Гордость смотрит на себя в зеркало, Гнев меряет шагами комнату, Алчность считает деньги, Чревоугодие пьёт вино, Зависть вздыхает, Уныние уставилась в стенку.
Старинные часы пробили дважды.
- Сколько можно ждать?! - взорвался Гнев.
Гордость оторвала взгляд от зеркала.
- Надо чтобы собрались все. А Блуд, как всегда, опаздывает.
В комнату влетает Блуд.
- Вам надо было лишь вспомнить про меня, ведь одна только мысль обо мне – уже грех! А что это мы такие хмурые?
Блуд повисает на Гневе, тот брезгливо отстраняется и выжидающе смотрит на Гордость.
- Ну? Теперь мы все в сборе. Начинай уже!
Гордость надменно оглядывает собрание.
- Господа и дамы, я собрала вас здесь, чтобы сообщить принеприятнейшее известие…
- Эти слова уже были кем-то произнесены. Скучно. – зевает Уныние.
- Если тебе нечего сказать по существу – не перебивай тех, кому есть. – презрительно цедит Гордость. – Сейчас вам станет весело… Дело в том, что люди испортились настолько, что уже даже грешат самостоятельно – без нашего участия.
- И что в этом плохого? – лениво тянется Уныние.
- Да! Это же прекрасно! – поддакивает Блуд.
- Я совершенно не понимаю, что нам до того! - возмущается Гнев.
- Живут же люди! - протянула Зависть.
- Я и не ожидала, что вы сообразите, какая опасность в этом кроется для нас. - надменно тянет Гордость. - Что же, для самых одарённых среди умственно-отсталых, объясняю на пальцах. Прежде всего, мы лишаемся возможности охоты - догнать, соблазнить, покорить и добиться своего - не будет теперь этого. Но, лень основательно поработала над всеми вами, а потому вряд ли этот момент покажется вам таким уж недостатком. Продолжим. Души... Души тех, что с рождения грешны, уже не такие, как раньше.
Гордость достаёт из кармана маленький светящийся шарик, любуется им. Взоры всех грехов устремляются к шарику, даже Алчность на время забывает про свои подсчёты.
- Разве можно сравнить это прекрасное... - тихо продолжает Гордость. - Разве можно сравнить это с теми душами, что достаются нам теперь?
Спрятав шарик, Гордость достаёт маленький уголёк. Все моментально теряют к нему интерес.
- Но и это не самое страшное. Чем чаще люди обходятся без нас - тем слабее мы.
- Что за вздор?! - взрывается Гнев. - Чем чаще люди грешат - тем больше у нас работы!
- Наша работа - толкать на грех, чернить душу! Что ты будешь чернить, если она изначально темнее мглы? Наша сила - в их праведности! Мы сбиваем их с пути истинного и тем питаемся. А сейчас нам нечем питаться. Мы слабеем. Мы больше не нужны.
- Не кричите, пожалуйста. - ноет Уныние.
- Живут же люди! - восхищённо тянет Зависть.
- Бред! - высказывает своё мнение Гнев.
- Действительно. - соглашается с ним Блуд. - И уж у меня-то работы меньше не станет.
- Идиоты! - восклицает Гордость. - Да вы посмотрите на себя! Кем мы были, какими мы были? Неприступными, неуязвимыми, сдержанными. А теперь нас пожирает наша же сущность. Мы сами себя уничтожим. Мы уже ругаемся, как кучка жалких... Людишек.
Грехи примолкли и внимательно оглядели друг друга.
- И... И что теперь? - робко поинтересовалась притихшая Блуд.
- А что теперь? - внезапно отозвался Чревоугодие, со стуком поставив пустой стакан на стол. - Надо исправлять положение!
- Как?! - огрызнулся Гнев.
- Это же ясно, как день. - Чревоугодие насмешливо оглядел всех. - Надо вернуть душам свет, людям - их праведность. Возродить ту силу, которая нужна нам.
- Спасти людей, чтобы спастись самим... - протянула задумчиво Гордость.
- Не в первый раз, прелесть моя. - горько усмехнувшись, подчеркнул Чревоугодие. - Не в первый раз.
- Живут же люди... - вздохнула Зависть.