Однажды
......Полная луна свисала над кладбищем, оповещая своим светом начало шабаша. Вороны, хоть не пугливые, но все же стали ковылять подальше от этого места, зато кошки сбегались со всех проулков городишка. 24 ЧАСА - время настало. Об этом оповестила старая кукушка. Возле вороха листьев и бытового мусора появилась сгорбленная старушка - где ж палочка моя? Она пошурудила в мусоре и вытянула кусок коряги.
Вот она моя помощница,- восторгалась старушенция, обчищая корягу от налипшей грязи. Она оперлась на неё, и со всей силы свистнула. Свист получился вялый, лишь слюни разлетелись в разные стороны, как бенгальские огоньки. Бабка стукнула ногой о землю
–Сестричка-подруженька, вставай! Пойдем, косточки выгуляем. Она подошла к заброшенной могилке, где только полусгнивший крест указывал на захоронения.
-Тебе, Степановна, хорошо! Вона, крестик уцелел, а мой, железненький, утянули, как я не пугала, не стращала…
- Константиновна, хватит причитать! - послышалось из-за сирени
- Тебя где носит Степановна?
- Да пока народ не повалил, прошлась по могилкам…
- Ну и че?
- Выжидала, Констатиновна, Да, как всегда, печенье, конфеты –тьфу! - сплюнула старуха, погрозила корешком в сторону огней
- Вот полежите с моё 120 лет, - я погляжу, как вам печенье в горло полезет, - не унималась Констатиновна, притянув свою подружку к себе.
- Пойдем, голубушка, к солдатику: он не пьет, а мамаша ему каждое воскресенье стопочку да хлебушек с сальцем ставит. Святая женщина. а умница… 3 года… и водка хорошая, сало домашнее с чесночком. Конкурентов меньше, а то за чертями не успеешь!
-.А вот и курсантик наш, - обрадовались подружки. Возле белоснежного обелиска на оградке сидел юноша.
- Грустишь милок? Пошел бы развеялся. Вон сколько молодежи гуляет.
-Да не хочется!
Степановна подошла к курсантику.
-Так нельзя, сынок! Тебе отпустить своих надо, а то накличешь беду или хворь, как в писании говорится:"кесареву кесарево, а живым живое…» дополнила старуха, подталкивая курсантика в сторону, где раздавался бесшабашный гогот. Нехотя курсантик побрел по дорожке больше всех освещенной луной,
Иди, касатик, иди, - подбадривала Константиновна, присаживаясь на плиту.
Ну, слава Богу, можно подкрепиться по-человечески,- протянув стопку свояченице.
- За царствие небесное! -и хлопнули водочки
-Хорошо пошла!
–Угу,- промычала, откусывая белоснежное сало, Степановна. Немного осоловевшие подружки развалились на плите -гладенькая белоснежненькая, как постель новобрачных
- Да,- причмокнула Констатиновна,- богатеют люди! Какие сейчас могилы понастроили… по несколько мест…
- А оградки не обойдешь, не перепрыгнешь,- подхватила соседка.
- Нам так не лежать!
- Ну, что новенького и сколько новеньких? - спросила Константиновна у соседки
Ой, мрут, как мухи! А – молодежи… ! Нас скоро как экспонаты будут показывать, мы с тобою одни такие древние остались,- жаловалась подруга. - Мест мало, так говорят, дадут добро, чтоб на заброшенные, как у нас могилки, подселять.
Это как так? - вскочила Константиновна. - И здесь жизни нет! Я это место заработала кровью и потом, голодала, а болячек сколько заработала! - Била в свою опавшую грудь бабка,
- Да уймись ты,- сказала Степановна, подливая горячительное в стопки. - Что мы можем? Как что? - вот явлюсь к этому паразиту, что добро дал, ночью, да как шандарахну по темечку вот этим корешком!.. И Константиновна со всего размаху обрушила корешок о землю. Корешок вместе с рукой отвалился. - Вот черт!
- Не чертыхайся,- заулыбалась Степановна, подавая клюку вместе с рукой подруге. - Твои угрозы, как мертвому припарки!
-Ладно, давай за тех, кого с нами нет! Не чокаясь!
Хлоп!
-Хорошо пошла! да! - одобрила Константиновна, причмокивая губами.
Степановна расстянулась на плите во весь рост.
- Хорошо-то как! Ложись, позагораем, смотри, как луна припекает,- Не успели бабки расслабиться, как из-за кустов выбежала нагая девка.
-Эт- кто?- спросила Константиновна у Степановны.
- А, новенькая! Вчера захоронили. Муж от ревности придушил! Бедный мужик - теперь ему на нарах чалить из-за этой шалавы.
- Не думаю. Он сейчас в реке плавает, завтра обнаружат, а после завтра сюда поселят. Константиновна, услышав новость вскочила и во всю беззубую глотку заорала:
-Слышь, молодуха ! Скоро твой Отелло у нас пропишется вот тогда побегаешь, курва!
Молодая не испугалась, подошла в развалочку к старухам.
-Ишь, хоть бы срам прикрыла! -уже потише продолжала ясновидящая.
Как вы меня достали, Господи! -взмолилась молодуха. - Это у тебя, бабка, срам. - И сдернула с Константиновны юбку.
- Ха – ха – ха!! - разнесся смех по кладбищу. - Еще вякнешь –убью! Молодуха пригрозила кулаком .
- Исчезни,- сплюнула Константиновна на выставленную угрозу, и молодуха растворилась.
Присобачивая юбку на место, Константиновна продолжала вопить:
- Ну и молодежь пошла!
-Глянь, сестричка, юбку порвала…
Степановна отмахнулась,- да завидно тебе, вот и цепляешься ко всем…
- Да чему завидовать?!
- Молодости смерти,- не унималась Степановна!
-ты вот в ящик сыграла в 97, а последние годы - лежачая была, всех близких замучила, так что не знали радоваться или горевать…И здесь уже 121-ый год торчим… никому не нужные, брошенные…
-Да-а-а,- успокоившись загоревала Константиновна.
Между тем, Степановна разливала остатки водки. - Как говорится - Бог любит троицу!
Дружненько выпили, занюхнули рукавами, взялись под ручку и пошли по узким дорожкам любимого кладбища. Листья падали с деревьев, ложились под старческие ножки, смягчая их путь-путь в Никуда.