Ошибки
Петь все-таки пришлось.
Хотя "петь" - громко сказано: голос Ветты звучал, как вопли мартовского кота которому прищемили яйца, а толпа бешеных медведей протопталось по хвосту. Увещевания на нее не действовали, девушка затихала только от снотворного, зато потом продолжала усердствовать с новой силой. Врачи, вроде неплохо относившиеся к ней при первом попадании в медблок Академии, теперь смотрели на горе-пациентку, как стая волков-людоедов, и это при том, что они, на их же счастье, не понимали, что именно она поет.
На следующий день, позавтракав, и вежливо поблагодарив медсестру, Вилетта взялась за дело с удвоенным энтузиазмом.
Не обращать на нее внимание становилось все сложнее с каждым проведенным так днем. И как голос только больше не сел? Медперсонал, ограничившись парой просьб прекратить, понял всю бессмысленность затей и уже к ужину к ней заходили, надевая беруши. Еще и улыбаясь, сволочи.
Свою охрану девушка видела лишь несколько раз – двое мужчин постоянно дежурили за дверью.
Когда ужин унесли и девушка, со своими частушками, осталась одна, по палате разнесся высокий женский голос:
- Ты невыносима, знаешь это?
- Просто держу слово, - оборвав очередную частушку, хрипло буркнула Ветта, озираясь в поисках обладательницы голоса.
- Садишь голос и бесполезно тратишь время, - переиначила другая, так и не появившись, - как самочувствие? Получила посылку?
- Если и да, мне ее не отдают. Потому и надрываю глотку.
- Сколько тебе лет, напомни? Десять? Стоун не слышит тебя здесь, а медперсонал ни в чем не виноват.
- Я надеялась, что они ему на меня нажалуются.
- И?
- И я не собираюсь говорить с тем, кого не вижу, - оскалилась Ветта.
- Хм, если я вновь напрягу твой нежизнеспособный мозг, есть риск развитие раковой опухоли. Уверена, что хочешь этого?
- Хочу, чтобы ты убрался, раз не собираешься помогать.
- Я никогда не прихожу просто так.
- Ну так выкладывай и избавь меня от своей язвительности.
- Это все равно, что я попрошу тебя не дышать, - вздохнул голос Интересующихся, - что нового вы узнали о Луиджи?
- Во врем пребывания в Китае в разных районах Гонконга, Пекина и нескольких отдаленных деревнях, где он так или иначе бывал, произошло двадцать семь убийств людей с особыми способностями. Все жертвы - преступники, у одной отрубили голову, ее так до сих пор и не нашли.
- Так вот куда пошла кровь Доуэра, - повторил ее слова он…она? – следуя логике, Луиджи сейчас представляет нечто среднее между перекачанным стероидами качком и безумным ученым. Забавно. Не думал, что он к этому вернется.
- Вернется? - ошарашенно переспросила Вилетта. - Он что, и раньше это проделывал? Когда? Где?
- Когда мы работали вместе, Луиджи был крайне заинтересован поисками, во-первых, силы, во-вторых, бессмертия.
- И когда именно это было? - переспросила девушка. - И с каким успехом?
- Не застал итогов, но, судя по всему, неудачно, если он продолжает делать это снова. Хо-о-о, теперь понятно, зачем ему Лютер. Какая ирония.
Вилетта побледнела, цветом лица едва ли не сливаясь с больничной простыню, и принялась срывать с себя датчики и трубки.
Аппараты противно запищали, нить пульса пошла ровной строкой.
- Сейчас сюда ворвутся и ты ни черта не добьешься.
И он был прав. В следующую секунду дверь больничной палаты резко открылась и внутрь влетели две медсестры, однако увидев, что происходит, замерли на пороге.
- Виолетта, что вы делаете, - подошла одна из них к девушке, - ложитесь, вам надо отдыхать. Сейчас принесут снотворное. Кивнув напарнице она положила крепкие руки ей на плечи, - не волнуйтесь, все в порядке. Вам приснился кошмар?
- Меня зовут Вилетта, а не Виолетта, - рявкнула девушка, пытаясь сбросить с себя руки медсестры. - Путите, мне нужно увидеть мистера Стоуна. Сейчас же!
- Все в порядке, - повторила она, не давая девушке полноценно встать, - вы еще не в состоянии совершать долгие прогулки. Ложитесь. Завтра мы попросим мистера Стоуна зайти к вам.
- Никаких "завтра"! Я подождала до завтра - и полакадемии разнесли твари! Я подождала завтра - и меня чуть не прирезали! - Никаких "завтра", я должна видеть его сейчас же!
- Хэх, - голос Интересующихся раздался почти над самым ее ухом, - беги, Форест, беги.
Глаза медсестры расширились, как от хорошей дозы героина, оставив тонкую окружность радужки, а руки, державшие Яснржевску, конвульсивно сжавшись, обмякли.
Ветта оттолкнула ее в сторону и соскочила с кровати. Место ранения отозвалось мучительной болью, но девушка только стиснула зубы и, прижав к ране ладонь, рванулась к выходу.
- И не прыгай, а то снова окажешься на операционном столе, - бросил ей вслед помощник.
Двоих у двери, видимо, постигла та же участь, что и медсестру – оба сидели на полу, иногда дергая ногами и пуская пену изо рта.
Прихрамывая, девушка не то быстро шла, не то медленно бежала до самого выхода из медблока. В общем коридоре ей пришлось остановиться, привалившись к стене и судорожно хватая ртом воздух.
Боль. Рану же вроде зашили, так какого черта она так болит? Неважно. Нужно найти Стоуна, нужно сказать... Вилетта хрипло застонала и медленно побрела в сторону кабинета декана, еле переставляя ноги и держась за стену.
- И что ты ему скажешь? – после нескольких минут ходьбы, вернулся голос, сменивший на мужской баритон, - точнее, как представишь?
- То, что знаю, - прохрипела девушка, - и потребую эту чертову книгу. Это он убил тебя?
- История тонка и запутана настолько, что… впрочем, никто не сказал о том, что меня кто-то убивал, разве нет? Если это кто-то из моих… хотя, нет, конечно же, нет.
Не смотря на то, что она не видела его, но чувствовала на себе вечно-ироничный взгляд.
- Удачи, Яснржевская. Мне пора.
- Если бы меньше язвил и больше говорил по делу, было бы куда проще, - тихо сказала Вилетта, сворачивая в коридор, ведущий к нужному кабинету. Здоровой девушка и не замечала, что особняк настолько огромен...
Боль распускала свои корни по всему телу, расходясь по телу все больше и больше, не смотря даже на то, что девушка сбавила шаг.
Живот крутило с такой силой, будто бы в него зашили стаю дикобразов, хорошенько взбешенных и голодных. Но нужно было идти.
Как она поднялась по лестнице Вилетта не помнила, каждый шаг, оставаясь позади, стирался из памяти, а впереди предстояло еще не мало.
На повязке проступила кровь. Или только кажется? Больничная пижама на животе стала теплой и мокрой, но Вилетта не могла поручиться за правильность своих ощущений. Только упрямо идти вперед.
У самых дверей кабинета Стоуна она упала на колени и уже не смогла подняться. Тело била крупная дрожь.
И наступила тьма. Сознание отошло на второй план, давая себе и телу необходимую передышку. Боль отступила, сны не преследовали, Ветта просто чувствовала, как утопает в чем-то горячем, заполняющем всю ее снаружи и изнутри.
Никакой боли. Никаких пальцев, похожих на омерзительные личинки, никаких голосов, зовущих в никуда, никаких деревьев. Ничего.
«Ты тонешь, Ветта», - голос, который она не слышала, но чувствовала, исходил из нее самой, «тонешь… это навсегда».
Она не нашлась, что ответить.
Пробуждение вызвало дежавю - белые стены, запах стерильности и лекарств, тихий писк приборов. Только рядом на этот раз была не медсестра, не Изольда, а сам упрямый осел Освальд Стоун. Вилетта слабо усмехнулась.
- Теперь вы меня заметили.
Однако по его лицу было видно, что шутить он намерен в последнюю очередь: похудевший, с темными кругами под глазами, выглядящий на все свои пятьдесят лет, декан мрачно сверлил девушку взглядом.
- Посылка, которую мне прислали, - все так же улыбаясь, сказала Вилетта. - она нужна мне. Изольда рассказала вам о Луиджи Бертони? О том, что он сделал?
Мужчина продолжал молчать, плотнее сжав губы, а после резко развернулся, отойдя к дальнему стулу.
Освальд сел, положив ногу на ногу и продолжая смотреть на Ветту тяжелым и мрачным взглядом очень уставшего человека, - молодец.
- Сарказм? Впрочем, разницы никакой. Сейчас он нацелился на Лютера, точнее на его бессмертие, и мне нужна книга. Пожалуйста, отдайте мне ее, и я вас больше не побеспокою.
Освальд отрицательно покачал головой. - Не знаю, как ты это сделала, но трое наших людей останутся инвалидами из-за твоего побега, Яснржевская.
- Это Интересующиеся. Сами знаете, что у меня нет сил для подобного.
- Действующий ради твоей инициативе. Для удовлетворения твоего желания. У Рикхарда есть сын и жена. Мортон разведен. Андрей, медсестра, которая помогала тебе, пока ты лежала, получила травму головы при падении. Четырнадцать человек за три недели. Отличный счет.
- И что вы предлагаете? Дайте мне нож, и я убью себя, если скажете. Это поможет? Или. может, еще больше смертей и поломанных жизней?
- Я хочу, чтобы ты взяла ответственность за людей, которые находятся вокруг тебя, - спокойным тоном ответил Стоун, оправдывая свою фамилию, впрочем по каплям пота, покрывшим лоб, было очевидно, с каким трудом ему дается спокойствие. – Это… существо, помогающее тебе. Хватит. Хватит, черт побери, принимать помощь всяческих инфернальных созданий, о происхождении которых ты и понятия не имеешь! – поджав губы, он вздохнул, принявшись растирать виски, - люди вокруг страдают, борясь за твою, черт побери, твою жизнь, ставя к тебе охрану, ища варианты решения твоей проблемы, а ты все делаешь тайно! Какого черта ты не позвонила своему куратору?! У тебя есть его мобильный номер! У тебя есть номер деканата, мой!
- А кто бы мне дал мобильный? - тоже повысила голос Вилетта. - Рядом со всеми этими приборами их использовать запрещено, а на все просьбы я слышала только: "Лежи, отдыхай, поправляйся, завтра все сделаешь!" Завтра! Каждый раз, когда я это слышу, кто-то страдает, так какого черта? Я передала свою просьбу с Изольдой, почему было просто не выполнить ее?
- А я не об этом говорю, - Освальд поднялся, сцепив руки замком за спиной, - в тот день, прежде чем направиться в библиотеку, вы почему-то решили именно идти ко мне, а не позвонить. И все это время молчали!
Он принялся расхаживать по комнате, жуя нижнюю губу, - здесь такого никогда не было. Ни разу за всю историю Академии ни один студент не доходил до такого пренебрежения своими братьями по учебе.
Мужчина поднял руку, не давая себя перебить, - об убийствах я уже знаю. Ваша почта уже недели три на контроле, как и телефон. Уж извините!
Декан остановился у стены, тяжело дыша, - все найденное передано в вышестоящие инстанции. Бертони не является преподавателем, у меня, у ректора нет над ним никакой власти, но будьте уверены, что теперь им займутся вплотную те, на кого он работает. И, кстати, мы вычислили нападавшего в библиотеке.
- И? - без особого энтузиазма спросила Ветта, уставившись в потолок.
- Один из бывших учеников. У нас есть полное досье на него, сейчас ведутся активные поиски. Обладает единственным в своем роде талантом. Подавал надежды. А стал… - мужчина покачал головой, - это все, что я хотел вам сообщить.
- И книги, разумеется, не отдадите?
- Да отдам я вашу чертову посылку, - нервно дернул плечами Стоун, - кроме библиотечной. Она вам не нужна.
Вилетта не была с этим согласна, но возражать не стала.
- Если бы я сказала раньше, мне бы не поверили. Это не оправдание, но это то, что я думала. Чем меньше людей знает, тем меньше подвергается опасности.
- И почему то вы делились откровениями только с теми, кто не может себя защитить, - мрачно произнес он, поворачиваясь к девушке лицом, - я понимаю, но хватит. Пострадало слишком много людей. Как из-за спешки, так и из-за ожидания. Завтра, к слову, вы должны будете позвонить своей семье. Мне кажется, ваша пропажа на столь долгое время вызовет у них подозрения.
- Они привыкли.
- Как пожелаете.