Любовь с первого взгляда и немного ревности

Олд Вудпекер
За украденную любовь нужно платить. Он познакомился с Пьером полчаса назад, и всё было хорошо. Всё было хорошо. Ласковые руки, дрожь ресниц, едва ощутимое касание ноги ногой. Всё было хорошо. Вы слышали про любовь с первого взгляда? Это была любовь с первого взгляда. Оставалось взять шампанского и уйти. Но тут захотелось в туалет, он сказал что мигом, поцеловал Пьера в висок и вышел.

Он вернулся с пахнущими лавандой руками, а Пьера нет. Нет Пьера. Только что был, и – нет. Он ушел с Жоржем, сказал бармен. Жорж подошёл и они ушли. Жорж живет в доме на территории общины Святого Тейрнтэйза. Голубой такой, с белыми колоннами.

Он нашел этот дом через десять минут. Вошел и прислушался. Тишина. Замерли, стало быть, мерзавцы. Они думают, что если не произнесут ни слова, то он уйдет. А вы знаете, что такое любовь с первого взгляда? Это распахнутые в беспредельное счастье двери. Это мотыльки вокруг солнца. Прикосновение любимых волос к щеке. Желание пить воздух. Срывать цветы, не роняя с них росы. Он вышел в туалет, и в этот момент его сердце было разбито. Три минуты, и его любовь была убита ножом в спину.

Он вошел в каминный зал и, не стыдясь слёз, чиркнул зажигалкой. Пусть этот бритый лось будет им теперь укором за поруганное счастье. «А он ещё говорил «да» и целовал мою руку. Какое лицемерие…».
Они заплатят за это. Их любовь там, на втором этаже, будет лишена гармонии. Пусть любят друг друга как нерпы – тихо и осторожно. Он всё слышит.

Выбрал из подставки щипцы, потряс ими и нашел неудобными. Кочерга с золоченой ручкой была в самый раз. В руке лежала удобно, умеренно увесиста и достаточной длины.
Богемское стекло мыть положено замшевой тряпочкой в прохладной воде с мизерным добавлением моющих средств. Только так изделие конца 19-го столетия можно уберечь от влияния времени. Подпрыгнув, он изо всех сил врезал по люстре. Жорж дорого заплатит за эту подлость. А Пьер пусть слышит, как звенит разбитое им сердце.

Арабески жалобно кричали, бегали по паркету и скакали как микро-кенгуру. Он подпрыгнул ещё раз. Второй раз получилось убедительнее. Люстра сорвалась с крюка и обрушилась на пол. Вслед за ней широкой струей ринулась к паркету известка и цементная пыль. Ярко-голубой фейерверк искр под потолком вспыхнул погребальным салютом.
- Я верил тебе! – прокричал он и вытер лицо рукавом. – Ты слышишь меня, Пьер? Что стоят твои слова теперь?!

Жалкий Пьер и жалкий Жорж молчали.  Чего теперь будет стоить их счастье? Его не было три минуты. Как можно за сто восемьдесят секунд разлюбить одного и полюбить другого? Или это и не любовь была? Тогда всё ещё хуже. Он влюбился в продажную девку! Он стоял и мыл лавандой руки, он изнемогал от чувств, а в это время Пьер уходил с Жоржем. Какая пошлость.

Больше всего ему понравились две вазы династии Мин. Лет им было никак не меньше шести тысяч на двоих, и планировали они прожить ещё столько же.
Вдоволь налюбовавшись черепками и не найдя их количество достаточным, он ещё раз прошелся по ним кочергой.
Под лестницей, ведущей наверх, рояль. Только тонко чувствующий человек, эстет и  гуманист мог нарубить звериных голов и украсить ими гостиную. А вечерами Жорж спускается и играет здесь Вагнера. И это тот, кому отдал своё будущее Пьер?

- Знаешь ли ты, как звучит погибшая любовь?
И кочерга, описав кривую, опустилась на клавиши.
Ещё минуту он увертывался от летящих в него со всех сторон полированных брусков белого и черного цвета. Рояль играл вступление к Шестой симфонии фа мажор Бетховена, и с каждым ударом все более пианиссимо.

Ещё через минуту, отломив у лося рога, он бодал ими стеклянный шкаф с коллекцией тарелочек. Больше всего ему было жаль выцветшие от времени картинки старого Лондона. Им около двух столетий, не меньше.
Здесь ещё очень много чего хрупкого, невесомого, почти эфирного. Взять, к примеру, вот эту картину. Шагал? Точно, Шагал. Он шагнул к камину и подбросил в огонь топлива. Багет занялся не сразу. Холст испарился как брюки в домне.

Выдернув из ножен на стене клинок, он прижал его ногой к полу и рванул на себя. Сталь сломалась как палец на протезе.
Он расстегнулся и встал напротив камина. Пар взметнулся и окутал родовые портреты. Конца восемнадцатого века, кажется.

Оставалось только углем начертить на паркете пятиконечную звезду и разбить о стену чернильницу. Что он и сделал, роняя слёзы.

Когда в дверь постучали, он распахнул её до отказа.
- Простите, телеграмма для мсье Дебуа.
- Жоржу Дебуа?
- Нет, Шарлю Дебуа.
- Но здесь живёт Жорж.
- Простите, Жорж Марсель живет в соседнем доме.

Он оттолкнул почтальона и пошел по тропинке, срывая эдельвейсы и складывая их в букетик.
Вернувшись в бар, он увидел Жан-Поля. Вы слышали что-нибудь о любви с первого взгляда? Это была любовь с первого взгляда.
В Куршевеле все считали его пидарасом. А он ещё обижался.