Демон

               

Мои студенческие годы пришлись на хрущёвскую оттепель. Вот тогда-то меня и потянуло высказаться на бумаге. Правда, издать написанное я тогда даже не пытался. Хорошо понимал, что если мои мысли и могли кого-то заинтересовать, так это исключительно карательные органы. А мне это надо было?!

Такой недуг, как писательское тщеславие, слава Господу, меня не коснулся. А потому все свои «нетленки» прятал в стол. Для чего это делал, даже сегодня с высоты прожитой жизни, уверенно сказать не могу. Но наверняка не для будущих публикаций на сайте ПРОЗА.РУ. Кто же мог в начале шестидесятых прошлого века подумать, что прогресс в технике и демократия в России шагнут так далеко.

Многое за полвека затерялось. Ещё больше стало неактуальным. Но кое-что, во всяком случае, по-моему мнению, достойно быть представлено читателям нашего сайта. Что я с удовольствием и делаю. Это небольшой рассказ о событии, действительно произошедшем в минском оперном театре.
 
Случилось это занятное происшествие в марте 1968 года. Белорусская республика с большим размахом праздновала свой полувековой юбилей. Для участия в торжестве прибыл сам генсек Леонид Ильич Брежнев и делегации из всех союзных республик. Были и зарубежные гости.

По этому случаю в Большом театре оперы и балета Минска давали оперу Рубинштейна «Демон». Я с огромным трудом и немалые деньги добыл билет на спектакль. И сразу признаюсь – не пожалел ни труда, ни денег. Да, пели в ту пору в театре совсем неплохо. И играли очень даже прилично.

И всё-таки причиной моего удовольствия было не великолепное произведение выдающегося композитора, а нечто совсем иное. Но всё по-порядку. Начну с зала. Мне достались не очень хорошие билеты. Правда, партер, но дальний ряд и самое последнее кресло в нём. Сцена видна была не очень. Зато как на ладони располагалась правительственная ложа с очень важными персонами: Брежневым, Машеровым и пр. иностранными лидерами.

И вот наступил торжественный момент. Поднялся занавес, сыграли небольшую увертюру, запел хор. Ну всё, как всегда. Потом Демон на скалу выполз, и запел: «Проклятый мир! Презренный мир! Мне несчастный, ненавистный мир!» И дальше по тексту либретто. Поёт, значит, а сам на другую скалу собирается перепрыгнуть.

Вообще-то помимо таланта петь и играть артист в этой роли должен был обладать и некоторыми навыками воздушного акробата. Дело в том, что в этой сцене его тросиком подвешивали к колосникам. Вот значит отъехал Демон метра на полтора от скалы и бац! Завис в сценическом пространстве. Как-то неуклюже ножками сучить начал. Что-то там в конструкции колосников заело.

Но в Большом театре труппа тогда была опытной, с большим навыком приспособления к нештатным ситуациям. Короче, на сцене никакой нервозности. Просто взяли и опустили огромный бархатный занавес. Настоящих ценителей оперы, вероятно, в зале было немного. Всё больше политчиновники. Так что заминку никто и не заметил. Тем более в правительственной ложе.   

Снова стали играть увертюру, ну чтоб дать время техникам исправить поломку. Проходит минута-другая. Увертюра всё звучит. Наконец, занавес поднимают. Конфуз! Демон по-прежнему весит, и несуразно болтает конечностями. Уже не поёт, а выражается. К сожалению, не расслышал о чём он… Далеко от сцены сидел.

Что поделать? Опять опустили занавес, опять увертюру сыграли. Вновь занавес взлетает. И о позор! Висит Демон нелепо, сволочь. Тут уже пауза стала напряжённой. На четвертый круг пошло. Заело так, что увертюра стала превращаться в какую-то дурацкую бесконечность.

В общем, зал погрузился в зловещую тишину и ничего хорошего не сулящую растерянность. Но что могу похвалить, так это акустику. В белорусском Большом она была великолепной. И вот в этой липкой тишине на весь театр вдруг раздается страстный шепот одного из рабочих сцены. Вероятно, адресованный своему коллеге:

«Колька, чапляй Демона багром за жопу!». И тут тишина оглушительно лопнула. Зал взорвался. Знакомый концертмейстер, который тогда в оркестровой яме сидел, рассказывая эту историю, закатывал глаза и произносил фразу, которую я отлично помню до сих пор: «Такой реакции зала на это чудесное классическое произведение искусство я никогда больше не видел»

И только два человека не смеялись тогда в Большом театре. Это его директор и какой-то арабский лидер, сидевший рядом с Леонидом Ильичём. Неисправность, в конце концов, таки устранили. Не могу точно сказать, при помощи багра, либо другим способом. Но дальше на сцене всё происходило, как положено.

Когда наступил антракт, директор, как на эшафот, стал подниматься в
спецложу вождей. Ещё на дальних подступах к ней, он услышал дикий хохот. Оказалось, что фразу рабочего сцены наконец-то перевели арабскому лидеру, ну а остальные ее освежили в памяти.

Когда же директор на ватных ногах взошел на эшафот-ложу, Брежнев хлопнул его по плечу и сказал: «Ну, спасибо, друг, такого удовольствия от оперы я никогда в жизни ещё не получал!» И надо же! Этот задорный смех сильных мира того я услышал собственными ушами, а "героя" поднятой целины и "Малой земли" увидел собственными глазами! Тоже уникальнейший случай в моей жизни!