Услышанные слова могут уязвить, а могут взволновать, они способны заманить, развеселить, успокоить, Бог весть как ещё они могут повлиять на наше настроение, но чаще всего слова не оставляют в нас и следа – как события, что случаются во всевозможных уголках нашей планеты – далёких и чужих – случаются, пока мы просто беседуем с кем-то. Лишь изредка слова всё же становятся для нас событием – запоминаются, перевоплощаются в наши собственные мысли, обрастают словами прочими - услышанными ранее, продуманными после.
...Так и фразы, произнесённые соседом по вагону – не мне, но в адрес своего спутника – не проскользнули бесследно сквозь череду моих заурядных мыслей, а пришлись, должно быть, мне по вкусу, остановились, задержались – возжелали основаться во мне надолго.
- Уж мы, русские, народ хитрющий, приспособленный природой и собственной историей к различным передрягам и препонам, уж кто-нибудь из нас мог извернуться да прислать весточку. Ан нет, никто, никогда... Как «откуда весточку»?! Мы с Вами о чём разговариваем? Весточку с того света.
- Да ладно, «русские»... - отвечал собеседник. - А все прочие люди?.. Что, они не любят своих родных? Тех, которых они оставили? Что, они не хотят сказать своим близким: «Всё хорошо милые, с нами всё в порядке»?
Сколько лет! Нет, сколько десятков лет, сколько сотен месяцев, сколько тысяч дней я бьюсь над этим пока неразгаданным ребусом, над этой многотрудной головоломкой – желая проникнуть в тайны непосильной покамест для меня загадки, в лабиринты ещё непознанного шифра.
Паппилярные рисунки на пальцах, эти вычурные, замысловатые, никогда не повторяющиеся узоры – лишь они могут быть письмами тех, кто ушёл в мир иной, письмами, переданными нам с новорождёнными. Младенцы ведь тоже приходят к нам из миров неизведанных, и, может быть, в момент земного нарождения они оставляют мир, который есть обиталище и для усопших? Но что говорят нам эти послания? Вести о ком они нам несут? Против чего предостерегают? Какие известия должны преподнести?..
Сколько б мне сил это не стоило, я добьюсь своего, я разгадаю загадку волнистых линий, я справлюсь со строптивым шифром, потому что… Для меня это последняя надежда, последняя вера – узнать, что моя Любовь жива...
Вагон равномерно покачивается, дрёма прикрывает глаза, соседи умолкли... Я смотрю на пальцы сына - он сидит напротив... Моя любовь жива?