Сталин в сочельник и на рождество

Серафим Григорьев
6 января 1942 года довелось мне нести службу на Ближней даче. Стоят Васильевские морозы, как говорили у нас в деревне. Нашим ребятам – офицерам  выдают полушубки, валенки и зимние рукавицы. Еще с опаской поглядываем на небо, несмотря на успешное контрнаступление Красной Армии под Москвой. Освобождены многие города дальнего Подмосковья, Малоярославец, бои идут в соседних областях, у Юхнова и Тихоновой Пустыни. Однако в небе слышен гул самолетов. Напряжены все до предела.
      И вдруг замечаю на подоконнике одного из окон покоев товарища Сталина – ГОРЯЩУЮ СВЕЧУ! И это при полной светомаскировке. Однажды во время  очередного  авианалета немцев, летом 1941 года, одна из бомб угодила  точно на территорию Ближней дачи. Но не взорвалась проклятая. А тут такое?!
      Что делать? Докладываю по телефону спецсвязи старшему смены майору Ивану Курову о случившемся. Через несколько секунд из командирского домика выбегает Куров, а с ним еще два офицера с автоматами ППШ. Они глазам своим не верят – свеча горит на подоконнике столовой Наркома обороны СССР!.. И когда?!
      Майор Куров отдает распоряжение офицерам оставаться на местах, а сам проходит в дом.
      - Меквле!* Проходи! – восклицает товарищ Сталин.
      Услышав незнакомые слова, майор Куров замирает. Редко товарищ Сталин говорит на грузинском языке. Что они означают? А вошел он в тот момент, когда Василий Сталин и Светлана Аллилуева со смехом собирают с пола разбросанные лесные и грецкие орехи.  Делают они это со знанием дела, в левую руку зажимая орехи помельче, а в правую – грецкие.
      - Так нечестно! – восклицает Светлана. – У Василия рука больше, он летчик!
      - Зато у тебя пальцы длиннее! – смеется Василий.
      - В чем дело, товарищ Куров? - восклицает Хозяин Ближней дачи. - Товарищ Сталин не имеет права отметить Пхочаоба** в кругу семьи?! - он пытливо смотрит на Курова. - Почему автоматчики?!
      - Товарищ Сталин! – обращается к нему майор личной охраны. – На вашем подоконнике свеча горит!..
      В это время в столовую заходит наша любимица – Валентина Истомина. И несет она на подносе неведомое для Ивана Курова блюдо.  Ставит блюдо на стол.
      - Сочиво! – торжественно говорит она. - По вашему рецепту, товарищ Сталин!
      Председатель Совета Народных Комиссаров СССР пытливо смотрит на своих детей. Впервые они участвуют в древнем ритуале. Недоумение сменятся любопытством. Первой к роскошной большой тарелке подходит Светлана, но Сталин останавливает ее коротким жестом. 
      - Царь Николай Второй по великим праздникам угощал солдат водкой, - будущий маршал щелкает себе по горлу. – Товарищ Сталин этого делать не будет! - Хозяин был в  приподнятом настроении. Еще бы: немца гоним!
      Вождь накладывает в тарелку приготовленный по грузинским рецептам рождественскую кутью и дает эту сочную кашу с ложкой застывшему по стойке смирно майору  Ивану Курову.
      - Свеча горит, товарищ Сталин! – выдавливает из себя Куров. – На подоконнике!..
      - Василий, загаси свечу, - буднично говорит Хозяин. – Ель под окном, но все же, надо соблюдать светомаскировку!
      Василий Сталин идет к зашторенному наглухо окну, приоткрывает штору и к своему удивлению обнаруживает на подоконнике зажженную кем-то восковую церковную свечу. Поворачивается к отцу, смотрит внимательно на него  и гасит свечу.
      - Пробуйте, товарищ Куров, - одобрительно говорит Сталин. – Я разрешаю!
      Майор Иван Куров, вспомнив все строгие инструкции генерала Николая Власика, начальника личной охраны Сталина, с внутренним страхом берет ложку кутьи в рот. И толком не разобрав сложного вкуса царского угощения, проглатывает сочную кашу с небесным вкусом. Впрочем, опытный чекист запоминает и вкус пшеницы, мака, меда, орехов, и алые зерна граната успевает разглядеть. И еще что-то присутствует в этом необычно долгом послевкусии!
      А капитан Михаил Борисов, несколько успокоившись и придя в себя, из глубин своей детской памяти извлекает старую деревенскую традицию – ставить зажженную свечу на подоконник. Это знак того, что сегодня ночью здесь готовы принять уставшую Богоматерь с младенцем.
      Но ничего этого он не сказал ошеломленному майору Ивану Курову, который в страхе сунул Борисову потушенную Василием Сталиным свечу и строго – настрого запретил Борисову рассказывать кому-либо о происшествии. Однако это дежурство так просто для офицеров личной охраны Сталина не заканчивается.
      На рассвете, еще солнце не взошло, а только забрезжил небосвод, капитан Борисов слышит скрипучие приближающие шаги Сталина. Шаги его охранник различит и в толпе. И несет Сталин в правой руке кайло!
      - Подарок мне, на память! – рассказывал нам Михаил Борисов. – Думаю, на Колыму поеду. Знавали мы проявления своеобразного юмора товарища Сталина.
      Пожелав доброго утра, секретарь ЦК ВКП (б) вручает кайло Борисову и показывает место невдалеке,  где надо землю долбить.
      - Я вызываю по спецтелефону подмогу. Встревоженные ребята приносят лопаты, ломы, стальные клинья и кувалду, - загадочно улыбаясь хитрым лицом, продолжает рассказ человек из легенды. -  И мы, расчистив снег, начинаем долбить землю в указанном месте под яблоней. 
      Сталин прохаживается невдалеке, дымит своей трубкой.
      - Осторожно! – восклицает он, когда спортивные офицеры охраны,  будто роботы, углубляются в мерзлую землю на метр с лишком.
      Промерзший грунт кончается, и старатели поневоле натыкаются на глиняный кувшин, заботливо укутанный в грубую холстину. Иван Куров бережно достает сосуд из ямы, ставит его на снег.
      - Квеврис!*** - гортанно произносит Сталин. - Товарищ Куров, принесите стаканы.
      - Я вспомнил, как товарищ Сталин, еще до войны, выделав из своего винограда вино, приказал закопать этот кувшин в землю, под яблоней! – делится с нами воспоминаниями  Михаил Евдокимович. – А  ребята набивают на своих ладонях кровяные мозоли! И товарищ Сталин это замечает.
      Кувшин открыт, а старший лейтенант Ковалев приносит наши родные граненые стаканы.
      - С праздником! – поднимает стакан с красным вином Сталин.
      - Городские ребята и не знали, что сегодня – Рождество Христово.  День был рабочий! – поясняет свой рассказ Михаил Борисов. – Забытым праздник был.   
      Или делали вид офицеры охраны о своем неведении?
      - Нам нельзя, товарищ Сталин! – вдруг говорит майор Иван Куров. – Мы на службе!
      Председатель Государственного Комитета Обороны СССР,  окинув всех ледяным взором, махнул рукой и пошел в помещение Ближней дачи. Майор Иван Куров подхватил кувшин с вином и пошел за вождем.
      - Но я все же успел сделать глоток сталинского вина! – с наивной радостью сообщает нам бывший офицер кремлевской охраны. – Впоследствии мне пришлось побывать не в одном винном подвале. Но такого чудного букета хмельного напитка, как этот, мне изведать, более не пришлось.  Непревзойденный вкус. Товарищ Сталин знал секрет настоящих грузинских вин!..
      А на столе товарища Сталина лежало Политдонесение члена военного совета Западного фронта.  Николай Александрович Булганин сообщал, что в освобожденном городе Малоярославце, в центре города, возле церкви иконы Казанской Божьей матери, немцы устроили офицерское кладбище. Сейчас кладбище сровняли с землей, кресты сожгли.
      «Выдолбить!» - красным  карандашом делает резолюцию  будущий Генералиссимус Советского Союза.
      Все сани и санки у жителей Малоярославца реквизировали еще немцы в ноябре – декабре 1941 года. После освобождения города,  пронырливые дети  катались с горок на заледеневших трупах немецких солдат и офицеров. Садились на живот, ноги – немцам под мышки, руки – как оглобли. И вперед!..  Только затылки немецкие неприятно стучали и гремели на колдобинах.
          
  P.S.  6 января 1942 г. правительство СССР в специальной ноте сообщило всему миру о повсеместных грабежах и разорении населения, о чудовищных зверствах, чинимых германскими властями на захваченной ими территории.

      Проходит много лет. Мы сидим с капитаном Борисовым на кухне в его очаковской квартире и пьем душистый чай. На прощание он поднимается со стула и ведет меня в комнату. В стенке выделена ниша, в которой стоят иконки. Он берет церковную обгоревшую свечу и показывает ее мне:
      - Это та самая свеча. Её мне дал майор Иван Куров. Столько лет в этот день зажигаю, и не сгорает!..
      Михаил Евдокимович ставит горящую необыкновенную свечу на подоконник с блаженной улыбкой на устах.
      Смотрю на хитрое лицо капитана личной охраны Сталина и на дисплей мобильного телефона: сегодня 6 января. Сочельник!
    
   
 Меквле!* - первый вошедший на Рождество.
 Пхочаоба!**  - Время орехов.
 Квеврис!*** - кувшин, зарытый в землю.