«Зашуршали ангельские крылья.
Зазвенели звонко колокольцы.
И поплыли радужные кольца,
Звездною осыпанные пылью»
Л. Кузьминская.
Она обладательница редкого имени Перле – это значит жемчужина. Для удобства все зовут ее Петра. Да, она уже в том возрасте, когда взвешиваешь каждое слово и контролируешь свой взгляд. Но то, что произошло вчера не подавалось объяснению. Что поделаешь, расслабилась видимо, слишком беззаботной себя почувствовала и нескладно пошутила. Обида как ржавчина жадно съела вечер и половину ночи. Чрезмерная чувствительность, несомненно, усложняет жизнь. «Эмоциометр» - прибор, которого нет?
Мороз усилился и продержавшись часа два на отметке двадцать градусов, шкала на градуснике резко стала опускаться и застыла на десяти. Все это время она простояла на балконе, закутавшись в шубу. Круглая луна казалась ей необычно большой на черном небе. Пожалуй, луна была похожа на зрачок глаза дракона. А что, очень похожа. Чернота, а внутри зрачок с ореолом. Сейчас опустится веко и наступит полная темень. А если преодолеть, собрав всю силу веры эту густую чернь, попадешь в мир, где только свет и музыка и…да… туда где тебе спокойно и хорошо…. Жемчужина немного успокоилась, решила лечь спать. Закрыв глаза, она чувствовала, как кружится голова, сон пришел незаметно.
Проснувшись, она вспомнила все, что было вчера, ей стало стыдно за свои слова. Только за чашкой кофе подумала о том, что это было похоже на провокацию с ее стороны. Все ранее услышанное от него и последнее событие убедило ее в том, что она эгоистка с большим стажем. Пусть все остается так, решила она, он добрый. Никакая я не жемчужина, плохая и все.
Она вспомнила, как в детстве брат подруги Евы исполнял все ее желания беспрекословно. Перле быстро привыкла к этому и считала нормой. Он был ее пажом. Смешно кланялся перед ней, хотел поцеловать ей руку. Она злилась на его просьбу дать руку для поцелуя, отвечала фразой – Ага, сейчас, дам я тебе руку, беру разгон с Бендерского моста. Почему именно с Бендерского моста? Теперь она уже не помнит. Но тогда фраза считалась крутой. Вспомнила, как ломал морально ее муж, желая добиться беспрекословной покорности. Она не была злой и часто уступала, терпела многое, но ничего хорошего не получилось. Это была и большая любовь, и страшная мука.
Они давно не вместе и ее нынешняя жизнь поделена на два периода. По-разному можно назвать эти периоды - Ожидание и Воспоминание, Прошлое, Будущее. Да, да, эта прошедшая неделя для нее показалась длиннее всех недель. Она не была удивлена своим поведением, наводился традиционный предновогодний порядок в бумагах. Пару дней вечерами она разбирала старые письма. Перечитывала их по несколько раз, гладила руками. Затем прижимала к лицу, вдыхала их запах. Письма источали аромат, они хранились коробке и были пересыпаны засушенной лавандой. Потом она сортировала их по датам, перевязывала ленточками и аккуратно укладывала в коробку.
Ей было приятно беречь эти письма. Вот в этом светлые воспоминания. В каждом письме время, чувства. А в этом любовь мужская и о ней он написал ярко и страстно. Такие чувства нельзя выбросить. Да, прошло время, и они расстались врагами. Но оставшаяся в прошлом была запечатлена на бумаге и памяти. И чтобы потом не произошло, пусть все это останется. А это веселое послание милой подруги. Сейчас они встречались очень редко, а письмо написано семнадцатилетней, веселой подругой, его приятно перечитывать. Года три назад подруга приехала. Встретились, и подруга рассказывала о неудачах, горько плакала. Решилась дать почитать ее же письма. Подруга вытерла слезы, заулыбалась. И валерьянки не нужно было.
Еще Карел Чапек писал – «Письма хранят из разных соображений. Прежде всего, по мотивам чисто личным; это относится в первую очередь к
письмам любовным. Затем - вследствие важности предмета, о
котором в них идет речь, из уважения к писавшему»
Остальные дни недели были посвящены разбору вещей. Она отбирала все то, что ей казалось никогда уже не понадобиться, оставляла самое любимое. Тщательно упаковывала в бумажные мешки и в каждый мешок вставляла душистые подушечки с засушенными розами. С летними вещами она поступила также, на них ушло меньше времени. Она вспомнила, что еще шьется в ателье платье и костюм. Но ее это не радовало. Она была равнодушна к тому, что будет потом. Это была просто необходимая работа. Как много воспоминаний вызывало почти все, к чему прикасалась она. А будущее, о котором иногда думала, не казалось ей безоблачным.
На душе был удивительный покой. Такого покоя она не испытывала за всю свою жизнь. Еще в начале прошлой недели она пылала румянцем, разговаривая с другом. Прилагала огромное усилие, чтобы вести себя спокойнее. Чувства перехлестывали ей голосовые связки. Она вслушивалась в его голос, утопая в нем, она испытывала удивительное наслаждение, абсолютно доселе неизведанное ею. Петра была счастлива, общение приносило ей радость. Мелькнула мысль - какая-то недолгая эта радость, зыбкая, придуманная, как сон…, проснешься, и ничего……ни сообщения….все прошло…….Как сон…..
А вчера ночью, во сне Ангел был рядом, он внимательно смотрел на нее. Всматриваясь в глаза, она ждала, когда он заговорит. Он смотрел и молчал. Вдруг она услышала слова Ангела.
- Ты скоро должна будешь пойти со мной, очень скоро.
Она не знала, что ему ответить, пытаясь понять его слова. Вдруг четко и ясно пришло понимание его слов. Ей не хотелось отвечать ему. Теперь именно теперь, когда три часа назад она узнала важное сообщение от дочери. Дочь ей рассказала об этом радостным голосом и когда она слушала, то понимала, что цепочка бесконечности ее рода действует. Благословен Всевышний! Нет, ей не хотелось даже спрашивать Ангела, она не может идти с ним. Ей сейчас нужно много времени. Равнодушия как не бывало.
- Мне нельзя идти с тобой, ты сам понимаешь почему, я нужна еще здесь.
Она мысленно отвечала ему, пристально вглядываясь в его бледное лицо. Она ждала ответа, наконец, услышала.
- Но время, твое время.
- Время еще есть и ты можешь понять, что у меня начинается самый главный период жизни. Все, что было у меня до сего момента, все было хорошо. Я ни о чем не жалею, я благодарна за все. Но и идти с тобой я не хочу. Не хочу и не могу.
Ангел продолжал смотреть на нее. А она вновь с нетерпением ждала ответа. Его молчание явно затянулось. Она решила не отступать.
- Я прилечу к тебе с ответом.
Он исчез, оставив после себя легкий шум крыльев, как перезвон хрустальных колокольчиков. Оставшуюся ночь она спала спокойно. Днем, в кругу друзей она была задумчива, чувствовала во всем теле слабость. Вечером она стала вновь разбирать свой шкаф, наводила порядок в нем. Дошла очередь разобраться со шкатулкой, она разбирала и вспоминала истории колечек и серег, бус и заколок. Воспоминаний было много, и она расстроилась. Вся жизнь промелькнула перед ее глазами. Вот это витое кольцо, с нежным серебряным цветком, это его подарок. А эти серьги были подарены ей….Да, все верно, не было сил вспоминать, было больно, очень больно. Она все перемешала рукой в шкатулке, закрыла ее и убрала на самую дальнюю полку шкафа, с глаз долой, из сердца вон.
За окном в вечерних заботах жил город, напоминая о себе глухими звуками машин и тихим разговором влюбленных в сквере напротив. Она закрыла окна, никогда на зиму окна не утеплялись, и в любую погоду она их открывала перед сном, это была тоже традиция. В квартиру пришла тишина, она повисла на плотных шторах, на ажурных занавесках и спряталась в неосвещенных углах, и только мягкий свет бра, оставил светлый участок стены, как напоминание о том, что ушедший день был солнечным и теплым. День ушел, и она могла ложиться спать, она медленно готовила себе постель. Очень тщательно заправляла простынь, поправляла подушки.
О чем думала она в такие минуты. Скорее всего, о том, что день прошел хорошо, вспоминала детали ушедшего дня. Потом она шла в ванную. Ванна пахла лавандой, она погружалась в горячую и ароматную ванну и закрывала глаза. Все мысли оставляли ее и она блаженствовала. Это был момент соединения ее желаний со свободой и время растворения в этой свободе. Сдвигалось и пропадало время. Сейчас была только она и блаженное погружение в себя.
Уже засыпая в постели, она вновь услышала нежный перезвон хрустальных колокольчиков. Открыв глаза, она увидела в темноте фигуру Ангела. Она улыбнулась ему, и протянула руку.
- Садись, если ты о том же самом, что и вчера, я не хочу об этом говорить. И ты понимаешь почему. Я знаю, ты выполняешь задание. Я благодарна тебе за это, не многим дается предупреждение. Это особое благословение. Но даже там уже принятые решения могут меняться, я молилась, я просила, ответа я еще не слышала. Может, ты принес мне ответ.
Она замолчала и стала всматриваться в лицо Ангела. Слабый свет, падающий от луны в окно, давал ей возможность рассмотреть его тонкие черты лица. Она смотрела и делала для себя открытия. У Ангела были брови ее брата, давно ушедшего в мир иной. Карие глаза и тонкий нос. Это было его лицо, такое же бледное, оно таким было у него при жизни. Пухлые, изящно очерченные губы еще сильнее ей напомнили брата.
Она приподнялась в кровати и, приблизившись к лицу ангела, спросила.
- Это ты?
Он смотрел на нее ласковыми глазами, и в них она прочла ответ. Да, это был он. Не в силах перенести радость от встречи, она заплакала. Сбылась ее мечта. Теперь она знает, что ее брат Ангел. Ее заботливый брат, он ее Ангел. Он рядом с ней. Все как раньше в жизни он любил ее и заботился о ней, защищал ее и учил защищаться.
- Скажи, мне нужно уходить с тобой? Наступило мое время? Но почему сейчас, в самый неподходящий момент, скажи, почему?
Ангел молчал, он смотрел на нее, и ей показалось, что он хочет запомнить ее. Cейчас он уйдет, а ее оставит здесь. Он ее не заберет. Она видела, как маленькая слезинка покатилась из его глаза, слезинка была похожа на жемчужину. Она невольно коснулась рукой его слезинки, и ее не стало.
- Скажи, почему ты плачешь? Не молчи, прошу тебя.
Его голоса она не слышала, но все поняла.
- Я теперь буду далеко от тебя, тебе разрешено остаться. У тебя все будет хорошо. Не горюй в одинокие вечера. Ты правильно делаешь почти все, но есть кое-что исправить и ты поймешь, о чем я тебе не говорю. Завтра, когда проснешься, все поймешь. Я теперь буду не твоим Ангелом, так надо, не огорчайся.
Прозвучал хрустальный перезвон, и Ангел исчез. Она закрыла глаза и уснула крепким сном. Утром, проснувшись, взглянула на край постели, где вчера сидел Ангел, она увидела жемчужину, почти такую как его слезинка, что вчера растаяла. Она притронулась к жемчужине, та была осязаема, не таяла. Это был подарок Ангела.