Можете ли вы себе представить рыбку, длиной метра три, три с половиной?
И ещё: видели ли вы, как быстро может плавать такая рыбка?В Каспии она водится и её там много. Отсюда, у народа "поползновения": на халяву порыбачив, денежки с продажи положить в карман.
В чей?
Ясно "в чей".
"Рыбинспекция" не согласна с такой постановкой вопроса и принимает меры, связываясь с нашим «авиаотрядом», договариваясь о периодических полетах с ними, по согласованию с основным заказчиком. А мы - ещё ничего не подозревая, патрулируем себе, трубу нефтепровода и в ус не дуем, "долбя" каждый день по 7-00 и 6-55,часов.Налет – наш основной заработок плюсуемый к окладу и командировочным. Дома ведь, нас всех семьи ждут. Вот и вкалываем, пока погода стоит божеская, в славных и спокойных 70-х, в огромной Гурьевской и Шевченковской областях.
И все-таки «муторная» это работа, плестись вдоль нефтяной трубы - я вам скажу. А если ещё и попадается машина у которой не очень добротно отбит конус несущего винта, а экипажу - наплевать, то «живому автопилоту» - приходится совсем туго.
Экипаж - мирно дрыхнет в таком полете, создавая атмосферу успокоенности, и хоть мощный двигун и грохочет внизу пробивая сквозь наушники, а в сон, таки тянет, глядя на командира или слыша сзади за спиной рык бортмеханика, впавшего «в анабиоз» до посадки.
Выпадающая из конуса вращения и движущаяся по синусоиде тяжеленная лопасть несущего винта, весело пытается ввести семитонную машину под названием «Ми-4» в резонанс, но та - лишь подпрыгивает игриво, вроде поддаваясь слегка, и летит себе, как летела.
А второй пилот, который весом-то по-меньше будет, да ещё и не пристегнутый по раздолбайству привязным ремнем, подпрыгивает значительно энергичней вертолета, что вводит в его, и так полусонный мозг, дозу снотворного, этим механическим убаюкиванием, как нас мамка в детстве качала, испробовав все методы усыпления чада.
Да вот так же, очень просто: поддавая легонько по мягкому месту и поворачиваясь вполоборота, продлевала «траекторию полёта» тела мальца влево-вправо, отчего глаза его "хош не хош", а закрывались.
Мдаа. Так, о чем это я?
Ага. Уговорили значит, местные органы рыбоохраны наше начальство, и те «сабчили» нам краткой радиограммой своё решение: «разрешаем выполнять эпизодические полеты "рыбинспекцией" при согласовании заказчиком тчк.»
Вот мы и идём, с двумя представителями «Рыбинспекции», на ста метрах, над морем – окияном, под названием Каспийское.
Вышли из устья реки Урал и ходим, ищем места, облюбованные и оборудованные браконьерами. Я - впервые принимаю участие в подобном мероприятии, поэтому верчу головой во все стороны, не забывая поглядывать и за параметрами полёта.
Мы вчера сходили с «Рыбинспекцией», после одного вылета «на трубу» на северо-восточное побережье Каспия, куда ночью, штормовым ветром силой около двадцати с копейками метров в секунду выгнало огромное количество «моря», так как побережье настолько пологое, что воду запросто угнало, бешеным ветром, за пять, а то и десять кэмэ от береговой черты.
Но «в том море», в его воде, ушла и рыба. В том числе и крупная - вот в чём вопрос!
Ветер стихает, вода быстро укатывается назад, а крупная рыба ушедшая на мелководье попадает «в засаду»: Идти ей приходится туда, куда ведет колея прибрежных просёлочных автодорог, ещё заполненных водой моря.
Постепенно и незаметно повышается берег, и одновременно спадает вода, и тогда наступает трагедия для крупной рыбы: ведь развернуться она никоим образом не сможет, в этом, смертельно узком загоне.
Сколько так рыбы пропадёт, никто никогда не считал.
Мдаа.
Куда – колея дороги, туда и рыба - ясное дело. Вот и прёт под нами, впереди, такая «чушка» метра под два: плавник над водой, сама - в воде. И будет идти, пока вода есть, в искусственном углублении.
Переглянувшись и позвав инспектора, решили избавить «огромного усача» от мук, с разрешительного кивка представителя «Рыбнадзора», скучающе поглядевшего на происходящее внизу. Он кивнул, видя ситуацию с одиноким, все медленней скользящим в мелкой колее, в никуда, огромным осетром.
А нам - нам даже в голову не пришло, попытаться развернуть рыбину в обратную сторону. Ведь мы не могли ничего «из мясного» купить, в магазинах города, кроме «супнаборов из костей», субпродуктов с неизвестным содержимым в металлических банках и прочих «отходов», в виде заветренных голов того же осетра на прилавках города Гурьева. Правда, копченой кильки и свежемороженой трески, судака, можно было найти, если по-рысачить после рабочего дня, по магазинам.
Можно конечно, если ещё остались силы и время, после дня полетов или хороший магазин попадался, по дороге из аэропорта. Отстрелом сайги «для своих нужд», мы на этом вертолете не занимались, по разным, вполне понятным причинам. Вот и решили воспользоваться моментом, и запастись «провизией», да простит «она» нас…
Молодой и очень физически сильный бортмеханик Юра, радостно и возбужденно бухнулся с висения, с тяжелой металлической прибамбасиной в руке, на рыбину сверху - как на коня.
Но та, ещё была в данной самой Матушкой-Природой силище, и крепко «дала ему прикурить». Мы-то, «висим себе», в полуметре от «места битвы», наблюдая за перепитиями, а Юре очень непросто, справиться с огромной рыбиной, вымазанной в грязи многовекового ила, да на холодном ветру от винта вертолета, секущего струями лицо и забивая глаза.
Они уже пять минут бешено кувыркаются в грязи.
Муть, брызги, грязь летят во все стороны!
Но, одолел таки человек рыбину - затащил на борт.
Сел, грязь с лица утирает и смеётся, возбужденный борьбой. Пар валит - как будто вышел из бани; лицо - раскраснелось, а могучие руки трясутся от перенапряжения.
Я вишу вниз головой, "отстегнув" спинку своего сиденья, и смотрю в салон, ожидая сигнала бортмеханика.
Кивает: Поехали! И встав, покачиваясь, закрывает дверь
- Всё! Взлетаем! – Кричу командиру и напяливаю наушники, чтобы рассказать об увиденном в фюзеляже. Но, слышим сзади и внизу, какой-то шум-гам.
Поворачиваюсь и снова выглядываю в салон.
- Ясно! Борьба продолжается: очнувшаяся рыбина мощным хвостом вот-вот вертолёт разнесет из последних сил, но бортмеханик - парень опытный, и силищи в нем немеряно. «Взнуздал» таки, её или его, и лежит на полу, прижав рыбину и тяжело дыша.
Кивает мне и «показывает крест» руками: Всё мол!
Передаю и я, его жест, командиру, захлопнув спинку кресла.
На что капитан сунул «ручку управления» в руку, давая понять: работай давай!
- «Взял!» – киваю обрадованно, и повёл висевший над водой вертолет, на взлет.
В этот день больше ничего интересного не видели, и обогнув выступающий мыс, через час с небольшим - пошли «на базу».
Вечером - у нас был «пир горой»! Великолепная уха сварганенная опытным в таких делах авиатехником, накормила не только наш экипаж, но и второй, заглянувший, как чувствовали, в гости. Ещё и с собой им дали.
И в нашем холодильнике осталось минимум на неделю.
Спасибо тебе рыбка и, прости…
А сегодня, ходим над морем километрах в пяти от берега, и смотрим, где местный народ, бывает, браконьерит.
Стоят ли где сети или уже вытаскивают их?
Какие суденышки в этом районе шныряют и есть ли на них номера?
Всё "секёт" рыбинспектор, стоя у меня за спиной на лестнице бортмеханика.
На вольной воде, осетр - красивейшая рыбина: мощная и быстрая, как торпеда.
Вот вижу, стоит «бревно-ни бревно», но что-то этакое, длинное, словно тень на дне или игра воды.
Вдруг взметнулось облачко мути и нет «бревна».
- Это какую же скорость, «оно» с места в карьер, набрало, что я глазом уследить не смог?! – восхищенно цокаю языком и качаю головой. Конечно, рябь на море мешает немного, и я так и не нашел глазами где рыбина остановилась, затаившись вновь….
Инспектор кричит и показывает жестом, на камыши справа по полёту: - Давайте туда!
Отворачиваем, и через пару минут подходим к крохотному островку, заросшему камышом и размером двадцать на тридцать метров.
- Откуда он здесь? Уж не рукотворный ли островок то? – разглядываю «под собой» всё что вижу.
Крутанулись над ним. Раз, второй.
Вокруг - ни души. Вдалеке – «точка с усами на воде»: то ли от нас кто-то идёт, то ли на нас.
Инспектор показывает: Садимся, садимся!
Сели, выключились, вышли, осматриваемся.
На берегу валяется с пяток крупных выпотрошенных осетров.
Инспектор быстро и ловко нырнул в камыши.Раздвинул гигантские колосья, и мы видим выкрашенную в цвет камыша, лодку-моторку.
Мотора нет, только бачок топливный стоит. Инспектор походил-походил, и опять в камышах чего-то роется.
Зовёт помощника, и вдвоём вытаскивают лодочный мотор. Но-вё-хонький!
Смотрю во все глаза: сверху ведь ничего не было заметно - я же смотрел!
Теперь, инспектор внимательно изучает песок, по которому ходим.
Машет нам – отойдите!
Берёт лопату и начинает активно разгребать.
Через пару-тройку минут, показался полиэтиленовый мешок, с чем то черным внутри. Вдвоём с помощником, инспекторы вытащили мешок из ямы.
- Мама родная! Икра черная! – во все глаза смотрю на происходящее.
Инспекторы продолжают копаться, и вскоре, находят ещё мешок.
А мешочек каждый - килограмм на пятьдесят! Вот это, да-а! Я такое, только в кино видел.
Инспектор с помощником взяли лом и пробили днище лодки, а потом - бьют по картеру мотора. У меня - сердце кровью облилось, видя как такую технику крушат.
Но, похоже, они знают, что делают.
Грузим рыбу и мешки с икрой в вертолёт и подписав акт о подтверждении виденного, взлетаем, подняв тучу песка и шквал воды пока пятились назад над островком, чтобы разогнаться в зоне подушки – топлива то у нас, ещё многовато.
Идём к берегу, и инспектор машет: правей, ещё правей!
Оказывается, там их ждёт «спецмашина» - будка.
Сели невдалеке, выгрузились, и они поехали своей дорогой, а мы – своей.
В аэропорт пошли, толком и не «налетав» ничего сегодня.
Сели на вертолетную стоянку, выключились.
Я - заполняю бумаги, а командир чего-то перекрикивается с бортмехаником.
- Поехали - кричит командир. Автобус пришел. Заедем в порт в "план поставим", или по телефону скорректируем? – смотрит на меня.
- По телефону договорюсь – отвечаю, закрывая свой портфель с документами.
Нажарили мы вечером своей вчерашней добычи и плотно поели за весь день. Ребята, «отвалившись» от стола говорят, что «из него» и пельмешки хорошие получаются - если правильно приготовить.
- Не знаю, не пробовал. Авиатехник Эдик - маг кухни. - Попросим завтра. Может сделает, пельмешки.
И с собой в полет возьмем, чтобы в столовке на "нефтепроводской" печке не есть баланду, из не пойми чего.
Так и работаем день за днем, пока нас не сменили другим экипажем.
Собираем рюкзаки и сумки, подписываем «Акты на выполненные работы» у двух Заказчиков, и, «сидим на чемоданах», ожидая ночной авиарейс домой.
Внутри - греет мысль, что по приезду меня ждет отпуск аж на целых два месяца!
Проведу Новый год с семьей, съезжу к родителям, и поделаю кучу накопившихся за время моего отсутствия, "мужских дел" по дому.
А пролетят эти два месяца, и потянет вновь, в путь-дорожку...