый лай Люси... оказавшейся помеесью болонки с какой-то очень злющей и голосистой дворнягой.
Собака лаяла на Луиджи.
- Она меня вряд ли полюбит, - вслед убежавшей успокаивать питомца женщине, с иронией в голосе произнес экзорцист, - сволочь, маньяк, все прочее… - «разорванная в клочья душа, благодарю, Реджинальд», - но квартира у тебя хорошая. Очень. Я редко бывал в таких.
- Дважды в неделю вычищаю от энергетических излишков. Соседи часто ссорятся, ко мне налетает, - почти пожаловалась Анастасия, возвращаясь с крепко прижатой к груди диковинной помесью непонятно кого с непонятно кем. - Так что для таких, как мы - самое подходящее место... Люси, скажи Луи "привет"!
Собака глухо зарычала и завозилась на руках хозяйки, но та удержала ее без проблем, видимо, уже привыкнув.
- Она часто так на незнакомых... и особенных. И на меня сначала рычать пыталась, - потрепала женщина несговорчивую "соседку" по макушке, - только я с ней разобралась по-свойски, и никаких проблем больше не было.
«Чувствую, что нам с ней по-свойски не разобраться», - итальянец смог только улыбнуться, не рискуя протягивать к животному руку, слишком уж агрессивная тварь, - и как тебе тут, не скучно одной?
- Ну... - Ему показалось, или Анастасия смутилась? - Ко мне частенько заходят клиенты, так что не до скуки. Да и было... несколько... желающих меня развлечь, но... ты сам понимаешь, что нам лучше не связываться с обычными людьми. Для их же пользы.
- Да уж, для пользы, - нехотя согласился он, вспоминая, к своей печали, Ланду и сожалея только о том, что не задушил ее, когда была такая возможность, - я рад, что ты не скучаешь. Для способностей подобное бывает весьма… весьма, - мужчина прошелся по комнате, вдыхая глубокие ароматы помещения. Кто бы мог подумать, что всего-то стоило убить трех эмпатов, чтобы ощущать больше, чем раньше. К примеру, не так давно ты занималась сексом, Бренн.
Несмотря на свои открытия, он повернулся к ней, продолжая легко улыбаться, - все же, чудесный дом.
На него посмотрели немного настороженно, будто уловив что-то, но после тоже улыбнулись. Еще не успев переодеться в домашнее, Анастасия пригласила его в спальню и обстоятельно показала, где и в каком ящике лежат полотенца и простыни.
- Извини, - немного лукаво улыбулась женщина, пихнув Луи в бок, - но, наверное, приглашать тебя ко мне в кровать будет не очень красиво. Тебя устроит диван в зале, или... Или мне все же подвинуться?
От нее пахло нарастающим смущением, радостью, немного страхом и много - заинтересованностью. Не самый плохой коктейль.
- О, я… - ужас в глазах старика нахлынул на него, словно лавина – неожиданно и всей массой, придавливая к земле, разбивая в клочья… упорство, гордость и ужас.
Луиджи натянуто улыбнулся, потерев висок, - боюсь, как бы меня не пометили ночью, - отшутился он, - так… я могу воспользоваться ванной?
- Конечно, - приподнявшись на носочки, коснулась Анастасия губами его подбородка, а после торжественно выдала пушистое полотенце рко-лимонного цвета. - Хорошенько отмойся для Люси, она у меня чистюля.
- Для Люси, конечно, - хмыкнул он, вынужденный отстранится – злобная псина, пробежавшись по комнате, встала между ними, угрожающе рыча то на ноги, то на промежность Бертони, - я и вещи постираю, если… да, тут же у всех есть стиральные машинки. Да…
- Может, тебе помочь? - принялась отпихивать ногой буйную собачонку Анастасия, жадно вглядываясь в лицо Луи. - Постирать вещи, я имею в виду.
"И снять я тоже помогу... или с удовольствием посмотрю..."
- О, - мужчина перевел взгляд в сторону одной из картин, - это же Мане, да?
- Что?.. - немного отстраненно пробормотала женщина. - Ах, эта? Не знаю, честно говоря, я никогда особо не разбиралась в живописи. Мне ее подарил один из клиентов - я сняла проклятье с его сынишки.
«Он отступал назад», - мужчина же подошел вперед, вглядываясь в расплывающиеся перед глазами контуры, - «ужас в глазах. Пальцы… перебитые пальцы», - экзорцист опустил взгляд.
Нет. Сейчас все в порядке. Намного лучше, чем обычно. Только заткнись же ты, проклятая псина...
- Ты очень красива. Намного лучше, чем ноль три мегапикселя на весь монитор.
Тихо рассмеявшись, Анастасия тоже шагнула, обвивая мужчину руками и двумя легкими движениями проводя по его бокам. Нос ткнулся ему в грудь, вдыхая запах, будто обладая собачьим нюхом.
Люси и правда заткнулась.
- Я очень хотела тебя обнять, - шепотом призналась хозяйка квартиры, прикрыв глаза. - До безумия.
- Тридцать лет, а? – обнял ее в ответ мужчина, отбрасывая ужасные воспоминания поглубже, - кто ж откажется обнять такого милягу, как я, после тридцати лет разлуки?
Он ощущал ее больше и полноценнее, чем мог ощутить кого-либо, когда-либо… ни Марианна, ни Клодель не были настолько ярки, близки и открыты для такого. Тем более последний. Как же все это было неприятно…
«Я люблю тебя», - тривиально. Глупо и не к месту. Он чувствует ее жажду близости, но это одно, а чувства – совсем иное. Признаться в своем и получить робкую улыбку, пристыженный взгляд из-за невозможности получить ответ? О, нет, Луи уже насмотрелся на Лоуренса и его Саманту.
- Я т... могу приготовить что-нибудь, - немного изменившимся, затаенно несчастным голосом произнесла женщина, прижимаясь к нему крепче. - Господи, Луи... Все это так странно, так неожиданно, что у меня голова идет кругом.
- У тебя и грудь выросла с нашей последней встречи, - уже не таясь, озорно рассмеялся он, пробежавшись пальцами по ее ребрам, - я скучал. В перерывах между работой, конечно, но…
Чувствуя возбуждение, которое увы, уже нельзя было скрыть от девушки, он ограничился поцелуем в лоб и, простонав про себя, ретировался в ванную.
Через десять минут в дверь поскреблись, а после тонко заскулили, настолько ревниво, насколько возможно для собаки. Похоже, Люси категорически не нравилось, что неизвестный тип шатается по ее квартире и безнаказанно щупает хозяйку. Впрочем... почти тут же раздался и стук.
- Луи, - явно прижавшись губами к тонкой щелке между косяком и дверью, как и в детстве, позвала гостя Анастасия, - у тебя есть во что переодеться, или дать мой халат?
«И как я буду в нем выглядеть…», - горячая вода ручьями стекала по телу, но его била холодная дрожь. Липкие воспоминания, от которых нельзя отделаться просто так, вспышками появлялись и гасли где-то на задворках памяти. Возбуждение, страх, боль, тьма….
- Есть большое полотенце? Я могу им обмотаться.
- Большое? - с едва уловимой заинтересованностью переспросила женщина, снова отпихивая ногой скребущуюся в дверь собаку. - Хорошо, думаю, отыщется. Где тебе его оставить?
Коса намокла и потяжелела. Стоило бы распустить, чтобы промыть пряди, но… это можно сделать и позже. Непослушные руки сейчас не справятся с этой работой. Крутанув рычаг напора в сторону холодной воды, мужчина прикусил язык, чтобы не вскрикнуть от резкого перепада температур, но это, хотя бы, позволит ему не выглядеть… глупо.
- Да заноси, - ответил он, парой секунд позже, когда шум прекратился.
Послышался звук шагов, сначала от двери, а вскоре - обратно, немного шаркающий от поспешности. Дверь приоткрылась, пропустив обвитую браслетами руку, сжимающую сложенное полотенце, а следом и тонкую волну колкого возбуждения.
- Ничего, что голубое?
- У меня нет претензий к своей гетеросекусальности. Вроде.
Из-за занавески выглянуло облепленное волосами лицо, - чудесные духи.
- Спасибо, - заглянула следом за рукой и мордашка итальянки, заметно порозовевшая и глазгладившаяся после такой встряски, как появление старого приятеля. - Сама сделала, если честно. Иногда балуюсь на досуге.
Все же переступив порог, она быстро прикрыла дверь, пока шансом откусить что-нибудь гостю не воспользовалась Люси. Кончик носа застенчиво покраснел. Сложив полотенце на тумбочке, Анастасия открыла один из шкафчиков, перебирая тюбики с кремами.
- Я быстренько, хорошо? - зачем-то сказала она.
- Без проблем, - Луиджи затянул полотенце за занавеску и вышел пару секунд спустя, тяжело вздохнув и рассматривая моложавое лицо в зеркало.
Анастасия, приподняв бровь, тоже придвинулась к зеркалу и приподнялась на носочки, сделав такое выражение лица, будто хотела спросить "а что это тут у вас происходит?". Долго оно не продержалось, сменившись ухмылкой от уха до уха.
- Красивый ты, красивый, - хмыкнула женщина, тихо пофыркивая.
«И выгляжу моложе, чем должен…».
- Я? - мужчина удивленно скосил взгляд в ее сторону, делая удивленное лицо, - из нас двоих тиару победительницы Мисс Мира отдали бы тебе.
- На мисс ты не тянешь, это точно, - раздвинулась улыбка шире. - И не надо такого удивления, за одни твои глазищи и косу тебя можно короновать. Хотя... нет, - решительно сказала Анастасия, пытаясь вытянуться сильнее, - даже ради возможности быть сраженной твоим великолепием я платье тебе не отдам, и не проси.
- Придется покориться вашей воле, миледи, - приобняв ее за талию, Бертони продолжил смотреть на их отражение.
Он достиг того, чего хотел, к чему стремился и даже больше, получив ее рядом. Неужели? Все, по сравнению с этим, мелочь. Теперь жизнь может сложиться иначе. Лучше. Полноценнее.
Мужчина развернулся к ней лицом, вглядываясь в давно забытые черты. Он не видел ее юности, не знал, какие фильмы она любит, какую музыку слушает, какую еду предпочитает… столько всего может быть впереди. Только руку протяни.
- Но смею просить вас о том, чтобы позаимствовать корсаж.
- Есть у меня пара, но-о... тебе зачем? - немного ошарашенно взглянула на отражение Анастасия, уже без притворства округлив глаза. - Тебе... как бы... Некуда тебе, - запнулась она, пощупав грудь Луи.
- Я что-нибудь придумаю, поверь, - довольный реакцией, ответил мужчина, - так что ты хотела взять?
- Я-а-а?.. А... А-а... - Женщина огляделась, заметно подзабыв, что вообще тут делает. - Я тут... Крем! Да, крем. Луи, слушай, - понизила она голос, снова уставившись в отражение, - если что, я тебе могу и чулки уступить. Только туфли на высоком каблуке, ты в них навернешься...
- Хм… так, ладно, про Мисс Мира это не лучшая идея, - слегка поморщился он, - пойдем, я до безумия голоден.
- Я тоже, - вновь немного двусмысленно прозвучали слова хозяйки квартиры. Повернувшись к мужчине, она, все так же не поднимая головы, провела по одному из шрамов на его груди, а после - по татуировке, отслеживая изгибы линии взглядом. - Потрепало тебя, - тихо пробормотала Анастасия. - Только Люси я тебе все равно не скормлю.
Она почему-то бросила быстрый взгляд на душевую кабинку и вздохнула.
Несколькими минутами позже, когда Бертони, к своему удовольствию, обнаружил все удобство кресел кухни, он размышлял. Смотреть, как Анастасия готовит – странное удовольствие. Конечно, он видел многих женщин на кухне, а последний раз по его просьбе готовила Марианна, но это… совсем другое.
«Неужто ты ее идеализируешь, болван треклятый? Это же глупо, наивно, по-детски…», - но, чтобы он себе не говорил, приятная теплота внутри росла с каждой минутой, проведенной рядом с этой женщиной.
На плите зашипело, и хозяйка оторвалась от чистки какого-то корнеплода, смутно похожего на репку, и принялась сыпать в кастрюлю овощи. Запах мясного бульона был умопомрачительным.
Под ногами вилась Люси, примирившаяся с Луи только потому, что ей щедро выделили аппетитную косточку, выловленную из бульона. На этом фоне нога Луиджи заметно блекла...
Итальянец вздохнул, довольный еще и этим.
- Давно ты научилась готовить? Насколько я тебя помню, ты не заходила дальше полуфабрикатов.
- Интернет, скажу вам, мистер, такая классная штука, - рассмеялась Анастасия, вновь занявшись расчленением репки. - Пару месяцев назад у меня гостили племяшки, так что кормить их пришлось нормально. Сестра меня бы повесила, если бы я стала пичкать их котлетами и сосисками.
- Держишь связи с родственниками? Внезапно… ты, случаем, не замужем ли?
- Пф... Когда тьма придет, я не хочу, чтобы пострадали посторонние люди, - совершенно спокойно покачала головой женщина, высыпав порезанные овощи на сковороду и добавляя немного воды. - Так что глупости говорите, мистер.
Она расхаживала по квартире в длиннополой цветастой юбке и довольно простенькой обтягивающей майке на широких лямках, собрав длинные вьющиеся волосы в хвост. Темная челка, прищуренные хитрые глаза и не менее хитрая улыбка - все, как и раньше...
- Она не придет. Сейчас… теперь, - внезапно для себя, растерялся он, - то есть… я же говорил, я нашел способ…
Покачав головой, он перевел взгляд в сторону окна.
- Собрать столько сил... Прости, Луи, но я не думаю, что это имеет хоть какой-то смысл, - тихо произнесла женщина, остановившись у плиты и глядя на гостя через плечо. - Ты сможешь защитить себя... наверное, и это хорошо, но не стоит рассчитывать на что-то большее. Я не хочу, чтобы ты разочаровался. Прости.
- Но я же собирал их не для себя! – Бертони встряхнул головой, - то есть, не только для себя. Я… хотел найти способ, возможность избежать того, что будет. Вместе мы могли бы…
- Каким образом, Луи? - на этот раз не улыбнулась Анастасия. - Я не могу убить ради собственного... спасения. Я рада, я счастлива, что ты жив и приехал ко мне, но прошу, не предлагай мне таких вещей.
- Не нужно никого убивать, - он поднялся, нервным шагом отходя к окну, - я могу поделиться с тобой тем, что есть у меня. Это… должно получиться. В теории все правильно, я уверен.
- А если нет? Тогда нам обоим конец. Луи, не стоит рисковать, - покачала головой Анастасия, обнимая его за плечи. - Я уже давно смирилась. Все мы когда-нибудь умрем, и я... Пока могу, я буду бороться, но не брать на себя такой груз, как чужие жизни.
- Груз? Груз – это то, что случилось с нами. Разве ты не понимаешь? – он обернулся, чтобы посмотреть на нее усталым взглядом, - мы не были виноваты в этом. Мы… детьми были. Зачем умирать? Клодель… если Клодель выжил, его должно хватить…
- Хочешь найти его еще раз? - почти без удивления спросила женщина, отходя к кастрюле и помешивая густой суп. - Или разделить свою душу? Луи, ты и так ранен, я ведь все вижу.
- Но Великие своего времени тысячи раз использовали крестражи, - мужчина сел на подоконник.
Тяжелые мысли. Тяжелая ноша.
- Но мне ведь не удастся тебя переубедить, да?
- Точно, - вздохнула женщина. - Я не люблю сказки. Чем слушать их, я лучше накормлю тебя обедом, выгуляю Люси, найду пару человек, а после снова буду смотреть на твой длинный нос и мечтать, что когда-нибудь все это закончится, и я смогу снова тебя обнять... Ты ведь не остановишься сейчас и не останешься со мной, верно, Луи?
Мужчина упал взглядом на пол.
Остановиться? О, если бы это было возможно. Осталось еще столько врагов, которые точно не знают отдыха и будут следовать за ним до могилы. Скорее всего до своей, к счастью.
- Я хочу. Я очень хочу, но я должен закончить кое-что… но после этого, если ты все еще будешь ждать, то…
«Ждать? Не идиот ли…»
-… то я готов.
- Луи, подумай хорошенько. Как я смогу жить с тобой, зная, что у тебя могут появиться новые дела, и ты сорвешься, снова кого-нибудь убьешь... Луи, я не буду тебя держать, но ты знаешь, что я... чувствую такие вещи. Вижу эту толпу теней вокруг тебя, слышу их. Это чудовищно, Луи.
«Они всего лишь тени, а мы настоящие!», - хотел было сказать экзорцист, но промолчал, прикрывая глаза.
«Все верно. Ты знал, на что идешь и чем жертвуешь… будь ты проклят, Доуэр, что попался тогда. Надо было бежать!»
- Я знаю.
- Здесь мы в безопасности, - приняла его слова за согласие Анастасия, отложив длинную ложку, которой мешала суп, и обнимая мужчину. Голубые глаза заглянули в разноцветые с откровенной надеждой. - Никто не знает обо мне и не станет искать. А если что-то случится... Что ж, нам не в первый раз придется срываться с места.
- Ты готова бежать со мной? Но тебе же нравится эта квартира, - он приник лбом к ее лбу, - эти вещи, я же вижу, как ты здесь обживаешься. Эти ковры, эти картины, люстра, диван, стулья… это не временное убежище.
- За все нужно платить, - почти без сожаления покачала головой Анастасия, - и к этому я тоже привыкла. Так что не глупи, мне пришлось помотаться по свету не меньше, чем тебе. Я постаралась сделать все, чтобы задержаться здесь, но это не значит, что я не предусмотрела обратного. Понимаешь?
«Останься».
Бертони смотрел в ее глаза, ища ответа, который не мог дать.
«Останься и успокойся».
- Я… твой.
Ясные и чистые глаза Анастасии блеснули радостью и каким-то тонким, особым лукавством. Звонко чмокнув мужчину в губы, она шлепнула его по бедру, отходя к плите.
- Картошку почисть тогда, ладно? - безмятежно попросила она.
***
Ночь прошла довольно бурно, и теперь, под самое утро, Анастасия мирно дремала, замотавшись в одеяло, как в кокон. То, с какой предусмотрительностью она выделила любовнику второе одеяло, говорило минимум о хорошем знании своих привычек. О максимуме... ну, Луиджи о нем думать совершенно точно не стоило.
Анастасия спала сном сытого младенца, зато Бертони так не везло. У него на ногах устроилась Люси: злобная псинка принималась рычать при каждом движении, и несмотря на свои скромные размеры, похоже, вполне могла сжевать какую-нибудь часть неприятного гостя.
Но и она не мешала ему так, как собственные мысли, ополчившиеся осиным роем. Краткие вспышки воспоминаний больше не тревожили его, но оставили после себя благодатную почву для размышлений.
Он помнил вспышку, боль и десятки голосов, завопившие хором. «Мне конец», - подумалось в тот момент, но следующий раз его сознание вернулось вместе со слепящим солнцем, бьющим по глазам.
Каким-то образом он очутился в Риме. Живой и, кажется, вполне здоровый, хотя голова и раскалывалась так, будто над ней потрудились хирурги без наркоза.
А дальше… дальше была покупка билетов, мобильного телефона и смс.
В ногах заворошились, и слишком тяжелая поступь для такой крохотульки, как Люси, прошлась по краю кровати, замерев около лица мужчины. В щеку ткнулмя мокрый нос, и секунду спустя в маленьком тельце зародилось низкое и очень тихое рычание.
- Провались ты, сволочь, - это уже был перебор. Конечно, здесь не его дома, не его собака, но терпеть ее весь остаток ночи? Луиджи вытащил руку из-под головы, отпихивая псину в сторону.
Люси только того и ждала, с совершенно угрожающим рыком сомкнув челюсти на пальцах экзорциста. Не откусила, но вонзила зубы так, что слезы наворачиваются на глаза. Странно, правда, то, что после этого действа собака легла на кровать и даже прижала голову к простыне.
Зубы разжать, правда, и не подумала.
- Маленькая шавка, - прошипел от злости мужчина, большим пальцем хватая собаку за морду, - как же ты меня бесишь…
Рычание стало совсем утробным, но с противоположной стороны от Луиджи зашвелился кокон из одеяла. Анастасия переползла ближе, сонно завздыхав, и обняла любовника, не глядя щелкнув собаку по носу. Бедолага Люси тонко взвизгнула, свалившись с кровати, успев прежде разжать зубы.
Темная кровь запачкала одеяла. Тварь, а не домашнее животное. Если что, придется от нее избавиться. Яд, открытое окно, мало ли…
Бертони вздохнул, двигая зудящими пальцами.
«Всего сутки у нее дома, а уже думаешь, как избавиться от псины… чудно».
***
Утро для Анастасии началось позже полудня, но вместо будильника были звуки, издаваемые ее любовником. Именно "звуки", словами это назвать сложно...
Через минуту женщина не знала, ужасаться ей или хохотать в голос. Поэтому она совместила, заодно дав пинка Люси. Собака умудрилась ободрать вывешенные на просушку вещи гостя и изгадила их до совершенно чудовищного вида, а после "высказанных претензий" укусила Луи...
Ну, если бы он был менее ловким, то детородного органа он лишился бы напрочь. Вот от этого было немного неловко, да...
-Прости, - повторяла она в который раз, - я ее отдам соседке на пару недель. Не знаю, в чем дело.
- Да, это, пожалуй, сохранит меня от внезапной операции, - не без печали отвечал Бертони.
Хорошо, что хоть плащ и шляпа остались целыми. Слишком много воспоминания было связано с этими вещами.
- Придется наведаться в магазины и купить что-нибудь более… человеческое.
-Скажи мне свои размеры, и я все сделаю, - промурлыкала женщина, заканчивая обрабатывать его ссадины и царапины. - Правда, вкус у меня в лучших традициях нашей семейки, но так хоть ты в чем-то сможешь выйти, верно я говорю? А ты, паршивка, быстро сюда! - прикрикнула она на собаку. Та, не будь дурой, метнулась под диван.
- Не уверен, что смогу тебе в этом помочь, - поморщился мужчина, тяжело вздохнув и склоняя голову, - слушай, мы же теперь можем и путешествовать. Хотя бы немного… ты, наверное, как и я не очень зацикливалась на местах, где приходилось жить, кроме этого…
-А? Ну, некоторые мне нравились, - осторожно призналась Анастасия, не совсем понимая, что именно хочет Луи. - Но чтобы совсем уж привязываться - нет, конечно, я понимала, что придется бежать. А что такое?
- Есть города и места, которые я бы хотел показать тебе. Например, ты когда-нибудь видела северное сияние вживую?
-Нет, - тихо рассмеялась Анастасия, разглаживая на бедрах ночную рубашку, - я больше по теплу, песку и морю. Но, наверное, я рискну и посмотрю, только натяну на себя пару шуб.
Она побродила по комнате, собирая носки. Та еще задача - Люси как взбесилась, перерыв всю одежду в поле зрения, и благо, что ограничилась только этим.
-Если ты не против, я сейчас в магазин, посмотрю что-нибудь тебе поприличнее, - завздыхала она, на коленках ползая по ковру и вытаскивая из под шкафа джинсы. - Тебе что-нибудь еще нужно? - в такт словам качнулись бедра.
Мужчина вздохнул еще более печально, чувствуя, как поднимается его мужское естество, требуя продолжить бурную ночь.
Но не время. Мерзкая болонка не побрезгует вмешаться в процесс.
- На твой вкус, дорогая.
Невнятно пробормотав что-то, женщина распласталась грудью по полу, ввязавшись в битву за свою одежду. Что-то там явно зацепилось...
-М-может... - выдохнула она, с усилием дергая неподатливые штаны, - может, книги какие? И как у тебя с документами-то?
- Я попрошу одного паренька все мне выслать.
«Если он успел сбежать, конечно…», - и ты знаешь, что выглядишь крайне провокационно в данный момент?
-Что? - снова немного стормозила Анастасия, шумно запыхтев. Послышался треск ткани. - Если хочешь - присоединяйся, я т-тоже на тебя полюбуюсь...
- О, нет, что ты, мне и так все прекрасно видно.
Брыкнув ногой, Анастасия подергала джинсы еще пары раз, а после устало поднялась, раскраснев и насупившись. Вполголоса пообещав Люси сладкую жизнь, она уже куда веселее похлопала любовника по не пострадавшему бедру, выуживая из комода длинную юбку, куда скромнее домашней.
-Чертовы вы извращенцы, - жизнерадостно сообщила она, стягивая ночнушку. - Нет бы помочь слабой женщине.
Луи откинулся на спинку стула, принимая наиболее удобное положение для наблюдения за переодеванием Бренн, - ты выглядишь просто восхитительно. Если бы ночью было больше света, я бы говорил тебе это чаще.
-Я и говорю - извращенец, мистер Бертони, - усмехнулась женщина, поворачиваясь к нему и покачивая немного пухлыми бедрами. В глазах ее поблескивали совершенно дьявольские огоньки. - На что здесь смотреть? - подхватила она волосы, обернувшись вокруг своей оси.
- Поверь мне на слово, Анастасия, - склонил он голову набок, уже и забыв огорчаться о пропавших вещах, - ты просто восхитительна.