Ода к Айрин

               



«В наше время люди уделяют все больше внимания связи между литературой и безумием. В конечном счёте, и безумие, и литература по отношению к обыденной речи занимают маргинальное положение и ищут тайну литературного творчества в прообразе, который являет собою безумие».
Мишель Фуко

«Существует только феномен складывания, позволяющий нам вступать в случайный контакт с одной из сторон вечности, тоскливо-однообразный узор которой, как бумажное кружево, вырезают, должно быть, какие-то фокусники».
Жан Кокто

«Где начинается царство Божие, там конец жизни».
Фридрих Ницше








Имя твоё сияет в алмазных ранах тумана
Похоть моя растворилась в зыбучих песках Нирваны
Пусть чужда твоя красота всем но я её воспеваю и ветер в оливах имя твоё повторяет
Эхо листвы шепчет нам о таинствах объятий и поцелуев
Пусть города горят и гибнут царства,
     Пусть мирные народы
     Лишаются свободы и богатств,
     Влачат оковы рабства, мы взлетим к вратам Эдема навеки Землю оставив

сердце твоё горящая пентаграмма бьющаяся в центре этого агонизирующего города

ты рана а я кровь бьющая из твоего тела - мы вместе и палач и раб.

я отражаюсь в камне который ты опускаешь на моё лицо я отражаюсь в гвоздях которые ты вбиваешь в мои руки я отражаюсь в иглах которыми ты протыкаешь плоть мою я отражаюсь в ладонях распятий которыми кровоточат твои руки каждом жесте беззакония в каждом лике твоего бога непознанного мной

В бесконечности вечной ночи наши торжествующие души найдут прибежище на миртовом ложе сновидений
Когда то наши души сплелись невидимыми устами в садах Адониса
Когда то мрамор твоего тела расцветал вместе с зарёй
Своим брезгливым жестом ты достаёшь небесный револьвер и приставляешь к вискам созвездий
Ты томными движениями достаёшь из виноградной лозы свой дионисийский клинок чтобы рвать на куски мечты летучих кентавров
Там где ухмылки саламандр отравляют ночь окровавленных лилий
И снег плывёт по мокрым переулкам и герцогиня меняет свою походку
Ты накрываешь мои воспоминания коралловой ветвью своих литаний
Фантазмы Богоматери в паутинах мозга
Так тихо о твой мраморный смех звенит жемчуг пробуждающегося утра
вздохи наши забальзамированные ослепшие ангелы



ты сочишься агониями окровавленных ртов из которых торчат танцующие розы летаргических литаний


 И-сдержанная меланхолия распятий
 Р—белизна лунных топей плоды небесных блудниц
 И- иссиня чёрное, осколки орнамент инфернального парадиза
 Н-улыбка губ дионисийских лугов,
 А-молниеносность её коралловых поцелуев
 Так она возвышается в грандиозной метафоре своего парения
 Ориентиры её легкомыслия плавят нервозную суицидность моих снов
 Её сфера это сфера моих слов
 Так ангелы беседуют со святынями её очей
 Херувимы парят над сакральностью её ночей
 Её мысли распяты на венах своего парадиза
 Её жесты ритуальность милосердия
 Безупречность стерильных метафор уходящих за горизонт кораблей всё это снится не только ей
 и снежные афёры ей бровей рифмованные циклы тех кто когда то был с ней и девственный песок её тревог и мы вплываем в распахнутые объятья пурпура небесные карлицы падают вниз когда пробуждается Дама Натура и тогда из инфернальных покоев мёртвых королей появляется в облачной мантии её белоснежная фигура

 терракотовый блюз её губ и базальтовый сингапур глаз, астральный бархат ресниц

 И-вечная красота обнажённых ночей
 Р-распятия лунный топей
 И-ласковый суицид её бровей
 Н-зеленоватые маяки её поцелуев
 А-вечная женственность вечного дня

 А - апофеоз серафических грёз, астральное молчание сомнамбулического лета,
 Н-зеленоватые маяки её поцелуев
 И-ласковый суицид её бровей
 Р-распятия лунный топей
 И-вечная красота обнажённых ночей

 ты надела кимоно рассвета прозрачное как нагота Ветхого Завета


 ты была Христом и Антихристом одновременно Адамом и Евой в тебе сплеталось миров астральное круженье ты стала переводчицей с языка тишины и даже твоя красота не выдерживает бремени собственной наготы
 призраки архаических соблазнов вплетают гиацинты в её волосы,


 во тьме безлунной ночи тела пылают как факелы
 я пытаюсь дождаться этого драгоценного мига
 красота твоя просачивается наружу как струя крови



 мы совершили жертвоприношение в храме Эйхэйдзи написав кровью слова расставания и разбросав окровавленные веера ушли не оставив следов

 твоё тело обнажено Венецией покоится в гондоле
 сны затерялись в твоей коже
 сможем ли мы развеять пепел этой любовной летаргии?

 И-крики базальтовых глаз, сомнамбулическая похоть распятий,
 Р-терракотовый блюз её губ
 И-сакральный лабиринты её дионисийских ночей
 Н-инфернальная Беатриче в алмазных будуарах зелёной мглы или в будуарах алхимической зимы
 А-соцветия нимф и саркофаги сатиров оливковых рощах Аркадии где великий Бог Пан играет на сиринге

 Айрин для неё вступают в брак астральное молчание сомнамбулич лета и крики чёрных лебедей

 И-презрительные губы безвыходных лагун
 Р-тайное рождение её очей
 И-божественно прекрасны гласные её жестов
 Н-ноктюрн подземных тополей
 А-зелёный запах снега на плахах королей

 А-Дионисийская весна
 Н-вечное зелёное, запах плюща
 И-я распят на плахе её очей
 Р-подземные гласные увитые плющом
 И-зелёный ноктюрн перманентной весны
 В аквамариновых экстазах её улыбка плывёт за горизонт и в лабиринтах вакхических экстазов её душа роскошный натюрморт
 Вечное сияние плюща, алхимические жесты её очей, саркофаги тьмы, механическое одиночество оживает сквозь динамику её жестов, ангелы тонут в онейрических водопадах её волос и струи, мучительный каприз её страстей белокурое молчание снегов под её ногами херувимы проплывали сквозь белизну её тела уплывая в абсолютную божественную тщету акватического забвения

 И- Инферно снов истерзанных судьбой
 А-Аквамарин её глаз, пьянящий трепет губ сомнамбулический экстаз вакхический испуг я пью до дна твою тоску меня питает грусть я снова прячусь у головокружительных стихий
 Н-Нимфы сатиры и фавны плещутся у истоков её тела поэты истекают кровью росы у подножия тела той чьё имя запечатано магической формулой моего отчаяния
 Р-Звёзды немеют при соприкосновении с твоей белизной
 А- вечность Аргентины, фанданго оцепеневших птиц
 Я принимаю форму её рук и цвет её дыхания бросаю щепотку снов в камин вызвездить небеса пытаясь понять тайну твоего имени

 Я вечно скрыт под небом Аргентины печалью ласк истоптанных тобой где будешь ты в экстазах пантомимы исчезнуть
 О подари мне вечность Аргентины инферно снов истерзанных судьбой о нимфа полдня введи меня в свой сон купель соблазна и эрос пантомимы я словно тень отравлен твоим ядом там где тоскуют вечно пилигримы сатиры будней пепельных веков сомкни мне веки над гаснущей листвой я буду петь как однорукие сатиры

 Спирали снов рифмуют жесты твоего ритуального молчания символический смех распятий на небосводе твоего равнодушия
 Обрати вспять моё детство гигиена пылающих страстей фанфары оплёванного Эдема
 Её белизна расцветает весной алхимии  проходя через онейрические горизонты её губ
 нечто божественное проступает сквозь холст её грусти. Афродита, мировая душа, женская субстанция вселенной. Звезды плачут от ее совершенства, золотистый свет жемчугов озаряет ее тело. Это не девушка в обычном понимании, это — Она, тайная возлюбленная моих сновидений.


 Мои молитвы распяты на тайном небосводе её Парадиза
 Слова экстазов плещутся у берегов её губ
 Белизна фанданго омывает залив её плечей
 Я пишу ледяной кровью её имя на скалах Антарктиды
 На рассвете она взяла небесную бритву и вскрыла вены вечного полдня
 Созвездие её тела ритмы горизонтального одиночества моя любовь не отбрасывает тени
 Твои слова струятся, как вечер,
 чтобы свет свой во мраке спрятать,
 и сиянье твоих асфоделий потайные сулят агаты.

 Я вижу твои сны в сиянье чёрных лилий
 Без тебя сады Адониса пусты


 Я не знаю ответов. Я видел, что все в этом мире
 искало свой путь к тебе и в конце находило Богиню.

 Блажен лишь тот чья мысль окрылена тобою
 Поэт лишь тот кто воспоёт тебя
 Я буду тем кто жертвуя собою
 Направит твою душу в эдемские края


 Мой дух возносится к мирам необозримым
 Горами, тучами и волнами морей,
 Где встречу я тебя в сияньи чёрных лилий
 И

 

 Вечность принимает форму её имени
 Ангелы целуют тени её следов
 Тебя всегда преследуют херувимы
 Я прячу твои мысли в шкатулке моих снов





Жасмин блестит в её глазах говорят это так как сарабанда родина разлук рондо пьяных рук стаккато душераздирающих воплей Герцогиня обнажена и рыдают скрипки и останавливается Луна

о Селена оживающих теней ты знаешь архитектуру инфернальных очей
и звуки жестокого тамтама всю ночь до восхода так проходит жизнь Герцогини сплелись телами её улыбка и лучи лунных заклинаний

когда гепарды нежатся у её ног и сатиры и менады кричат её имя и звёзды верховодят вакхическим карнавалом и Айрин наполняет боклы лунным светом а кому то плескает кровь заката её слёзы как вино там отражается живая вселенная невещественногого безумия карнавальных ласк Айрин


бросаю к ногам её венки подводных асфоделий и эдельвейсов свет от её взгляда я теряю следы своих шагов от щеки к глазам от глаз к лугам от лугов к водопадам звёзд в снегах лик твой как зеркало Нарцисса/ Айрин-Эвридика очнулась ото сна/ Бог нетвёрдой рукой мечет в нас молнии но мы танцуем танго и опавшие листья хрустят в волосах как битое стекло на зубах/ как заразителен хохот падшего ангела и как мрачен взгляд распятого бога/ ночные гимны на струнах чёрных зелёных радуг Диониса/ о Айрин тело твоё вечная идиллия молитвы бьющая струёй крови из груди девственницы


И-обнажённые плечи зелёной голубизны
Р-риза крови запах дождя в растрёпанных воломсах пейзажа
И-сумасшедшие дожди привязанные к лестницам виселицам и гильотинам
Н-богиня белого праха скупая рука молчания говорящие клавиауры ночей и ножей
А-небесные кружева плывущая Офелия дыхания рук утопающих в перламутре ночных приливов


И-чистота испарений и тентов, копья, острия, белые короли, дрожание букетов цветов
Р-лезвие ножа обжигает рану рздражённую небесным плачем
И-молчание, пересеченное Мирами и Ангелами
Н-божественные вибрации зеленых морей Норда, пастбища усеянные животными,
А-омега, луч, радужная оболочка, сияние фиолетовое, лиловое, фиалковое, аметистовое Ее Очей





               что за луны плывут в зазркалье
обнажая красавицы ложе
что за странные шёпоты в зале
приговорённом быть наготове
что за фантомные плечи печали не дают устам наглядеться
как Богиня осанкой прямая навсегда уходит из детства


я буду жить в изначальном трепете твоих пальцев, в сиянии моего тернового венца истекая чёрной кровью сновидений у подножия твоего тела/ и кровь моя что обрызгала небосвод ослепляет двуглавых младенцев под куполом Инферно вот уже бледнеют созвездия под ногами и ликует бессонная плоть под ножами милосердия


так наполни моё безумие своими словами или позволь мне жить в безмятежной ночи моей души, навсегда во тьме


martellato
андрогинный смех восковых губ распятия поднимают окровавленные веки

руны мраморных ликов оказываются контрабандой фарфоровых блудниц

я распахивал настежь ставни её тела и оттуда вылетали крохотные ангелы ласточки и прочие небесные создания нашедшие приют в её любвеобильной груди



             она оставила эхо дыханья в фиалках и розах
о прими этот вальс закусивший губы
о спаси этот вальс руины этого погибающего танца
прикоснувшись губами у гамме лунных сияний
открой свои объятья
нас слышит только вечер
Бог лишь раскрытый веер а мы зеркала одиночества у реки
и дрожит лик Христа и меркнет росою
икому не уснуть в этом небе
пока ресницы твои не сольются с холодным туманом


И-сон осенних яблок
Р-тюльпаны ужаса черешневый трепет западного ветра
И-змеиный рот новолунья
Н-кровавость розы и летучие скелеты минотавров
А-конский череп неба закусывающий поводья собственной смертью




И-водопады страстей господних
Р-свеченье снегов и миров
И-немота мрамора в разбитых зрачкх теней
Н-ресницы серебряной стужи
А-пастушьи лилии льда


как часто я и моя спутница И. в чёрном ходили и собирали трупы звёзды на берегах Атлантиды превращённой в свалку моя спутница освещала нам дорогу к городу - потустороннему Монмартру её шрамы сияли и мы двигались сквозь пальцы Бога просыпались и снова шли марионетки ведомые одним кукловодом мы бродим в этих руинах и звёздный прах проникает в сердца мы снова юны и невинны прекрасные скитальцы заложники пепла и сна
ты облако созданное для расстрела
 любовные пытки костры тщеславия
 арлекины с улыбками на лбах на пару с сиамскими близнецами танцуют канкан
 если мы знаем причины сущего мы рождаем нечто что превосходит молчание

ты рана а я кровь бьющая из твоего тела - мы вместе и палач и раб. я отражаюсь в камне который ты опускаешь на моё лицо я отражаюсь в гвоздях которые ты вбиваешь в мои руки я отражаюсь в иглах которыми ты протыкаешь плоть мою я отражаюсь в каждом жесте твоего сакрального беззакония...

С каждым её поцелуем мы принимали разные формы то мы становились птицами исчезающими за горизонтами бытия то Афродитой и Адонисом то анонимными любовниками гуляющими в саду Эпикура то лебедями Аполлона то Дафнисом и Хлоей Эхо и Нарциссом Орфеем и Эвридикой мы странствовали во времени крепко держась за руки и Боги радовались когда наши тела принимали  форму безмятежных облаков пурпурных струй заката
штукатурка сновидений на руинах наших запястий превращается в хамеленов, которые играют в прятки на звёздном дворе. разбиваются о берега ночей летучие мыши смыслов.
И эти ветреные розы пугливых соблазнов на окровавленных распятьях твоих жестов
косы шелка жемчуга и треснувший паркет
 куда нам до пьяного корабля
Материнские ласки проникают глубоко под кожу они прорастают во мне и множатся как падшие звёзды или бриллианты Люцифера.
вонзай нож правосудия в запястья мои! Смочи своей слюной мои губы! И вены ран моих откроются тогда навстречу тебе как прекрасные храмы.
апокалипсические розы пробиваются сквозь вены воспоминаний жидкое небо в коровьих глазах нам не уснуть в этом мраке надежде некуда деться забвенье зверей мосты палачей сексуальное бешенство хрустальных черепов брезгливость инфернальных орхидей сплетни суставов члены зажаты между тисками губ лязг скандального рассвета
 скелет Рембо укажет путь и шрамы Богов засияют
 моя любовь всё валится из рук я никого не замечаю
 прохожие погребены дождём а я всё жду у склепа
 проснёшься ты и полетишь со мной жена сестра муза и Богиня поэта
что видит глаз сгорающий в камине
как мы танцуем свадебный вальс на руинах разрушенного нашими страстями стерильного Парадиза
вальсируя ты создаёшь молчанье лета
его стерильными кошмарами забиты карманы безухого полдня
способна ли ты разбить гирляндность миров в будуарах моего жакета?
меня возбуждала эта невозможность никогда не быть вместе меня возбуждало её великодушное равнодушие
Мне  достаточно  того света, который  есть  в   его  прикосновениях,  его   пальцах,  гладящих  мое   тело, возбуждающих  мои   нервные  окончания

объятья наш публичный дом и когда она шприцом ласкает мои вены я не могу думать ни о чём
почему так сладок привкус измены



Порви в клочья пергамент моей кожи развей прах совести и положи в ледяной колодец где сожжены детские руки. Срежь бритвой с вен моих сновидений ангельские имена. и ступай с миром. mi amore/

мы убиваем каждый день новыми обещаньями я рад погибнуть у тебя у ног твоих нагая
Богиня шепчет не пойму за что зовёшь Богиней я отвечаю ни за что ты ангельски красива
Если я мог отдать за неё свою жизнь, то почему бы не подарить ей свою смерть?
Всё бытиё взывает к тебе Богиня ты мой лабиринт ты моя Ариадна моя нить в сомнамбулическом зазеркалье реальности
Её тело было храмом нераспустившихся роз бесконечной оральной импровизацией прибежищем моей бездомной тени пламенем в котором сгорали все мои страсти и как свеча которая управляла моим дыханием она была телом моих иллюзий фантазмом однополой геометрии её лицо встретится с беззаконием стихийного бедствия моих любовных проклятий терзающих холст нашего телесного одиночества

Имя твоё восходит как звезда и тела наши обвенчанные томленьем
так ли мы далеки от бога как наши тени на закате друг от друга
Ты дремлешь в золотистых объятьях туманов

Ты безмолвное видение сотканное из воздуха лёгкое как эфир
суть твоя пурпурная риза бытия

Имя твоё восходит как звезда и тела наши обвенчанные томленьем
так ли мы далеки от бога как наши тени на закате друг от друга
Ты дремлешь в золотистых объятьях туманов
А я жду у подножия полночи когда ветер донесёт запах твоих слёз и страданий
Катафалки для ангелов агнцы и пророки слепой цыган влюбился ему так нужна твоя рука
Дни скорби пройдут и твоё имя произнесу вновь у лунного водопоя встречу Богиню и ласку и трепет рук окроплю своей поэзии кровью
Тоска моя как каплями крови просачивается сквозь открытые раны тумана
Имя твоё как поцелуи далёкого эха утешение в боли ищу прикасаясь к инфернальным вратам обмана
 столкновение с айсбергами одиночества
имя твоё прячу в ущельях небес или между струн гитары
имя твоё как перелётная птица я уже слышу как листья скорби увяли
дни мои у них сломаны крылья ночи с холодные ставни хоронят одиночество в гробах Испании
образ твой среди потаённых караванов созвездий
имя твоё звучит как плач арфы и брызжет небесная кровь из разбитых алмазов тумана
имя твоё запах жасмина
так ли далеки наши поцелуи и объятья как мы далеки от Бога
плоть твоя навечно прикована к моей памяти
так ли далеки друг от друга наши мысли и печали как мы далеки от Бога
остро лезвие шепчет оно тянется к венам и хочет их срезать как ветки
имя твоё освещает ложе цариц и пророчиц
имя твоё как невеста сегодня девушка завтра госпожа
я жду того дня когда буду целовать розы твоего молчанья
и пепел твоего дыханья в измятых гиацинтах памяти
благоухающий образ твой как радостная судьба фиалки
я живу на острие скитаний
я изранен вспышками скорби я повержен громадой печали
но любовь моя вызрела как семя граната
так ли далеки наши желанья и трепет как мы далеки от хлопот Господа Бога
память моя тонет в кровавых брызгах закат
имя твоё пишу на небесном пергаменте на утёсах сновидений
так ли мы далеки от бога как наши тени на закате друг от друга
когда вновь произнесёшь моё имя крепче сожми запястье под сенью кипарисов вечная улыбка Гранады

любовь моя впитала столько крови пролившейся сквозь алмазные раны тумана
так ли далеки наши невидимые поцелуи стоны томленья и сны как мы далеки от Эдема
именем твоим причащается вечер
и силуэт Богини поднимался над умирающим в закатном мареве миром.
И молвила Богиня ты всё ещё жаждешь меня? и отвечал поэт я хочу истины и она распахнула белоснежные одежды и мрамор плечей и Гренландия её бёдер и Эфиопика хрупких плеч я вечный странник которого Богиня призвала к себе в услужение
Смеёшься ли ты или страдаешь; по-прежнему ли ты ищешь то невидимое, что недоступно даже сердцам, переполненным экстаза. Не в моей силе заставить тебя полюбить, но я хочу знать, где ты сейчас?
Одна ли ты, как и я?
Холодно ли тебе?
Ищешь ли ты кого-то? Самозабвенно нежишься ли в лунном свете или утопаешь в лучах палящего солнца?

Снова имя твоё шепчу и мне отвечают воды подземных рек имя твоё кричу и мне отвечает эхо богохульных небес 
имя твоё пишу на теле полночи и раскрываются лепестки времени как сокровенные розы печали
Имя твоё храню в груди они сияет освещая страдания плоти имя твоё в сердце льдом обернутся созвездья и дни предадутся печали пока тебя нет рядом
Имя твоё пишу на сверкающих вратах Рая
Так ли мы далеки от Бога как наши грёзы в алмазных ранах тумана

Её поцелуи как по неведомому приказу открывают двери священному безумию, в котором рождается любовь. И моря, и небеса влекут к мраморным террасам и сонмам свежих алых роз. И это становится нашей собственной историей, бесконечной ночью и часами, не показывающими время/ 
Её объятия втаптывали меня в вечность
Моя боль впитывала каждый её жест каждый её стон каждый её поцелуй

наши встречи носят инициатический характер только солнечный свет и неумолимые законы времени могут разрушить эту трогательную сомнамбулическую романтику наших коротких призрачных встреч
меня пугает рассвет он обрекает меня на бодрствование вырывая меня из священных объятий ночи эти волшебные грёзы где иллюзии прячутся под кожу моих сновидений
пуская стрелы в сердца падших херувимов

Я могу жить только в твоей плоти. В том ПЕПЛЕ ВОСПОМИНАНИЙ, что останется от твоего безрассудства и моей страсти.

Открой врата своих губ
Распахни ставни улыбки
Пусть дикие единороги топчут
Золотые прерии твоего тела
Маятник твоих бровей подскажет мне путь к источнику
У излучины твоих щёк я распну остатки воспоминаний
Ночи конца не видно!
     Время - за часом час -
     Тянется еле-еле...
     Сяду у ложа богини  и склонюсь к постели,
     Где не смыкаю глаз.

Лишь сны твои - и суть твоя, вот все мои желанья.
Я глух ко всем реальности стенаньям
Выйти живым из могилы бытия прийти и исповедоваться в храме имени твоего
Войти в тебя как в рощу оливковую
Чтобы созерцать твой античный силуэт и любить печали не внимая
Танцуя астральный менуэт
Слова любви я высекаю как огонь
Ты послала мне сон и боль
Я мысли грустные отметаю и вспоминаю как шёпот твой заглушал ангелов рая
Красоту твою замыслил Бог,  Творец он всё исполнил
Пред наготой твоей сердце трепещет в хрупком сердце изгоя
Неужели греза причиняет рану?
     О, кто же ты?  Кем жажду обладать?
     Подобна ты ночному океану – лишь улыбнётся Богиня и воды Иордана повернутся вспять

Мы создали свою любовь по образу и подобию Твоему, Господи, несчастный поэт и беззаботная куртизанка с телом Венеры
Это была кровь – наша кровь, Господи
То, что ты пролили мы в долине нашей памяти
И она светилась, Господь как синева неба как тетива лука по образу и подобию Твоему
И так мы стали словами одно молитвы поместились на ладони твоей



Считать поцелуи твои нанизанные на чётки как бессонные ночи

едва глаза ты открывала по утрам,
в часы, когда никто тебя не видит,
уж я твой взгляд искал
и тайных дум твоих росу
в кувшин своих не внятных никому словес
я собирал,

Я потерял на свете всё, кроме любви к тебе.


и там ты обретала в обители поэта
свое единственное истинное имя,
самой собою становилась,
мое сердце стучалось молоточком слово
рвалось к тебе,
и, умерев в пути, тебя за плечи обнимало,
и мы одни брели сквозь вечер.
Пересчитывая поцелуи в объятиях бессонницы

Беззащитная строптивость глубин – твои глаза
                в запредельность твоих объятий душа стремится!
Только в бесконечности твоей наготы моё сердце сможет освободиться
                Богиня лазурных высей и лунных водопадов
                все земное ослепляешь своей десницей.

                Богиня, сошедшая с вышины,
                в ладони мои струится капли дождя роса или слёзы мои мы снова перемешиваем наши сны в астральных бокалах печали;
                преследуя друг друга в томных закоулках тишины

                Однако не сон ли приснился мне?
                И ты, Богиня? быть может, снишься...
                Или я видел тебя в вышине,
танцуя на плоской крыше небес там где нет ни печали ни забвенья
Никому из нас не под силу уснуть в этом ритме в этом небе пусть хлынет страсть из раскрытых глаз
Мы танцуем астральное танго ибо только так может быть я смогу
                с тобою Богиня в экстазе слиться?..

Я потерял на свете всё, кроме любви к тебе.

Я помню  печальное танго с Айрин в последнюю ночь ускользающего из под наших ног  мира
Наши поцелуи на пустых улицах Мадрида
Или в Рио под пристальным каменным взглядом Христа
Мы создали заново свою любовь сами после того как дотла сожгли Эдемский сад
Снова спешу на зов твой едва заслышав твой голос
Влага вечерней росы впитала твои сны
И эхо твоих шагов и лунных водопадов струи
Лобзаешь небеса поцелуями лазурными ты
И в откровенных жестах твоих таится непокорённая нежность
Я безутешен вне тебя вне себя теряя сон и память остаюсь один на бытии погоста
  Когда её утешил я
                и она забылась сном блаженным,
                вдруг соловей запел над ней
                и до рассвета пел бессменно.

                Толпа больших лазурных звезд
                сошла с небес к её постели,
                и разноцветные ручьи,
                к нему прихлынув, шелестели.

                - Ты слышишь соловья? - О да, -
                ответил она из дали дальней,
                а близким голосом сказала;
                - Я слышу; он поет хрустально!

Ты одеваешь землю в цвета своих желаний
Я ослепляю небо лучом моих страданий
   Казнить захочешь, так казни!
                Но все ж, Богиня, повремени...

                О, ради звонкого светила,
                и бабочки золотокрылой,
                и ради трели соловья,
                и ради рощи оливковой,
                и роз, и звезд на небе синем,
                и ради сумрачной сосны,
                и перламутровой волны,
я рад у ног твоих погибнуть склониться пред Богиней
                и ради губ твоих, как вишня, красных,
                и ради глаз твоих больших и ясных...

                меня казнить повремени!
                ...Но коль захочешь - то казни...

я хочу этого сейчас, даже если ты не слышишь меня и какой-то посторонний подозрительный шум на другом конце провода мешает нам говорить
Дорогая! я знаю в эту грозную ночь мы захлебнёмся поцелуями и ты проведёшь лезвием у основания моего горла на склоне твоих плеч найду я родину
Полночь спасибо я снова читаю мифы её тела и античные силуэты её снов открывают мне свои двери, посвящая в последние тайны

Твои бездны и твои вершины хотела ли ты чтобы я покорился тебе
Кто отпоёт нашу страсть и наши слёзы эти розы не достанутся никому
   Ты - словно вечность обнажена. ты - золота частица... которую храню внутри себя
А время... за тобою Богиня умчалось время...
          Кому из нас дано изведать чудо повторенья?!
          О, если бы не знать, вовек не знать, не знать старенья,
          и снова стать тебе зарей, и оставаться божеством -
          вне всех времен - и умереть у ног твоих готов я поэтом и твоим сатиром

о Боже! Я ИСЧЕЗАЮ В РОСКОШИ БЕСПОЩАДНЫХ ПОЦЕЛУЕВ Айрин которой больше нет рядом; моя воля мой ум исчезают вместе с той которой больше нет рядом

её грудь покой и лунный свет
такой шедевр невозможно создать при свете дня
я жив пока дремлет Богиня и я буду вечно блуждать в ослепительном блаженстве её сна
мы кровоточим, следовательно, мы существуем
я лунный свет и она о, внемли, Богиня
Время сместилось... Реальности меркнут черты,
              снова кентавры встают в дуновенье зефира,
              я - Адонис, и Афродитой мне видишься ты.

что останется мне когда ты уйдёшь бесчувственное лицемерие голодного рассвета в распростёртые объятия холодного дневного света всегда оставляли меня равнодушным бессонными ночами я буду резать свою неугомонную плоть у алтаря наполняя пустые бокалы смотря на дышавший одиночеством пейзаж и ждать ждать ждать и жаждать и ласкать твоё отражение твой запах которые развеют мою скуку скрасят уют тропических ночей и лунный вздор и трепет длинных ресниц и смущение голубых глаз и я по-прежнему один на один с призрачными мыслями о тебе в этой спальне с красными шторами этой комнате которая дышит воспоминаниями о ночи проведённой вместе с тобой из снега возникает музыка сны истекают стонами что-то как будто неуловимо меняется  самурай погружается в сон занавес падает
Осень осыпает листьями обнажённую грудь Айрин и её кровь как туман взойдёт над бумажными морями моих бессонных ночей к праху её белоснежного имени уносит меня река скорби. уже бескрылый, ангел-матадор кровью истекает на пороге дома поэта и звёздное эхо рассекает грудь распахивая нутро необъятному сиянью стихий и внезапно всё стихает под сенью тени, так одна нагота растворяется в другой наготе, и глаза багряных мальчиков - цветы страданья, они распускаются каждое полнолуние, отражая воспоминания карнавальной чистоты вечернего света.

Сколько нам ещё тонуть в этой кровоточащей нирване бытия?
Её груди как будто источали свет или просто отражали соблазнительный отблеск луны я читал её притчи её груди колыхались как листва за окном

наши тела распяты на онейрических распятиях звёзд

Одержимые собою, птицы независимости пролетаем над всеми,оставляя эрогенные зоны любви...я помню первый её взгляд...этот взгляд...я бы тогда уже согласна на всё,теперь мы вместе...я люблю её больше больше ,чем тогда...не меньше ,чем завтра...нам всё равно на этих глупых жизнефобов.Я хочу летать и плыть с моей Богиней по волнам королевской похоти сгорая как свет умирающих звёзд мы - только я и она
и страсть наша обернется безвозмездным возмездием созвездий, а аромат белых роз поглотит источник мысли и воспоминаний

Когда я смотрю на умирающее солнце, я понимаю, как быстро всё меняется, и так же быстро распадаются образы, которые так милы воображению

Вино любви обращается в кровь измены…мы – рабы мерцающего света ждём окончательного распада небес

испытание любовью…затянувшаяся проба смерти…боль, которая не глохнет…

Ты боишься, что если мы найдём друг друга, смерть разлучит нас?
Грустная призрачная , самое нежное из всех известных мне человеческих существ.
Твоё отсутствие способно разрушить мир.
В какое блаженство меня погружают мысли о тебе. В такие мгновения боль отходит. Я слышу, как стучит твоё сердце, как капает твоя драгоценная кровь. Если я найду тебя, я не отпущу тебя. Знаешь ли ты, на что я способен, ради того, чтобы заключить тебя в свои объятия, перевязать твои раны, смыть следы печали, пота и слёз с твоего тела, прикоснуться к твоей обнажённой коже, связать наши поцелуи, умастить тебя благовониями, надеть чистые одежды…


Каждая встреча с тобой Айрин – это встреча с собственной гибелью. Я покрыл её кисть влажными поцелуями, потом заключил в свои объятья и жадно начал целовать шею. Грудь и волосы. Потом я всем телом прижался к ней, как будто изголодавшись, и осыпал жгучими безумными поцелуями всё её лицо, буквально оглушив  своими неистовыми ласками.
Молюсь чтобы идти за тобой

Молюсь чтобы идти с тобой

Молюсь чтобы остаться вдвоём под этим проливным дождём

Молюсь о твоих поцелуях

Молюсь о твоей красоте

Воспеваю твою наготу

Молюсь чтобы однажды ласкать бархатную кожу твою

Молюсь обречённо но с надеждой на встречу хотя одиночество гложет внутри

Молюсь и надеюсь что ответишь

и подставишь губы под поцелуи мои





отражаться друг в друге как день и ночь лёд и пламень
снего твою кожу как будто стережёт или просто ласкает
стелет ветер тебе постель
моё одинокое шаловливое капризное дитя


Мне никогда не забыть той звёздной ночи и твои божественные стоны когда между бархатом твоей кожи и телом небес не осталось зазора

понимаешь ли ты чего стоят мне эти признанья в любви?

моя поэзия это любовный ритуал а ты образ супрематической красоты мой идеал

сны скользят по нашим телам поцелуи предшествуют оргазматическому катарсису

мы навсегда готовы остаться заложниками снов они так ласково поглощают тела


была ли ты кем то увлечена кроме себя?
о моя Дневная красавица или скорее дева полночи

воздух улыбкою палача сквозит сквозь мою и твою кожу

Мертвую ночь оковало льдом


мои желания осели в бокале сновидения


мне снится что я глотаю твои поцелуи запивая абсентом

  Плачу, но почему? хочу чтобы было это со мною наяву но твоё тело недостижимо далёко прекрасно


остаётся жить в имя сна!


Как мало влюбленных в пейзажи распятий из хризантем



Закаты в душе растопились Босыми ногами  Бога расшатывать ветер скорбей, иль тебе не бывает конца?

Скрещенные руки уже коченеют заранее распятия в зыбучих песках

Низвергнутый ангел,- вступаю в улыбку твою


мы не хотим больше касаться этой проклятой земли нам противны храмы и распятия где воспевают лживую любовь к человеку а не друг к другу моя Айрин тебе посвящаю я свои сны и кошмары своё стремление к абсолютной истине а потом мы снова сплетёмся телами и пойдём под арками небесных дворцов и заметим что больше не отбрасываем тени нам ближе облака чем эти людишки внизу мы парим и эти мгновения мы едины как и наши тела и сновидения



Прекрасна ты в корсете заката
Прекрасна ты на миртовом ложе разврата
Прекрасна ты распятая у врат Эдема
Прекрасна ты желанна и вожделенна
Когда наши губы близки наши страсти смешиваются с нашими желаниями
Минуты счастья так редки. Она снова рядом. Её губы влажны. Слёзы в её бокале это мои сны. Мысли в её голове это мои желания

Время от времени мы просыпаемся и впиваемся друг другу в губы, впитывая блеск гаснущих звёзд.
Мир за окном напоминает бездонную чёрную впадину.
Мир снова тошнит от слов последних пророчеств кукловодов, чьи восковые тела буквально тают на глазах.

Пространство растекается на твоих губах.
Мы наполняем бокалы сновидениями и меняемся ролями Айрин сбрасывает свою одежду и выходит из зеркальной тени

Я хочу исчезнуть вместе с тобой, дождись меня, ты мне очень нужна, прости, что не могу снова обнять тебя,  прости, что изменяю, но я пропитана твоей кровью, я хочу уйти вместе с тобой, туда, где слова исчезают во сне ночи, чтобы снова, каждый раз, по-прежнему искать твои губы, обмениваясь непостижимыми жестами, в тайной обители любви, освященной блаженством тысячи поцелуев, где ты всегда со мной, я вижу, как блестят твои глаза, и всё моё тело содрогается от её прикосновений, я слежу взглядом за движением её рук, как медленно они опускаются на мои плечи,…


Con amore
твоё тело обнажено Венецией покоится в гондоле
сны затерялись в твоей коже
сможем ли мы развеять пепел этой любовной летаргии?

dolcissimo
ты зашила все раны в груди моей
этой бледной помадой
и занавесила линией горизонта


и её кожа отдавала нежным золотом зари, мы неизъяснимо стремились поглотить друг к друга в перверсивных эмбрациях…эти тела, которые истребляет экстатический голод ночей…тьма, из сердца которой на нас обрушивается рискованный свет похоти и безумия…


наши губы обжигаются об лёд и жажда становится источником света


мы любим друг друга и наши сны не кончаются наши объятья не прерываются
и значит Бог где-то рядом и с его помощью мы пытаемся расшифровать стоны умирающих роз

Её тело было храмом нераспустившихся роз бесконечной оральной импровизацией прибежищем моей бездомной тени пламенем в котором сгорали все мои страсти и как свеча которая управляла моим дыханием она была телом моих иллюзий фантазмом однополой геометрии её лицо встретится с беззаконием стихийного бедствия моих любовных проклятий терзающих холст нашего телесного одиночества

я до сих пор не могу подавить в себе любовь к этому нежному образу созданному моим воображением Айрин... Айрин...она стала для меня вожделенным объектом, состоящим из туманных поверхностей сколько ночей я могла не спать зачарованная тем как отблески огня играют на золотых прядях её волос  гораздо проще остаться навсегда в призрачно-хрупкой цитадели сновидений став вечными пленницами кислотных ночей

Как только восходит чёрное солнце, ты будишь меня, сжимая ладонями мои виски, огонь твоих поцелуев оставляет ожоги на моей коже, ты впиваешься в мой рот с каким-то особым неистовством, в очередном неконтролируемом приступе похоти ты самозабвенно падаешь к моим ногам, я ещё крепче обнимаю тебя, и мы снова отправляемся в этот странный полёт над быстротечными водами чёрной реки. Я открываю тебя заново в нежной междоусобице наших объятий.


и Богиня летучих снов моих снова медленной походкой поднимается по высоким ступеням Айрин в свете дня роскошные жесты распаляя так что захлёбываются слёзами стихии и ветра
крылатые девственницы Апокалипсиса стерегут сон Богини спрятавшись в тени портьер


я распахивал настежь ставни её тела и оттуда вылетали крохотные ангелы ласточки и прочие небесные создания нашедшие приют в любвеобильной груди Богини
я каждый раз тянусь к мрамору этого тела - такому неуловимому далёкому и близкому одновременно
Поникнут пред тобой! влюблен – в неприступную плоть Богини
     В божественной телесности отныне – ты превыше херувимов
     В старейших небожителей... Не там, а на руинах наших снов
     А здесь тебе воздвигнут будет храм!

её красота как единственный ангел отдавалась моему взгляду целиком без остатка не это высочайшее жертвоприношение супрематической наготы
Пусть боль моя и мысли  о тебе   Над Времени великим океаном.
О внемли Богиня рабу своему отсеки все привязанности и корни страданий

хочу писать на звёздах святые имена твоего одиночества
и пить абсент с губ твоих
и стройный стан твой обнять хочу сказать тебе что любовь моя цвета граната так же как и твоё имя
и поэтому люблю тебя красно люблю тебя гранатово
приставь дуло соблазна к сердцу поэта
 твоя задумчивость мой терновый венец
 во сне я храню твои поцелуи

 

 задумчивость твоя ласкает словно сон прах прахом порождён
 не в небесах пылаешь ты огнём
 у-ме-реть в высоком пространстве твоей задумчивости
 умереть от задумчивости на кроне твоего тела на троне твоей задумчивости
 и воспарить над мирами в паутине твоей задумчивости
 св Ирэн воспевает юность пространств и херувимы на её коленях
 истомившись под светом дневным она восходит на небеса поступью лунного света
 о дитя задумчивости не забывай своего поэта!


 по дороге к твоему лицу
 мне стало грустно
 глаза твои цвета моря


 астральные дожди омывают твоё тело благословляя задумчивость ты как азалия в свете заката


 Сегодня я люблю тебя и призываю тебя посетить храм моей прозрачности. Я хочу пребывать в твоих руках как сорванная тобой роза, пока вино не обратиться в кровь снова

 мы встретимся там, где пылятся слёзы созвездий в задумчивости астральных уравнений



 разбужен твоим сном
 противоречивость чувств
 во мне плачет эхо воспоминаний



 Наши Тела, истощённые необходимостью объятий истерзанные астральной задумчивостью залитые лунным светом  здесь всё свято ибо это колыбель любви всё что исходит из нас свято всё пахнет как умирающие хризантемы


 вечность наш пастырь
 горизонт твоих губ
 таит в себе весну


 жилище твоё цитадель гиацинтов
 капризы роз замирают на твоих ладонях
 обволакивающая теплота экстаза


 эта плоть заставляет меня ещё больше вожделеть и молиться плодить слепых арлекинов выкручивать суставы невидимым грешницам

 любовь твоя спасается бегством - настало бремя ответственности перед самими собой

 Во сне столько поцелуев хранится про запас.

 Химера ночи умеет пробудить твоё полуживое сердце поэта


 сквозь ослепительную белизну твоего тела струится прохлада
 чудо случается когда мы переходим друг в друга



 здесь всё свято
 все дороги ведут к твоему телу
 мне надо выбрать самую короткую


 так оплакивают свет лишённые любви
 молитвы шумят в листве как море
 в нашём полёте воплощено паденье



 тени прекрасны даже в своём паденьи
 плеск воды ледяной
 обжигает как твой поцелуй




 водопады с твоих плеч искрящихся на солнце
 хризантемы в отражениях зрачков
 гиацинты ресниц и я блуждаю в садах твоих волос


 странник твоего тела ты кормишь меня с ладони
 в тебе оживают забытые пейзажи
 любимая пленившая дали своими губами улыбкой смущая лик Афродиты

 а я отринутый блуждаю в Эдеме твоих волос
 не найти мне свободы вне оков твоего звёздного тела

 любовь спрятала твоё тело и режет запястья ночь и капли текут по стеклу простыней душа похищает тебя медленно но не быстрее чем Орфей спускается вплавь по течению
    

     я полон тобой меняюсь телом с тобой


 обратишься в сияющую статую просветление пустоты


 Вуалью Будды накрываю тебя

 задумчивость мудрость всё благо мира иходит от тебя!

      Я по тебе влачусь, как по пустыне,-
      Твой собственный изменчивый двойник.


 твой двойник вышел из зеркала
 звук разбитого стекла
 или это наш поцелуй?


 преследуя тебя я впал в нищету
 ты выбросила меня из своего сердца
 и замела все следы




 наши тела распяты на онейрических распятих звёзд

 Минуты счастья так редки. Она снова рядом. Её губы влажны. Слёзы в её бокале это мои мои сны. Мысли в её голове это мои желания

 мистерии нарумяненных звёзд
 блуждающие огни беззащитных сердец
 пристань девственных соблазнов
 под сенью алмазных ангелов


 ласкаю твою задумчивость обнажённую на рассвете
 ласкаю твою задумчивость на закате пью с твоих губ как амброзию чистый нектар созерцания
 сердце приводит в экстаз твои объятия
 ты на вершине отрешённости даёшь мне знак
 я посвящён в задумчивость твой раб
 над горизонтом небосвода твои плечи
 красота губ после захода
 тишина волос и мир укрыт твоим взором задумчивым
 я долго блуждал по Голгофе и увидел одинокую нимфу - это была ты
 ты легка как дуновение листвы твой взгляд смиренный пробуждает богов ото сна
 так будь же Св Елена своей астральной Задумчивости навеки верна


 любовные пытки костры тщеславия
 арлекины с улыбками на лбах на пару с сиамскими близнецами танцуют канкан
 если мы знаем причины сущего мы рождаем нечто что превосходит молчание
 7 кругов Ада для твоего тела сотканного из листвы Эдемского Сада


 вниз по распятиям хрупких миров вверх по венам остролики богов
 наши души связаны задумчивостью и сном мы стали близки Богу в этом сумраке ночном


 я целую слёзы на твоих ладонях
 какая разница
 кто из нас был неправ?

 мы – рабы мерцающего света ждём окончательного распада небес…опьянённые лунными водопадами и ароматами тиаитянских закатов…прелестные лики ветхозаветных снов, марроканских исповедей и распятий твоих хрупких плеч стонущих в крови… с дымящейся от похоти плотью, с открытыми ртами, мне нравится, как ты целуешь мою кожу ка, как наши имена и сновидения смешиваются и пот, и семя, и все оттенки запахов и стонов становятся одним эхом, плывущим по рекам, вниз по течению…

лестницы хаоса в пламени ведущие к нашим страстям или тому что от них осталось подняться на цыпочки и отразиться в невозможности увидеть себя в тебе у подножия твоего тела танцующим астрально танго на руинах вечности


мистерии нарумяненных звёзд
блуждающие огни беззащитных сердец
пристань девственных соблазнов
под сенью алмазных ангелов


мы входим в мягкое тело заката стаи ласточек под падающими звёздами тела наши украшают бриллианты пространств и лабиринты снов где мы снова взявшись за руки тонем а заводях речных поцелуев в будущей жизни мы обратимся речными лилиями

меня охватывает дрожь и эти последние несколько слова любви впиваются в меня о Элизабет как сладка эта боль я не чувствую другой опоры кроме твоих поцелуев или ударов хлыста


В чём смысл этой перманентной любовный боли? или это всего лишь игра?



Я не помню, где я впервые встретил её, но она поразила моё воображение своими иллюзорными манерами. Если встреча может быть лучиной тоски, тогда мрак памяти станет болью твоей тревоги. Объятие всевидящей ночи и изгибы лунной печали, глаз древесной русалки и пыль рассеянной страсти. Как  ярко горят свечи в этой странной комнате, где мешаются формы силуэты и все оттенки истекающего кровью пространства…мне предстоит постигнуть всю невозможность возвращения… недоступная лёгкость её близости



Когда я плыву по морю и смотрю вдаль,
Волны словно заодно с ослепительным небом
и твоей ослепительной красотой
наши сердца больные розы, чьи шипы ранят и тебя и меня, когда ты пытаешься сорвать губами её редкие лепестки, разделённые приливами и желаниями,  если мы хотим быть вместе, нас никто не остановит, ничто не погасит утреннего сияния этих похотливых своенравных сердец. Мы пьём из отравленного потира, благословляя нашу любовь, и одновременно обрекая её на гибель, ещё немного страсти и мой мир будет полностью разрушен, отменяются все слова, условности, учения, ритуалы и символы. Нет больше ни времени, ни места, ни людей, ничего не осталось ни для их жалких судеб ни для равноденствия богов…


как могли мы проспать смерть мира я вижу ты надела моё любимое платье цвета астрального нарциссизма


фиолетовые цвета рассвета кровь смыкается немой наготой на наших губах когда Айрин выходит из влажной тени  пурпурных зеркал мои стигматы начинают кровоточить её нимб тревожит мои раны глубока бездна и украшены золотом края
на струнах разбитых роялей играют слепые девочки
внутри её тела сокрушительныйсвет бьющий в самое сердце мы как в заснеженной пустыни её обътья лунные рельефы

тело её идеальная счастливая панорама вечерней Венеции груди её мрамор нагих небес поцелуи вторят говорливым лютням Эдема будь со мной оставайся во мне я читаю по её губам она плоть от плоти роскошной наготы Венеры как можно снискать такое счастье в созерцании её лика на миртовом ложе созвездий
Одержимые собою, птицы независимости пролетаем над всеми, оставляя эрогенные зоны любви...я помню первый её взгляд...этот взгляд...я бы тогда уже согласна на всё, теперь мы вместе...я люблю её больше, чем тогда...не меньше чем завтра...нам всё равно на этих глупых жизнефобов.
Я хочу летать и плыть с моей королевой любви...
по волнам королевской похоти сгорая как свет умирающих звёзд мы - только я и она


мы входим в мягкое тело заката стаи ласточек под падающими звёздами тела наши украшают бриллианты пространств и лабиринты снов где мы снова взявшись за руки тонем а заводях речных поцелуев в будущей жизни мы обратимся речными лилиями

меня охватывает дрожь и эти последние несколько слова любви впиваются в меня о Айрин как сладка эта боль я не чувствую другой опоры кроме твоих поцелуев или ударов хлыста

или нам повсюду мерещится бегство от слепых арлекинов в объятья карлиц вышедших из моря всё это отсылает нас к древним пророчествам проклятиям иллюзиям смысл которых может обернуться раненым светом Христом умирающим на распятии
мы испачкаем губы своими поцелуями и воспламеним воспоминаниями ,сделаем из любовной агонии искусство, слижем как ананасовый крем,всплывём в экстазе на укороченное время,пронзительные руки помогут продлиться,закурим по одной и продолжим,мы не можем останавливаться....в наших руках НАШ МИР....мы хозяева наших тел

Твоя плоть отзывается во мне бесконечным эхом страдания и наводит меня на преступные мысли.

Вся наша любовь - несовершённое преступление, нежность, испитая с мясницкого ножа. 

Наши души уплывают в выбранный нами самими Парадиз.

чьи силуэты таят в апельсиновых рощах мальчики чьи тела рожденные лунным светом попытка быть вне схватки с самим собой вне закона суметь донести и видеть а не просто
Моя страсть и твои губы коснулись друг друга и стали
                единой слезою, единой
                звездой печали.
                И вдруг я ослеп, и ослепло
                небо со мной - от любви...
                И стало все только звездной
                болью и сокрушительным эхом моей любви


                В необъятном сердце твоём хранятся про запас поцелуи и нежность
                в ежедневном сиянии солнца
               ты   - дерево, шелестящее пламенем листьев, -
                Глаза твои полны синевы небесной!

Где то в тени хрустальных пальм живёт Богиня которая
каждое утро давала вечности новые имена
и утро становилось нашей постелью
первые жаворонки


я люблю твою юную плоть - прекрасный символ вечности




x x x


                Был ее голос отзвуком ручья,
                затерянного в отсветах заката,
                или последним отсветом закатным
                на той воде, которая ушла?




                Ныне золото снов расцветает как твои поцелуи
                струится наготой грёз блестящим по нашим телам
                О, солнце в лиственной чаще,
                солнце в моем настоящем!

                У подножия твоего тела               
                мой пепел разбросан.
                Но душа моя каждый вечер
                сочится каплями осени по твоим щекам


Я брожу по Голгофе, покинутый и осуждённый на одиночество.

Божественная плоть агонизирует. Я прислушиваюсь к движениям противоречивых фигур в темноте.

Звуки обнажённых тел вокруг, ощущение внутри – я блаженно повторяю её имя: Айрин… Айрин.. Айрин.. Айрин.. Айрин.. Айрин.. Айрин..
Заклинаю и ненавижу себя. Кто-то был с тобой в ту ночь. Кто-то был на распятии, которым я молча любуюсь. Одиночные видения.
Крики ночных птиц, распахнутые так же как двери.
Я ищу тебя.
Отвергнутый, истязаемый собственными желаниями, я стою на коленях на одиноком утёсе.
Ночь тает на глазах.


Я спрашиваю у гаснущих чёрных звёзд.
Где ты? Девочка – тайна. Девушка – призрак.
Смеёшься ли ты или страдаешь; по-прежнему ли ты ищешь то невидимое, что недоступно даже сердцам, переполненным экстаза. Не в моей силе заставить тебя полюбить, но я хочу знать, где ты сейчас?
Одна ли ты, как и я?
Холодно ли тебе?
Ищешь ли ты кого-то? Самозабвенно нежишься ли в лунном свете или утопаешь в лучах палящего солнца?


Мы вспоминаем, как мы вместе уничтожали ангелов в искусственном небе, ответственных за нашу бесплодную любовь…мы вместе верили, что-то, что нас связывает способно устоять перед смертью. Мы читали наизусть песни Мальдорора и впитывали запахи умирающих звёзд, обречённые жить без любви, мы приговорены к этой голодной жизни, этому мучительному существованию в истерзанной плоти воспалённого ануса реальности.

Мы путешествуем бесконечно, лишённые прошлого, настоящего и будущего, лишённые Бога и воспоминаний. Мы как бы застыли на вершине своего падения. За нами исчезают слова и образы. Агония уступает место трансцендентности и музыке.

Ангелы разлагаются в снах параллельных миров. Всё становится иным.
Звуки всё прозрачнее и ближе.
Они как капли янтарного дождя. От которых не промокаешь. Раскаты боли.

Когда ты меня найдёшь, я стану твоим пепелищем.