… Я сидел босиком, развалившись в глубоком кожаном кресле. На мне были модные тёмные очки, прикрывавшие последствия бурной ночи, и длинный махровый турецкий халат в полоску. В правой руке я держал бокал с терпким красным вином. На левой руке блестел дивный перстень, доставшийся мне в наследство от прабабушки. В зубах медленно тлела кубинская сигара. Её дым и дымок ладана создавали особую незабываемую атмосферу, так знакомую моему преданному читателю.
Справа от меня на стене в толстом подрамнике висел большой портрет писателя А.И. Куприна, напротив него - такого же размера мой собственный портрет кисти неизвестного художника, высоко оценённый на последних торгах в Риме и Неаполе.
Моё лицо, пройдя с утра сеанс массажа, порозовело и излучало томление и скуку.
Сегодня после долгих уговоров я согласился, наконец, дать короткое интервью моим землякам за сравнительно небольшой по европейским меркам гонорар. Послушайте, свои ведь...
Дайте вспомнить, когда же я давал интервью в последний раз? В Ницце три года назад? Или, может быть, в Пуэрто-Рико при закладке памятного знака в мою честь в исторической части города? Если не изменяет память, тогда в очереди за моим автографом кому-то сломали руку… Или ногу? Впрочем, это всё теперь не так уж важно.
Испуганный редкой возможностью встречи с писателем такого масштаба, юный журналист из местной провинциальной газеты, название которой я не запомнил, включил диктофон. Заикаясь от волнения, он задал свой первый банальный вопрос:
- Наши читатели хорошо помнят Ваш последний нашумевший сборник под названием «Вялотекущая страсть». Позвольте узнать, над чем Вы работаете в данный момент?
Я снисходительно усмехнулся, приподнял голову к потолку, сделал паузу. Задумался. Затем со значением поставив бокал на стол, осторожно стряхнул пепел с сигары и в своей знаменитой загадочной манере ответил:
- В последнее время то здесь, то там раздаются упрёки в том, что, мол, мои рассказы просто зациклены на женщинах. Выдумывают, что у меня «бзик» такой… Есть у нас ещё недалёкие критики, которые считают, что эта тема слишком сложна и субъективна. Мои рассказы, мол, не все понимают. Поэтому я решил пойти навстречу интеллигенции, быть более доступным и больше писать о том, что реально волнует абсолютно каждого. Например, о погоде. Да-да, о погоде! Не удивляйтесь.
Щуплый журналист насторожился:
- Извините, но что конкретно Вы хотите здесь исследовать в литературной форме?
- Видите ли, на днях я обратил внимание на снежинки, что нахально летают у меня за окном, стремясь заглянуть за стекло. Жаль, что о них, как и о дожде, наши писатели почему-то сейчас пишут на удивление редко. Между тем, они дают обильную пищу для разных мыслеформ... Так вот, я подумал о том, что снежинки , как женщины : захотят – одарят холодом, захотят – растают у тебя в руках. Как и наши любезные дамы, они в своём воздушном полёте не похожи друг на друга… И потом. Снежинки бывают настолько соблазнительны, что иногда их так и хочется поймать ртом или даже лизнуть языком. Кхе-кхе…
Неожиданно запершило в горле, и я медленно сделал глоток из бокала. Затем глубокомысленно затянулся сигарой.
Шустряк - репортёр нервно расстегнул свой модный, но плохо скроенный коричневый пиджак. Видно было,как он с восторгом ловил каждое моё движение и слово:
- Интересно, а какие ассоциации у Вас вызывает, к примеру, сегодняшний мороз?
- Мой друг, холод – это всего лишь недостаток тепла. Замечу - прежде всего, женского тепла. Именно зимой познаёшь истинную цену жаркому поцелую и томным объятиям. Согласитесь, наличие зимней одежды придаёт этому процессу особый шарм и некое замедление. Знатокам хорошо известно, что зимняя любовь совсем иная, чем любовь летняя… Ну, а поскольку самое тёплое место суровой зимней ночью – постель, я, естественно, не могу не задумываться о том, что там порой происходит. И делюсь сокровенными мыслями с моим любознательным читателем. Такие вот ассоциации…
Журналист приоткрыл рот и часто заморгал, явно наслаждаясь моими оригинальными ответами. Набравшись храбрости, он, тем не менее, продолжил:
- Позвольте узнать - где будет происходить действие Вашего нового рассказа? Как всегда, где-то на юге?
- Нет уж. Назло моим недругам - не на берегу моря. И уж точно не в Крыму. Увольте! Думаю, на сей раз это будет какой-то австрийский горнолыжный курорт. Представьте - снег, лыжная трасса, бесподобные пейзажи, зимнее солнце, мохнатые ели… Обязательно номера «люкс», камин, барбекю, суши, шопинг ( а куда без него?), экскурсии, финская баня, стройные силуэты… Диалоги ни о чём… Красочное описание погоды: утром, днём, вечером... Сюжет будет неспешный с элементами декаданса. У нас ведь уже многие забыли, что это такое. Само слово «декаданс» редко услышишь. Скажу лично Вам по секрету - там будет даже кое-что из киберпанка. На просторах австрийских Альп на ум приходят разные фривольные штучки, поднимающие гемоглобин...
- Очень любопытно! Вы уже решили , как будет называться очередной шедевр? Что нам, читателям, ждать после взорвавших книжный рынок «Женщины в красном купальнике» и «Ненасытной любви»?
- Думаю, что на сей раз рассказ будет называться просто – «Развал семьи». Не исключаю, что эта вещица будет гвоздём сезона.
Тут вошёл мой пресс-секретарь по азиатско-европейскому региону и показал рукой на часы, дав понять, что время, отведенное для интервью, истекло. Я пожелал успехов газете в её благородном , но неблагодарном деле просвещения читающей публики. Надо сказать, журналист был просто счастлив, получив из моих рук, да ещё с автографом, самую раннюю мою работу - «Нечёткие лабиринты чувственного воображения». Именно с этой книжки когда-то и началась моя такая стремительная писательская карьера.
Не читали?
Мне Вас чертовски жаль.
12.2012