Как мы ездили в Одессу
24 декабря 2012.
Прочитала я два рассказа о моряках дальнего плавания и подумала: "Вот это да! Они тоже что ли об этом рассуждают и даже пишут?". О любви, верности и противоположном поле .
Была я в Одессе в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Это было первое море в моей жизни. Повезло, что, отработав первый год в школах, мы, четверо подружек (тогда мы всех называли "подружка" или " мы с ней не дружим", а потом мне объяснили, что ровесницы делятся на подружек, приятельниц и знакомых, а мужской пол надо называть друзьями, знакомыми и незнакомыми. Но это сложная классификация, потому что люди ведут себя по-разному и перетекают из одной категории в другую.
Но на тот момент мы были подружками, и я дружу с ними до сих пор, хотя не знаю, дружат ли они со мной, ведь мы теперь раскиданы по разным концам страны, а одна из нас опять живет в (хотя раньше мы употребляли предлог "на") Украине, но благодаря искусственному разуму мы пишем друг другу, когда вздумается. И встречаемся иногда .
Например, недавно мы были на свадьбе у дочери Элины Э. Хорошая свадьба, на высоком современном уровне, прекрасная дочь, фотографии которой с глазами и ресницами в пол-лица у меня хранятся со студенческих времен, слава Богу, жених и его семья тоже молодцы..
Я пришла домой и сказала дочери назидательно: "Смотри, Янка молодец, ты тоже ... если что ... чтоб тоже повезло. Попутный-то корабль бывает у тех, кто плывет в нужном направлении и цель есть, и попутчики надежные - не сбегут с корабля в трудный момент, а сумеют там закрепить бромсели и яксели (или какие там термины морские, лучше, чтоб морские, а не речные или океанские,- почему-то настаивала я ,- закрепить, установить мачты, вовремя повернуть штурвал),в общем, дала пищу для размышлений, необходимых, чтоб прийти потом в тихую уютную гавань под названием семейная жизнь
Так вот, эта Элина вообще первопроходец. Для нее расстояния были вообще не проблема. Она ко мне в Бенгальск приезжала, когда хотела, во время каникул, конечно, и она первая мне привезла "Наутилус -Помпилиус", кассету, а не группу, к сожалению, подробно объяснила про ракушек и моллюсков, про Бутусова, про Умецкого и про Цоя заодно, он на другой стороне кассеты был.
И она же сказала: "Первый год отработаем и в Одессу поедем. Копите, девочки, деньги, а не тратьте". А мы-то сначала начали со своих зарплат, а они были большими, часов было много, платили тогда учителям хорошо, только времени было мало. Мы методички покупали, тушь и перья, чтоб наглядность была...
Элина как сказала про Одессу, нас сразу команда подобралась: Илона с Чебоксар , Лариса, которую после "Жестокого романса" за глаза называли Чайка, и я. Я - потому что на море ни разу не была, Илонка - потому что лучшая подруга Элины и потому что летом все равно на Черном море у родни живет и Чайка, потому что самая умная из блондинок и историю стран знает, а значит и географию, мы ее как топографа взяли, она на любой местности ориентируется, и в Бенгальске вокруг нее только умные крутились, и у нее дома всегда можно было что-то новое и полезное узнать, да хоть книжку взять почитать, "Дети Арбата", например, в порядке очереди .
А учительница физики, провожая нас, сказала: "Не вздумайте там "Одэсса" сказать, я там была - только Одесса и всё, местные так говорят". Я до сих пор так и говорю, хотя меня все, кто там не был, поправляют.
Конечно, Элинка была права, когда именно мне наказывала: "Ира, деньги только в аккредитивах, корешки от основных бумаг отдельно, мелкие отдельно". Она лучше бы их у меня сразу отобрала, потому что при первом удобном случае в первой же столовой еще на нашей стороне у меня ни сумки не стало, ни аккредитивов, ни мелких, ни крупных, ни паспорта, ни авиабилета.
Она, Элинка, такая умная, мне говорит: "Не расстраивайся, Ира, хорошо, что всё в аккредитивах, пойдем по ним получим в ближайшей сберкассе. Ты же корешки отдельно держала? " Если бы .
Знал бы прикуп - жил бы спокойно. Но она и здесь не растерялась. Илонка , конечно, кроме, как рыдать, больше на тот момент ничего не умела, а когда она рыдает, она ресницами хлопать не умеет, а когда она ими не хлопает, ничего волшебно не происходит, вот она, когда в ресторан на четвертом курсе нас приведет и ресницами по залу обмахнет, на столике сразу икра черная паюсная появляется, шампанское и шоколадка. " Это от тех офицеров, что за угловым столиком сидят, - сообщает нам официант. А икру Илонка любила, поэтому, чтоб ей тоже осталось, она уже целенаправленно для того столика, для господ офицеров, глазищами сверкнет, и еще три розеточки с паюсной, вот теперь можно, а выходим, девочки, через второй этаж "Интура". Они-то не дураки, наши номерочки хвать, типа мы такие галантные, ваши пальтишки сами получим и вам на плечики романтичные накинем, а мы такие оденемся и кто-то вдруг про косметичку, забытую на столе, вспомнит, и мы вчетвером на второй этаж на каблуках бегом, чтоб быстрее вернуться якобы, а сами через второй этаж - в гостиницу и на выход, а выход - в трехстах метрах от гардероба, и мы сначала так нервно поозираемся, а потом сразу за угол и уже спокойненько по городу прогуливаемся. И весело.
А тут Илонка рыдает белугой "Иру жалко", а Элина: "Пойдем в милицию", а в милиции: "Ну, кто же так годовую зарплату хранит". Следователь оказался молодым, красивым, остроумным, в общем, у Илонки глаза высохли, она ресницами хлоп - мне удостоверение, заменяющее паспорт, дали, фотки-то "три на четыре" с собой оказались, вот что мы хранили в карманах.
Элина - в аэропорт, там раньше билеты покупали. "Пользуйтесь услугами "Аэрофлота, - сказали нам, - нет билета - нет проблемы, лететь не придется". Я, видимо, в качестве китайского болванчика у нас в команде была, кроме, как острить не по делу и изображать ослика Иа, больше толку с меня не было. Поэтому Элина достала из своей сумки деньги и сказала: "продайте тогда билет на место такое, ряд такой. Вот справка, что этот билет только что украден и вы не могли его продать". Продали.
Потом Элинка сказала: "А теперь надо идти деньги занимать, сказали, что аккредитивы только через полгода обналичат. А если она там что-нибудь купить захочет? Это я-то? Еще и так? Ну, в основном, конечно, она же и заняла, потому что Илонка почти все деньги на кожаную мини-юбку извела.
"Ах, Одесса, ты знала много горя". Никакого горя я не испытала тогда из-за молодости. Клянусь, мы, все участницы этого вояжа, воспринимали все как приключение, от начала до конца, когда живые и невредимые вернулись. Тем более, "Сбербанк" по аккредитивам все выплатил зимой - и все долги раздала, а там долгов-то: билет сто рублей да еще сто или двести, а зарплата двести тридцать была, это много казалось.
- А что ТАМ будет? - задумчиво произнесла в самолете четвертая участница. Все это время после пропажи "сумочки красного цвета", как записал в протоколе следователь, она провела в глубоких размышлениях и на выходе из самолета мы услышали: "Нехорошо". Это она воров наругала, которые, если обладали сверхспособностями, услышали, покраснели и больше так не делают.
Зато она себя проявила, когда нас в Одессе чуть в машину не затащили - мы мирно сидели на скамейке, вдруг остановилась легковая, ноль девятка, молча вышли три человека и молча нас в машину потащили, тут мы тоже молча вцепились друг в друга и начали тянуть эту репку в другую сторону. Тут четвертая участница в интеллигентных очках, несмотря на то, что блондинка, откинула очки в сторону и строгим звенящим голосом произнесла, как на уроке двоечнику, не выучившему урок: "В чем дело, я Вас спрашиваю?", обращаясь к одному, самому крупному. Он, услышав человеческую речь, от неожиданности свою руку отпустил, тут вся цепная реакция у репки поломалась, они сели в машину и уехали, а мы молча сели на скамейку и долго молчали. Потом хором сказали : "Больше по вечерам в центр не ездим и на скамейках не сидим". И так ни с кем не познакомились, с одесситами. А как машина какая останавливалась, так сразу за руки хватались и к скамейке или к дереву фиксировались и орать начинали, что машина уезжала, даже если они дорогу хотели спросить или ради магазина остановились.
И стали гулять возле девятиэтажки на улице Добровольского (летчика), где мы снимали однокомнатную, кстати, хозяйка спала на балконе. Мы ей про тот случай рассказали, так она часто с балкона за нами посматривала и кричала, если что.
Перерыв, потому что надо еще про Дерибасовскую, про Дюка, про Потемкинскую лестницу, про лиманы, грязелечение, 2Красный ресторан2, в котором мы не были, концерт Барыкина в Зеленом театре под открытым небом, отмененный из-за ливня, концерт Игоря Николаева, а это не тот И. Николаев оказался, но тоже хороший человек, бард с гитарой, концерт Понаровской с бриллиантовым кольцом на черной перчатке, про Привоз, Пересыпь, которую затопило за две недели ливней, Молдаванку и много чего еще рассказать. Да я не успею это написать. Еще как дождь пошел, дороги сразу затопило, автобус застрял, а мужики вышли толкать, и им по пояс было, вытолкали, потом по объездной поехали, потом опять в центр, автобус остался в какой-то яме, все пешком пошли, мы вышли в босоножках на каблуках и по колено в воде. Концерта в Зеленом не оказалось, и мы опять в свой микрорайон вернулись, и хозяйка нам компот налила, а они чай там не пьют, тем более, с молоком, не Англия и не Сибирь, кабачки с луком, картошкой и улан-удэнской тушенкой приготовила и новости нам включила, а там опять про эти ливни. И несколько дней сидели и телевизор смотрели.
Одесситы - такие общительные люди. Например, я в автобусе с девчонкой одной разговорилась, а она рядом с нами живет и говорит: "Приходите вечером в видеосалон, там Цой и "Наутилус" будут (в смысле, музыка). А вы здесь долго будете? А на Аркадии уже были? А на Золотой берег не ходите, хотя у нас на всех пляжах таблички висят и по радио объявляют: "Уважаемые одесситы и хости хорода Одессы, купание в море запрещено санэпидстанцией", а мы все равно плаваем, а что делать ... и так все 45 минут, сколько от центра до микрорайона ехать". А Элина спрашивает меня: "Ты что, одноклассницу встретила?".
Мы из автобуса вышли - и в комиссионку зашли, а там магнитофон инрает: "Окрасился месяц багрянцем... Поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал" и "Шаланды , полные кефали, в Одессу Костя приводил, и все биндюжники вставали, когда в пивную он входил".
- Вот это да! - сказали мы. А на рынок пришли, там
"На Молдаванке музыка играет,
На Молдаванке песенки поют.
На Молдаванке девок охмуряют,
На молдаванке весело живут".
Оказывается, они, одесситы, песни про себя любят слушать.
А на Привозе - " А вы мне дайте паровоз, и я приеду на Привоз, по Дерибасовской пройду у одесситов на виду".
(А когда мы по Арбату потом через месяц шли, там, в конце улицы, если я не путаю, - ресторан "Арбат", и из него - "Сколько видно чудес с высоты, с высоты, но дороже небес мне земля, где есть ты". А эти, значит, своих только слушают. А когда мы в киоск пошли за едой, там - "Синий туман, похож на обман", а у нас в Сибири это уже никто не включал, потому что у нас это "стремно" называлось, у нас тогда только все самое последнее слушали, свежее, если "Ласковый май", то самый последний концерт, хотя охота было про белые розы. Это сейчас молодежь Софию Ротару на полном серьезе слушает, а тогда только заикнись - обсмеют, только рок, тяжелый рок, хэви metal, из наших всегда в почете был "Аквариум"("Еще один, упавший вниз", " Не славно ли правда, что кто-то пошел за вином"), "Secret service", "Space", "Scorpions" или, на худой конец, итальянцы, хотя это был уже отстой. А сейчас - свобода: каждый что хочет, то и слушает.
Как-то пошла я на Дерибасовскую одна. Только зашла на эту улицу, как кто-то сумку мою синюю (взамен "красного цвета") с плеча - хвать. Я в шоке, но сумку тоже хвать и деремся из-за сумки, а он, моряк дальнего и ближнего зарубежья, неординарно так выдает: "Да я же вижу, что сумка тяжелая (а там яблоки, мы же сибиряки, на юг фрукты есть едем), а Вы, наверняка, до Потемкинской пойдете, так все приезжие делают. Так вот, после долгих препирательств, а кроме яблок в клеенчатой сумке синего цвета, ничего не было, шесть копеек в кармане, и Илонка скоро к Дюку подойдет, пришлось по известной улице идти и не по сторонам смотреть, а на "сумкочку синего цвета" в чужих руках. но все нормально закончилось, он, оказывается, просто познакомиться хотел, он еще про госпиталь рассказывал и в какой палате лежит, говорит, может, попроведать его зайду. но мы к тому времени всего боялись и никуда не пошли.
- Так вот он какой, Дюк де Ришелье, -сказала блондинка Чайка, когда мы в Оперный театр пошли, а я в первый раз подумала своей умной башкой и Дюма всего почему-то вспомнила и решила, что лучше быть серым кардиналом, чем с красной сумкой на виду тусоваться.
Там еще много удивительного в Одессе было. Например, у нас тогда на улицах пили только бичи и бомжи, соответственно одетые. А у них среди деревьев и кустов сидели модно прикинутые девушки и парни, и не водку, а вино местного изготовления дегустировали.
Мы тоже так захотели, и вечером случай представился. Мы же отошли от того случая с репкой и вечерами возле своего подъезда смело прогуливаемся. А тут идут какие-то рабочего вида ТРЕЗВЫЕ парни и к нам подходят. Мы на подъезд оглянулись, а хозяйка с балкона кричит: "Не бойтесь, я тут все наблюдаю, бо я за вас в отвите".
Ну, мы так расслабились и тут один спрашивает: "Сухарик будете?" Мы опять на балкон посмотрели - хозяйка там чуть не с подзорной трубой: "Я, мол, здесь часа три стоять буду" .Ну, мы осмелели: " А шо вы под сухариком разумеете?". А они сухое вино достают, "Токайское" и "Рислинг" ( "У меня есть дома "Рислинг" и "Токай"-ай-ай") вспомнили мы Бутусова и не отказались. А там их толпа человек пять, и они к нам не пристают и не знакомятся даже по именам, так часто в Одессе (не то, что у нас: как зовут и где живешь), и они говорят: " Да мы с третьей автобазы со смены домой идем". Сухое закончилось, и они ушли. На другой вечер мы опять возле девятиэтажки свежим жарким воздухом дышим, смотрим, опять толпа идет. Опять: " Девчонки, сухарик будете?" Я:"Да это ж мужики с третьей автобазы домой пошли". Они чуть не упали: "А ты откуда знаешь? Местная, что ли?" А у них - "Фурминт" и "Рислинг силвани". И никто ни к кому не приставал.
Но такое ощущение было, что весь город веселится и все разговаривают между собой, не разбирая, кто приехал, а кто местный, в автобусе только фразу скажешь -и начинается веселье. Там даже, когда один другого толкнет, всегда найдутся комментаторы:
- А еще в очках.
- А ты в шляпе.
- А еще москвичка.
- А вот еще слухайте. Еду я вчера...
Так мы один раз по кругу проехали, там всех не остановить было, по ходу весь автобус по кругу и проехал, а водитель - нет, чтоб урезонить, по микрофону всех перекрикивал: "Кому до Пересыпи? Давайте петь". И начинает, а все подхватывают: "...вся Одесса очень велика, но и и Молдаванка, и Пересыпь обожают Костю-моряка". И такая чехарда с утра до вечера, пока в городе. А дома хозяйка начинает: "Вот послушайте, шо я бачу. Привез мой брат бульбы бо в мэнэ нэма ..." И пока на балкон не уйдет, не остановишь.
На обратном пути мы решили Москву увидать. Так сразу на вокзале к нам женщина подошла в возрасте, но сильно накрашенная: "Девочки, может, вам жить негде, вы так хорошо загорели такие стройненькие, в коротких юбках. Может, вам жить негде?" Я подумала: "А еще говорят, Москва, вон они какие добрые". А Илонка: " Девчонки, пойдемте-пойдемте, мне в том магазине кофточку под прилавком оставили, надо срочно забирать". За угол нас завела:"Дуры вы сибирские, варежку не разевайте, а то до дома не доедете", похоже, что это мамка из борделя. До нас когда дошло, так мы бегом побежали.
Вот так я впервые побывала на море.