Первая получка.
Школу Лёвка окончил поздно, в шестнадцать лет, и не какие-то там десять классов, а только семь. Сказалось голоднее детство, и болезни, опять же на почве голода. Это ужасно, когда, всё время хочется есть. Летом ещё терпимо, огороды выручали, река, лес и прочий подножный корм, а вот зимой, одна картошка, и то если хватало до весны. Его отец-инвалид войны, не мог обеспечить семью в пять человек, да к тому же совсем не грамотный.
Он был рад, что Лёвка окончил семь классов, и считал, что этого достаточно, чтобы заработать кусок хлеба. И вот, в один прекрасный день, он отвёл Лёвку в маленькую механическую мастерскую, по ремонту шахтного оборудования. Начальник мастерской, высокий пожилой мужик, внимательно посмотрел на Лёвку, о чём-то подумал, и махнул рукой.
-- Ладно, возьму учеником токаря, ты как Петрович, не возражаешь? – обратился он к Лёвкиному отцу.
-- Да, что мне возражать-то, Кузьмич, я вот помощника дождался, сделай пожалуйста из него специалиста. К труду он приучен, отлынивать не будет, а если что то сразу мне сообщи, я с ним быстро разберусь. И он сердито посмотрел на Лёвку. Лёвка хорошо знал характер своего отца, и его сердитый вид, чуть не рассмешил его. Он не знал ни одного человека, кто бы был добрее его отца. На улице его все уважали, и звали на помощь, если кому она была нужна.
-- Ну, что пойдём к станку, -- легонько подтолкнул Лёвку Кузьмич, -- познакомлю тебя с наставником. Станок приятно гудел, и метал, блестящей завитой лентой стекал со станка. Лёвка заворажённо смотрел, как металлическая стружка извиваясь, сворачивалась в кольца. Молодой человек, лет двадцатипяти, стоял у станка и с интересом смотрел на Лёвку.
-- Володя, -- обратился к нему Кузьмич, -- ученика возьмёшь?
-- А почему нет, конечно возьму, приятно же себя чувствовать учителем,-- на его добром лице появилась широкая улыбка. Учёба Лёвке давалась легко. Он хотел вот так же, по мастерски снимать излишки металла с детали, как делает это его наставник. Осень и зима пролетели быстро, а это конец учёбы. Полюбил Лёвка эту работу. Особенно нравилось ему, когда возле него стояли пожилые рабочие, и ждали детали, которые он им точил. А потом благодарили его и хвалили. И вот наступил час испытания.
Лёвку перевели в вечернею смену, чтобы ему ни кто не мог подсказать, и дали задание: выточить винт с ленточной резьбой и гайку к нему. Как позже он узнал, это работа токаря шестого разряда. Ему за эту работу присвоили третий разряд, так как нашли, что гайка имеет слабину. И вот, проработав самостоятельно месяц, Лёвка пришёл за первой своей получкой. Деньги выдавал мастер цеха по фамилии Халявин.
-- Ну, что Лёвка, я тут тебе по больше закрыл, сам видишь сколько получаешь, по сравнению с ученическими, надеюсь домой пойдём через киоск. На выходе из мастерской, метрах пятидесяти стоял, киоск. В нём торговали водкой на разлив. Вот туда и направились после смены, мастер и наш молодой токарь, Лёвка.
-- Два по стопятьдесят, -- заказал Лёвка продавщице. Хватит спросил он у мастера. Тот мотнул головой. Лёвке хотелось в это время казаться взрослым, опытным в этих делах, рабочим. Он ещё ни разу не пробовал водку, но тут решил показать, что стопятьдесят грамм водки для него, ерунда.
-- За твои успехи в труде, Лёва, -- торжественно произнёс тост Халявин, и опытной рукой опрокинул стакан. Лёвка тоже хотел, так же выпить содержимое стакана, но только он поднёс стакан, резкий запах спирта ударил ему в нос. Отвратительное чувство свело скулы. Он сжал зубы, и сквозь них начал пропускать жидкость стакана. Выпив пол стакана, остальное он отдал мастеру.
Горячая струя возбуждающей жидкости растекалась по всему организму. Загасив выделение слюны, капустным пирожком, они разошлись по домам.
Отец сидел на крыльце, и внимательно смотрел, как Лёвка идёт с работы.
-- Сынок, ты что заболел, бледный весь, или пьяный? Лёвка достаёт из кармана деньги и подаёт отцу.
-- На пап, это первая получка, Халявин сказал, надо обмыть. Ну я его и угостил.
-- Ладно, иди отдыхай, смотри чтоб мать не видела тебя. А с Халявиным я разберусь. Лёвка тихонько прокрался в свой куток за занавеской, лёг на кровать и закрыл глаза. Приятно кружилась голова, и слышался отдалённый шум токарного станка.
26 декабря 2012 г.