К. Н. П

               

  Везли папу и других солдат, человек тридцать, в тентованом грузовике – «ГАЗ-69», долго. А началось, как рассказывал папа, ночью. Никто ничего не знал. Объявили тревогу. Сонных солдат загрузили в грузовики и повезли в неизвестном направлении. Военная тайна! Перед отправкой, прапорщик Твердохлеб, начальник солдатской столовой, бросил им в машину мешок солонины и мешок чёрного хлеба. Позаботился, чтобы с голоду не умерли.
     Двое суток, с двумя остановками на туалет, везли солдат. Наконец грузовик остановился. Раздалась команда:
   - «С машины!»
Построились. Огляделись. Кругом сопки. Климат тёплый. А на календаре дальневосточный декабрь. Подошёл к папиному взводу прапорщик Твердохлеб и пояснил ситуации. Оказалось, что привезли солдат прямо с кроватей в Приморский край. Строить К.Н.П. – «командно – наблюдательный – пункт» для командующего К.Д.В.О. –«Краснознамённого  дальневосточного округа».
 -А строить этот пункт надо втихаря, - так и сказал прапорщик Твердохлеб, -
чтоб ни одна сволочь нас не заметила. В километре от нас китайская граница.
Возражения есть. Нет. Тогда вперёд!
     Премудрость этой стройки заключалась в том, что соорудить К.Н.П. надо было из снега. И находиться это К.Н.П. должно было на вершине самой высокой сопки. И в том, что снега там мало, прапорщика Твердохлеба – это не волнует.
 Раздали всем солдатские плащ - палатки. Разбили на пары. И вперёд, с песней про себя, искать снег. А условия этого конкурса были такие, кто первый натаскает свои сто палаток снега на вершину, тот приступает к ужину, в виде двух банок тушёнки, подогретой на невидимом костре. Нужное количество снега с трудом нашли в трёх километрах от будущей стройки, в овраге. Как он там сохранился в такое тепло, одному богу было известно. И солдаты – муравьи взялись за дело.  Двое суток продолжалось строительство  снежной пирамиды. Как древнеегипетские рабы, солдаты таскали плащ – палатки со снегом для будущего К.Н.П. Время обеда определялось стами палатками снега. Папа с напарником уже получили по шесть банок тушёнки. Я подсчитал, - папа перенёс триста палаток снега!               
Подкреплялись солдаты, заработанной тушёнкой, в большой армейской палатке.
Посередине неё, как в чуме, был разведён костёр. На костре служивые разогревали банки. Маскировка была соблюдена. Условный «неприятель», а подразумевалась китайская сторона, не видел, как в палатке солдаты вычищают хлебом китайскую тушёнку.
  Когда солдатские учения – мучения закончились, пожаловал командующий.
Поднялся на сопку. Поглядел в бинокль на сопредельную сторону. Потом, как рассказывал прапорщик Твердохлеб, выпил с офицерами французского коньяка, за победу, и укатил по своим генеральским делам.
  Полчаса находился командующий на К.Н.П. И папа, возьми да ляпни во время перекура в солдатском кругу, что абсурднее армии ничего он ещё пока не видел.
 А прапорщик Твердохлеб проходил мимо. И как раз во время. Услышал он это и так ехидно, по - прапорщецки,
-Рядовой, Шапорев, ко мне! Это чем же тебе наша армия не нравится? Кто позволил обсуждать действия командующего?
 -Так я это сказал, в смысле гениальности задуманного учения. Непредсказуемости наших манёвров. - Серьезно сказал папа, а солдаты повалились со смеху, что ещё больше разозлило прапорщика.
 -За свою гениальность, рядовой Шапорев, получаешь три наряда на службу, Не слышу?     - Есть три наряда на службу! – ответил папа, чувствуя желудком, как переваривается неприятельская тушёнка.