В лесном домике в самом уголке чердака висела, уцепившись коготками за стену, крошечная летучая мышь. Мартина приручила её уже очень давно и назвала Летус. Вообще-то, с мышами она безжалостно боролась – они так и норовили поселиться на чердаке лесного домика. Но Летус ей сразу понравился, потому что он был гораздо меньше других летучих мышей, как и она сама была гораздо меньше остальных фей.
Днём Летус спал, а после захода солнца улетал охотиться. К этому времени сама Мартина – если она куда-то и отлучалась – всегда успевала вернуться в свой закуток на чердаке и завалиться спать, таким образом, дом никогда не оставался пустым. На Марианну фея не очень-то надеялась. Марианна вообще стала какая-то странная, творила, что хотела. На её биологические опыты фея давно махнула рукой, затем в доме появился кот… Или кот появился в первую очередь? Впрочем, неважно. Главное, что в доме творились странные вещи, и всё шло совсем не так.
Взять, к примеру, кота. Фея его остерегалась – какой-то у него был пугающий, некотиный взгляд. Она и Летусу строго-настрого приказала держаться от него подальше. К счастью, на чердак кот не поднимался. Скорей всего, он откуда-то приблудился, так как и сама Марианна тоже не испытывала к нему особо нежных чувств – живёт себе, да и ладно.
Марианна была несчастна и она, Мартина, её крёстная фея, как бы даже вовсе этого и не замечала. Хотя, что она могла предпринять? Из-за постоянного сидения дома у Мартины мечты и истории стали путаться с реальностью. Даже с сестрой она виделась не чаще, чем раз в году. А все остальные феи так и вовсе перестали её интересовать – ведь все они такие ужасно глупые и легкомысленные. Да с ними и говорить-то не о чем, одни танцы на уме!
Летус привык к фее. По утрам она часто разговаривала с ним о разных вещах, а он таращился на неё, пока не погружался в сон. В общем, он, кажется, даже поумнел. Когда он отправлялся на охоту за мошками, фея уже спала. Но сегодня она не вернулась к заходу солнца. Летус на ходу заметил её пустую кровать, но не остановился, а полетел дальше, голод подгонял его. Никаких «особых обстоятельств» в его жизни не существовало.
В лесу царило небывалое оживление – среди ветвей проносились светящиеся огоньки, движущиеся в одном направлении, к краю леса. Внизу под деревьями тоже кто-то перемещался, чуткий слух Летуса улавливал мельчайший хруст веточек, но к еде это не имело отношения, поэтому тут же выскакивало у него из головы.
…Мартина тем временем улетала всё дальше и дальше от лесного домика. Она настолько погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как наступил вечер. Про Иванову ночь она совершенно забыла – за последние годы она настолько отдалилась от остальных фей, что все их забавы казались ей мелкими и нереальными. В данный момент она старалась вспомнить что-то ужасно важное – только вот что именно? Мартина решила начать с самого начала:
Сегодня был день рождения Марианны и она наделила её вторым даром… Нет, не то!
Кассандра сегодня утром ни с того ни с сего явилась в лесной домик и начала свои расспросы – чем занимается Марианна? Что это за птицы, которых она – якобы – держала в клетках? – и другая тому подобная чушь. Грибы какие-то! Жарить она, что ли, их собралась?!
Грибы… грибы… что-то она о них слышала, не сейчас - давно… Поначалу фея ничего не могла вспомнить. Птицы – да, одна-две действительно сидели в клетках, внизу в «большом доме», Мартина не часто туда заглядывала. У фей нет привычки запоминать давнишние события – то есть те, что случились больше недели назад. Но Кассандра не отставала.
Ссориться с Кассандрой Мартине ужасно не хотелось – она ведь предсказательница, напредсказывает потом всяких гадостей, а вы расхлёбывайте. Чтобы отвязаться, Мартина разрешила ей порыться в своём сундуке, он у неё служил чем-то вроде дневника, для записи историй – а сама, тем временем, полетела в деревню. Там её чуть не убили – вот и помогай после этого людям! Конечно, эта выскочка Тильда оказалась тут как тут – а потом ещё и увязалась следом.
Мартина вернулась на свой чердак и демонстративно улеглась спать, подумав про себя: «Ищите, ищите, всё равно вам ничего не найти». Не зря она завела привычку перемешивать действительно важные события со всякими незначительными песенками и сказочками… Расследовательницы называется… Ну-ну-ну… Мартина быстренько притворилась спящей, но вскоре и вправду задремала. Ей приснился её самый нелюбимый сон, который она всегда всеми силами старалась забыть – о трёх заколдованных феях, Синеглазке, Желтоглазке и Зеленоглазке.
Мартина ужасно разозлилась и проснулась. И услышала голос Тильды – противный такой – которая спокойненько так себе заявляет: спросим, мол, у Мартины. Она-то, мол, должна знать.
Фея не стала терять времени, выбралась из кровати и тихонько выскользнула в чердачное окошко. Та жуткая история мгновенно пронеслась у неё перед глазами – один злобный эльф явился в их лес, изловил трёх фей и хитростью заставил охранять волшебную грибницу…
Постойте! А Кассандра-то откуда могла об этом знать? Мартина была уверена, что она никому об этом не проговорилась – ни одной живой душе, частью – потому что забыла, а частью – потому что она тогда ужасно перепугалась… Только когда – тогда? Откуда, в самом деле, взялась эта жуткая история?
Мартина задумалась. Всё, что случилось в её жизни после Летуса, она прекрасно помнила, а вот до этого… Стоп, причём тут Летус? Он был не первой летучей мышью, которую ей доводилось держать в качестве питомца, хотя он оказался самым умным из всех. Она его выбрала среди большого выводка. Он был самый маленький и так умильно глядел на неё своими жёлтыми глазками. Ну, конечно!
Фея вздрогнула. Как раз когда она выбирала Летуса, она и услышала эту историю… Тогда она отправилась в одну заброшенную лесную пещерку, в которой днём всегда спят, цепляясь лапками за стены, сотни летучих мышей. Она как раз хотела выбрать себе одну, но не простую мышь, а какую-нибудь особенную. Фея медленно летела вдоль ряда, освещая пещерку мягким светом, исходящим из кончика волшебной палочки – как вдруг Летус открыл свои огромные жёлтые глазищи и взглянул на неё.
Обычно глаза у летучих мышей чёрные или коричневые, а у этого – прямо как два жёлтых фонаря. Фея мгновенно к нему привязалась. Она махнула ивовым прутиком, и Летус впал в глубокий сон. Фея отцепила его от стены, осторожно взяла за шкирку и полетела к выходу из пещеры. Хотя он был ещё только мышонком, ей пришлось приложить немало усилий, чтобы удерживать его в воздухе.
И вот – чуть-чуть не долетев до выхода из пещеры, она услышала какие-то слова, как будто разлитые в воздухе. За последние годы фея стала очень чувствительной к разным историям – то есть, она их чуяла буквально на расстоянии. Стоило Луизе усесться перед дочерью с очередной сказкой, как фея тут как тут, хотя ещё секунду назад она могла преспокойно спать у себя на чердаке или лакомиться спелым яблочком в саду. Поэтому она её и расслышала – историю.
Она долетела до выхода из пещерки, бережно опустила мышонка на траву, а сама тут же вернулась назад. Слова – казалось – исходили прямо из стен, как будто всё происходящее видела во сне одна из мышей, но очень скоро фея поняла, что это вовсе не мышь. Видно – тот самый злой эльф, или кто-то с ним знакомый – действительно спал сейчас в самой глубине этой самой пещеры и видел всё происходящее во сне. А она, Мартина, случайно подслушала кое-что, не предназначенное для её ушей. И теперь ей – весьма вероятно – угрожает смертельная опасность…
Мартина тогда пулей вылетела из пещерки. Нет, нет и нет! И речи не может быть о том, чтобы это записать. И вообще – ничего она не слышала, выбрала себе мышь и всё! Фея подхватила Летуса и бросилась к лесному домику. Она быстро влетела внутрь и захлопнула чердачное окошко. Необходимо срочно выкинуть всё это из головы – забыть! Навсегда! Пещерки этой она не знает, и больше туда ни ногой! Мышей в лесу предостаточно, что она, мышонка себе не найдёт!
С тех пор целый месяц Мартина тратила ежедневно не менее часа, чтобы получше забыть ту пещерку. Она сидела, уставившись в пространство, и помахивая перед собственным носом волшебной палочкой. К сожалению, Летус всё время находился у неё перед глазами, а выкинуть его вон у феи не хватило духа. Одно время она даже начала подозревать, что он может оказаться превратившейся феей, но этому не нашлось никаких доказательств, так что она вскоре забросила эту идею.
И ещё ей почему-то вспоминался ручей… Точно, та пещерка находится где-то возле ручья – она очень тщательно забыла её расположение, но всё же отдельные мелкие детали всплывали на краю памяти. Сейчас речь уже не о пещере, а о Марианне, поэтому вспоминать об этом безопасно… Наверное. Это была как раз та недостающая часть истории, которую Тильда с Кассандрой не смогли «прочитать».
Ручей… там растут ивы, к которым феи всегда прилетают за новыми волшебными палочками… Нет, не то… Ручей – плескаться… фея… незнакомая фея… Марианна нашла сокровище… Точно! С этого-то ведь всё и началось!
Весь рассказ, до самого последнего слова, внезапно возник у феи в голове, разложенный как по полочкам… До предпоследнего – одно слово прочно затерялось в глубинах памяти, но это ничего, дайте время – вспомнится и оно. Синеглазка, и день рождения Марианны, именно так – её пятнадцатый день рождения, и ни днём раньше.
…В тот день, когда ей исполнилось пятнадцать лет, Марианна проснулась пораньше. Один школьный друг перед отъездом на каникулы подарил ей прекрасную удочку с лесками и крючками, и Марианна решила незамедлительно её опробовать. Родители ещё спали. Марианна потихоньку оделась и направилась к ручью.
Фея тайком летела за ней. Раньше она иногда показывалась девочке на глаза, но в разговоры не вступала. Теперь Марианна совсем взрослая, вряд ли она до сих пор верит в фей, во всяком случае, у Мартины не хватало духа это выяснить, так что она предпочитала держаться в тени.
Погода стояла неописуемая, только чуть-чуть прохладно возле воды в этот ранний час. Фея быстро продрогла и полетела к ближайшему дереву, чтобы спрятаться от ветра в его густой кроне. А Марианне хоть бы что! Она достала из бумажного пакета банку с червяками, насадила одного на крючок и закинула удочку. Фея в ужасе зажмурилась – до этого рыбалка представлялась ей делом куда менее кровожадным.
Минут пять она так и сидела с зажмуренными глазами, потом ей это дело прискучило, и фея полетела вдоль ручья – посмотреть, что творится в мире. Природа вдоль реки занималась своими повседневными делами, не обращая внимания на любопытствующих фей – деревья росли, травы колосились, бабочки и жучки перелетали с цветка на цветок – короче, ничего занимательного. Мартина уныло повесила нос, как вдруг услышала подозрительный плеск – она устремилась туда, прячась за деревьями. В ручье плавала незнакомая фея – синяя с головы до пят, как будто её в синьку обмакнули.
«Ну, ясно!» подумала Мартина, «Она бы ещё в Северный Ледовитый океан полезла купаться. Воображают себя моржами, а потом бац! – и воспаление лёгких». Мартина вылетела из дерева и уселась на берегу, держа наготове волшебную палочку, чтобы успеть вовремя сотворить разогретое махровое полотенце. Через пару минут посиневшая фея заметила её, вылезла из воды и они познакомились.
Звали её Синеглазка, и от полотенца она решительно отказалась, вроде бы как холод её вовсе и не беспокоил. Что ж, дело хозяйское.
Из воды она вылезла в полном облачении – в шёлковом синем платье и в чулочках, только коричневые кожаные туфельки сиротливо стояли на берегу. Мартина рассказала ей о своей крестнице, которой сегодня исполнилось пятнадцать лет. «Что ты ей подаришь?» с любопытством спросила Синеглазка. Мартина опешила – такая незначительная вещь, как подарок, почему-то ускользнула от её внимания. Синеглазка задумалась.
«Вообще-то я могу кое-что предложить», наконец заявила она. Мартина пожала плечами. Синеглазка полетела прямо к Марианне, и смело мелькнула у неё перед носом. Марианна от волнения выронила удочку, но тут же влезла в воду и подобрала её, вымочившись в ледяной воде чуть ли не до колен. Синеглазка отлетела на пару метров от берега и застыла там, покачиваясь в воздухе. Марианна уставилась на неё. Тогда фея поманила её рукой. Наконец-то до девушки дошло, что от неё требуется, она быстренько подобрала удочку и бросилась вслед за феей. Банка с червяками осталась стоять на берегу. Синеглазка немного пролетела вдоль ручья, затем свернула в лес, девушка бежала следом за ней. Мартина замыкала процессию, недоумевая, что за этим кроется.
Марианна, в принципе, неплохо знала лес, так как она в нём выросла, и заблудиться не боялась. Наконец они оказались на огромной поляне в самой глубине леса. Трава тут росла неровно, а будто проплешинами, как бывает на вершинах гор, где под ногами твёрдая скала, на которой ничего не растёт, а почва скапливается только местами, в углублениях – поэтому местность кажется «лысой». Синеглазка долетела до центра поляны и стала кружиться там, маня к себе Марианну.
Мартина испугалась – сейчас как заманит в болото и дело с концом, кто их разберёт, этих фей! Вдруг тут под ногами не камень, а трясина – поэтому и трава не растёт. Марианна некоторое время колебалась, но потом всё же, пробуя носком почву перед собой, а потом всё ускоряя шаг, побежала следом за феей. Та дождалась, пока девушка достигнет середины поляны, а затем сгинула, будто растворилась в воздухе.
Марианна в недоумении остановилась. Она прекрасно помнила, какой сегодня день и не верила, что именно сегодня с ней может случиться что-то плохое, а вот хорошее наоборот. Она вообще всю неделю была как будто не в себе – вся в ожидании чудесных событий, и, получается, чутьё её не подвело. Фея, скорей всего, хотела ей что-то подарить. Марианна огляделась – нет, ничего не видать. Стоп! В воздухе оно висеть не может, а вот в земле… Точно! В этом месте зарыто сокровище, надо его только откопать!
Вдруг это будет старинное обручальное кольцо, которое обронил какой-нибудь принц в давние времена – Марианне бы оно очень пригодилось. Валентин приедет с каникул и сразу спросит – откуда кольцо? А она только загадочно усмехнётся в ответ, он просто в осадок выпадет! Потом, конечно, придётся признаться, что это старинная фамильная реликвия. Про клад рассказывать нельзя, а то вся деревня хлынет в лес – этого допустить никак невозможно, потому что этот лес заповедный, ей даже одноклассников не разрешают домой водить… Решено!
Марианна приглядела кусочек земли помягче, воткнула в землю удочку и отправилась домой за лопатой…
Марианна действительно откопала клад, но не кольцо, а старинные золотые монетки, которые её отец обменял в банке на деньги, так что её родители смогли купить кафе. А вот Синеглазку ни Мартина, ни Марианна больше не встречали… Получается – это та самая заколдованная фея, одна из трёх – добрая, злая или так себе… Получается… Только пусть эти Тильда с Кассандрой не надеются, что она им всё расскажет… как же, разбежалась… С какой стати?
…Над лесом тем временем сгустились сумерки. Фея всё дальше и дальше отлетала от дома, как вдруг неподалёку раздался леденящий душу вопль, какие в старинных легендах издают феи – предвестницы беды. Мартина, не задумываясь, бросилась навстречу. Вопль был слишком пронзительный, чтобы человеческое ухо могло его различить, поэтому феи, уже превратившиеся в людей и резвящиеся на поляне возле леса, его не заметили – хотя до них было рукой подать – а только почувствовали какое-то смутное беспокойство, которое тут же исчезло.
Эльфы давно уже крепко спали, а все лесные звери поглубже забились в свои норы – в такую особенную ночь они предпочли их не покидать. Поэтому Мартина в полном одиночестве выскочила на маленькую, заросшую малинником полянку, недалеко от опушки леса. И тут её глазам предстало душераздирающее зрелище – её ручная летучая мышь беспомощно вцепилась в ствол дерева, у самой земли, а рядом с ней сидит гигантская жирная птица, жадно щёлкает клювом и нацеливается, как бы ей получше схватить лакомую добычу.
В этот миг из-за туч выглянула луна, поэтому фея всё могла прекрасно разглядеть. К тому же на поляну долетали отблески костра, который кто-то вздумал жечь прямо возле леса. Мартина, не задумываясь, метнулась на помощь Летусу. В первую минуту ей показалось, что это коршун или орёл, но подлетев поближе, она разглядела, что это всего лишь огромная сойка-переросток.
«Нахалка какая!» пронеслось в голове у Мартины.
От возмущения она чуть не забыла про волшебную палочку, но тут же выхватила её из-за пояса и воинственно взмахнула ею. Сейчас ты у меня быстренько превратишься в лягушку, тогда будешь знать! Или вообще – в клопа.
Фея размахивала ивовым прутиком, не в силах сосредоточиться на конкретном желании. Сойка отпрянула от ствола дерева, развернулась на сто восемьдесят градусов, клацнула клювом – и в мгновение ока фея исчезла в её пасти. Обломки ивового прутика, кружась, опустились на землю. Летус растерянно помигал своими круглыми блюдцевидными глазами, махнул крыльями и взмыл над землёй, спеша побыстрее убраться прочь от этого страшного места. Его крошечный мышиный мозг не осознал происшествие в полной мере – только подал сигнал об удачном спасении, мол, «Молодец, Летус! А теперь давай, принимайся за дело – кормёжка не окончена!» И он поспешил вернуться к прерванному поиску пищи.
38 Сокровище
Очень скоро Тильде надоело сидеть в одиночестве. Пляски вокруг костра разошлись не на шутку – самые смелые феи и эльфы не ограничились одними танцами, они разбегались и по очереди прыгали через костёр. У Тильды сердце просто замирало от ужаса – она бы ни за что на такое не решилась. Потанцевать – это другое дело. Она уже собиралась присоединиться к остальным феям, когда перед ней, как из-под земли, возникла Кассандра, которая держала за руку Пинкуса. Кассандра раскраснелась, растрепалась и вообще выглядела очень хорошенькой. Тильда нахмурилась.