Представьте себе лесной массив, состоящий сплошь из огромадных, вкусно пахнущих сосен, редких вкраплений елок и елочек, а также отдельно разбросанных березок и кустарника, расположенного по краям леса. До кольцевой дороги метров 150-200 – не больше. Тропинки очень узкие и аккуратно забросаны багрово-желтыми листьями, чью яркость приглушает избирательная россыпь сосновых игл. Птички поют (ежели дождя нет, как в моем случае). Люди, не торопясь, прогуливаются с детьми, наслаждаясь чистейшим запахом и редкостной тишиной (это ежели какой-нибудь несознательный гражданин не начнет песни горлопанить или того хуже – врубит радио или магнитофон). Пенсионеры в шахматы играют (эти и под дождем могут – зонтиками закроются и хоть бы хрен). Спортсмены бегают – оздоровляются (эти тоже под дождем бегают, правда, не в моем случае: я уже говорил, к тому времени, когда я выбрался на улицу заниматься аквомазохизмом, начался всемирный потоп). Короче, людей как… (Сами придумайте как).
Так-с! Что-то я отвлекся. Ну, лес себе вы представили. Хороший такой, в меру ухоженный лес. Природа, понимаете ли. И вот, среди этой относительной идиллии, перекрывая собой далеко не маленькие деревья, расположено чудо архитектурной мысли… Несокрушимо стоит, олицетворяя собой желанные устремления горожан к наивысшему комфорту, …. сортир. Не! Вот так – Сортир. Не! И не так! Во как – Сортирище! И даже не так! Наверное, во как надо – СОРТИРИЩЕ!!!!!!!!
Вы не подумайте, что я страдаю какой-то клозетофилией или у меня преобладающие деструктивные наклонности. Я вовсе не собираюсь писать оду месту общественного пользования. Нет, все мои устремления наиболее точно описать этого монстра связаны с тем, что бы вы как можно вернее смогли понять, какие чувства я испытал, бредя под дождем по скользкой дорожке и, зайдя в это громадное, пустое здание, обнаружил ту самую тетрадь с японскими стихами и более чем странными рисунками.
Высотой метра четыре. Весь покрытый кафелем внутри и снаружи. С красной черепичной крышей. Имеющий внутри десять кабинок и два подсобных помещенья, в каждом из которых располагался душ. (Вы слышите – душ!). Два рукомойника и… Это непостижимо и чудовищно!.... МАЛЕНЬКИЕ ОКОШКИ, РАСПОЛОЖЕННЫЕ ПОД САМЫМ ПОТОЛКОМ, БЫЛИ ОСТЕКЛЕНЫ ЦВЕТНЫМ ВИТРАЖОМ. Апофеоз. Хотя нет, вру! На стенках внутри кабинок были цветные мозаики, изображающие каких-то рыбок. Вот теперь… точно… АПОФЕОЗ.
И все это благолепие, я бы сказал гимн комфортабельности, все это никогда не работало.
Повторяю. С того момента, когда его достроили и закрыли на ключ, он ни разу не использовался по своему прямому назначению. Отдельные темные, но хорошо одетые личности приходили туда вечерами, тихонько открывали ключом тяжелую дверь, тенью проскальзывали внутрь и… И неизвестно никому, что они там делали по ночам, а рано утром они также тихо уходили. Потом перестали посещать туалет и темные, но хорошо одетые личности. Вскоре дверь сломали. Ватерклозетом стали пользоваться по назначению все кому не лень. А не лень было много кому! А посему, чудовищная, гипертрофированная уборная, вскорости перестала существовать внутри как вид огромного социального нужника. Снаружи же этот гигант остался без изменений и поражал всех своей несуразностью и поразительной неадекватностью к лесному пейзажу. Вот к этому-то монстру я и направился, дабы отдать дань уважение своей физиологической потребности и движимый банальным человеческим любопытством. Тем более что из огромного дверного проема доносилось заунывное пение и пахло горелым…
Этап третий: антропогенный и мистический.
Полностью с картинками читать здесь
http://www.proza.ru/2009/10/21/163