Глава восьмая
Будни шестидесятых
111.
В семье Шпильманов остро встал вопрос о том, как заполнить пятую графу в паспорте Ролана. Лёня, желая облегчить будущее сына, был согласен записать Ролана по национальности матери. За годы, прожитые в Одессе, Оксана хорошо разобралась в национальной политике государства. Она знала, какие неприятности ждут её сына, если он будет записан евреем. Вместе с тем, она понимала, что недостаточно записать Ролана украинцем. Если оставить фамилию Шпильман, то запись в паспорте не поможет. Ролан может только тогда воспользоваться преимуществами представителя коренного населения, если дополнительно ещё поменять и фамилию. Закон разрешал принять фамилию матери. Но душа Оксаны этого не принимала. Перевести Ролана на свою фамилию для Оксаны было равносильно измене мужу. Её Лёня не заслужил, чтобы его сын носил фамилию Коваленко. Сын должен продолжить отцовский род, он должен носить фамилию отца.
Оксана задумалась всерьёз над этой проблемой. Да она родилась в украинской крестьянской семье. Мама и братья не любили евреев. Они не знали евреев и не любили только под внушением извне. Ей, Оксане, посчастливилось узнать евреев поближе. Она встречала плохих и хороших, умных и дурных, талантливых и глупых, подлых и чистосердечных евреев. Она убедилась, что плохих, глупых и подлых людей среди евреев много меньше, чем талантливых и чистосердечных. Особенно среди еврейской интеллигенции. За годы жизни в Одессе Оксана искренне полюбила семью Лёни. Она чувствовала, что и её все любят. Особенно Лёня и его мама. Они стали частью её самой. Их можно оторвать от неё только вместе с её сердцем. Нет, чтобы это не стоило, она не изменит Лёне.
Эти мысли привели Оксану к тому, что ей захотелось познакомиться с историей еврейского народа. Такие сведения нелегко было найти в Советской стране. Пойти в библиотеку и попросить литературу по этому вопросу не представлялось возможным. В Советском Союзе книги по этому вопросу не издавались. Книги дореволюционного издания читателям не выдавались.
Оксана решила посоветоваться с Гришей Рашевским. Гриша с удивлением встретил такое странное пожелание Оксаны. Он обещал спросить у знакомых книжников. Книжниками он называл знакомых ребят, собиравших по крупицам большие библиотеки. Эти люди обменивали одни книги на другие, подбирая литературу по своим интересам. Одни книги они продавали, другие покупали. Книги были их хобби. Они о книгах знали всё. Они часто знали, где найти ту или иную редкую книгу. Изредка им в руки попадались книги, неведомыми путями попавшие в СССР из-за рубежа. Обычно они прочитывали такие книги и от них избавлялись. Никто не хотел попасть на учёт в КГБ. Книжники знали, что КГБ не могло себе позволить обойти вниманием любые пристрастия Советских граждан. В условиях расцвета доносов и доносчиков, они все давно были на учёте в органах. Приказа их брать не было, и они продолжали свободно обмениваться книгами, не ведая, что всевидящее око КГБ установило над их головами большую подзорную трубу. Каждый их шаг, каждая покупка книги, внимательно регистрируется и анализируется.
А пока приказ арестовывать книжников не пришёл, иногда им в руки попадались просто уникальные книги. Одной из таких книг была книга американского автора Леона Уриса «Exodus». Книга была на английском языке. Грише знакомый книжник предложил купить у него дёшево. Он сказал, что в ней описана история евреев. Книга была аккуратно оторвана от обложки и заново переплетена в обложку от книги Джека Лондона на английском языке. Такая книжка на книжной полке выглядит совершенно невинно. Гриша купил её и подарил Оксане.
К этому времени Оксана окончила курсы иностранных языков и сдала английский язык на кандидатский минимум. Гриша решил, что для неё не трудно будет прочесть эту книгу. Но он был неправ. Оксана в порядке подготовки к экзамену прочла много английских книг. Все эти книги были адаптированы для студентов ВУЗов. «Эксодус» была первой книгой, которая не была упрощена. Первая книга в подлиннике, которую предстояло Оксане прочесть. Оксана бросилась читать, но не тут то было. Оксана вынуждена была обращаться к словарю так часто, что интерес к книге поубавился. Оксана была не тем человеком, который уступает трудностям. Ночами она сидела над книгой, тщательно записывая перевод в тетрадь. По мере чтения, Оксана всё легче и легче одолевала книгу. За два месяца упорного труда книга была прочтена от первой до последней страницы.
А между тем решать вопрос паспорта для Ролана надо было. Ролан уже не был маленьким ребёнком, и вопрос обсуждался с ним. Ролан тоже был в тяжёлом положении. Он безумно любил маму, гордился её успехами, но и папа для него был герой войны. Ему не хотелось обижать папу. Он считал, что вопрос настолько деликатный, что только мама может и должна принять решение. Лёня тоже не хотел брать решение на себя. По мнению Лёни, самое важное это обеспечить будущее Ролана. Мелкие обиды тут не при чём. Он заявил, что если Ролан перейдёт на фамилию Коваленко, то он обижаться не будет.
Оксана приняла решение в самую последнюю минуту. Она решила, что ей нечего стыдиться мужа, его семьи, его происхождения. Она любила мужа и хотела, чтобы род Шпильманов был продлён, чего бы это не стоило. Достаточно, что другая ветвь этого рода носит выдуманную фамилию Ступиных. Ролан останется Шпильманом. Никакого изменения фамилии не будет. Это решение принесло облегчение семье. Ролан тоже был доволен. Всю жизнь в школе он был Шпильман, и вдруг превратиться в Коваленко. Ребята примут это на ура. Друзья будут подсмеиваться над ним всю жизнь.
Решение Оксаны было продиктовано ещё одним соображением. Она знала, что от органов всё равно не скроешь ничего. Они всё равно знают. От кого же скрывать? От себя? В этом Оксана ошибалась, она не знала, насколько формально было отношение к национальному вопросу. На местах не очень разбирались в истинном происхождении. Или не очень хотели разбираться. Достаточно было иметь украинскую или русскую фамилию и соответствующую запись в паспорте, чтобы не чинились препятствия при поступлении в институт, при принятии на работу, при выдвижении на должность. Только при допуске к секретной работе тщательно проверялось происхождение. Было ещё одно последствие её решения, о котором Оксана тогда не могла знать. Она не знала, какое большое значение в её жизни в будущем сыграет решение сохранить фамилию Шпильман.
В результате Ролан получил паспорт, в котором значилось: Шпильман Ролан Леонидович, украинец. Да, украинец! Это получилось само собой. В паспортном столе обратили внимание на национальность матери и записали Ролана украинцем. Ролан, смеясь, говорил, что с него начинается род казаков Шпильманов.
112.
Гриша интересовался содержанием книги «Эксодус». Оксана дала ему две толстые тетради, в которые она записала перевод начала книги. Оксана ему объяснила, что эта книга вовсе не история еврейского народа, но в ней содержится история создания государства Израиль. Она и не предполагала, как трудно евреям достался Израиль. Книга написана увлекательно. Похоже, что события, описанные в этой книге исторические. Гриша прочёл тетради и пожалел, что нет полного перевода книги. Оксана не могла ему пообещать перевод. Книга была толстая, а Оксана была занята по горло работой, домом и диссертацией.
К 60-му году Советский Союз уже прочно определил, что его путь в поддержке арабов, а не Израиля, который был отнесён к вражеским странам. Объективные сведения об Израиле были под запретом. Такая книга, как «Эксодус» шла в разрез официальной пропаганде.
Советским людям, независимо от их национального происхождения, было совершенно неизвестно о сионизме, хотя это слово мелькало в газетах ещё со времени сталинского похода против врачей. По материалам прессы можно было сделать только один вывод: сионизм это буржуазное течение, направленное против социализма, против тех идеалов, за которые борется всё прогрессивное человечество. Пресса из соображений политкорректности не связывала сионизм с евреями. Поэтому создавалось впечатление, что это идеология капитализма, одна из разновидностей фашизма.
Однажды, будучи в гостях у Анны Ароновны, Лёниной тёти, Оксана вспомнила одну из газетных статей, разоблачавшую американский империализм и сионизм. Статья была написана настолько убого, что обратила на себя внимание не столько содержанием, сколько отсутствием содержания.
- А ты, Оксаночка, знаешь, в чем суть сионизма? - спросил Соломон Давыдович.
- Не очень. Трудно понять из газет. Похоже, что-то плохое.
- Все вы молодые ничего не знаете. Ты смеёшься над журналистом, а он так написал потому, что ничего не знает, повторяет фразы из других газет. Сионизм это движение некоторой части евреев за создание своего национального очага. Были люди, которые считали, что, если у евреев будет своё, национальное государство, то будет кому защитить права евреев во всём мире. Вот и создали такое движение.
- Я не знаю, что может быть плохим в такой идее?
- Вот и я не знаю. Но знаю твёрдо, что к капитализму сионизм не имеет никакого отношения, и к империализму тоже. Я хорошо помню споры в среде приверженцев сионизма о пути, по которому должно пойти еврейское государство: путь американского типа или путь к социализму. Большинство считало, что евреи должны показать пример наилучшего социального развития и построить социализм. Правда, все эти споры были задолго до революции. Только Владимир Жаботинский смеялся, говоря, что рано делить шубу неубитого медведя. Он считал, что надо не отвлекаться от главной идеи, идеи создания государства.
- А откуда вы всё это знаете?
- Ты забыла, что я окончил университет в 1915-м году. Я обо всех этих спорах знал ещё в гимназии. Эти споры вели мои соученики. Я примкнул к тем, кто не верил в возможность создания Еврейского государства. Мы считали, что надо освободиться от царя в этой стране. Вот, если скинуть ненавистный царский режим, восторжествует свобода и демократия и евреи станут полноправными гражданами в стране, где тысячелетиями проживают. Мы все болели за большевиков. Кто же знал, что в результате к власти придёт Сталин, и создаст режим террора и беззакония.
- А землю у крестьян отберут, – добавила Оксана.
Разговор со старым доктором повлиял на Оксану. Он открыл глаза Оксаны на заветную мечту евреев. На лицо легко прослеживалась аналогия с крестьянством. Как крестьяне издревле мечтали о своей земле, так и евреи мечтали о своём государстве. Сам факт, что Советское Государство отвергает право евреев на эту мечту, показался Оксане позорным.
Вечером в дом Шпильманов пришли Рашевские. Оксана, находясь под большим впечатлением от разговора с Соломоном Давыдовичем, задала друзьям вопрос о сути сионизма. Совершенно естественно, никто не знал ответа. Тогда Оксана рассказала им, что сказал доктор Мирошнюк.
- Мне понятно, - сказал Лёня, - почему Советский Союз так тщательно скрывает, что означает сионизм. По политическим соображениям Союзу выгодно поддерживать арабов. Если рассказать правду о сионизме многие отнесутся с сочувствием к Израилю. Это не понравится нашим друзьям арабам.
- Какое это имеет отношение к нам? – сказал Гриша. – Советские евреи не принимали участие в сионистском движении. Почему же в стране зажимают евреев? Может быть, в угоду нашим друзьям арабам?
- Есть две причины, - сказал Лёня. – Первая причина заключается в том, что евреи думают. Они могут прийти к мысли, что Советская власть не самая демократичная. По этой же причине зажимают детей русской и украинской интеллигенции. Нельзя воспитывать думающих людей. Могут до плохого додуматься. А вторая причина заключается в простой зависти. Если евреев не зажимать, то они прорвутся во власть. Уж больно много энергии у евреев.
- Что в этом плохого?
- То, что те, кто сегодня заседают в парткомах, вынуждены будут уступить более образованным, более энергичным. Никто не хочет потерять власть.
- Что-то мне не верится, что ты прав, Лёня, – сказала Оксана.
- Нет, мама, - вмешался, слушавший молча, Ролан, - папа прав. Нам завидуют.
- Не всё так просто, сыночек. И вообще мы затеяли опасный разговор, да ещё при ребёнке.
- Какой я ребёнок. Мне уже шестнадцать лет. Я не маленький.
- Вот поэтому я за тебя так боюсь. Поделишься с друзьями, и мы все окажемся на Соловках. Самое главное и ты тоже, как большой.
- Я это понимаю, мама. Я же не маленький.
Оксана решила перечесть «Эксодус». Теперь, когда она знала что такое сионизм, эта книга заинтересовала её вновь.