ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ЛОПАТА СО СТРАЗАМИ
Стоя перед открытыми дверцами шкафа, я с недовольством разглядывала свой гардероб. Одеть нечего. Извечная проблема женщин. Тремпеля с большими толстыми свитерами и бесформенными балахонами, навевали тоску.
Хотелось одеть нечто более подходящее….. Ну, я не знаю…. Что-то более открытое что ли .. По правде говоря, отчаянно хотелось быть красивой, соблазнительной. Хотелось увидеть, как округляться его глаза, примерно так, как во время встречи в «Северном сиянии».
Я нервно кусала губы, злилась на саму себя, и стеснялась собственных порывов.
«То же мне, гетера с куртизанкой в одном флаконе. Юная Клеопатра в образе. Смешно, да и только» - так думала я, продолжая бесцельно рыться в шкафу.
Наконец, искомая вещь, попалась мне под руки. Кашемировая водолазка, густо зеленого цвета с маленькой оборкой на декольте. Старенькая, но я ее любила.
Водолазка, джинсы, кроссовки, волосы наверх, тушь, блеск для губ, рюкзак на плечи. Я готова. Одно заставляло поморщиться, предстоящий разговор с Мари.
Я сбежала вниз по лестнице, споткнулась о ступеньку и безумно обрадовалась. Неужели мои усилия не пропали даром? Жизнь возвращается в привычный круг! Улыбка заиграла на губах. О, моя чудная ступенька, причина половины синяков, как же я люблю тебя!
«Надо сказать Грегу, чтоб ее не чинил. Отчим, наверно, подумает, что я тронулась умом.» - весело подумала я.
Мари на кухне жарила оладья, Грег попыхивал трубкой из под газеты. Кики размазывала по тарелке клубничный джем. Все как обычно. Интересно, почему они не видят, что сегодня самое замечательное утро?
- Всем привет – стараясь унять, брызжущую через край радость, сказала я.
- О, новая кофточка. Тебе очень идет – воскликнул Грег.
- Грег, ей уже три года – снисходительно пряча улыбку, сказала я.
Еще одно качество Грега, которое я обожала. Он никогда не замечал во, что мы одеты. Мари обижалась, а мне нравилось. Были ли мы одеты в рванину, в старый халат или в вечернее платье. Были ли мы заплаканы, помяты, рассержены или сияли от бодрости. Мы для него, его девочки, все равно оставались самыми красивыми и любимыми на свете. И он как малое дитя с короткой памятью, не уставал, восхищаться вещами, о которых мы давно позабыли.
- Доброе утро, милая! Хорошо выглядишь! – воскликнула Мари.
«Да, что вы говорите, мама? Это после бессонной ночи, что ли?» - беспричинный сарказм, так и взвился у меня в голове.
- Эм-м, Мар…, мама, сегодня тебе не нужно довозить нас до школы. За мной и Кики заедет Кел. Кел Сандерс. Мой одноклассник. Я говорила тебе о нем – ой, ой, как бессвязно и тяжело мне далась эта фраза.
- Что за новости? Какой Кел? Он хорошо водит машину? А права у него есть? – Мари недоуменно смотрела на меня.
- Права есть. Говорю же, мой одноклассник. Просто предложил подвезти. Не понимаю, тебе, что, плохо? Приедешь пораньше на работу - бормотала я.
- Это тот мальчик? Он подвез тебя из ресторана? Ты же говорила, что он встречается с Лин? – Мари не отступала.
Кровь прилила к лицу. Все сложно. Когда мне было четырнадцать лет, Джулз позвала меня на двойное свидание. К ней на поезде из Ситки приехали мальчики, с которыми она познакомилась во время экскурсии по национальному парку Денали. Мальчишки были старше, для нас выглядели почти взрослыми. Мне было любопытно и весело с ними. Мы гуляли по городу, болтали, побродили по лесу, где я благополучно упала в канаву. На том, свидание и окончилось. А дома меня ждала разъяренная Мари: «Тебя в городе видела миссис Престон. Знаешь, что она мне сказала? Ваша Эшли шляется с какими-то хулиганами». После моих робких объяснений, Мари взъярились еще больше. Боже, что она мне только не кричала. И том, что я веду себя как девица легкого поведения. И том, что зря они меня с Грегом апельсинами кормят. И том, что я позорю семью. А когда я на следующий день впервые пошла в кино с парнем, который мне действительно нравился, Мари назвала меня вертихвосткой, которая не отказывает никому. Сейчас спустя четыре года, я понимаю, что, быть может, Мари, таким образом, пыталась свернуть меня со скользкой дорожки, приструнить рано разыгравшиеся гормоны. Но, те случаи, напрочь, отбили у меня охоту разговаривать с ней на девичьи темы. Я боялась ее осуждения и непонимания. И до сих пор не могла себя переубедить.
Да еще, тот давний разговор с Режиной. Где-то в моих лет двенадцать бабуля затеяла со мной беседу на тему: откуда дети берутся. Рассказ был понятный и обстоятельный. Ну, как и все, что делала Режина. Вот только концовка! «Знаешь» - сказала, мне бабушка - «В первой брачной ночи есть масса неприятных, противных моментов. Думаю, такой как ты не стоит с этим спешить». На мои расспросы почему, ответа не последовало. И я укрепилась в мысли, что со мной что-то не так. Может от отца мне передалась ветреность и развращенность. А после нападок Мари, я стала не только избегать разговоров о мальчиках, но и самих мальчиков. Как показал опыт, Режина оказалась права, мой первый сексуальный контакт доставил массу неприятных моментов. И я стыдилась самой себя. А матери не доверяла.
- Мам, он просто подвезет. Здесь нет ничего такого –
«Просто я люблю его больше жизни. А так, ничего такого» - слава Богу, я не сказала это вслух.
- Я должна на него посмотреть – не унималась Мари.
Как ни странно, но меня спасла Кики.
- Мама, я его знаю. Его семья недавно переехала. Он капитан хоккейной команды. Такой высоки—ий. Он мне очередь в столовой уступил. Пускай подвезет, а? Он Эшли нравится.
Ну, и откуда, у ребенка одиннадцати лет от роду, такие познания? Кики мне заговорщески подмигнула.
- Сандерс? Его отец случайно не управляющий завода? – встрял Грег. – Уорен Сандерс хороший человек, такой обстоятельный и не кичливый. Надеюсь, сын на него похож.
- Хм-м, Эшли, хорошая семья, капитан, небось, смазливый. Неплохой выбор. Только будь осторожна. Не обожгись. Хм-м, довезет он ее. Ладно, уж езжайте. Только позвоните мне, как приедете – внимательно глядя на меня, немного насмешливо сказала Мари.
- Ма-а – укоризненно проговорила я, съеживаясь под взглядом Мари. «В восемнадцать лет ты уже собиралась замуж, а меня просто подвезти не могут?» - возмущенно думала я.
Задребезжал мобильник.
- Кики, пошли. За нами приехали – все еще сконфуженно, проговорила я.
Мари с Грегом побежали к окну.
Ну, конечно, как пропустить такое событие. Их старшую дочь подвозит кавалер. Причем, что об этом думает сама старшая дочь, никого не волновало! Родители, что с них взять.
Куртка никак не желала застегиваться. Кики будто нарочно мешкала. Вот, наконец, мы вышли из дома. Мой принц ждал нас, с улыбкой, придерживая открытую дверцу машины.
«Боже, как он красив. Пресвятая Дева, не дай мне ослепнуть и упасть»
Я зажмурилась от счастья, и неуклюже умостилась на переднем сидении. День обещал стать интересным во всех отношениях.
«Неужели? Вышла? Без боя? Даже в двери ломиться не пришлось. Вон предки из окна палятся. Значит, сказала правду. Только зачем было надевать эту зеленую штуковину, а? Это чтоб я на дорогу не смотрел и врезался в ближайшее дерево? Тогда уж сто процентов, родители со мной больше не отпустят? Хорошо, что младшую тянет на прицепе. А то б мы точно в школу не поехали» - раздумывал я, глядя на приблежающихся сестер.
Эшли выглядела слегка взбудораженной и возбужденной, глаза горят, губы капризно кривятся, на щеках лихорадочный румянец. Не дать, не взять, рыжий котенок, украдкой сожравший, хозяйскую сметану.
Я помог младшей сестре залезть на заднее сидение.
- Привет! Я Кел. А тебя, кажется, Кейти зовут? – я хотел с ней подружиться. С Эшли как на войне нужны союзники.
- Не-а, Камила. Только я в детстве не могла выговорить это имя и называла себя Кики. Так ко мне и прилипло. Мне нравится. Камила Бенкс – звучит ужасно – бойко ответила девочка.
- А ты новый парень Эш? Ты теперь всегда нас будешь возить? – выпытывала Кики. Она мне определенно нравилась.
-Кики! – возмущенно фыркнула Эшли.
- А что такого? – невозмутимо ответила девочка – Это все же лучше, чем ездить с мамой и слушать ее нотации в купе с ценными указаниями.
- Ты невыносимая – прошипела Эшли.
С видом заговорщика я наклонился ближе к Кики:
- Каждое утро. Можешь не сомневаться – тихо сказал я.
Кики заулыбалась и показала большой палец вверх. Я захлопнул заднюю дверцу седана, обежал машину и плюхнулся на водительское место.
Эш восхитительно пахла. Никуда не хотелось ехать. Можно же просто взять ее за руку и посидеть в тишине? Мечты, мечты. Я завел мотор, и мы медленно тронулись.
Погода стояла отличная. Солнце, на небе ни облачка. Я ехал намеренно медленно, чтобы растянуть поездку, изредка краем глаза, поглядывая на Эшли. Через некоторое время, я обеспокоенно заметил, что мой рыжий бельчонок, находясь в каком-то ступоре, стеклянными глазами смотрит в одну точку на полу. На секунду отвлекшись от дороги, я проследил за ее взглядом. На машинном коврике белела пуговица от рубашки. Наверно, со вчерашнего утра там осталась.
Эшли приметила, что я за ней наблюдаю, наши взгляды скрестились. Ее лицо стало цвета вареной свеклы. Она испуганно дернулась, отстегнула ремень безопасности, и попыталась выпрыгнуть из машины. Я еле успел схватить ее за локоть и отбросить на себя. Машина слегка вильнула. Кики испуганно ойкнула.
- Ну, и куда ты собралась? Если хотела прогуляться, надо было просто попросить, чтоб я остановил машину. Выходить на полном ходу не стоит. Камикадзе! – я еле сдерживал смех.
Что за дикие метания? Неужели можно так стесняться собственных порывов? Ну, разорвала она мне рубашку, и что? У меня еще одна есть.
Эшли отодвинулась от меня и уставилась в окно. Кики пискнула сзади:
- Что там у вас случилось? Разве можно баловаться на такой скорости.
- Э-э – я скосил глаза на Эшли – У твоей сестры фобия, она боится оторванных пуговиц.
- Да? А я думала мышей – хихикнула Кики.
Эшли снова залилась краской.
- Кел, смотри на дорогу – рассерженно буркнула она.
- Эш, ну, хватит дуться. Это смешно – меня начинали раздражать непонятные терзания Эшли.
-Н-да – насмешливо протянула она – А смеяться после лопаты?
Опять эти фразочки! Ей, что нравится, когда я ничего не понимаю?!!
- Какой лопаты?
- Не знаю. Садовой – недовольно фыркнула Эшли.
- Боюсь спросить, но это как-то связано с похоронами, в связи с вашей скоропостижной кончиной?
Эшли оторвалась от окна и ошеломленно уставилась на меня.
- Что??? Чьей кончины?
- Как чьей? Ну, вашей с Джулией, если вы в девках помрете. Я подумал, ну там платье, босоножки красивые. Может и лопата должна быть особой. Там, с камнями или золотом инкрустированная.
Взрыв дикого хохота сотряс салон машины.
- Ой, Кел, ну, спасибо! Ты такой заботливый! Не успел со мной познакомиться, уже о похоронах хлопочешь – заливалась Эшли – И закапывать меня будешь не просто так, а особой лопатой с камнями сваровски. Гроб надо бы подобрать соответствующий, с рюшами, пожалуй. Некроман! Я обязательно упомяну тебя в своем завещании – не унималась Эшли.
Я обиделся.
- Заморочила мне голову своими прибаутками, а теперь ржешь. Не надоело делать из меня дурочка? – сварливо пробурчал я.
Новый взрыв хохота заставил Эшли согнуться пополам.
Между двумя передними сидениями пролезла мордашка Кики. Она тронула меня за рукав.
- Кел, не обижайся. Это анекдот такой. Про лопату. Папа маме рассказал, а он не смешной. Ну, мама и спрашивает, а когда смеяться нужно. А папа ей: как, когда? после лопаты. Мы всегда говорим, смеяться после лопаты, когда нам невесело. Понимаешь?
Тут уж и меня смех начал разбирать. Да, оплошал я. Семейство Бенксов – Ламаров меня погубит. Лопата со стразами, надо ж было так учудить.
Кики тоже начала хихикать.
Вот такой развеселой компанией мы подъехали к школе. Дружески перешучиваясь, мы вылезли из машины как святое семейство.
Все еще, смеясь, Кики помахала нам рукой, отправившись в дальний корпус, где занимались младшие классы.
А я с Эшли остался наедине с изумленной толпой. На нас не пялился только ленивый. Вся школа пребывала в легком шоке. Кого, кого, а Эшли Ламар, со мной за руку, не ожидал увидеть никто.
Я напрягся. Положил руку на плечо Эшли. И как говорится, «сделал морду кирпичом»
- Пускай, меня ранят и три раза покрасят – простонала Эшли, пряча голову ко мне в подмышку. Тем самым, еще более усугубляя ситуацию!
Народ сделал два шага вперед, вытянул головы, пытаясь рассмотреть, что там между нами происходит.
- Эш, ты опять? Что это означает? – я вынул ее голову, взял ее за подбородок, развернул к себе и сердито посмотрел.
- То и означает. Что пускай меня пристрелят и выкрасят в американский флаг, чем так будут пялиться. На нас все смотрят! – маленький испуганный воробушек. Я улыбнулся.
- Успокойся, три дня посмотрят, а потом надоест. Расслабься. Мне все равно.
- Н-да? И давно тебе все равно? – вот заноза маленькая. И все то, она знает.
- Недавно – буркнул я – Пойдем, хватит доставлять зрителям удовольствие. Спектакль окончен.
Пока мы шли, я сильно прижимал к себе Эшли за плечи. Мне хотелось отгородить ее от любознательной толпы. На переменах надо не отпускать ее от себя ни на шаг, не то эти любопытные вороны разорвут ее на части. У входа в главный корпус меня окликнули, у подножия ступеней стояли Ник, Чейз и Стенли. Команда. Нападающие. Я нехотя отпустил Эшли:
- Подожди меня здесь. Я быстро. Никуда не уходи. В таком состоянии ты обязательно во что-нибудь врежешься – инструктировал я.
- Ага, помни о моих похоронах и особой лопате – насмешливо фыркнула Эшли. Про себя я усмехнулся: «Вот зараза, не может не подколоть».
С командой говорить не хотелось, а особенно с Ником. Сильно чесались кулаки. Устраивать драку с утра, посредине школьного двора было бы верхом глупости. Вечером, на задней стоянке, пообещал я себе.
- Привет, парни. Как дела? Что хотели? – обыденным тоном начал я.
- Я что-то не понял, ты теперь с моей Бемби? – задиристо, проговорил Ник.
Кровь медленно, но уверенно стала бить в голову.
- Она не твоя и ее зовут Эшли. – как можно спокойней ответил я.
- Так, ты не ответил на вопрос, вы вместе? – подхватил Чейз
- Да. А в чем дело, парни? Что вас беспокоит? Мы вместе играем, но спим, слава Богу, в разных постелях. Что за нездоровый интерес? – с невинной улыбкой спросил я.
- Ты и занюханная ботанша, это нонсенс – неуверенно сказал Стенли.
- А сейчас модно встречаться с умными девушками. Я так и не понял, вам то, что за дело? Парни у вас все в порядке с ориентацией? Вы, что ревнуете? – я намеренно шел на конфликт. Все точки над «и», лучше расставить прямо сейчас.
-Кто, сказал, что модно? – Чейз начал занимать оборонительную позицию.
- Я сказал. Тебе недостаточно слов капитана команды? – я лучше всех забивал шайбы, и приносил команде победы. Без меня они потеряют высокие позиции. И этим я и воспользовался.
И, правда, Чейз сразу заткнулся, а вот Ник заулыбался гадливой улыбочкой:
- Не, ну, я то, конечно, тебя понимаю. Такие титьки и покладистый характер надо ценить. Могу поделиться опытом.
Мой кулак, занесенный Нику в лицо, остановила Эшли. Она тихо протиснулась между нами. И ни на кого не глядя, как ни в чем не бывало, произнесла:
- Кел, извини, но нам пора идти. Мой урок скоро начнется. Пойдем.
Эшли настойчиво тянула меня за руку.
- А ты, что даже с нами не поздороваешься? – с издевкой спросил Ник.
Эшли развернулась, зажмурила глаза, и как учительница во время диктанта, членораздельно произнесла:
- Здравствуй Стенли, здравствуй Чейз, здравствуй Ник. Кел, пойдем – она толкала меня в спину, уводя от драки. Я красноречиво посмотрел на Ника. Вечером, на заднем дворе, еще раз пообещал себе я.
Мы, молча, шли в ее класс. Я все еще сердился.
- Зачем ты меня увела? – спросил я.
- Кел, мне действительно пора на урок,- примирительно сказала Эшли.
« Кому ты врешь?» - подумалось мне.
- Ты могла бы с ними вообще не здороваться – не унимался я.
Она поморщилась и состроила смешную гримасу:
- Нет, это было бы неправильно. Они твоя команда. Я не хочу ставить тебя перед выбором и портить тебе жизнь.
Ну, конечно же, а как же. Наступить на горло своей песни, сделать все, чтоб было удобно кому угодно, только не ей. Вполне в духе Эшли.
- Эш, свой выбор я уже сделал. Не надо меня защищать – рассерженно пробурчал я.
- А как же мне не защищать? Кто же еще позаботиться о моих похоронах. Я эгоистка, Кел. - со смехом прокудахтала она.
- Эш, ты редкая гадость. Я зайду за тобой, и проведу на следующий урок – и, почему нельзя поцеловать ее прямо здесь?
- Правда, зайдешь? Ты собрался вообще не отпускать меня? – смущенно спросила Эшли.
- Даже не надейся – отрезал я.
- Да, я и не против, к сожалению – печально улыбнулась она, и шмыгнула в класс.
Не против? Не, ну, так неинтересно!!!
Я пребывал в приподнятом состоянии духа. Жизнь рисовалась в радужных красках. Тогда, я не знал, сколько неприятных сюрпризов готовит мне будущее.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ЕСЛИ ДЕВОЧКИ ДЕРУТСЯ, ЛУЧШЕ НЕ ВСТРЕВАТЬ
Химия. Миссис Фирбси, здоровая бабища с нелепой прической и мужским басом, грохотала что-то про аминокислоты. Я ее не слушала. Я старалась успокоиться.
Кел был неправ. Я защищала не его. Я защищала себя.
Когда я увидела, как эта троица перекаченных полудурков стала окружать Кела, во мне что-то булькнуло. Все вокруг окрасилось в багровый цвет. Адреналин ударил по венам. Слух, зрение внезапно обострились.
Я видела все происходящие, как в замедленной съемке. Каждое движение мимических мышц на лице Ника, костяшки на сжавшихся кулаках Чейза, неуверенное подергивание губ Стенли и рельеф напряженной спины Кела.
Хоть стояла я довольно далеко, но слышала весь разговор. И осязала плотное облако кроваво-черной агрессии, исходящей от них.
Как, Ник про меня сказал? Титьки и характер одинаково мягкие? Я для него была подушкой? !!! Мышцы напряглись, тело изогнулось, готовое сделать смертельный прыжок. Кровь уже не стучала, а била как отбойный молоток.
Это будет просто. Оторвать голову Нику. Или, нет, сначала вырвать язык, а потом уж голову. Затем выломать руку Чейзу. По локоть. Нет, по плечо. А может лучше проломить ребра и вырвать сердце?
Кулак Кела медленно летел в Ника. Дежа вю. Темная ночь. Кела избивают. Только сейчас их было трое, а не четверо. Да, это будет очень просто.
Огромным усилием воли мне удалось проглотить багровое облако ярости. В желудке шипела кислота, сжигающая внутренности. Мне надо забрать Кела и уйти. Иначе случиться нечто страшное, непоправимое. Я повторяла про себя эту фразу, как заклинание, пока бежала по ступенькам.
Рядом с Келом сразу стало легче. Ярость отступила, оставив легкий привкус серы на языке. Его рука, дыхание, запах, близость убили моих темных демонов.
Что же получается, я заперла внутри себя зверя, наивно полагая, что моя человеческая сущность никак не изменится? Бездарная самонадеянность, судя по всему.
Зверь все еще внутри. Я его чувствую. И как вынуть его наружу отдельно от себя понятия не имею. Паника, как хор отвратительных нестройных звуков зазвенела в ушах. Трудно дышать, комок страха застрял в горле. Ужас сковал виски.
«Соберись, Эшли, дыши, дыши глубже. Думай. Думай, как с этим жить. Соберись. Не сдавайся. Не дай победить себя. Ну, же!» - мысленно кричала я.
Дыхание медленно выравнивалось.
- Эшли, тебе плохо? Ты очень бледная – миссис Фирсби закрыла необъятной тушей весь обзор перед глазами.
Не поднимая головы, я ответила:
- Все в порядке. Живот немного скрутило. Я недавно отравилась. Наверно – отголоски –
- Может, пойдешь в медпункт?
Я покачала головой, выдавила бодрую улыбку:
- Нет, все в порядке!
Миссис Фирсби окинула меня взглядом полным недоверия, хмыкнула и вернулась к доске.
Я откинулась назад и уставилась в окно. Любимая химия сейчас не интересовала. Что думает обо мне миссис Фирбси, волновало в последнюю очередь. Даже косые взгляды любопытных одноклассников никак не трогали.
И так, меня посещают приступы слабо контролируемой агрессии. Что делать? Ничего нового. Избегать источников моей ярости. Обходить десятой дорогой команду Кела. Чем я успешно занималась весь прошедший год.
Теперь, настойчивое желание Кела быть все время рядом со мной не казалось таким уж бестолковым. Рядом с ним я могла быть сама собой. Его присутствие успокоило меня моментально. Одно его прикосновение, и я никого не вижу вокруг, ничего не замечаю, будто он центр вселенной, источник жизненной силы, предназначенный исключительно для меня.
Все это, конечно, хорошо. Только, что делать с желаниями Кела? С его поцелуями, объятиями, касаниями? Как объяснить ему, что его ласки вызывают во мне страсти, куда более опасные, чем недавний приступ ярости? Под его губами чужая рука ведет меня, какая-то древняя, непостижимая сила поднимает во мне инстинкты беспощаднее бури. Неодолимая жажда полного обладания, страсть граничащая с жестокостью, желание впиться зубами, когтями, разодрать в кровь, оставить себе часть любимого тела и наложить свой нестираемый отпечаток, как тавро. Мой! Но Кел же не корова. Я не имею права его истязать. Недопустимо. Немыслимо. И самое печальное, бесконтрольно. Смогу ли я в следующий раз остановиться? А вдруг я его раню? Вдруг убью, как в своем сне? И надо признаться, больше всего я боюсь, что после этого Кел отвернется от меня навсегда. Испугается животных порывов, и в страхе убежит. Или еще хуже, скривиться от отвращения.
Что же мне делать? Остаться с Келом и не подпускать его к себе? Как? Хотя…. Его слова: «Смешно… Я не против… » Судя по всему, произошедшее в машине его не испугало. Ему было даже приятно. Скорей всего, он считает меня неуверенной в себе, закомплексованной девочкой, которой я, собственно говоря, и являлась до последнего времени. Дико, испугавшейся, проснувшегося темперамента и сексуального аппетита. Вот пускай, так и думает. Можно давить на это. Просить не торопиться. Дать больше времени. А там …. Возможно я смогу себя контролировать.
«Эшили, Эшли… А, что же делать с тобой?»
Как себя сдерживать? Ведь я больше всего на свете хочу его поцелуев, хочу его целиком.
Там в машине…. «Я хочу тебя поцеловать» - он сказал это так, будто его жизнь может оборваться, будто самое важное прижаться к моим губам, будто он умрет без этого…. «Эшли, не останавливайся» - звучало требовательно, нежно, умоляюще. Его кожа, запах, руки….
Меня пронзило током. Странное, будоражащее чувство пробило насквозь молнией и завязалось клокочущим клубком внизу живота.
Я покраснела до корней волос.
«Хвала, Спасителю, звонок!» - облегченно подумала я. Урок окончен. Какие стыдные мысли. Сейчас придет Кел, он все поймет по лицу! Я озабоченная нимфоманка!
Но возле двери меня ждал не Кел, а Лин в окружении ближайшей свиты. По всей видимости, грядут разборки в присутствии свидетелей.
Лин. Я как-то забыла про нее. Сбросила со счетов. «Ох, дорогуша, ты выбрала не лучшее время. В таком состоянии, я не дам тебе никаких шансов» – устало и обреченно подумала я.
Лин зло прищурила глаза, губы сжаты в тонкую полоску.
«И чем я так восхищалась? Тупая посредственность, больше всего похожая на исхудавшую дворовую кошку. И откуда у меня такие мысли?» - поразилась я собственной злой иронии .
Лицо Лин скривилась в притворной улыбке:
- Привет, подруга – с издевкой сказала она.
- Привет – спокойно ответила я. Мое абсолютное равнодушие к предстоящей расправе, внезапно испугало гораздо больше, чем нападки Лин.
- А ты мне ничего не хочешь сказать? Я пригрела змею на груди. Я тебя жалела, как, дура. А ты мне нож в спину. Да как такое ничтожество, как, ты вообще посмело идти рядом с Келом. Он мой парень. Твоей карьере в школе конец! Поняла? Я сделаю все, чтоб твоя жизнь стала невыносимой – выкрикивала мне Лин.
Я растянула губы в ленивой улыбке.
«Ой, как страшно. Но есть вещи гораздо страшнее. Например, зверь, который тебя порвет» - саркастически подумала я.
- Лин, не будь злючкой. Кел тебя бросил. Он сам мне сказал. А теперь встречается со мной. Так бывает, детка –
«Откуда у меня этот мурлыкающий голос? Что я несу?» - отстранено подумала я.
Лин топнула ногой. Ручонки сжались в кулочки. Глаза вылезли из орбит.
«Жаба! Крокодил!» - я была не в силах сдержать поток оскорблений в моей голове.
- Бывает, но только не со мной. Мы просто поссорились. Неужели, ты могла подумать, что он увлекся тобой. Ты жалкая неудачница. Да, он это делает, чтобы позлить меня!!! Вызвать ревность. А тыыы…!!! Ты - никто и звать тебя никак – орала Лин.
«Что я слышу? Нотки отчаяния в голосе?» - снова кошачий сарказм в моей голове.
- Ну, раз так? Что ты так нервничаешь? – насмешливо спросила я, уже не контролируя темно зеленое облако торжества, рвущееся упоительной мелодией из горла.
- Что?!! Ты - вонючая гадина. Я держала тебя возле себя только ради домашних заданий. И ты мне их приносила, как собачка тапочки. Ясно? Если, хочешь знать, то это я уговорила Ника на пари. Мы встречались с ним после ваших свиданий и смеялись над тобой. Оговаривали каждую деталь, каждую подробность. Ты жалкая, Эшли Ламар. С Келом тебе ничего не светит. Он скоро все поймет, и бросит тебя как Ник. Господи, как я прикалывалась, когда ты изливала мне душу. Ты была моей игрушкой. Я и с Келом на свидание позвала тебя для того, чтоб ты выла по ночам от зависти. Кел увидит, какое ты ничтожество. И прибежит ко мне, как миленький. А ты знай, что у тебя появился смертельный враг. Я не прощу тебя никогда. Я тебя уничтожу! – угрожала Лин.
Нет, никого приступа ярости со мной не случилось. Только торжество победы. Вау, Лин, да ты любишь его, меня пронзила внезапная догадка. Он в твоей пустой, никчемной жизни, значит гораздо больше, чем ты пытаешься показать. Глупая овца, разве можно, так не осторожно открываться перед хищником? И я безжалостно нанесла удар.
- Какая же, ты дурочка – спокойный, хриплый, чужой голос, мягко лился из меня – Теперь, без меня, ты плохо окончишь школу. Тебя ждет судьба официантки в дешевом баре. Вонючие дальнобойщики будут ежедневно лапать тебя. Без меня, твоего слабого умишки хватит только на это. А что, до всего остального. То ты можешь делать все, что угодно. Строить козни. Спать с кем попало, с Ником, с Чейзом. Мне все равно. Только Кела, ты не получишь никогда. Он мой. Я не отпущу его. Это ты, а не я, всего лишь развлечение, дань моде, так сказать. Можешь захлебнуться от злости, но Кел будет со мной. Поняла?
Такой тирады от меня никто не ожидал. Лин смешно хватала ртом воздух.
Кел подбежал ко мне. Он явно обеспокоился происходящим. Я властно притянула его к себе, посмотрела ему в глаза, и его зрачки странно расширились.
-Кел – промурлыкала я – У нас с Лин возник спор. Скажи, ей. Ты со мной? Скажи, что не вернешься. Скажи, что ты мой парень –
Мой голос звучал завораживающе.
Кел развернулся к Лин, и, как робот сказал:
- Лин, я с Эшли. Я буду с ней. Ты для меня ничего не значишь. Я ее парень. – пробубнил Кел.
«О, боже, Кел говорил моими словами, я заставила его. Я не знаю как!!!! Я чудовище!!!! Нельзя производить насилие над личностью. Мне нет прощения» - осазнание собственной способности к гипнозу вызвало чувство паники и стыда.
Я схватила Кела за руку, и потащила прочь от содеянного. С трудом удалось проглотить зеленое облако сомнительной победы над соперницей, оно оцарапало мне горло. Чувство вины душило меня. Мы остановились у школьных шкафчиков.
- Кел, прости меня – покаянно выдавила я.
- За что? – удивленно спросил он.
- За то, что заставила сказать тебя – воскликнула я.
«Неужели, он не понимает, что произошло!» - потрясенно подумалось мне.
- Я сказал, что хотел. Может грубо, но я ж не рыцарь из романа – уверенно произнес Кел.
«Похоже, действительно не понимает. Какой кошмар!» - удрученно, и одновременно с облегчением осознала я.
- Ты читаешь романы?- спросила я, в надежде отвлечься от гнетущих мыслей.
- Только никому не говори – шепотом сказал Кел.
Я почувствовала щемящую нежность. Так вот откуда, постоянное желание меня защитить. Да, ты романтик, Кел.
-Не буду – клятвенно пообещала я и уставилась на его торс.
Мое сознание, в последнее время слишком быстро переключалось с одного на другое, как пульт от телевизора в руках нетерпеливого телемана.
- А почему ты в футболке? Тебе не холодно? – заботливо спросила я.
Кел внезапно покраснел и неловко произнес:
- Знаешь, у нас с тобой отношения с рубашками как-то не складываются. Одну ты порвала о дерево, другую ……
Теперь уже, пришла моя очередь, краснеть. О, боже, он не надел рубашку потому, что я могу разорвать ее. Жгучий стыд захлестнул меня. Надо бежать. Бежать. Подальше. Сберечь Кела от самой себя. Я заметалась. С начала в одну, потом в другую сторону. Кел поймал меня за рукав. Он смеялся. Я прятала глаза, момент был слишком интимным для переполненной школы.
- Эш, перестань. Я просто хотел подтрунить тебя. Ты такая забавная, когда стесняешься – с улыбкой проворковал он.
- Что!!! Я тебя забавляю! Я умираю со стыда, а тебе смешно – я всерьез обиделась, развернулась и пошла прочь. Кел нагнал меня.
-Эш, не сердись, пожалуйста. Я негодяй. Прости – просил он. – Нам нужно перестать зажиматься. Я хотел, как лучше. И прости, что опоздал. Меня задержал учитель. Я не хотел, чтоб ты столкнулась с Лин. Она обидела тебя?
- А, что? Ты бы ее убил? – фыркнула я. Кел передернул плечами.
- Нет. У меня нет для нее особой лопаты. Она только наша. Прости меня – вновь попросил он.
Нам. Нас. Наша. Разве, я могла сердиться. Я нервно передернула плечами, пытаясь сбросить его руку.
- Ладно. Только не делай так больше.
- Не буду – повторяя мою недавнюю интонацию, проговорил Кел – пойдем, я провожу тебя до класса. Сейчас начнется урок.
На урок английского я зашла с улыбкой. Даже мистер Клебер не раздражал. Джулия уже поджидала меня за партой. Она явно жаждала услышать «жареные» подробности. Я вздохнула, предвосхищая, неизбежный разговор.
- Эшли, ты должна мне все рассказать – без положенного приветствия начала Джулз.
Весь урок вместо душераздирающей истории короля Лира, Джулз прослушивала не менее душераздирающую историю моих отношений с Келом. Конечно, некоторые моменты я благоразумно упустила, кое-что приукрасила, где-то соврала. Но судя, по вздохам и ахам, то и дело испускаемым Джулз, ей и так понравилось. Мне было стыдно врать подруге, но с учетом того, что Джулия славилась на всю школу бесплатным радиопередатчиком, именно ей стоило рассказать обтекаемый вариант истории, которая впоследствии дойдет до каждого в школе.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
СПОРНЫЙ ИДЕАЛ
В столовой на большой перемене я с Келом сидела за отдельным столом. Мою спину, как маленькие электродрели, буравили взгляды одноклассников. Кел в немом изумлении наблюдал, как я поедаю десятый кусок пиццы. Я, молча и методично, набивала себе желудок, как Мари начинкой рождественского гуся.
- Э-э, Эш – осторожно начал Кел – ты не лопнешь? Смотри, не переусердствуй. Разорвет.
Я посмотрела на него осуждающе. Много ты понимаешь. Для тебя стараюсь. Куда деваться, либо я, жующая как стадо прожорливых лосей. Либо зверюка у горла.
- Я всегда много ем, когда нервничаю. Не волнуйся, я не потолстею. Весь жир сгорит – выдала я.
Кел снисходительно улыбнулся и закатил глаза:
- Я не волнуюсь. Ты очень красивая.
На этом моменте кусок пиццы застрял у меня в горле. «Может он ненормальный, может у него искривленное восприятие реальности?» - подумала я.
– Ешь, сколько хочешь – продолжал Кел – Это, я так к слову. Девушка со здоровым аппетитом это хорошо. Знаешь, как-то надоедает слушать каждый день про диеты и лишние калории. Меня больше интересует, как прошла ночь? Ты больше не бродила? Ты немного бледная.
Пицца окончательно застряла. У меня было два варианта. Или оплевать едой своего принца. Или задохнуться. Я выбрала второй. Лицо стало морковного цвета, глаза полезли из орбит, рука судорожно искала стакан с колой. Слава Богу, шипучая сладкая жидкость протолкнула еду по пищеводу. Кел заинтересованно смотрел на мои манипуляции, едва сдерживая улыбку. А потом заботливо постучал по спине.
«Вот гад, еще и смеется» - рассердившись, мысленно сказала я.
- Я красивая? Да, по сравнению с тобой я бледная моль. И не надо лживых комплиментов. Меня тоже кое-что интересует. Скажи мне честно, чем такая, как я, могла заинтересовать золотого мальчика? – сердито сказала я, когда отдышалась.
Кел сложил руки на груди и упрямо выдвинул челюсть вперед:
- Ты не ответила на мой вопрос – ледяным голосом сказал он.
Я фыркнула. Любопытство не порок, только кто тебе правду скажет? И сразу осеклась. Мари всегда говорила, что настоящие отношения строятся на честности и доверии. И если, я хочу чтобы у нас что-то получалось, надо постараться быть правдивой. В пределах возможного конечно.
- Весело. Бодрствовала всю ночь. Зато нигде не бродила – ответила я на вопрос.
Кел озабоченно нахмурился и взял меня за руку. В радиусе ста метров за соседними столиками разговоры затихли.
- Эш, ну, разве можно себя так изводить? Что за дикость? Может, стоит обратиться к врачу?
Я подавила смешок. Лечение может быть одно. Топор в голову.
- Ничего страшного – бодро отрапортовала я – Это и есть лечение. Три ночки не посплю и все наладиться.
- Эш, это неправильно – не унимался Кел – давай я тебя покараулю. Мы хоть точно разберемся, что с тобой.
Ага, для полного счастья мне только тебя под боком не хватало. Хватит с меня заботливой мамочки за стенкой. Даже всхлипнуть нельзя спокойно.
- Кел, мы уже это обсуждали. Плохая идея – строго сказала я – А теперь твоя очередь отвечать на вопрос. Зачем тебе я?
Кел потупился, как красна девица. Потом гордо выпрямился и еще больше выдвинул челюсть. Настала моя очередь улыбаться.
- Эш, по-моему, у тебя комплексы – рявкнул он.
- Отличный ответ – зло отпарировала я.
- Как аукнется, так и откликнется – пробурчал он.
Я подскочила. Наша маленькая перебранка заставила забыть о времени.
-Ты куда? – Кел схватил меня за рукав.
-Туда! – недовольно буркнула я.
-Логично – рассержено отчеканил Кел.
- Женская логика самая железная в мире! – ядовито фыркнула я.
Наша ссора набирала новые обороты. Мы сердито смотрели друг на друга. Причем, я больше злилась на себя, чем на него.
«Как не стыдно? Сама не говоришь ему всей правды, а от него требуешь полной откровенности. Никакой логики» - обличительные мысли колкой гурьбой закружились в моей голове.
Я вздохнула. Отвела глаза, взяла его за руку и мирным тоном сказала:
-У меня урок. Проводишь?
Кел покаянно покачал головой. Он выглядел виноватым. Я же почувствовала новую автоматную очередь в самое сердце, состоящую из уколов нечистой совести.
- Эш, не дуйся – наклонившись к моему уху, тихим шепотом начал Кел – Неужели, не понимаешь? Ты просто чудо…. Ты не ходишь, а падаешь… Ешь все подряд….. Смеешься, как ребенок… Говоришь так, что я ничего не пониманию….. И мне все это нравится!.... И такая маленькая и беззащитная. Мне надо тебя постоянно спасать. И это лучшее, что я делал в жизни, никакого сравнения с хоккеем… Знаешь, у меня был дед, и он подарил мне шкатулку с секретом, я все никак не мог понять, как она открывается. Ты похожа на эту шкатулку. В смысле ты очень красивая, но тебя трудно понять… Гм-м открыть. Ну, мне и не надо…. Знаешь поgулярность, команда – это важно, но не так, как ты…На втором месте … В общем, я просто обычный парень, которому просто понравилась девушка.
Да, эта пламенная речь произвела на меня сильное впечатление. Я заткнулась и молчала пока мы шли до класса. То, что Кел видит меня, именно, такой, поразило до глубины души. А самое главное, отчаянно хотелось верить, что я соответствовала нарисованному образу. Ложная надежда.
«Не ври себе, Эшли? Ты законченная лгунья. И никогда не осмелишься сказать правду» - вердикт, вынесенный самой себе, был слабо утешительным.
На уроке математики со мной рядом сидела Элиша Престон. Ее мать работала в муниципальной службе и занималась вопросами культуры. Она и Мари дружили. Миссис Престон часто бывала у нас в гостях, и неизменно тащила за собой Элишу. Дружить с приезжей докторшой в Норд-Форте, считалось модным.
По какой-то непонятной причине, Элиша считала меня своей соперницей и постоянно со мной однобоко соревновалась (я то – не спортсмен): в одежде, увлечениях, и даже друзьях. Дело доходило до смешного, даже завтраки у нас были одинаковые: разрезанный пополам французский багет с ветчиной и сыром. Уверенна, что если б Элиша смогла бы добраться до моей спальни, то в ее гардеробе появилась бы заношенная байковая пижама.
Чем была вызвана зависть этой бледной феи, оставалось для меня загадкой. Ведь по-своему Элиша была привлекательна, как внешне, так и внутренне. У нее очень белая кожа, платиновые волосы выгодно контрастируют с темными глазами. Может, я не слишком ее любила, но во всяком случаи уважала за аналитический ум и отсутствие жадности. Она всегда делилась полученными знаниями и охотно разъясняла непонятный арифметический пример.
- Эшли, тебя можно поздравить с новым приобретением? – растягивая губы в сладкой улыбке, нараспев сказала Элиша.
Я удивленно себя осмотрела. Кофта вроде старая.
-С чем?
Элиша передернула плечами, растягивая губы еще шире.
-Ой, да не прибедняйся! Кел Сандерс. Такой милашка. Вся школа об этом говорит. Ты новый идеал нашего чемпиона.
Я поморщилась. Бедная фея. Мне стало ее жалко. Здесь меня не переплюнешь. Ладно, в мире должно быть равновесие. Раз Лин досталось, то ее можно не огорчать и утешить:
- Знаешь на самом деле он не такой уж и классный. У него прыщ на носу и плохо пахнет изо рта. Вот, если б на меня запал Чейз. Но он поглядывает на тебя. У меня нет шансов – печально ответила я.
Урок прошел в гробовом молчании. Элиша переваривала, полученную информацию, а я занималась алгеброй, стараясь уйти от неприятных мыслей. Ведь любая математическая теория, похожа на ненасытную любовницу, которая не дает шанса отвлечься на что-либо другое. Впрочем, как и каждая сплетня, главное подбросить ее на благодатную почву.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ
Чувство и мысль, если хорошо взвесить,
похожи на слепого несущего хромого – Ф.
Грильпарцер
На следующей перемене Кел ходил за мной как приклеенный. Я прятала глаза. Меня душил стыд. Зачем я вырвала у него признание? Лучше оставаться в неведении, чем осознавать, что я не стою этого парня. Все его представление обо мне придумано от начала и до конца, и меркнет перед жестокой правдой. Я лгунья. Я чудовище. Я использую его для собственного успокоения, для утоления жажды обладания. Зверь, сидящий во мне, не дает права быть рядом с ним. Я опасна. Я плохо себя контролирую. Сегодняшний день стал тому ярким подтверждением. Взрыв дикой ярости у школы, чудовищная вспышка жесткости с Лин. Я получала удовольствие, унижая ее. И вообще недопустимое, заставила Кела говорить моими словами.
А что, если, когда мы останемся наедине, я снова потеряю контроль? Что, если произойдет нечто ужасное? Я не знала этого. Неизвестность и предчувствие беды, сжимали мое сердце снова и снова. Кел заслуживает лучшего. Я веду себя как больная лейкемией, влюбленная в парня и скрывающая свой смертельный недуг. Парень любит, надеется, строит планы, не зная, что все может оборваться в любой миг. Жестокая, глупая игра. Ведь я действительно больна, во мне сидит смертельный вирус, сжигающий изнутри. Только мой вирус, в отличие от мелкого микроба, имеет когти и острые как сабли зубы. Я должна все рассказать Келу. Но сможет ли он принять правду? В произошедшее со мной трудно поверить. И приходилось признать, что его недоверие и отчужденность, ранят меня, куда больше, чем прямой разрыв отношений.
И все же я решила сознаться. И покаяться. Когда, признание уже готово было сорваться с моих губ, Кел посмотрел на меня так, что слова застряли в горле. Вся нежность мира была сосредоточена в этом взгляде. Беспокойство, искренняя забота и робкая надежда светились в его глазах.
Я не смогла. Жалкая врунья Эшли. Как же не хотелось его разочаровывать. Задержать нежность и купаться в ней. Я люблю его. Только рядом с ним, вот такой порядок мира устраивал нас, меня и зверя.
Если, не могу сознаться, значит, буду бороться. До конца, до последнего вздоха. Я не выпущу зверя.
Приняв решение, я более или менее спокойная отправилась на последний урок.
На уроке французского я сидела за последней партой.
Мадам Нуаре недолюбливала меня. Эта томная, экзальтированная дама, с претензией на аристократизм и утонченность, довольно быстро смекнула, что мой разговорный французский гораздо лучше ее. Моя бабушка Режина была француженкой, уроженкой Нового Орлеана. В доме было принято говорить на родном языке бабки. И я по дурости начала чирикать, как кортавый соловей из Прованса, и тем самым злить мадам. Урожденная идиотка, я ж по первости даже не додумалась, что была не корректна, когда позволила себе выглядеть умнее учительницы.
Мадам Нуаре повела себя гораздо мудрее, она стала намеренно игнорировать меня и постоянно отдергивала, когда я хотела ответить на уроке. «Мадемуазель Ламар, дайте же другим блеснуть знаниями. Мы, и так, отлично осведомлены о ваших» - неизменно говорила она. Обидно, но нельзя же сердиться на женщину с глазами, густо намазанными фиолетовыми тенями, закутанную в голубую шаль и огромным шиньоном на голове?
По-птичьи, склонив голову на бок, мадам Нуаре прохаживалась между рядов парт, и заунывным голосом декламировала стих из книги Франсуазы Саган «Здравствуй грусть». Я расслышала только окончание:
Любовь любимых тел
Чья нежность возникает
Как бестелесное чудовище
С отринутою головой
С лицом прекрасноликой грусти.
Я невольно нахмурилась. Внезапно эта строчка напомнила мне наши отношения с Келом. Как бы мы ни старались этого не замечать, но наши отношения были окрашены молочно-лазоревой грустью, будто мы подспудно знали, что всему этому придет конец. Неизбежный и скорый. Невозможность совместного будущего пробуждала в нас спешку, подгоняла нас в нескончаемой нежности, дикой страсти, настолько остро, что можно сгореть заживо. Словно мы боялись опоздать, не успеть. Будто голодные волки мы жадно вглядываемся друг в друга, чтобы впитать в себя каждую линию, каждый изгиб любимого лица, зная, что завтра наступит тьма. И больше никогда не будет солнца потому, что нас не будет. Нет, физически мы где-то будем существовать, просто не вместе. Останутся лишь отголоски, слабая тень той яркой вспышки чувств, что были у нас. Потому как я зверь, а он человек.
Я гнала от себя непрошеные мысли и образы. Я не хотела в это верить. Нет, я справлюсь, у меня должно получиться. Я вырву из себя с корнем все животные инстинкты. Надо просто подождать. Я попыталась представить наше будущее, если бы я была нормальной, обычной девушкой.
Яркие картинки стали проплывать у меня перед глазами. Вот мой выпускной бал и Кел приехал меня поздравить. Колледж, мы вместе ходим на занятия. Вот снимаем комнату одну на двоих. Кел стоит на коленях и просит моей руки. Церковь, переполненная людьми: плачущая Мари, улыбающаяся Кики, Джулия и даже Бен на дальнем плане. Грег ведет меня через длинный проход. На мне белое платье. И весь калейдоскоп лиц сливается для меня в одно лицо. Родное лицо Кела. Он ждет у алтаря. Поцелуй и вместе навсегда. Слезы радости. Мы кружимся под звездным небом в свадебном вальсе. Кел заносит меня на руках в дом. Светлая спальня с большими окнами. Белые простыни, кружева. Кел нежно целует меня, укладывая на кровать. Его ласки становятся все настойчивее, я парю на крыльях восторга.
Внезапно все переменилось! Кел лежит на спине, а лапы зверя вжимают его плечи в постель. Зверюга наклоняет морду, будто для поцелуя и впивается зубами в горло.
«В первой брачной ночи есть масса неприятных, противных моментов. Думаю, такой как ты не стоит с этим спешить» - слова бабушки пылали передо мной огненными буквами. Режина знала, что так и будет! Она знала и ничего мне не сказала! А теперь она мертва, и мне не у кого спросить совета! Неоткуда получить ответы на все вопросы. Бабушка, зачем ты так жестока со мной?
За что!?
Волна новой паники захлестнула меня. Было такое ощущение, что чья-то безжалостная рука топит меня в грязной воде, не давая всплыть на поверхность, глотнуть спасительный воздух. Я захлебывалась и не могла всплыть из мутной жижи. Мои глаза застилала тьма.
-Эшли! – чей-то тихий испуганный оклик, выдернул меня из жуткой воронки.
Пол Крешем озадаченно смотрел на меня с соседней парты:
-Ты чего? У тебя было такое лицо, будто ты собралась упасть в обморок.
Я благодарно посмотрела на Пола и смущенно улыбнулась:
- Нет, все в порядке. Я задумалась. Волнуюсь перед завтрашним экзаменом по математике – неуклюже промямлила я.
- Ты боишься математики?! – удивленно зашипел Пол – А что же тогда делать мне?! Ты самая умная в классе. Не смеши.
Я еще раз улыбнулась, этот незначительный разговор, позволил мне прийти в себя. Что за глупые фантазии Эшли? Режина ничего не знала, не могла знать. Она никогда не превращалась. Я спала с бабушкой в одной комнате, она не отлучалась от меня ни на минуту, берегла мой сон. Бабушка человек старой формации. Своими словами, она просто хотела уберечь меня от опрометчивых поступков. А видение зверюги разрывающей горло Кела, просто повторение сна. Я слишком вымотана, потому воображение сыграло со мной злую шутку. Нужно сосредоточиться на другом. Впереди меня ждет ночь, и я должна собрать всю свою волю в кулак, чтобы благополучно пережить ее.
Урок закончился. Я схватила рюкзак и поспешила к стоянке. Кел и, нетерпеливо подпрыгивающая Кики, уже поджидали меня. Всю дорогу домой в машине стояла тишина. Кики слушала музыку в наушниках, Кел не отрываясь, смотрел на дорогу. Он выглядел расстроенным и о чем-то напряженно думал. Его лоб то и дело морщился, губы беззвучно шевелились. Я не на шутку забеспокоилась. Когда машина остановилась у подъездной дорожки дома, я взяла его за рукав куртки и спросила:
-Тебя что-то беспокоит? Я тебя обидела?
Я смотрела на него с тревогой, как мне хотелось стереть с его лица унылую гримасу и вернуть привычную улыбку. Нежную, насмешливую улыбку, которую я любила больше всего.
- Нет, - обескуражено улыбнулся Кел – я просто хотел побыть еще немного рядом с тобой, но мне надо ехать на тренировку.
Мои страхи поутихли. Одуряющая нежность накрыла меня лавиной. Кел инстинктивно придвинулся ко мне ближе. Моя рука потянулась к нему, пальцами я погладила его по щеке. Кел смотрел на меня неотрывно. Наши губы потянулись навстречу.
Неожиданно, чей-то восторженный вздох заставил нас остановиться, мы одновременно повернули головы. Кики вынула наушники и с нескрываемым интересом смотрела на разыгравшуюся сценку.
Я покраснела до ушей. Маленькая любопытная мартышка, притихла так, чтоб мы ее не замечали. И теперь наслаждалась полученным эффектом.
- Кики, брысь отсюда – возмущенно рявкнула я.
- А, что? Я ничего – невозмутимо откликнулась девочка – Что я не видела, как люди целуются?
- Кики! Я тебе дома задам – под моим гневным взглядом сестренка благоразумно ретировалась, прекрасно зная, что никакой трепки ее дома не ждет. Я не умела долго сердиться на нее.
Как только за Кики захлопнулась дверь, Кел по-воровски захватил мои губы. Поцелуй вышел жадным, отчаянным. Совсем несоответствующим белому дню и близостью родителей за стенкой дома. Мое тело билось как в лихорадке, мысли хаотичной стаей разлетелись, перед глазами все плыло.
Нет! Нельзя! Я теряю контроль!
С огромной неохотой я оторвалась от Кела.
- До завтра – мои прощальные слова, скорее напоминали вопрос. Мне все еще не верилось, что этот парень, хочет быть со мной.
- Я приеду, завтра в тоже время – Кел будто прочитал мои мысли. – Мне пора.
Я нехотя вылезла из машины и долго смотрела вслед, пока последний металлический блик не растворился в зеленой дымке леса.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ТРЕТИЙ ЛИШНИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Дома, вдали от Кела мне сразу стало плохо. Еда не лезла в горло. Посуда падала из рук. По пальцам проходила нервная дрожь. Знакомые симптомы ночной боли стали заполнять каждый уголок тела.
Кто сказал, что зверь приходит по ночам? Он хотел наружу прямо сейчас! Мое сознание билось в истерике. Что мне делать? Где укрыться? Если, Мари увидит, как я корчусь от боли, то сразу вызовет скорую!
Я поспешно, спотыкаясь на каждом шагу, устремилась в свою комнату. Надо отвлечься, занять себя чем-нибудь. Я разложила учебники.
Липкий пот тек по вискам, глухой крик рвался с губ. Я нервно царапала кожу рук, не замечая крови. Уроки не лезли в голову.
В дверь постучали. Я испуганно вскрикнула, глядя на кровавый след на руке.
Мари заглянула в комнату:
-Эшли, тебя опять истязает Альбатрос? – глядя, на мои руки спросила мама.
Я благоразумно промолчала, давясь болью.
- Эшли, что с тобой? Ты выглядишь разбитой. Это все из-за мальчика? Если, так будет продолжаться, я запрещу тебе с ним встречаться! – нравоучительно произнесла она.
Ага, держи карман шире. Мне уже не пять лет. Гневная вспышка, слегка пригасила порывы зверя. Боль немного притупилась.
- Нет, я волнуюсь из-за экзамена – спокойно ответила я.
В первую неделю лета мы собирались съездить на две недели всей семьей в Майами на отдых. Грегу давали отпуск. А друзья Мари очень удачно собрались уехать ненадолго в Европу. Их большой дом будет пустовать месяц, и мама сразу использовала подвернувшуюся возможность. В связи с поездкой, я сдавала школьные экзамены досрочно. Завтра был последний.
Я очень ждала эту поездку, предвкушая радость встречи с солнцем, морем, бесконечным праздником южного города. Но теперь не хотела уезжать. Перспектива разлуки с Келом, пусть не очень долгой совсем не улыбалась мне.
- Я как раз зашла по этому поводу – прервала поток моих мыслей Мари – Тебе нечего волноваться из-за математики. Ты же лучшая в классе. Прекрати попусту нервничать. Меня волнует не это. Эшли, у тебя нет приличного купальника. Твой розовый с якорями никуда не годится. Он слишком детский. Мне только, что звонила мисс Кирк, она специально для тебя заказала несколько купальников, сейчас они прибыли с новым товаром. Тебе нужно срочно сходить в магазин, и купить подходящий. Заодно по пути купишь хлеб, у нас закончился.
Я ухватилась за эту возможность, как за спасительную соломинку. Сидеть запертой в четырех стенах, для меня, а главное для семьи, могло быть небезопасно. Я неуклюже напялила на себя первую попавшуюся под руку одежду и скатилась с лестницы.
Сидящий в гостиной Грег, озадаченно поглядел на меня.
- Деточка, я наверно ничего не понимаю в молодежной моде – издалека начал он – Но мне кажется две разные туфли это перебор. Не подумай ничего такого. Просто это мое мнение.
Я ошеломленно уставилась на свои ноги. На одной ноге кроссовок, на другой туфля лодочка. Я со стоном развернулась обратно.
«Боже, ну, нельзя же быть до такой степени рассеянной. Что подумает Грег!» - ругала себя я
Быстро переобувшись. Я мышкой выскочила на улицу. Возле дома припарковалась полицейская машина.
«О, нет! Только не это!» - мысленно вскричала я.
Алан Бей приветливо шел мне навстречу. «Ну, и что тебе нужно?» – возмутилась я про себя.
- Здравствуй, Эшли – вежливо поздоровался он. – Я проезжал мимо и решил узнать все ли в порядке.
- Как нельзя лучше – кисло улыбнувшись, ответила я.
- Да? А по тебе не скажешь. Твоя кофта. Ты надела ее наоборот – смущенно пробормотал он.
Я охнула. Если Грег заметил туфли, то это, совершенно не значит, что он заметил декольте на спине.
- У меня сегодня день такой. Сама, не знаю, что со мной твориться – медленно проговорила я, вытаскивая руку из рукава и поднимая кофту повыше. Алан смотрел на меня, открыв рот. Когда я сообразила, что раздеваюсь перед ним, было уже поздно. Кофточка широким жабо висела у меня на шее. Я испуганно вскрикнула, прикрыла грудь руками, и как вспугнутый олень, проломилась в кусты. Я присела на корточки, из зелени торчала моя макушка.
-Алан, отвернись немедленно – пискнула я.
Алан покачал головой и развернулся ко мне спиной.
- Твое поведение просто оскорбительно. Я все-таки мужчина. Ты даже не заметила этого, начиная переодеваться.
Я пыхтела в кустах, пытаясь надеть правильно чертову кофтенку.
- Все можешь повернуться. Извини меня. Говорю же, сегодня для меня странный день – неизвестно зачем, оправдывалась я.
Алан легко рассмеялся и подошел поближе:
-Эшли, куда ты собралась? Давай, отвезу. В такой странный день ты точно заблудишься, и не найдешь пункта назначения – съязвил он.
- Я иду покупать купальник. Не думаю, что ты можешь мне помочь с выбором. Ты же все-таки мужчина. Сегодняшнего стриптиза будет вполне достаточно – не осталась в долгу я.
Алан поднял одну бровь.
- Мне расценивать твои слова, как комплимент?
-Хм, размечтался – фыркнула я.
Алан фыркнул в ответ, и как ни в чем не бывало, открыл передо мной пассажирскую дверь. Мое настроение неожиданно улучшилось, и я милостиво плюхнулась на сидение. Всю дорогу Алан рассказывал смешные истории, которые случались у него на участке. Я искренне смеялась. Останавливаясь возле магазина, Алан спросил:
- Может тебя подождать?
- Нет, нет, не стоит – отказалась я. Мне хотелось прогуляться, домой возвращаться было невмоготу. – Спасибо, что подвез.
В магазине я быстро разобралась с нужной мне вещью, выбрав черный купальник, который, как мне показалось, меня стройнит. Я рассеянно расплатилась у кассы, и медленно пошла на выход. Мысли беспорядочным караваном брели в моей голове, думать о чем-то конкретном не хотелось, просто я радовалась нежданной передышки перед новым приступом боли, который, я не сомневалась, придет вновь. Наверно, именно поэтому я не заметила порожка у двери. Я сильно споткнулась, проломив лбом дверь, вылетела на улицу в объятия рекламного манекена, стоящего перед магазином. Пакет с купальником вылетел из моих рук, трусики и лифчик полетели в разные стороны. А я стояла, раскачиваясь в обнимку с манекеном, мне никак не удавалось поставить его ровно на землю.
- Какие милые вещички – сказал Алан. Он появился неожиданно, будто вырос из под земли.
Уже подбирая разбросанные части купальника, он насмешливо произнес:
– Эшли, отпусти манекен, что ты приросла к нему как родная.
Алан оторвал меня от пластмассовой куклы, и поставил манекен на землю. Я вырвала у него купальник, и яростно запихала его в пакет.
- Ты что следишь за мной? Что тебе от меня не нужно? – зло выпалила я.
- Ничего – рассеянно пробормотал Алан – Я просто беспокоюсь за тебя. Ты была той ночью там. С тобой что-то случилось. Кто-то сильно напугал тебя. Или обидел. И ты боишься сказать мне правду.
- О, Господи, что ты привязался к той истории? Меня там не было. Я уехала раньше. И ничего не знаю. Сколько можно повторять? – настойчивость копа, не на шутку меня испугала – Ведь нападения зверя прекратились, никто серьезно не пострадал. Зачем снова ворошить эту историю? – с негодованием спрашивала я.
- Но зверь еще на свободе – упрямо возразил Алан.
- Его здесь больше нет. Он ушел в леса – мне самой отчаянно хотелось верить в это.
Алан неловко потоптался на месте:
- Давай я отвезу тебя домой.
Я сердито на него посмотрела, его навязчивость начинала отталкивать меня.
- Не надо, я хочу прогуляться – сквозь зубы выдавила я.
- Тогда, давай провожу – легко согласился Алан и взял меня за руку.
Такого нахальства я не ожидала! Я сузила глаза, вырвала руку и зло прошипела
- Алан Бей, ты что, подбиваешь под меня клинья? Не стоит, у меня есть парень. И ты слишком взрослый для меня.
Алан рассмеялся:
- Ну, восемь лет ни такая уж большая разница. И потом, не выдумывай ничего такого. Я просто беспокоюсь о тебе и хочу проводить, на улицах неспокойно. И разве нельзя быть просто друзьями.
- А тебе что, заняться больше нечем? – не унималась я, его пространная речь не прозвучала убедительно – Тебе работать не нужно?
- Вообще-то у меня выходной – начал Алан.
- Ну, да, козе понятно! Только, почему ты в форме? – перебила я.
Алан сконфуженно улыбнулся:
- Без нее я чувствую себя голым.
Пока мы переругивались, я и не заметила, что мы продолжали идти. Хитрюга Алан, все-таки добился своего и провожал меня! Неожиданно эта ситуация меня рассмешила и я звонко расхохоталась.
Алан удивленно на меня поглядел:
- А знаешь, Эшли Ламар, ты самая удивительная девушка на свете, никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующий момент.
Эта тирада, пусть в грубой форме, повторяла слова Кела обо мне. Мне это понравилось. Да, и, что греха таить, внимание взрослого Алана, немного льстило. Я смягчилась, и сменила гнев на милость. Дальнейший путь домой мы проверили, мирно перешучиваясь, и тепло попрощались. Надо признать, как друг, Алан Бей меня вполне устраивал.
Остаток дня прошел на удивление спокойно, но, когда в доме затихли последние звуки. Боль вернулась с возрастающей силой.
В этот раз все было гораздо хуже. Я металась на четвереньках по своей комнате, разрывала ногтями горло и глухо рычала на луну. За ночь я трижды принимала холодный душ, ледяные капли на какое-то время гасили внутренний жар, а потом он снова накатывал на меня, испепеляя все внутри. Бушевавшая во мне огненная лава не давала дышать, я истекала кровавым потом, но держалась из последних сил. Когда, я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, пальцы сами собой набрали знакомый номер. Три часа ночи. Прости, Кел.
- Алло, - услышала я в трубке до боли родной голос, мне тот час стало легче. Я молчала в ответ, я просто хотела услышать его, чтобы не сойти с ума.
- Эшли, это ты? – вопрос застал меня врасплох.
- Да – сдавленно ответила я.
- Что случилось? – уже совершенно разбуженным голосом, взволнованно спросил Кел.
- Ничего, - жалко врала я – Просто мне приснился кошмар. Захотелось с кем-то поговорить, чтобы не было так страшно. Прости, что разбудила.
- Да, ничего, все нормально. Мне приятно, что ты позвонила мне, а не Вачеку – уж очень запальчиво, проговорил он.
- Кел, прекрати, мы с Вачеком просто друзья. За пять лет мы вполне разобрались, что между нами может быть только дружба.
- Это ты так думаешь, а что думает он, еще бабка надвое сказала.
- Ты ревнуешь? Кел, не надо – растерянно пробормотала я.
- Хорошо, я не буду. Только не вешай трубку – взмолился Кел.
- Да, я и не собираюсь – поспешила успокоить его я – Поговори со мной. Расскажи все, что угодно. Твой голос успокаивает меня и не дает думать о плохом – честно призналась я.
- Хорошо – обрадовано, сказал Кел – О чем же рассказать? М-мм. Я мечтаю вместе с тобой съездить в Джуно. Мама тебя наврядли отпустит, но помечтать, то можно. Эш, ты не представляешь как там красиво. Огромные зеленые лесопарки, высокие белые ели, бирюзовый ледник. Еще там есть церковь на маленьком островке. Костел святой Терезы. Остров весь покрыт изумрудным мхом и окружен лесом, а с другой стороны островка обрыв с видом на океан. В Джуно не так холодно как здесь, и ты не будешь мерзнуть. Я закину тебя как рюкзак на спину, в противном случае ты обязательно упадешь, и поведу по самым красивым тропинкам, и мы будем вдвоем, только ты и я……
Я плохо понимала, о чем он говорил, просто слушала звучание его голоса, оно как целебный эликсир, залечивала мои раны, и потихоньку тушило бушующее внутри пламя. Его слова убаюкивали меня, давая долгожданный отдых измученным нервам. И не было ничего в мире прекрасней его голоса. Незаметно для себя я уснула, сном без сновидений.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ЯРОСТЬ
Изрыто поле ненависти плугом,
Тень мести, как безликое чудовище,
Соль ярости в кольце упругом
Оставит трупов зависти побоище.
В костер подкидываешь угли,
Слова, поступки в копоти,
Чтоб вдруг потухнуть не смогли
Пустому равнодушью подати.
Уж лучше ненавидеть
Чем каменным забытым изваяньем,
Ни мира, ни себя не видеть,
И некуда идти с усталым покаяньем.
Уж лучше в кровь избитым быть
Уж лучше стать подстреленною ланью,
Чем медленно себя убить
Холодной и никчемной дланью
Слепого древа равнодушья,
Отторгнув миг признанья,
Боюсь отведать горсть бездушья,
Утратив к жизни вкус и состраданье.
Я проснулась в испуге. Диком и неосознанном. Я, как вспугнутая сойка, беспорядочно оглядывалась по сторонам, в поисках чего – то опасного, непривычного, сулящего неприятности насиженному гнезду.
Все было в порядке, вещи оставались на своих местах. Я лежала поверх одеяла во вчерашней одежде, уткнувшись ухом в севший мобильник.
Мое состояние меня удивило. Я пребывала в каком-то диком раздражении, столь нетипичном для меня. Все: лучи солнца, далекие звуки кухни, тихое жужжание телевизора, вызывало во мне неконтролируемую яростную дрожь, будто я злилась непонятно на кого.
Я надела на себя единственное бывшее в моем арсенале платье, густо синего цвета. Не из желания быть привлекательной, а будто готовясь к неравному, смертельному бою. Словно пышные фалды подола помогут мне кого-нибудь убить, а низкое декольте, заставит умолкнуть, остолбенеть на веки всех врагов. Только кто мои враги? Кто вызывает такое жуткое остервенение, я не знала. Сейчас, для меня было самым важным, что я проснулась, так и не побывав в образе зверя.
Все утро я шипела как змея на малейшее, даже самое дружелюбное обращение ко мне. Аппетит пропал, завтрак показался невкусным, кофе обжигающей горечью оцарапало горло.
Мыслей в голове не было, мой мозг напоминал огненный шар, в котором кипела и варилась масса из гнева, злобы и агрессии, грозя взорваться в любой момент.
Когда я вышла из кухни, состояние зверского раздражения так и не покинуло меня. И тут мне под ноги попался Альби. Это мяукающее непотребство с визгом восторга бросилось ко мне, явно мечтая разорвать мне колготки и оставить на подоле ворох белой шерсти.
Плохая идея, Альбатрос.
Тело отреагировало моментально, секунда и котяра с воплем ужаса впечатался в стену, свалив в полете цветочный горшок. Грохот стоял оглушительный.
- Эшли, ты, что обалдела? – выкрикнула, подбежавшая Мари.
Меня охватило чувство странного удовлетворения. Я ничуть не сожалела о случившемся. Со сладкой улыбкой на губах, я практически промурлыкала:
- Все в порядке, мама. Наша кися просто решила полетать. Довольно нестандартное решение, интересно у котов бывает шизофрения? Может Альби считает себя птичкой? – мои глаза сузились, и я пристально посмотрела на ошалевшего кота – Может, стоит ему сделать лоботомию пока не поздно.
Инетересно бывают коты вундеркинды, по моему, Альби знал значение слова лоботомия. Он издал рык раннего орла и дал деру под диван. Что-то такое в моем лице котяру напугало, и он даже не помышлял о мести. Я, поспешно, не поднимая глаз на Мари, помчалась в прихожую к зеркалу. Да, нет вроде все в порядке. Царапины на шее и на руках, оставленные ночью бесследно исчезли. Только мои губы странно кривились в каком-то почти зверином оскале. Я шумно сглотнула.
«Успокойся, Эшли. Соберись. Возьми себя в руки. Альби, конечно, получил по заслугам, но он должен стать последней на сегодня жертвой. Соберись. Не дай взять над собой верх».
Все еще ворча, Мари прибирала осколки горшка с пола.
- Мам, давай помогу. Прости. Этот кот просто достал, у меня экзамен, и нет времени переодеваться – покаянно лепетала я.
- Ага, бушующая валькирия. Поможет она мне. Иди ты в школу, опоздаешь. Твой принц на белом коне уже явился. Вон в окне машину вижу. Лучше бы ты так убирала, как мусоришь. Иди уже – недовольно проворчала Мари.
После ее слов в голове что-то стрельнуло. Будто шар горячего газа взорвался. Новая волна раздражения неровными помехами прошла по всему телу. Я без слов, подхватив за руку Кики, ретировалась на улицу, боясь нарваться на ссору. Я не в том сейчас состоянии, чтобы спорить с матерью. Могу наговорить лишнего, а потом горько сожалеть.
Кел подбежал, когда я находилась во второй попытке упасть, узкие лодочки оказались неудобными для ног, привыкших к кроссовкам.
- Эш, ну, что ты за неваляшка? – сказал он вместо приветствия. Я недовольно сопела, скорее из вредности, чем от обиды. Руки Кела на моей талии, запах его кожи волновали кровь, и приятное тепло разливалось по всему телу. Не хотелось двигаться. Зачем куда-то идти, если так хорошо?
Синее платье. Она хоть соображает, как соблазнительно выглядит? В таком виде в школу выпускать ее страшно, уведут, ей Богу уведут. Я поймал прядь ее кудрявых волос. Ощущение шелка приятно щекотало кожу. Наверно, надо идти, двигаться. Но так не хочется. Кики где-то на заднем плане переминалась с ноги на ногу. В окно наверняка смотрят родители. Только вот как заставить себя отпустить ее?
Эшли не двигалась и хмуро смотрела на мой подбородок.
- Якорь мне в бухту – простонала она – Что у тебя с губой?
О Господи, я совсем забыл. Вчера я подрался с Ником. Мы здорово накостыляли друг другу. Пересказывать Эшли подробности мне не хотелось, а врать стыдно.
- Э-э, Эш, мы вчера немного повздорили с Фуртадо – промямлил я. Эшли нахмурилась еще больше. Сейчас начнется. И как вдолбить в ее голову, что наши с ней отношения значат для меня гораздо больше, чем с моей командой. И, что в мои мечты не входят остаться навсегда с командой, столь теплых чувств я к ней не испытывал.
- Зачем? Я же тебя просила – возмущенно пропыхтела, Эшли.
- Эш, это чисто мужские разборки. Ты не причем – я попытался сгладить ситуацию, иначе Эшли повесит на себя чувство вины.
- Ох-х, Кел, зачем ты врешь? Тебе сильно больно? – совершенно непоследовательно спросила Эшли.
- Да, не волнуйся, Нику досталось больше – насмешливо сказал я, стараясь спрятать нотку гордости в голосе.
Вместо ответа, Эшли встала на цыпочки и лизнула уголок моей губы, там, где была ранка. И сразу стала упрямо вырываться, покраснев как алый мак. Мои руки подпрыгнули и запутались в ее волосах на спине. Я наклонил голову, чтобы заглянуть ей в глаза. И что она так стесняется?
- Кел, прости. Я веду себя как кошка. Тебе наверно неприятно. Просто твои раны сильно беспокоят меня. Мне не нравиться, когда тебе больно. Особенно из-за меня. Не делай так больше – куда-то в ворот моей рубашки проговорила Эшли.
Я слегка отстранил Эшли от себя, и поймав ее взгляд, сказал:
- Как же мне не делать так больше, если ты так беспокоишься обо мне. Это выше моих сил. Мне нравится, когда ты кошка.
Эшли закатила глаза. Кики топнула ногой
- Мы поедем, в конце концов, или нет? Вы, что в машине ругаться не можете? Я на урок опоздаю из-за этой вашей любви Нашли место!. – с детским негодованием отчитала нас девочка.
Эшли отскочила от меня, зарделась огнем и заторопилась к машине. Я с трудом подавил смешок, младшая сестра за словом в карман не лезла, как и старшая. Ох, и достанется же кому-нибудь такой подарок.
- Спокойно, Кик, не пыхти. Мы успеем – успокаивающе, проговорил я, услужливо, открывая дверцу перед девочкой.
Дорога прошла в молчании. Мне приходилось спешить. Но плохо получалось. Легкий ветерок, продувающий салон из открытого окна, колыхал складки синего платья. И я как сопливый малолетка, не мог оторвать глаза от декольте и постоянно отвлекался.
Когда мы приехали, Кики выскочила из машины, даже не попрощавшись, а Эшли замешкалась. Она придвинулась ко мне поближе и погладила кожу за ухом. Ее прикосновение заставило меня вздрогнуть, настолько остро я откликался на малейшую ласку с ее стороны.
- Кел, я хотела сказать спасибо за прошлую ночь. Ты очень помог мне – тихо с нежностью в голосе сказала она.
- Не за что. Я всегда рад. Только, Эшли, может, ты скажешь, что с тобой происходит? Я хочу помочь. Я тебя пойму, честно – я умоляюще смотрел на нее. Эшли качала головой.
- Ты такой хороший – сказала она и ее губы опустились на мои. Все вопросы и тревожные мысли вылетели из моей головы моментально. Поцелуй вышел горячим, так люди пьют воду, после жаркого дня в пустыне.
- Эш, ты пойдешь со мной на свидание? – сказал я, нежно целуя ее ключицу.
Эшли, рассеянно гладила мои волосы, на моем вопросе ее рука замерла.
- Кел, не думаю, что это хорошая идея. Я боюсь – растерянно пробормотала она.
- Чего ты боишься? Что за глупости, Эшли – мои губы блуждали по ее лицу – Ну, пожалуйста. Пожалуйста. Там в парке есть уеденная роща, качели и поваленное дерево. Мы будем одни, сможем поговорить, посмеяться. Все, что ты захочешь. Пожалуйста, не надо бояться. Я обещаю, что руки и губы буду держать в узде.
Эш, криво усмехнулась, глянув на мою руку на своем плече:
- Ага, пусти волка в овчарню – насмешливо пропела она.
Я полез губами за ее ухо. Отступать я не собирался. Даже, если придется пропустить целый урок, я получу ее согласие.
- Эш, я обещаю – прошептал я.
Эшли снова покачала головой и к моему великому удивлению согласилась:
- Хорошо, только давай недолго. А то Мари посадит меня под арест. И пойдем уже, через минуту урок. Не люблю опаздывать – деловито сказала она.
Настроение подпрыгнуло до высшей точки. Согласна! Большего пока и желать не нужно.
Мы вылезли из машины. Я вяло подумал: хорошо, что я ради понта затонировал все окна в машине, не то б мои одноклассники могли наблюдать милую сцену. Эшли застонала:
- Мать моя женщина и прочие родственники, чего они все там стоят и пялятся? – крайне раздражительным тоном сказала она.
- Вообще-то они пришли сюда учиться, как и ты. Эш, ты чего?
- Ничего – она задумчиво на меня посмотрела – Скажи мне, было ли у тебя в жизни такое, когда ты носишь внутри себя тяжелую ношу, она больно давит и гложет тебя, и ты не можешь ни с кем поделиться? И эта тяжесть настолько сильно пригибает тебя, что выливается в беспричинное беспокойство и раздражение.
О чем она говорит?
- Нет, не было – потрясенно ответил я.
Эшли покачала головой, тяжело вздохнула и тихо произнесла:
- Нет, и не надо. Только не тобой, Кел – она погладила мою ладонь – Мне пора увидимся на перемене.
И убежала. Я расстроенный остался стоять на месте. Что за тяжесть давит ей на плечи? Откуда столько горя и безысходности в голосе молодой девушки? Она должна смеяться и радоваться, а не сжиматься под грузом проблем. Сегодня же вечером все у нее выпытаю. Мне хотелось разделить с ней эту ношу. Нет, даже не так, забрать себе полностью, чтобы ничто не давило на мою неваляшку. Я ведь люблю ее.
Начинался урок биологии. Мисс Сидон, почтенная старая дева, потрясая седыми буклями, уже начала заунывно бубанить про строение земноводных. Перспектива препарирования жабы не слишком радовала. А то, что саму мисс Сидон из-за непропорционально большого рта за глаза называли мисс Жаба, вызывало иронию. Я ходила у нее в любимицах. Старушка сильно сдала в последнее время. И в преддверии законной пенсии, очень любила свалить на меня дополнительные занятия с нерадивыми учениками. Я никогда ей не отказывала, боясь обидеть почтенные седины, и частенько оставалась после уроков, в так называемом классе наказаний, помогать зубрить биологию отстающим шалопаям.
Братья Стайронс, Роланд и Стив, были мои подопечные. Как я с ними не билась, вдолбить в их кучерявые головы строение клетки, функции цитоплазмы и многое другое у меня не получалось. Они милашки и всегда относились к моим стараниям с большим уважением, но у меня сложилось стойкое впечатление, что у них в голове были сквозные дыры, в одну сторону влетало, в другую сторону вылетало. Один эпизодик, до сих пор вызывает у меня улыбку. Я битый час втолковывала Роланду Стайронсу о строении инфузории туфельки, а когда попросила его рассказать, что он понял. То Роланд ни в чем, особо не сомневаясь, на полном серьезе сообщил: «Инфузория туфелька питается через анальное отверстие» Я рассмеялась так громко, что мой гогот разбудил прикорнувшую мисс Сидон. Потом долго пришлось извиняться, и объяснять, что меня рассмешило, как Роланд чихнул. Ну, не могла же я, в самом деле, сдать несчастного Роланда, по моей милости он мог бы остаться на второй год. И потом, после этой истории я уверилась, что преподавание явно не мое призвание. А из Роланда получиться великий механик, он часто чинил, стареющий бьюик Грега.
Урок я слушала в пол уха. Как хорошо, что учеба заканчивается, во всяком случаи для меня, и сегодня последний экзамен. Весь урок я боролась с приступами раздражения. Оно проходило по мне, как рябь по озерной воде от колкого ледяного бриза. Все: шуршание открытой книги, чей-то нечаянный взгляд, стук открываемой двери, невинный возглас, тихое жужжание кондиционера, будило во мне непонятный приступ холодного РАЗДРАЖЕНИЯ, который тупой болью отзывался в голове. Мое лицо кривилось и подергивалось, хотелось встать и закричать: «Вы можете все заткнуться!!!!»
«Соберись, Эшли. Сосредоточься. Они ни в чем, ни виноваты. Это ты причина всех бед. Этим людям невдомек твои проблемы. Они просто учатся, как все нормальные дети. Никто не должен пострадать из-за твоего зверя».
Уговоры помогали плохо. Я то и дело нервно раздирала кожу на руках, словно у меня часотка. До конца урока я досидела с трудом, и с огромным облегчением услышала звонок.
Когда я направилась на выход, Пол Крешем преградил мне дорогу. Раздражение вспыхнуло яркой вспышкой. Кого черта ему надо?! Белобрысый долговязый парень, в миг, стал для меня, красной тряпкой перед разъяренным быком.
-Чего тебе? – грубо спросила я, нервно раздирая рукой шею.
Пол колебался, и это еще более усугубляло мое состояние в худшую сторону.
- М-мм, Эшли, ты знаешь, что Ник и Кел вчера подрались?
- И что ты решил мне отомстить. Слава графа Монте-Кристо не надает тебе покоя? – сарказм в моем голосе, ядовитым шипением окатил растерянного парня.
- Кого графа? Эш, ты неправильно поняла.
Я прикусила губу. История Эдмона Дантеса для парня явно осталась загадкой.
«Ну, не все же читают Дюма, Эшли. Ты, например, на коньках ни то, что кататься не умеешь, а даже не простоишь и минуты» - подумала я, в попытке приструнить свое беспричинное раздражение.
- Ладно, выкладывай – смилостивилась я.
Пол потоптался на месте в нерешительности, а потом выдал следующее:
- Эш, после драки Ник с Чейзом опять заключили пари. Ну, поспорили, что Ник отобьет тебя у Кела за две недели. Это неправильно. Ты хорошая и добрая. И я думаю, ты должна знать.
Ба – бах, в моей голове взорвались не один, а с десяток раскаленных пузырей. Глаза залил багровый цвет. Меня затрясло от ярости. Тело передернулось. Мышцы напряглись для прыжка. Собрав последнюю волю в кулак, я сквозь зубы процедила:
- Ну, и на сколько, они поспорили в этот раз?
- На двадцать баксов – сконфуженно пробормотал Пол.
Лучше бы он этого не говорил. В виски забила барабанная дробь. Из глаз посыпались искры. Одна единственная мысль, огромным медведем ярилась в голове. Я убью его!!!
Я сжала мертвой хваткой запястье Пола:
- О па, Америка – Европа, значит, мои ставки возросли. И куда деваться от распирающей гордости? Пол, где он? – еще сильнее сжимая запястье, прошипела я.
- Ай, Эшли, больно. Успокойся – Пол смотрел на меня испуганно.
Моя хватка не ослабевала. Я практически выламывала ему руку. И откуда, только силы взялись?
- Где он? – как можно, спокойней я повторила вопрос.
- В раздевалке наверно, у них только закончилась физкультура – Полу наконец-то удалось вырвать руку. Я оттолкнула его и ринулась в указанном направлении. Пол что-то кричал мне в след, но я не слышала. Кровавая пелена застилала мне глаза. Челюсти плотно сжались.
«Эшли, остановись» - приказала я самой себе, но тело не слушалось, ноги сами собой несли меня к Нику.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ
Мужчины умеют ненавидеть;
женщины – только испытывать
отвращение. Последнее
гораздо страшнее – А. Ренье.
На секунду, меня позабавил бабий визг, который издали мальчишки, прикрывая причинные места, когда я влетела в раздевалку.
Затем я стала рыскать глазами по тесной комнате, уже не обращая внимания на возмущенные возгласы, пока не нашла Ника у дальнего шкафчика. Он стоял рядом с пресловутым Чейзом. У обоих мальчишек из одежды были только полотенца, небрежно намотанные вокруг бедер.
- О, Ники, солнышко! – сказала я, медленно приближаясь к нему – Я прослышала, что ты хочешь возобновить наши отношения. Это правда?
Ник растянул губы в улыбочке:
- Бемби, а я смотрю, тебе уже не терпится? Так не терпится, что ты в раздевалку прибежала? Конечно, детка, мы можем начать прямо здесь.
Повсюду раздался похотливый гогот распаленных подростков.
- Конечно, любимый, почему бы и не здесь – мой голос лился слаще меда – Давай, начнем все с чистого листа. Правильно? Только перед этим надо отдать долги. Маленькие должки, милый.
- Должок? – растерянно спросил Ник, а потом вновь воспрянул и со смешком проговорил – Я тебе ничего не должен. Ты от меня получила все, что хотела. Не так ли, Эш?
Снова раздались одобряющие смешки.
- Ну, что ты милый, речь идет не твоих долгах, а о моих. Ты так много сделал для меня, что сейчас получишь сполна – жестко проговорила я, и одним махом сорвала полотенце со стоящего рядом Чейза, быстро сворачивая его в жгут.
- Эш, смеш… – не успел договорить Ник, так, как я хлестнула его по лицу.
- Это тебе за пари, это за испорченную первую ночь, это за ложь, это за грубость – приговаривала я, в такт ударов полотенца. Ник пытался меня оттолкнуть, Чейз свалить с ног, но у них ничего не получалась. Клокочущий во мне вулкан ярости, наконец, взорвался, и я не могла, да и не хотела сдерживать его извержение. Казалось, разливающаяся по венам раскаленная лава, утраивала мои силы. Я как бушующий ураган крушила все, что попадется под руку. Чейз был отброшен головой в стенку шкафчика одним ударом, в Ника, летели мячи с полок, клюшки, шайбы.
Зрители ликовали, никто даже не пытался остановить меня.
Я забила Ника в угол и бросила на него маленькую спортивную лавку. У него пошла кровь из ушибленного плеча.
Кровь, мясо!!!!
Я почувствовала, как фейерверк огней загорелся перед глазами. О, нет, кричали остатки моего человеческого сознания. О, да, торжествовал зверь.
Неожиданно все кончилось. Все затихло. Ярость затухла, будто кто-то окатил меня ушатом холодной воды. Мир приобрел обычные краски, резкие звуки превратились в простой шелест обыденных звуков.
Руки Кела обняли меня!!! Он оттащил меня от Ника и напугано спросил:
- Эш, что с тобой? Что он сделал?
Я тяжело задышала, воздух с болью проталкивался в горло, и взмолилась:
- Кел, уведи меня отсюда. Ради Бога, скорей. На воздух. Мне плохо.
Кел хмуро огляделся вокруг:
- Значит так, приберите здесь все. Устроили здесь бардак – рявкнул он.
- Сам убирай, за своей сумасшедшей – брякнул Ник, выбирающейся из-под груды спортивного инвентаря.
Глаза Кела сузились:
- Либо ты уберешь, либо вся школа будет знать, что тебя избила девчонка. Или ты сам побежишь жаловаться? Представляю себе, как все будут ржать! Здоровый бугай жалуется на девочку весом с птичку. Эта хохма дорого стоит.
Ник понуро молчал. Команда одобрительно сопела.
- Кел – позвала я, задыхающимся голосом.
Кел потащил меня на выход, по пути я рассеянно проговорила, выпуская остатки ярости:
- О, Чейз мне так жаль. Говорят, что мужчина растет до 25 лет. Может у твоего мужского достоинства все впереди.
Кел недовольно фыркнул и повел меня быстрее во двор. На свежем воздухе мне немного полегчало. Дышать стало свободней, мутная пелена перед глазами постепенно исчезала.
- Ты мне можешь объяснить, что это было? – теребил меня Кел.
Я поставила руки в боки, и задрала голову к небу, стараясь дышать нормально:
- Кел, скажи мне, что-нибудь приятное, пожалуйста. Срочно! – перебила я.
Наверно, что-то странное было в выражении моего лица, потому, что Кел подошел и погладил меня по щеке.
- Я люблю тебя – бухнул он.
О, Господи. И что мне ему ответить? Я неподходящая для тебя девушка потому, как периодически превращаюсь в зверя и могу убить в порыве ярости? Так, что ли?
Я сочла за благо промолчать, и лишь потереться носом о его плечо.
- Ну, может ты мне, все-таки расскажешь, - сдавленно сказал Кел, отстраняя меня. Он старался не показывать вида, но его явно задело мое молчание.
Прости Кел!!!! Я урод. Ты даешь так много, а я ничего взамен. Возможно, если, я не буду поощрять тебя, тебе надоест, и ты меня бросишь. Сама я сделать этого не в силах.
- Ты представляешь, - начала я, стараясь уйти от опасной темы - он опять поспорил на меня. Поспорил, что отобьет меня у тебя на двадцать баксов. Я почти месяц провалялась на больничной койке, после той истории. Я более года никого к себе не подпускала. Я собирала себя по осколкам, по кусочкам. Я как партизан в засаде, все это время избегала встреч с ним, а заодно и со всей командой. А он опять за старое. Ненавижу его. Я бы его прибила. Хорошо, что ты меня оттащил!
Кел нахмурился и страдальчески скривил губы:
- Знаешь от любви до ненависти один шаг. Может ты так разозлилась от испуга, что он проиграет. Первая любовь сильная штука. Этого нельзя стесняться, Эш. - зло бросил он.
Я ошеломленно посмотрела на него. Он, что умом тронулся?!!!!
- Да, как ты можешь такое говорить? Вас даже нельзя сравнивать – рассерженно сказала я.
Кел передернул плечами:
- Эш, ты только скажи. Я все пойму.
Я подошла к нему и обняла за талию. И плевать, что скажут окружающие:
- О, Господи, ну, как мне тебя убедить? – простонала я – Для меня ты самый лучший. Когда мы встретились, ты показался мне таким красивым, совершенным. Я даже не надеялась, что ты обратишь внимание на такую неуклюжую курицу, как я. Ты заботливый, надежный и терпеливый, и я не знаю, как отблагодарить тебя. Ты очень добр ко мне и великодушен. Ты мой рыцарь, мой спаситель. Ты самое хорошее, что есть в моей жизни. Поверь, никто кроме тебя мне не нужен. Просто я боюсь, что недостойна тебя. Шкатулка с секретами, которую ты так хочешь открыть, может оказаться ящиком Пандоры с темными демонами внутри.
Кел заметно подобрел, лицо разгладилось, тень едва заметной улыбки появилась на нем:
- Ты, правда, так думаешь? – сказал он, подняв одну бровь.
- Правда, правда. Честно, честно – скороговоркой пропела я, интенсивно хлопая ресницами.
- Прекрати хлопать своими веерами, ты сбиваешь меня с толку – со смешком проговорил Кел.
- Буду хлопать, пока у тебя голова не закружится, и пока ты мне поверишь – с лукавой улыбкой пообещала я.
Кел чмокнул меня в нос и с довольным видом положил руку мне на плечо:
- Ладно, дикая амазонка, пойдем, отведу тебя в класс, отпускать тебя одну опасно, еще прибьешь кого-нибудь по дороге.
Его замечание, заставило меня проглотить горький смешок. Если бы, он, только знал, насколько в точку сказаны эти слова.
Остаток школьного дня прошел без приключений. Экзамен я, похоже, не провалила. По дороге домой я дала твердое обещание Келу, что через три часа буду готова для прогулки по парку. Я все еще чувствовала себя виноватой за неловкий разговор на школьном дворе. Своим согласием я хотела загладить ситуацию, абсолютно уверенная, что на сегодня я вылила всю ярость без остатка на Ника. И Келу ничего не угрожает.
Быстро выполнив домашнее задание, я направилась к Вачеку. Вот уже пару дней я к нему не заглядывала, и ощущала острые уколы совести. Я совсем забросила своего дорого друга.
Лестница у окна отсутствовала. Вачек так и не приставил ее на место, после ночи, проведенной у меня в комнате. Точно обиделся.
- Вачек – громко позвала я. Бросать камушки в окно я не решилась, меткость Робин Гуда была мне не свойственна.
Заспанная физиономия высунулась из рамы:
- Мыша? – хрипло спросил Вачек.
- Ты опять просидел за компом всю ночь? Вачек, а как же работа? Дядя тебя точно выгонит – нравоучительно сказала я.
Вачек усмехнулся.
- Ой, ой, как страшно. Приходить надо почаще. Я ушел с работы. Теперь я свободный художник. Дядьке так понравился мой сайт, что он разрекламировал меня своим друзьям в Анкоридже. Теперь у меня два приличных заказа. Я ж не навороченный програмист с высшим образованием, мне платить слишком много не надо. Так, что от заказов отбоя не будет. На жизнь хватит. Может, я даже учиться пойду, потом, позже.
Я заулыбалась
- Я так за тебя рада! Ты пустишь меня в гости или я больше не гожусь тебе в друзья. У меня же нет работы и богатой клиентуры – заныла я.
- Не, ну ты погляди, сиротинушка нашлась. Я ее не пускаю. Как же, как же. У твоего пижона, что коньки затупились? Как это он тебя отпустил, а?
Я рассердилась, это дурацкое соперничество между парнями порядком надоело. Ну, Кел еще ладно, понятно, ревнует. А с Вачеком что? Все пять лет я его не интересовала как женщина. Ни тебе намеков, ни вздохов, ни охов. Что за умопомрачение на не него нашло?
- Вачек, никто меня не держит. Я свободный человек. Я просто пришла проведать друга. И если тебе это неприятно, то я могу уйти – прокричала я.
Вачек почти весь вывалился из окна:
- Мыш, да ты, что? Я просто пошутил! Честно! Все я больше не буду подкалывать эту звезду детского катка. Не уходи! Я просто боюсь, что т ы слишком увлеклась. Вдруг он тебя обидит. Ненавижу тебя в депрессии.
- Никто меня не обидит – буркнула я – Так, я долго тут буду стоять? Я, что похожа на изваяние неизвестного скульптора? Немедленно спускайся за мной.
- Другое дело – сказал Вачек, исчезая в окне.
Мы чудесно провели время. Вачек кормил меня плюшками и рассказами о своих новых достижениях. Потом я мужественно прослушала внеочередной музыкальный шедевр, как оказалось, написанный, в честь сестер Бенкс – Ламар.
«Моя рыжая подружка, как сплошная конопушка. Йе, йоу. Моя белая подружка хороша, как перо из подушки. Йоу, йе» - слушала я, гнусавый речитатив Вачека, едва сдерживая смех.
Потом я потихоньку рассказала про свои дела. Стараясь придерживаться правды как можно ближе. Меня слегка удивило, что Вачеку больше всего не понравилось симпатия Кики к Келу. Он якобы боялся тлетворного влияния, которое может оказать «звезда местного балета на льду» на нежный неустойчивый внутренний мир Кик. Я расхохоталась:
- Любимчик, ты точно ревнуешь? Кики одиннадцать! Может мне стоит беречь ее от твоего тлетворного влияния? – спросила я, шутя ущипнув Вачека за бок.
Вачек мечтательно закатил глаза и ущипнул меня в ответ:
- Ну, когда-нибудь она вырастит….
- Мари этого не допустит. Тебе придется расстаться со своими сережками, окончить университет и влезть в костюм банковского клерка, чтоб она, хоть на порог тебя пустила – не унималась я, начиная щекотать ребра Вачека. Щекотки он боялся как маленький.
- На что только не пойдешь, ради красивых глаз – извиваясь как уж, сквозь смех пропыхтел Вачек.
Мы дурачились еще битый час. А когда, мне, пришла пора, уходить, «заботливый Вачек» посоветовал надеть на свидание в лес каблуки и юбку. Чтобы латентная звезда НХЛ, могла без конца и без краю подхватывать меня в падении. Естественно, я его не послушала, и надела джинсы с рубашкой, в купе с удобными разношенными кроссовками.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ЗЕЛЕНЫЙ ГРОТ
- Эш, скажи хоть что-нибудь – недовольно попросил Кел.
Я сидела в его машине, забившись в угол сидения, и непонятно почему нервничала. Мы ехали в парк.
«Свидание. Будто школы ему было мало» - мысли проносились с неудовольствием и тревогой…
- Яду, мне яду – простонала я
- Ты это к чему? – озадаченно спросил Кел.
Я хмыкнула и скрестила руки на груди. Я боюсь. А вдруг я сделаю что-то не так. Вдруг скажу лишнее или глупое. Вдруг я ему разонравлюсь. И самое страшное, о чем не хотелось думать, вдруг повториться приступ ярости. Мы будем совсем одни. Никто не поможет. Нет! Так не будет. Я не позволю!!!
- Можно я поставлю какой-нибудь диск – сказала я, игнорируя его вопрос. Меня бесила сладкая любовная песенка, лившаяся на незнакомой радиоволне его магнитолы.
- Да, возьми любой – буркнул Кел, не отрывая взгляда от дороги.
Я порылась в его дисках и сильно удивилась. Оперы? Кармен, Травиата, Тоска? Я еду с хоккеистом или с меломаном? Кел и опера?
- А ты поклонник Бизе? – осторожно спросила я, теребя в руках один из странных дисков.
Кел сдавленно кашлянул. И покраснел. Ненормальный! Разве можно стыдиться любови к хорошей музыке?
-Хм-м, э-ээ, это не мое. Отец забыл – сдавленно проговорил он.
- Ага, и он надписал каждый диск твоим почерком – едко ответила я.
Кел сжал челюсти и промолчал. Он явно не хотел это обсуждать. Ну, что ж я тоже много чего не хочу.
- Кел – позвала я – Я никому не скажу. Твоя тайна умрет вместе со мной – торжественно пообещала я - Так ты любишь оперу? – я не желала угомониться.
Сомкнутые челюсти, грозили сломаться. Я начинала откровенно веселиться. Кел краем глаза глянул на меня, и, заметив мою лукавую усмешку, улыбнулся в ответ.
- Эшли Ламар, ты самая настырная козявка, которую я знал. Хорошо я скажу. Мне нравятся оперы. Если, ты расскажешь в школе, поцелую на глазах у директора. Учти – сказал он, плохо имитируя грозный тон - Понимаешь, музыка помогает мне сосредоточиться. Например, под арию Кармен мне легче продумывать стратегию матча. А теперь ты ответишь на мой вопрос? Почему ты сидишь с таким выражением лица, будто тебе предстоит съесть жабу, причем в сыром виде?
Я отвернулась к окну и нервно почесала шею.
- Укуси меня – буркнула я. – я нервничаю! – продолжила я, разворачиваясь к нему.
Лицо Кела искривила смешная гримаса:
- Нет, ну, если ты хорошо попросишь, я могу – сказал он интимным шепотом, наклоняясь ко мне, абсолютно, игнорируя мою вторую реплику. Машина вильнула.
- Кел, смотри на дорогу – сказала я, рукой возвращая его в исходное положение.
Кел покачал головой, недовольно, фыркая:
- Эш, прекрати мы уже приехали. Катастрофы не произошло. Кончай психовать. Мы уже не первый раз остаемся вдвоем.
Настала моя очередь фыркать, а как же обещание никогда не вспоминать о той ночи, а вернее утре.
Припарковав машину. В полном молчании, мы пошли по главной аллее городского парка. Нежданно, негаданно, Кел ухватил меня за руку, и стал проламываться сквозь ровный ряд низких деревьев, растущих по обе стороны парковой дорожки.
«Я, что олень? Не умею продираться по зарослям» - возмущение просто вскипело в моей голове. Я недовольно потирала оцарапанное плечо, едва поспевая за Келом. Незаметная тропка петляла, уводя вглубь парковых зарослей. Кругом нас был уже настоящий лес. Так далеко я еще не заходила, предпочитая освещенные аллеи центральной части.
- Кел, куда ты меня тащишь? – недовольно пропыхтела я.
Он подмигнул мне и состроил дьявольскую усмешку:
- Я заведу тебя в лес и там покину – заунывным голосом театрально продекламировал он.
- О-очень смешно – рявкнула я, спотыкаясь.
Кел легко подхватил меня, не давая упасть. Он крепче сжал мою руку, и, улыбнувшись обычной улыбкой, одобряюще сказал:
- Не дрейфь, малышка. Мы уже почти дошли.
Еще пять шагов, и мы вошли в настоящий лесной грот. Другого названия я подобрать не могла. Словно укромная ниша на теле зеленого исполина передо мной предстала маленькая лесная пещера. Ничего красивей я в жизни не видела. Небольшой участок земли окружен стеной листвы со всех сторон. Ветви деревьев причудливым узором переплетались вверх, накрывая грот тенистым шатром. Только на самом верху был свободный просвет, через, который проникали лучи яркого солнца. У меня сложилось впечатление, будто я нахожусь под куполом собора и сейчас услышу церковный звон колоколов. Призрачный свет далекого светила причудливо преломлял насыщенные изумрудные краски грота. Под ногами был густой богатый ковер из травы, папоротника и мха. Поваленное дерево с одной стороны служило естественной границей грота, с другой стороны на раскидистой лапе ели были приделаны импровизированные качели. Остро пахло травами, смолой и весенней свежестью. Здесь было немного влажно, но торжественная тишина и величавость красоты лесного чуда, вызывали восторг. Я прошла в центр, ловя руками прозрачные лучи солнца, словно, как в детстве.
- Кел, какое чудесное место – с улыбкой сказала я - спасибо, что привел сюда!
Эш в лучах солнца была похожа на фею что ли. Во всяком случаи, так в моем представлении они должны выглядеть. Прозрачные лучи солца пронизывали ее кожу насквозь. Ее силуэт казался невесомым. Она будто парила в снопе света, как ангел, спустившийся с небес. Мой личный ангел с детской, восторженной улыбкой на губах. Очарование прогалины, терялось перед ее загадочной, зыбкой красотой. Никого прекрасней я не видел. Неземная. Словно само существование Эшли было не уместно в реальном мире, будто она случайно заглянула сюда из другого измерения, таинственного, и мистического, населенного сказочными существами и монстрами.
Я стоял, как вкопанный. Не хотел спугнуть. Насколько я помню, феи бояться людей. Бред какой-то. Я чертыхнулся, и подошел к Эшли. Фея не исчезла, и сказала, что ей здесь нравится. Но все же, переходя на обыденные темы, меня не оставляло чувство, будто я оскверняю чем- то слишком грубым, свою лесную фею.
- Эшли, мы могли бы расстелить здесь одеяло и поесть, пока солнце не село – сказал я.
К моему огорчению ее улыбка погасла и она поморщилась:
- А нас комары не заедят?
Комары? Фу, какая проза! Впрочем, это даже к лучшему. Не буду чувствовать себя неполноценным по сравнению с ней.
- Не съедят. Я взял средство от укусов.
Мои слова почему-то заставили Эшли горько рассмеяться. Краешек щупальца медузы боли скользнул в ее глазу и сразу погас. Что я не так сказал?
Эшли тем временем стала деловито расстилать одеяло, которое я вынул из рюкзака. Я принялся выкладывать еду. Я выгреб из холодильника все, что смог, памятуя о супер здоровом аппетите Эшли.
- Ты решил меня закормить, и усыпить бдительность? – насмешливо спросила она.
Я усмехнулся. Вот язва. Ладно:
- Нет, про бдительность я как-то не подумал. Хорошо, что подсказала. Ешь, угощайся.
- Ха, и не мечтай. У тебя нет столько еды – опять съязвила она, откусывая бутерброд.
Ох, Эшли, мы же не на войне. Ладно, не будем портить вечер. Тем более, что я хочу кое-что знать:
- Эшли, что это за ноша? Ну, о которой ты говорила. Сегодня утром, перед школой. Может, поделишься? Станет легче нести – уговаривал я.
Эшли перестала жевать и застыла. Похоже не с того бока начал я разговор. Видать от природы косноязычен. Эшли, ну, помоги мне хоть немного. И о чем она думает?
- Э-ээ, Кел это так, метафора или аллегория. Не знаю. Девичьи проблемы – туманно промямлила она.
Я непонимающе уставился на нее. Что за загадки?
- Эшли, я понимаю разницу между девичьими проблемами и внутренним грузом – слегка обиженно сказал я, разгадывать ее ребусы поднадоело.
Эшли захлопала ресницами, и, улыбнувшись, сказала:
- Ну, знаешь, это как хомячок, который скребется в желудке
Хомячок? Я подавил усмешку. Ну, надо же хомячок!!!!
И тут, Эшли взяла дольку помидора. Может я извращенец, может не совсем нормальный. Но ничего более сексуального, чем Эшли Ламар, поедающая помидор я не видел. Сок немного потек по подбородку, она поймала его пальчиком и облизала. Очень, очень сильно захотелось ей помочь.
- Не сердись – продолжала она, на мою беду, хватая следующую красную дольку – Ну, понимаешь, в каждом человеке есть темная и светлая сторона – сок потек по запястью – И ты стараешься сдержать свою темную сторону не из страха показаться хуже, чем ты есть на самом деле. А из боязни навредить своими действиями окружающим.
И дались ей эти помидоры. Неужели нельзя есть бутерброды!!!!
- Это как с Фуртадо – хрипло выдавил я.
- Да – сказала Эшли, проводя дорожку своим языком от запястья до середины ладошки.
Она вообще понимает, что делает? Ну, нельзя же соблазнять с таким невинным видом. Я же обещал ее не трогать!!! И как с собой справиться? Надо срочно переключиться.