Полковник Бусыгин: Как давно вы знаете Зубова?
Борцов: Вы имеете в виду Зубчика – Черного ангела? Я служил с ним в Афганистане.
– Кто был командиром вашей роты?
– Сначала был капитан Зубов, а в последнее время капитан Пашков.
– Вы не ошиблись в звании Зубова? Расскажите об этом подробнее.
– Капитан Зубов был командиром отряда, который занимался отправкой на родину раненых и погибших, – медленно начал рассказ Борцов. Его смуглое, худое лицо еще больше осунулось, посерело, а взгляд был устремлен на окно, но он ничего не замечал, он мысленно перенесся в те места, в то время, о которых начал рассказывать:
– Расквартированы мы были рядом с Аэропортом. Зубов был дружен с одним афганцем – служащим аэропорта, брат которого был в банде Тюрк-Паши.
При мне был случай, когда в гроб вместо тела положили мешок с камнями, так как от солдата осталось одно мокрое место. Но однажды вместо камней положили какие-то пакеты. Вместе с этим рейсом улетел и Зубов в краткосрочный отпуск.
Двое солдат, которые упаковывали и запаивали гроб, бесследно исчезли. Через сутки их тела нашли за ангаром. Они были заколоты ножом. Такое было необычным в нашей роте... Особенно после случая с Титовым ребята лишнего шага не делали за пределы роты.
Когда Зубов вернулся из отпуска, то его за халатность понизили в звании и в должности. Командиром отряда стал капитан Пашков. С первого дня отношения у него с Зубовым были натянутыми. А мне Зубов доверял, давал кое-какие поручения.
– Какие именно? – полковник внимательно слушал и не сводил взгляда с Борцова: он старался понять, что заставило его работать на Арсенова.
– Посылал в магазин, на рынок покупать золотые, серебряные украшения, разные вещи. Упаковывал посылки.
– Много было посылок?
– Да. С каждым рейсом отсылали одну – две посылки. Одну матери, вторую на имя Колокольцевой Полины Ивановны.
– В каком городе живет Колокольцева? – Бусыгин встал, прошелся по кабинету.
– В нашем. Трубная, 15.
– Что было дальше?
– Через два месяца Зубов получил телеграмму из дома о том, что мать при смерти. Он оформил отпуск и двадцать первого февраля должен был улететь. К этому рейсу он приготовил еще один гроб точно с такими пакетами.
– Что было в этих пакетах? Их вы ему доставляли?
– Я не знаю, что в них было, он получал их через брата Тюрк – Паши. В этот раз упаковывал и запаивал один солдат – Зиновьев. Но он успел сбежать и доложить капитану Пашкову. Тот ворвался на склад и попытался сам автогеном разрезать ящик. А Зубов, так ехидно ухмыляясь, подошел к нему, приложил свою знаменитую авторучку к его груди, и капитан осел. А я только что вернулся из магазина с очередными покупками и видел все. Зубов заметил меня и приказал обыскать капитана, забрать все документы, вытащить тело за склад, облить бензином и поджечь. Мне стало до жути страшно: я знал, что после этого он уберет и меня своим ножичком. Зубов вышел из склада. В кармане капитана была записная книжка с авторучкой. Я вырвал три листа и на каждом написал: «Зубов – Черный ангел – убийца». Два листа положил под пустые ящики, а один в карман капитану. Вернувшийся Зубов увидел, как я что-то засовывал в карман и вытащил записку, а когда прочитал, то захохотал. У него была привычка: когда он говорит с кем, то тыкал пальцем в грудь собеседника. И вот он ткнул меня в грудь прямо над сердцем и с сарказмом и с каким-то наслаждением произнес: «Да, ты прав, я – Черный ангел, приносящий смерть. И ты сейчас в этом убедишься». Он вытащил свою плоскую шариковую ручку, в корпус которой было вмонтировано тонкое, узкое, как шило, лезвие и приставил к груди на то место, куда тыкал пальцем. И все это он делал с ехидной усмешкой, глядя в глаза, наслаждаясь страхом, непониманием происходящего своей жертвы. Вот он положил палец на кнопку, и я в этот момент качнулся в сторону. Лезвие с огромной силой вонзилось в грудь правее от сердца. Я от дикой боли закричал и упал навзничь. Очнулся уже в госпитале.
– С Титовым были лично знакомы?
– Да, мы были в одном отряде.
– А здесь вы с ним встречались?
– Нет. О том, что он жил здесь, я узнал после его смерти. – Борцов сидел, опустив голову, и отрешенно смотрел на свои крупные, подрагивающие руки.
– От кого вы узнали о его смерти?
– От Арсенова, – Борцов поднял голову, посмотрел на полковника. – А Артист говорит, что он жив и находится на базе Волкодава.
– Вот как? А когда вы познакомились с Арсеновым? – густые брови полковника поползли вверх.
– Как только он приступил к работе. У меня, видно, такая судьба – от Зубова ушел и налетел на Арсенова, который работает на него. Но я об этом не знал.
– А когда узнали? – взволнованно спросил Бусыгин.
– Вчера, когда Арсенов дал точно такую ручку и приказал убрать арестованных мнимого Пашкова и Ухова. Вот тогда я и пришел к вам. – Борцов прямо посмотрел на полковника своими черными уставшими глазами. Совершенно седой, с густой сетью морщин он не походил на двадцативосьмилетнего мужчину.