После обеда Валечка села за пианино немного поразмяться перед уроком. Трех блюд и двух чашек и двух чашек вишневого киселя оказалось достаточно, чтобы пальцы совсем не хотели слушаться, лезли не в те клавиши, глаза слипались, и всё тело томилось в непреодолимом желании растянуться на мягком диванчике, покрытом плюшевой накидкой.
Теплые лучи наступающей весны ярко освещали комнату и солнечные дорожки лежали на полу до самой стены. Но неумолимо отстукивал время черный метроном, напоминая, что заниматься всё же придется.
- У, противное пианино, - замахнулась рукой Валечка.
Пианино испуганно ойкнуло и попятилось назад. Валечка вскрикнула и отскочила к стене.
- Извините, я не хотело, - расстроенным голосом произнесло пианино и поклонилось. При этом неуклюжем движении папки, ноты, словом всё, что лежало сверху, посыпалось на пол. Пианино сконфузилось и попыталось поднять упавшее.
- Пианино говорят?! – осипшим от изумления голосом спросила Валечка и глаза её стали большими, как две фарфоровые чашечки в буфете.
- Извините, - еще раз сказало пианино и присело в реверансе.
Валечка отчаянно взвизгнула и пулей вылетела из комнаты.
До вечера она просидела на кухне, а когда все собрались пить чай, решила пойти посмотреть, как обстоят дела в её комнате. Боязливо переступая порог, она огляделась. Всё на прежних местах: пианино, папки, ноты. Валечка облегченно вздохнула.
Ночью ей снилось катящееся на неё пианино с открытым рядом оскаленных клавиш.