Сегодня был важный день. Мира, наконец, приступала к занятиям в группе. Вчера она вернулась в свою скучную комнату в академии и к такой же не менее скучной соседке. Ещё с вечера она собрала все книги, развесила форму на спинке кресла. Но Мира так волновалась, что этим утром, не дождавшись будильника, встала пораньше. Ещё раз всё проверила, всё было в порядке. Правда, это оказалось не достаточным аргументом, чтобы унять дрожь в коленках.
Её ждал первый урок. Она ощущала себя первоклашкой, маленькой глупенькой с дуратскими пышными бантами, которая мечется с букетом в руках, не зная когда его подарить, сейчас самой первой или потом, может кто-нибудь скажет в микрофон «время дарить цветы», или их нужно обратно домой принести?
У кабинета собралась толпа. Все друг друга знали, беседовали как бывалые приятели. Кого-то Мира даже узнала, видела на вечеринке, но все это было в таком пьяном угаре, что она боялась обознаться, поэтому решила стоять в сторонке. Кроме того, больше всего бросалось в глаза то, что Мира была старше всех, года на три, четыре. Теперь она ощущала себя двоечником, регулярно остающимся на второй год, Мира ещё сильней вжалась в угол.
Когда двери открылись, толпа медленно вползла внутрь, не прекращая своих бесед, все делились своими впечатлениями о каникулах. Мира зашла последней. Аудитория напоминала амфитеатр. Трибуна со столом и чёрной доской находилась в самом низу, вверх шли длинные ряды столов. Единственные свободные места оказались на последних партах. Она села у стрельчатого окна почти в самом верху под огромной засаленной от свечей люстрой.
Мира всматривалась в заснеженные дали за стеклом. Она тёплым кулаком оставила пару следов на его ледяной сетке. Ветер вихрями то приносил снег, то вновь сбрасывал его с подоконника. От окна сильно дуло. Пальцы, казалось, вот-вот примёрзнут к ручке, которую Мира от скуки начала вертеть в руках.
Наконец, гам прекратился, лишь старинная люстра, скрипя, покачивалась сквозняком на канатах. Мира опомнилась, как и все остальные. Бодрыми шагами, будто в такт музыки, которую слышит лишь он, в зал зашёл преподаватель, и не просто зашёл, он, словно спустился в кабинет прямо с подиума. Черноволосый смуглый красавец в чёрном облегающем костюме, на сильной шее красовался шёлковый шарф. Его причёска, в меру взъерошенная, как если бы он только что встал с постели, в меру пропитанная гелем заставила бы умереть от зависти любого стилиста. Сама Мира продала бы почку за номер телефона его парикмахера. С такой же небрежностью, как и его причёска, он словно закинул в кольцо трёх очковый, заставил проскользить по столу свой дипломат из крокодиловой кожи.
— Всем привет! Начнём? — он взмахнул руками, гардины закрыли окна, на всех люстрах моментом вспыхнули свечи, — Для тех, кто впервой или по каким-то причинам потерял на праздниках память, напоминаю, меня зовут Бернард, и главное правило трёх «Г»: Грамотность, гуманность и гель для волос. И вас ждёт успех! — Бернард, не снимая голливудской улыбки, развалился в кресле, запрокинув ноги на стол, — И так, вы попали в удивительный мир истории. Для особо одарённых по средам вновь открыт факультатив истории искусств. Так же желающие могут записаться на мой курс артефактологии. Ну, вроде всё. Кто напомнит, на чём мы остановились в прошлый раз?
— Реформы Атлантиды! — послышалось с передних парт.
Мира ускоренно начала перелистывать страницы учебника, до этого момента она как раз и не дочитала.
Атлантида, кто бы мог подумать? Когда-то она рисовала в своём воображении подводные замки, покрытые кораллами колонны, стаи рыб выплывающих из разрушенных арок, куски разбитых глиняных кувшинов вперемешку с песком и морскими звёздами. Теперь Мира будто прикоснулась к этой тайне. Бернард рассказывал о ней, словно читая сказку, перед Мирой всё ярче вспыхивали образы юных дев в белых тогах, на их шеях были бусины из жемчуга и крабовых клешней. Как жаль, что она затонет, или не затонет?
— Да этот катаклизм довольно подмочил их репутацию и изрядно испортил планы! — Бернард вертел в руках ручку, — Не каждый день половина острова погружается под воду. Около века потребовалось, что бы навести порядок. Кто мне назовёт причины, почему царь Агнус решил скрыть свой остров от некоторых миров?
Мира перелистнула ещё несколько страниц, пока не нашла то что искала, а именно картинки. Старые гравюры острова, современные фото. Да, Атлантида потерпела изменения. Половина острова действительно скрылась под водой, но даже ни это её настолько изменило. Атланты в этом нашли выгоду, в той части что под водой теперь располагались стеклянные купола, в которых кипела жизнь. Престижные гостиничные комплексы, из окон которых можно смотреть на дельфинов, казино, аллеи кинотеатров, аквапарки. Это теперь был центр развлечений.
— Ну же? Неужели никто? Ну, ребята, вы меня разочаровываете.
— Может быть... — Мира робко подняла руку.
— Смелее, смелее леди?
— Наверно, он просто хотел сохранить свой мир нетронутым. Он боялся если не захвата, то набегов ради богатств Атлантиды. Люди осваивали моря, рано или поздно её бы покорили.
— Да, да! — Бернард довольно закусил губу и шлёпнул рукой по своему дипломату, — Как вас зовут?
— Мира.
— Хорошо, Мира, быть может, вы тогда ответите, почему он от всех не спрятал остров?
— Не знаю, может остальным не на что было позариться, может на большее сил не хватило, может лень, а может его и так бы нашли...
— Хм, — он тряс перед лицом ручкой, указывая на неё, — да, забавная конечно теория, уважаю, полёт мысли! Но! — он, наконец, снял ноги со столешницы и наклонился через весь стол, всматриваясь, словно в каждое лицо в зале, — всё намного проще! Он, банально не успел. Он умер. Есть разные версии, от сердечного приступа, отравили, нервный срыв, несчастный случай. Но об этом мы поговорим уже на следующем занятии.
Мира неторопливо покидала вещи в рюкзак. Спешить ей было некуда. В проёмах между рядами образовался затор. Мира остановилась на ступеньках, пока ближние ряды не спустились к выходу. Поскольку она забралась выше всех, то и выходила последней.
Бернард ей вежливо улыбнулся на прощание. Она хотела его поблагодарить за урок, но он, опередив ее, показал пальцем на волосы.
— Что? — Мира непонимающе на него уставилась.
— У тебя колтун в волосах.
— Колтун... — она заторопилась приглаживать волосы.
— Ты молодец, хороший ответ! — он подмигнул ей и вышел из кабинета, вновь что-то насвистывая себе под нос.
Мира направилась в следующий кабинет. День обещал быть не сложным, оставалось полтора часа литературы, а после обеда физические тренировки, что конечно её уже меньше радовало. Удачно проспав всё занятие литературы, воспользовавшись перерывом, она спустилась в гостиную. На стене висела доска с факультативами на этот семестр, там были и уроки Бернарда. Мира аккуратно стала вписывать своё имя.
— Да ладно? Серьезно, что ли? — Кара выглядывала из-за её плеча, — История искусств?
— Ну, это интересно. И Бернард очень захватывающе рассказывает, он такой… человек искусства, умный. Знаешь, говорят, что у каждого человека должен быть свой гуру, учитель, я думаю, он мог бы.
— Лапуля, мне больно это видеть! Я вот-вот заплачу кровавыми слезами! У тебя и так забито всё под завязку. А если интересуешься историей, то к чёрту эти занятья, есть идея получше.
— Например?
— Например, пойти проветриться. Кто хорошо отдыхает, тот хорошо работает!
— Не могу, у меня тренировка через десять минут.
— Финиш, — Кара закатила глаза, — я словно разговариваю со стенкой! Пойдём, — она потащила её к парадному выходу.
— Куда? Мне в другую сторону!
— Я тебе напишу справку и куплю мороженое, если не будешь реветь.
— Кара, у меня будут проблемы! — Мира принялась вытягивать свой рюкзак из цепких лап Кары.
— Не будет!
— Будет!
— Не будет! Я правая рука директора! Ты уходишь на задание особой важности.
— Да хватит уже, ты порвёшь его!
— Хорошо, как хочешь, — Кара резко отпустила сумку, учебники посыпались, словно яблоки на пол, она же направилась к выходу, — Я всего лишь хотела тебя познакомить поближе с твоим гуру Бернардом, подарить тебе чудесный вечер дискуссий на тему искусства и истории, но если ты предпочитаешь наматывать круги вокруг стадиона…
Кара быстрым шагом вышла из гостиной. Мира не могла понять, серьёзно ли она говорила на счёт Бернарда, или это опять её очередная шутка, что бы склонить Миру на путь хаоса и хулиганства.
— Ладно, стой! — Мира прокричала, но Кара её будто не слышала, хотя Мира знала, что она не могла далеко уйти, и бросилась за ней, догнав у лестницы, — Ладно! Но с тебя записка!
— Без проблем! — Кара оскалила свои резцы.
Они проскользнули сквозь лес к медным воротам, у которых стояла машина Кары.
— Не бойся ты так! Ты просто новенькая, это понятно, скоро это войдёт в привычку.
— Не хотелось бы.
— Залезай, вначале заедем в одно место, надо отдать посылочку, а потом познакомлю тебя с твоим идолом.
Кара завела мотор, они вновь понеслись по озеру, покрытому теперь льдом, так что в этот раз дорога Мире показалась спокойней. Они въехали в город с другой стороны. Здесь не было толп народа, город казался опустевшим, не хватало только проносящихся мимо шаров перекати-поле. Кара остановила у огромного мраморного отеля, с длинной лестницей и разбитой надвое старой вывеской.
— Дело на пять минут, можешь не вылезать.
— Да нет уж, — Мира ощупала свои горящие от мороза щёки, ей безумно хотелось в тепло, — ты меня в это втянула, теперь нянчись.
— Ну, вот можешь же когда хочешь! Я начинаю тобой гордиться, — Кара открыла багажник и вытащила оттуда длинный и явно увесистый футляр в обёрточной бумаге.
— Что это?
— Не знаю, но судя по весу набор гвоздей на все случаи жизни.
Они вошли в холл. Здесь так же никого не было кроме худощавого парня на ресепшене.
— Здрасте! А Руслан дома? — Кара опрокинула посылку на стойку.
— Руслан? Ты издеваешься? — Мире захотелось её этим же футляром ударить по голове.
— Руслан,— юноша принялся листать свою тетрадочку, — Ах, да! Прошу прощенья, но вы с ним буквально разминулись.
— И когда мне его теперь ждать? У меня для него посылка, от самого Фабиуса!
— Вы можете оставить её тут, мы проследим, что бы он её получил.
— Это исключено, только в руки, — не сдавалась Кара.
— Тогда я ничем не могу вам помочь, к сожалению, — юноша по-прежнему старался быть вежливым.
— Можешь! Где он?
— Мадам, это не в моей компетенции…
— К чёрту компетенцию, это очень срочно! — Кара била теперь рукой по стойке.
— Я ничем не могу вам помочь, но вы можете прийти вечером,— парень жалобно, словно умоляя, впился в неё взглядом.
— Конечно, вечером, — Кара ухватила футляр и понесла к выходу.
Они сели обратно в машину. Всю дорогу Кара без остановки тараторила, истерила. Мира не могла понять из-за чего больше, из-за того что это действительно было такое важное задание, или же она так искала встречи с Русланом.
Они приехали в центр города недалеко от чёрного рынка. Кара затормозила у одного из пабов с закопчёнными окнами. Внутри стоял запах дорогого спиртного, стены были сплошь завешены афишами местных выступлений. Здесь, словно собралась элита общества, кто-то читал стихи, кто-то интеллектуально напивался, набирая на пишущей машинке пару слов с промежутком времени в две кружки эля. В целом это напоминало некий хипстерский паб, повсюду витала атмосфера никем не понятых в этом мире поэтов с тонкой и ранимой душой. В самом углу у окна сидел Бернард, попивая глинтвейн, оттопырив деликатно мизинец.
— Кара, дорогая! — он поцеловал её в обе щеки как делают старые подружки, — И, кажется, Мира? — Бернард помог снять им пальто.
— Вижу, вы знакомы, — Кара махнула рукой официанту, — но познакомься ещё раз, это твоё новое протеже! Люби и жалуй, ставь отлично!
— О, ну что ты, Кара? — любезно улыбался Бернард, — Думаю, Мира и сама прекрасно справится, — он учтиво отодвинул перед девушками стулья,— приятно видеть студентов которые интересуются твоим предметом, их внимательные и умные глаза, нацеленные на тебя, жаждущие грызть гранит науки, добиваться…
— Ой, ну хватит уже заливать, нацеленные глаза, — огрызнулась Кара,— Раздулся как индюк! Расслабься, она свой человек, можешь не притворяться. Расскажи лучше как дела с твоей группой?
— Группой? — Мира чуть не поперхнулась трубочкой только что принесённой Маргариты.
— Да, так потихоньку играем. Если повезёт, и Фабиус опять не упряжёт на работу в этом долбаном летнем лагере искусствоведов, в июле поедем в тур вместе с той группой, в которой мёртвый басист.
— Джоник? О да! — Кара вся засияла и придвинулась ближе к столу,— Как же такое забыть! Была однажды на одном из их концертов, они тогда только начинали.
— Они сейчас пока пишут альбом, — Бернард достал мундштук, — тяжело им, правда. Сущий кошмар писать призрака, он то и дело исчезает или проходит сквозь свой бас рукой. Им пришлось всё оборудование перенести в подвал, там прохладней, сами понимаете.
— Подождите, — Мира пыталась распознать по их лицам, шутят ли они над ней, — Призрак? Это не прозвище такое, он действительно призрак? Прозрачный, воющий такой, гремит цепями…
— Воющий это скорее их вокалист, — Кара с Бернардом залились смехом, — но в целом ты права, да, хоть он и при жизни гремел цепями, но уже год как покойник.
— Вот это действительно круто! — Мира довольно мотала головой.
— Интересуешься музыкой?— Бернард, словно только сейчас заметил её, он приподнял бровь и облизнул губу как крутой парень, — Тогда считай, что ты уже сдала экзамен. В следующую пятницу играем в Огнях Эльма, приходите!
— Но в понедельник, вы же собирались провести тест? — запиналась Мира, — Надо подготовиться…
— Во-первых, — он пригладил свои намазанные гелем волосы, — не «вы» а «ты», океюшки? Во вторых, как я уже сказал, считай, ты уже сдала, там и подготовимся, расскажу тебе краткий курс истории.
— Но, это же…— Кара под столом наступила ей на ногу, прервав на полуслове.
— Мы будем! Внеси нас в списки, разумеется, в вип-зону, — Кара подняла стакан, — За встречу?
Они пропустили ещё несколько коктейлей, этого оказалось достаточно, что бы Мира поняла, что первое впечатление о людях не всегда правильное, Бернард, как оказалось, меньше всего подходил на роль гуру. Он был умным, начитанным, ходячая энциклопедия истории и искусства, но таким он был только днём. Он словно оборотень весь день прикидывался профессором, а под покровом ночи становился отвязанным парнем в кожаной куртке. Хотя надо отдать ему должное, даже в такой роли он сохранял свои изысканные манеры. Это казалось довольно странным, сейчас тяжело встретить таких парней, знающих этикет, да не то что парней, но и девушек тоже. И что-то с ним было определённо не так. Весь его вид, причёска, жесты, взгляды, говорили о том, что он ещё тот мачо, но при этом он смотрел исключительно в глаза, то есть даже когда подошла официантка с манящими пышными формами и глубоким декольте, он не отвёл взгляда ниже её лица. И этикет тут не причём, для этого нужно было огромное чувство самообладания.
— Ладно, пора нам уже, — Кара залпом залила в себя оставшийся коктейль, — надо ещё посылочку отправить.
— Жду в пятницу! — он помог им одеться и расцеловал обеих в щёки.
Девушки выбежали на улицу, так и не застегнув одежду, после жаркого паба и коктейлей мороз уже был нипочём, они смеялись словно дети. Мира голой ладонью схватила ком снега и закинула Каре за воротник, та в ответ заверещала и побежала к машине, спряталась за неё и начала свою атаку.
— Эй, хватит уже, — Кара смеялась от души, сейчас она впервые выглядела такой искренней и настоящей, — хватит, прошу тебя! — Мира перекатилась через капот и лёжа на нем, на животе, начала стряхивать снег с машины на Кару, — Эй! Всё! Скоро стемнеет.
— Знаешь, что я подумала, — Мира так и осталась лежать на машине,— если бы не Глеб… Но он же дал мне понять, что я ему не нужна? Так ведь? Пожалуй, я могла бы в него влюбиться.
— В него?— Кара, застыла, её глаза округлились, будто она призрака увидела, — В Бернарда? — она ещё с секунду смотрела на неё с долей ужаса и страха. У Миры пошли мурашки по коже, она приготовилась к худшему, сейчас Кара скажет, что он какая-нибудь зловещая тварь, но Кара упала на спину и начала валяться в сугробе, словно билась в конвульсиях.
— Кара, — Мира перемахнула через машину, готовая откачивать Кару то ли от сердечного приступа, то ли от эпилепсии. Она приземлилась, прямо на неё и схватила её за плечи. И тут на неё вырвался дикий гогот. Кара смеялась до слёз, — Что? Эй, я же серьёзно! — смех Кары оказался заразителен, уже и Мира подключилась и повалилась рядом.
— Ты серьёзно? Ой, я не могу!— сквозь вопли Кары, почти ничего нельзя было понять, — Ой, мамочки! Он же…
— Дыши, давай, повторяй за мной! — Мира пыталась показать ей, как дышать, но вместо этого стала икать на каждом вдохе.
— Ты хоть знаешь, как мы познакомились? Он запал на моего парня! На моего парня!
— Не понимаю…
— На моего парня!
Теперь и Миру окончательно сломило. Кара кое-как поднялась и помогла Мире, которая продолжала неистово смеяться и одновременно икать.
— Вот я идиотка, Ик…
— Не бери в голову, я и сама бы на него запала, — Кара открыла багажник и резко смолкла, — кажется, мне конец!
— А где посылка? Ик…
Кара зарычала, словно дикое животное и со всей силы ударила ногой в заднюю фару оставив в ней половину своего каблука, заметив разницу в длине ног, она запрыгала на одном месте махая во все стороны руками и топая как доведённый до истерики избалованный ребёнок. Кара чертыхалась, бранилась, называя гадами и прочими непристойностями всех попавших ей в голову людей. Вначале она обозвала болваном Фабиуса, который ей дал это задание, потом портье, что совсем тупица, не знал где Руслан, потом Бернарда, потом Миру, которая стала причиной её поездки к нему. Но больше всех досталось Руслану, ведь он посмел пропустить их встречу. Когда они сели в чёрного монстра, Кара вдавила на педаль газа, так что Мира подумала, что их первая поездка была ещё цветочками, её вжало в сиденье, словно они летели на реактивном самолёте. Кара вначале заехала в отель, где набросилась с кулаками сначала на швейцара, потом на портье, разбив ему нос и обвинив во всём его, что в принципе было логично, кроме Миры и Кары, и, разумеется, Фабиуса, об этой посылке слышал лишь он. Словно бешеная фурия, она вновь запрыгнула в машину, чуть не забыв Миру, вернулась в паб, где так же не причем, по-прежнему сидел Бернард. Не обнаружив и там никаких следов, она выдвинула идею сбежать из Салема и никогда больше в нём не показываться, но Бернард вовремя её обнял и предложил довезти до академии. Усадив Кару рядом с Мирой на заднее сиденье чёрного монстра, он сам сел за руль и, судя по всему, был первым человеком, которому это было дозволено.
Они припарковались как всегда у ворот. У дверей академии, Бернард сказал, что дальше возьмёт инициативу на себя. Он нежно укутал заплаканную и хромающую Кару своей курткой и повёл её к Фабиусу. Мире ничего не оставалось, она поплелась к стадиону в надежде застать там тренера и хотя бы извиниться. Но стадион опустел, лишь на трибунах почти в самом верху сидел укутанный шарфом и заснеженный, словно снеговик ребёнок. Мира поднималась всё выше, и всё больше этот ребёнок ей казался знакомым.
— Стёпа, но что…
— Мне сказали у тебя занятия здесь, — из-под шарфа выглядывали заплаканные наивные детские глаза, — я ждал, но тебя всё не было…