Ночь, СМУ, эскадрилья Ан-12 в боевом порядке "поток одиночных самолетов" выполняет полет по маршруту.
Возвращаясь на базу молодой комэск забывает дать команду на переход с радиоканала строя на канал аэродрома посадки. Сам уходит со связи, сам себе дает в эфир команду на снижение, а все остальные продолжают полет на эшелоне.
Из-за разности воздушных скоростей на высоте и у земли эскадра начинает "наезжать" на ведущего. Кто-то сообразил и самостоятельно перешел на канал посадки, и далее - на снижение. Кто-то, в том числе и я, продолжал тупо следовать на канале строя без снижения. И как всегда в таких случаях, все в режиме полного радиомолчания.
Дистанцию в строю пытались выдержать уменьшением приборной скорости, а кому и это не помогало - отворотами от ЛЗП. Продолжалась эта кутерьма до самого привода.
Как потом выяснилось, курсы выхода на него, отдельных экипажей, разнились до 80 градусов. Разумеется, это вносило дополнительные погрешности при попытке выдержать дистанцию при выполнении маневра "отворот на расчетный угол". Два экипажа, из-за сближения, ушли на второй круг. Мой ведущий дал в эфир информацию об увеличении времени на РУ на 15 секунд. Я, замыкающий боевого порядка, добавил себе еще полминуты. И... дальний привод мы доложили одновременно!
Я продолжил полет по глиссаде в облаках, боясь шевельнуть штурвалом. На высоте 140 метров мы вывалились из облаков. После нашей посадки, РП, вышедший из ступора, дал мне команду уйти на второй круг, но на второй круг уже уходил мой ведущий. На следующий день они ушли в запой на двое суток.
Инцидент был предан забвению.
Через три дня, на вопрос, видели ли они нас, мой дружбан и правак того экипажа ответил утвердительно:
- Как далеко? - спросил я.
- Не знаю, - ответил Лёха Дюсов - Но если бы у меня была палка, думаю, достал бы.