Осенью 1987 года моего старшего сына забирали в армию. Из-за плоскостопия его определили служить в стройбат. Перед уходом Олега в армию я сказал ему:
– Ты будешь служить в городе столичном, и служба у тебя будет отличной.
Так будет, потому что я так хотел, и Небо с моим желанием было согласно. Так и произошло. Олег сначала попал в город Баку и находился там до принятия присяги. После принятия воинской присяги Олега отправили служить в Тбилиси. В Тбилиси Олег был избран делегатом комсомольской конференции Закавказского Военного Округа. На комсомольской конференции, которая проходила в Баку, Олега избрали заместителем командира по комсомольской работе в Закавказском Военном Округе. Штаб округа находился в Баку, а в Тбилиси был центр западной части военного округа. В Тбилиси Олег и руководил комсомольской организацией. Нужно ли говорить, что служба у Олега была раем земным? Сумеет ли он правильно оценить причины своего столь высокого положения? Вряд ли. А жаль! Не следует приписывать только себе самому свои заслуги, ибо в судьбе человека задействовано множество факторов, а неправильная самооценка приведет к катастрофе.
Ох, как много надо узнать и познать, а жизнь так коротка! И всё же, учитывая всё то, что мне пришлось пережить, и накопленную в моей памяти информацию, а также чувства, которыми я ощущаю жизнь, мне кажется, что я уже прожил триста пятьдесят лет, и никак не меньше. Меня мало волнует моя смерть, если не сказать, что вовсе не волнует. Я не ценю, и никогда в жизни не ценил жизнь в биологическом теле. Я не ценю суету сует. И всё же, мне не хотелось умирать только по причине того, что я мало успел сделать для людей и своих детей. Мне не хотелось умирать по причине, что детей своих я не успел «поставить на ноги».
Нервное потрясение, связанное с осуждением меня, и моим позором по этому случаю, отразилось на моём здоровье. В комендатуру, где я отбывал наказание, несколько раз вызывали скорую помощь, так как у меня останавливалось сердце. В феврале 1988 года на хуторе у меня снова останавливалось сердце. Однажды мне стало совсем плохо. Лара собралась бежать к соседу, дабы по телефону вызвать скорую помощь, но я остановил её у двери, так как почувствовал, что смерть наступит через минуту. Я сказал Ларе:
– Не надо вызывать скорую помощь. Поздно, не успеют они мне помочь. Подойди ко мне и положи свою руку мне на область сердца.
Лара подошла ко мне и сделала то, что я просил. Я упокоился и послал мысленное послание своему сыну в армию. В это время сердце моё успокоилось и стало работать в нормальном ритме.
Моё сердце сильно уставало, и была большая опасность того, что оно уснёт и не проснётся. А ведь такое уже происходило, и мне приходилось усилием воли возвращаться к жизни. При большой усталости и уснуть трудно. Иногда бывали случаи, когда сердце болело, но это было терпимо и не опасно. Вибрационное заболевание, которое я получил на кирпичном заводе, несколько лет сильно мне мешало. В автобусах с дизельным двигателем я часто терял сознание. Возможно, я не терял сознание, а вываливался из Времени. В автобусах «Икарус» я вдруг осознавал, что меня длительное время не было – я где-то отсутствовал, а теперь вдруг очнулся и обнаружил, что я давным-давно проехал свою остановку и нахожусь, чёрт знает где. Такое происходило не только тогда, когда я сидел на сидении, но и тогда, когда мне приходилось ехать стоя. Выключался я неожиданно и внезапно, но не падал, поэтому нельзя сказать, что я терял сознание в том понятии, которое принято среди людей. Я не знаю, как это происходило. Я смотрю в окно автобуса, вижу дома и деревья, и вдруг картина резко меняется. Я вижу, что я уже нахожусь на огромном расстоянии от того места, которое секунду назад проплывало в проёме окна. В редкие дни мне удавалось проспать более четырёх часов подряд, не только из-за дефицита времени, но и из-за сильных болей в области позвоночника. Наилучший режим суток для меня был тогда, когда я спал днём полтора часа и три часа ночью. Такой ритм жизни устраивал моё биологическое тело по многим причинам.
На втором году службы Олег попросил меня: «Папа, я не хочу демобилизоваться из армии вместе со всеми. Помоги мне уйти на гражданку раньше срока». Просьба Олега мною была выполнена – я отослал ему необходимые документы, а спустя пару недель, от Олега получил телеграмму: «Папа, встречай меня. Вылетаю самолётом». В Донецком аэропорту я ожидаю прибытия самолёта из Тбилиси. Самолёт прибыл, а я стою и ищу глазами среди прибывших пассажиров молодого человека в военной форме. Вдруг я услышал сзади себя голос Олега:
– Папа!
Я оглянулся. Передо мной стоял стройный молодой человек в сером костюме «тройка» и с двумя чемоданами в руках.
– А я ищу человека в военной форме, поэтому и не заметил, как ты прошёл мимо меня. Ты в дорогом костюме и с двумя чемоданами. Разве мог я обратить на тебя внимание? Теперь все из армии возвращаются с чемоданами?
– Чего ты удивляешься? Ты же знаешь, кем я служил, но не догадываешься, в каких условиях.
Олег жил в моей квартире на Текстильщике с моей мамой, а я продолжал жить на хуторе у Ларисы.
Ни Лара, ни её отец огородом не пользовались. В огороде росла трава, которую косили и скармливали кроликам. Были в хозяйстве и голуби. Вот и всё, чем может заниматься русский человек. Я сделал большой парник, в котором выращивал рассаду помидор. Весною рассада давала небольшой доход. Я вспахал огород, который давно уже превратился в целину, и посадил там огородину, а во дворе завёл курей и уток «индийские бегуны». Купил я девочку-щенка и назвал её Норкой в память о той Норке, которая была у меня в Темрюке. Новая Норка была помесью чёрной немецкой овчарки и серого дога. Такая помесь обладала отличными качествами, вобрав в себя от родителей всё самое лучшее.
Весной и летом мне приходилось много времени работать в огороде. Иногда мимо огорода проходила волчья стая, возвращаясь из города, куда они ходили охотиться на бродячих собак. Волчьи и лисьи стаи в походе идут одинаково. Впереди стаи идёт опытный вожак, а сзади, в двух метрах от вожака, идут вереницей члены стаи. Расстояние между рядовыми особями в стае не более метра. Обычно волчьи и лисьи стаи бывают небольшими, не более шести-семи особей. Однажды я возился в огороде, а мимо меня по дороге вдоль огорода из города в лес возвращалась волчья стая. Я свистнул. Стая остановилась, а волки стали оглядываться. Они быстро сообразили, откуда раздался свист. Вожак уставился глазами на меня, а остальные волки смотрели на вожака, в ожидании его решения. Что я наделал?! От меня до стаи всего десять метров! Простит ли мне вожак мою глупость? Я поймал в глазах вожака укоризну. Мне стало стыдно за то, что я без веской причины отвлёк на себя внимание достойных уважения сущностей. Вероятно, вожак волчьей стаи решил, что я несерьёзный человек и отвернулся от меня. Стая спокойно продолжила своё путешествие.
Зимой я волков не видел. Их, вероятно, перестреляли охотники, или же они переселились в другие места, но в феврале я увидел матёрую волчицу. Волчица была брюхатая и выходила к посёлку в поисках пищи, но в городские улицы не заходила. В марте я видел её уже ежедневно. Она была очень голодная и ела на поле озимую пшеницу. Хуторские собаки на волков не реагировали и вели себя спокойно, но собаки на татарском посёлке поднимали бешеный лай. Побегами пшеницы не насытишься, а подрастающие в брюхе волчата требовали пищу. Волчица спокойно белым днём отправлялась по людским дворам в поисках пищи. Собаки с воем прятались, замолкали и сидели тихо, пока во дворах хозяйничала волчица. Мне было её жалко, но чем я ей мог помочь? Летом волчица исчезла, а осенью я увидел двух её волчат. Вероятно, сама волчица и остальные её щенки от голода умерли. Оставшиеся в живых волчата подрастали и ежедневно ходили в город на охоту.
Рано утром, когда я шёл по степи к автобусной остановке, чтоб затем ехать на работу, я ежедневно встречался с хорошо окрепшими волчатами, возвращавшимися из города в лес после ночной охоты. Эти два брата успешно прожили зиму, а затем куда-то исчезли. Во всяком случае, мне не пришлось их больше видеть. Но это не говорит о том, что волки исчезли совсем, ибо моя Норка родила волчат, которых люди разобрали. Оставил я себе только одного волчонка и назвал его Акбаром. Для Акбара не существовало преград – не было такого забора, чтоб он его не преодолел без особого напряжения. Акбар отлично запоминал всё, что надо было запомнить, и отлично ориентировался в городе. Опытные охотники удивлялись, когда видели меня с Акбаром на улицах города. Я его завозил в разные места города, оставлял его там и возвращался домой автобусом. Каждый раз к моему приезду домой, Акбар был уже дома и ожидал меня у калитки.
В саду мне помогали наводить порядок куры, а в огороде, куда курам не было доступа, у меня появился другой помощник – ко мне прилетал самец жёлтой трясогузки. Он хромал на одну ножку, поэтому я дал ему имя Антошка-Хромоножка. Я возился в огороде, а Антошка ловил недалеко от меня насекомых. Когда я садился на перекур, Антошка тоже прекращал работать и усаживался в трёх шагах от меня на землю. Я курил, а он смотрел на меня. Когда в огород в моём присутствии прилетали другие птицы, Антошка ревностно прогонял их, а затем возвращался ко мне довольный своей победой. Антошка всегда работал со мной в огороде и никогда не оставлял меня в одиночестве. Я уходил с огорода – улетал куда-то и Антошка. Всегда, когда я заходил в огород, Антошка появлялся внезапно, как будто он меня ждал. Лара никогда не видела Антошку, так как ей в эту весну ещё не приходилось работать в огороде. Однажды, управившись в доме, Лара взяла тяпку и вышла ко мне в огород. Естественно то, что Лара на Антошку не обращала никакого внимания. Я устал и присел на землю отдохнуть. Присела на землю рядом со мною и Лара. Уселся напротив меня и Антошка. Лара удивлённо посмотрела на него. Я начал Антошке говорить:
– Друг ты мой хороший, верный и надёжный. Ты всегда помогаешь мне в огороде. Мне с тобой очень приятно и хорошо. Я доволен тобой.
Антошка взлетел, подлетел к моему лицу, завис в воздухе и, трепеща крылышками, начал на птичьем языке мне что-то рассказывать. У Ларисы буквально отвисла челюсть от удивления. Антошка пропел свою песню и снова уселся на землю в двух метрах от меня. Я снова стал рассказывать Антошке о том, какой он красивый и хороший:
– Антошечка, ты очень красивый. У тебя красивый тонкий носик, жемчужные глазки, красивый жёлтый сюртук и стройные ножки. Ты – мой верный друг, потому что ты всегда помогаешь мне наводить в огороде порядок.
Антошка снова подлетел ко мне и пропел мне свои дифирамбы. Лариса окаменела. Она сидела с приоткрытым ртом и неотрывно смотрела на Антошку. Я боялся, что у неё изо рта потечёт слюна. Антошка закончил петь и сел на землю, приготовившись слушать меня. Лара медленно, как в замедленном просмотре отснятой киноленты, повернула ко мне голову.
– А ты мне таких слов не говоришь, – тоже в замедлённом темпе произнесла она.
– Ты же передо мною так не крутишься, как крутится возле меня Антошка, – возразил я ей и добавил. – Если в отношениях есть взаимоуважение и взаимопонимание, тогда есть взаимопомощь, и любовь, и сотрудничество.
Природа обладает сознанием, ибо При Рода – от рода. Если знаешь это, и всеми фибрами души своей чувствуешь своё родство с Природою, и её прямую связь с Творцом Вселенной, тогда можно сотрудничать с субъектами Природы на интеллектуальном уровне. Например:
Однажды я трудился в огороде. Над посёлком шахты «Абакумово» образовалась огромная дождевая туча. Она двигалась по направлению посёлка «Лидиевка» и нашего хутора. «Не успею дополоть огород – дождь помешает» – подумал я. Я продолжаю полоть, а туча уже возле Лидиевки. «Разорвалась бы ты на две части и обошла бы меня с двух сторон, а я был бы тебе благодарен» – мысленно обратился я к туче. Туча начала разрываться. Она разорвалась на две части и обошла меня с двух сторон. На меня упало несколько капель воды. Я закончил прополку. «Вот теперь на мой огород нужен дождь. Пожалуйста, будь добр, пролейся ночью на мой огород». Ночью прошёл сильный дождь.
С тучами у меня взаимное уважение и понимание. Однажды я со своими сыновьями, закончив работу на хуторе, возвращался в город. Мы дошли до татарского посёлка, но вынуждены были остановиться, так как внезапно начался сильный ливень. Мы спрятались от дождя под крону каштана, но через десять секунд на наши головы сверху уже лилась вода. Тогда я сказал сыновьям: «Ребята, мы забыли о своих возможностях. Ну-ка, напружимся!» На лицах ребят появилось напряжение, а я, соединив энергию сыновей со своей энергией, создал над нами энергетический купол. Дождь над нами мгновенно прекратился. Мы стояли под невидимым гигантским зонтом, а вокруг нас в радиусе сорока метров вода лилась с неба как из гигантской лейки. Когда дождь закончился, мы благополучно продолжили своё путешествие.
Телевизор – как он сильно мешает работать! Во дворе и в доме работы непочатый край, а Лариса и её дети, вместо того чтоб наводить во дворе и в доме порядок, постоянно сидят у телевизора. Ну, хоть бы какая польза была от этих телепрограмм! «Не замолчал бы ты недельки на две?» – послал я мысленно вопрос телевизору. Телевизор выключился. Включить его не удавалось. На второй день Лариса пригласила телемастера. Телемастер долго возился, но телевизор отремонтировать не смог.
– Я не могу понять, в чём дело? В телевизоре всё исправно, а он не работает – сказал мастер.
Мастер ушёл. Несколько дней телевизор не работал, а за это время во дворе был наведён порядок. Вечером все сидели дома и скучали.
– Скучно, развлечься нечем, а телевизор не работает, – сказала Лара.
– Зато хорошо потрудились. Во дворе и в доме навели порядок. Вот теперь и телевизору пора бы включиться и поработать, – сказал я.
В ответ телевизор включился. Лариса удивлённо на меня посмотрела, а я засмеялся:
– Думаешь, случайность, совпадение? Всё никак не привыкнешь к тому, что видишь. Для тебя телевизор – предмет, лопата – предмет, веник – предмет. Не так ли? А ведь они живые.
– Ну, с веником меня мама научила «работать». Я многое умею веником делать. Веник – сильный магический предмет.
– Твоя мать научила тебя колдовать? А я и не знал.
– А ты, не колдун?
– Я, не колдун. Для тебя веник – предмет, несмотря на то, что ты им воздействуешь на людей, приказывая людям сделать то, что тебе нужно. Ты произносишь заклинания? Ты делаешь магические движения? Но это же, колдовство! Это уже, враждебные действия против Природы! Всё, что вокруг тебя, ниже тебя по достоинству, ибо ты человек. Так? Ты, человек! Человек – это звучит гордо! Ты приказываешь, а тебе кое-что подчиняется. А я не такой. Мне не нужны, ни заклинания, ни молитвы. Я попрошу сущность, которую ты называешь предметом, и сущность поможет мне. Ты хочешь быть госпожою и стремишься к этому, подтаптывая под себя всё, что удастся тебе подтоптать. А я, такая же сущность, как веник, телевизор, туча, и как Небо. Как всё, что ты видишь и знаешь. Всё, что окружает нас – сущности, такие же, как и я. Я люблю тучи, а они любят меня и потому помогают мне. Я люблю грозу, а гроза любит меня. Я люблю ветер, а ветер любит меня. Я люблю молнию, а молния любит меня и сожжёт всё и всех тех, кто обидит меня, если я этого захочу! Молния брату своему поможет без каких-либо заклинаний. Я маленький, такой же, как всё сущее вокруг меня. Поэтому мои братья из мира природы мне помогут. А вы, люди, считаете себя господами Природы. Поэтому от вас и отвернулась Природа! Перестали вы друг друга понимать. Вот, ворон к нам прибился – крыло где-то травмировал. За помощью ко мне пришёл, ибо знал к кому надо идти. Поживёт у нас недельки две, подлечится и улетит. И если я буду нуждаться в его помощи, он мне поможет.
Выслушав меня, Лариса задумалась. Конечно же, от своих раздумий Лара получит пользу, но очень уж незначительную, потому что для получения большой пользы необходимо перестроиться, т.е. изменить внутреннюю конституцию. А конституция – формула, и, сама по себе, сущность, которая не желает умирать, поэтому она будет сопротивляться, противодействовать. Внутри каждого человека находится множество сущностей. Печень – сущность, сердце – сущность, оргазм – сущность, конституция – сущность и т.д. И всё это так, потому что любой орган и любая организация обладает психическим центром.
Я не понимаю, как можно не признавать сущностей природы и не заводить с ними дружбу, независимо от того, предмет это, стихия, растение, животное или человек. Я не могу понять тех людей, которые унижают животное или человека. И не могу понять, почему в таком случае, эти личности сами обижаются, если их кто-то унижает. Сам же так поступаешь, значит, заслуживаешь на ответные действия. Я не могу понять людей, почему они не думают о том, что происходит в механизмах и в растениях? Ведь всё это имеет свою личную душу и всё это можно видеть. Во Вселенной все сущности, за исключением духовно порабощённых индивидуумов, равноценны. Человек не видит и не желает видеть одухотворённость и равноценность всего сущего, потому что не хочет признать себя ничтожно малою частицею вселенского сообщества. Человек желает господствовать над всем, что его окружает, поэтому он придумывает всевозможные идеи и религии, помогающие ему порабощать собратьев по разуму. Человек должен господствовать над Природою – такова догма ограниченных умом людей, но неограниченных в личных желаниях. Таким отношением к окружающей среде человек ограничивает себя и себе подобных, деградирует сам и ведёт человечество по пути деградации.
Мотоцикл «Днепр» я регулировал сам и никому не позволял это делать даже на станции техобслуживания. Средняя скорость, с которой я ездил на «Днепре» по автомобильным трассам, была 85 км/час. Из города Донецк в город Прилуки, до которого около 700 км, на мотоцикле я добирался за девять часов. Водители «Жигулей» крайне удивлялись, когда они ехали на скорости 125 км/час, а я их обгонял тяжелогружёным мотоциклом. Механизмы, на которых мне приходилось работать, творили чудеса. Однажды я заспорил с ребятами, что я на мотороллере «Турист» по дороге «Мариуполь – Мангуш» обгоню мотоцикл «Ява-250» и в Мангуш приеду первым. Меня посчитали безумцем, а потому в споре приняли участие все присутствовавшие люди. В Мангуш я пришёл первым! Конечно, для такого спринта я выбросил воздушный фильтр, предельно обеднил горючую смесь, подаваемую в двигатель мотороллера, и установил раннее зажигание. Можете мне не верить – это ваше право, но механизмы, управляемые мной, «радовались и гордились» своими достижениями, а я рад был за них.
Я не понимаю, как можно заниматься сельским хозяйством и не понимать воду, землю и растения. Рассаду помидор я начинал высаживать 17-го апреля. В конце апреля и в начале мая в Донбассе случались сильные заморозки. Однажды ночью был сильный заморозок. Термометр показывал шесть градусов мороза, а у меня уже было высажено 1400 корней помидор. Хуторяне в огородах всю ночь жгли костры, но спасти растения им не удалось. Я не жёг костры. Я предполагал, что около 3% растений в моём огороде погибнет, но погибло только одиннадцать саженцев. На второй день хуторяне собрались и все вместе пришли в мой огород. Они были поражены тем, что ночью я не зажигал костёр и не пытался спасти растения, но, тем не менее, мои растения живы и здоровы.
Перед тем, как высаживать рассаду, я нарезал в огороде канавы с севера на юг и глубиною до 25 см. Саженцы я высаживал на западных склонах канав в 5 см от дна канавы. Лучи утреннего солнца обжигают переохлаждённые растения, поэтому на западных склонах саженцы от солнечных лучей скрыты и прогреваются постепенно, без вреда для себя. Вечернее солнце хорошо прогревает западные склоны канав, и хорошо увлажнённое дно канавы дневным поливом. Вода – отличный накопитель тепла, и поэтому она во время утренних заморозков отдаёт накопленное тепло растениям. Утренний мороз заморозил верхнюю часть канав и срезал верхушки тех саженцев, которые были рослыми. Вот поэтому из 1400 саженцев погибло только 11.
Вы думаете, что мои соседи после этого поумнели и стали высаживать растения по моей технологии? Как бы ни так! Они не поумнели и технологию не изменили. Они мне сказали: «Ты – колдун». Разве знания и умное применение этих знаний – колдовство? Люди не хотят признавать, что они ленивы умом, а поэтому умных людей называют колдунами и ведьмаками.
С животными, не только домашними, надо дружить. Зимою в подвале появился неприятный могильный запах. Источник запаха мне не удалось обнаружить. Весной, когда было очень тепло, я открыл дверь в подвал и оставил её так для проветривания подвала. Через час начал громко лаять Акбар. Лаял он необычно, не так как на человека. В его голосе слышно было удивление, злоба и испуг одновременно. Я вышел из дома во двор. Акбар лаял на огромную змею. Змея лежала у входа в подвал и угрожала Акбару шипением своей огромной головы. Я подошёл к змее и осторожно под брюшко взял её на руки. Змея была огромной и тяжёлой. Какая же она вонючая! Этот могильный запах я и слышал в подвале. Змея в подвале зимовала. Она спокойно лежала у меня на руках и смотрела на Акбара. Я понёс змею в сад. Акбар успокоился, а змея с интересом рассматривала двор. На огромной голове змеи был бордово-красный рисунок, напоминающий латинскую букву «V». Оба конца буквы заканчивались кольцами. Я занёс змею в сад и выпустил её возле дерева. Она плавно соскользнула с моих рук и скрылась в траве. Змея было такая огромная, что видно было, как высокая и густая трава раздвигается в том месте, где она ползла.
Иногда я ездил на посёлок Текстильщик проведать маму. Однажды я возвращался с Текстильщика на хутор. Я шёл к автобусной остановке Текстильщика, а впереди меня бежала красивая шотландская овчарка колли. Я мысленно обратился к ней: «Было бы хорошо, если бы ты к моему приезду на Лидиевку оказалась там и ждала меня на автобусной остановке. На Лидиевку мне надо было ехать двумя автобусами с пересадкой на Площади Свободы. Площадь Свободы, Текстильщик и Лидиевка находятся на вершинах равностороннего треугольника, но между Текстильщиком и Лидиевкой не было прямого автобусного сообщения. Я приехал на Лидиевку и обрадовался, увидев ожидающую меня на автобусной остановке овчарку колли.
– Ну что, пойдём ко мне в гости?
Овчарка пошла со мной. В моём дворе колли, не нарушая правил гостеприимства, прожила два дня, а на третий день решила покинуть мой двор. Я выпустил её со двора.
У Норки шея толще её головы. Днём она ходит по двору на цепи, а ночью аккуратно снимает ошейник и уходит на охоту. Утром она уже сидит возле ошейника и ждёт меня. Я одеваю ей ошейник, а она приступает к дежурству. Норка всегда была сыта, но у неё характер был воровской. Охотилась Норка по чужим дворам, воруя всё, что ей понравится. Однажды она притащила килограмма три старого сала. Норка легко открывала двери и крышки сундуков, поэтому я не удивился тому, что она обворовала чей-то сундук.
Однажды летом в середине светлого дня вдруг наступила тишина. Все животные и громко чирикающие до этого момента воробьи вдруг замолчали. Я стал искать причину. Немного в стороне от двора орёл гонял мою белую голубку. Орёл пытался схватить голубку, но она увёртывалась. Я крикнул так, как кричат орлы. Орёл оглянулся. Я погрозил ему кулаком. Орёл меня понял, оставил голубку в покое и улетел в сторону леса.
По моей просьбе танцевали не только козы, но и свиньи, и делали это с радостью. Мои животные иногда скучали, если я был долго чем-нибудь занят. Если я долго работаю на компьютере, кот сначала мяуканьем проявляет недовольство моим невниманием к нему, а затем залазит ко мне на стол и с недовольным урчанием начинает давить лапами по клавишам, выражая презрение к компьютеру. Я его не прогоняю и не наказываю. Совершив экзекуцию, кот уходит во двор и больше в этот день ко мне не подходит - обиделся.
Я сижу во дворе и делаю топорище, или ещё что-нибудь мастерю. Мои животные во дворе и в саду заняты своими делами. Ко мне подходит селезень и начинает дёргать меня за штанину. К нему присоединяется петух. Селезень дёргает меня за правую штанину, а петух – за левую. Я делаю вид, что не замечаю их. Постепенно возле меня животных становится больше. Животные хотят поиграть со мной. Внезапно я хватаю петуха, приподнимаюсь и высоко подбрасываю его в воздух. Петух взлетает и садится на крышу дома. Я гоняюсь за одними петухами, а за мной гонятся другие петухи и селезни. Тот петух, который оказался на крыше дома, громко кричит и, выждав удобный момент, пикирует сверху мне на плечи. Я его снимаю с плеча и снова забрасываю на крышу дома. Во дворе суматоха – я гоняюсь за животными, они гоняются за мной, а Норка и Акбар, повизгивая, наблюдают за игрой. Норка и Акбар не участвуют в игре – им это запрещено, ибо, если бы в игре приняли участие и они, тогда от петухов полетели бы перья.
Куры и утки – степенные дамы. Им нравится игра другого порядка. Им нравится, чтоб за ними ухаживали и оказывали им внимание. С курами и утками я иногда навожу в саду порядок. Я вычёсываю граблями траву от мусора, а куры в траве находят себе насекомых. Иногда в мой огород заходят чужие куры. Я говорю Норке: «Норочка, в огороде куры». Норка начинает дрожать от нетерпения и слегка повизгивать. Я открываю калитку в огород, а Норка бежит и выгоняет из огорода курей. Выгоняет она курей аккуратно, не травмируя их, и только до чужого огорода – в чужом огороде куры пусть пасутся, но в нашем огороде им делать нечего.
Все животные в моём дворе дружны и предельно внимательны друг к другу. Июльская жара была такой сильной, что пришлось в доме открыть настежь все двери. Я сидел в комнате. Внезапно во дворе возник громкий шум. Затем раздался в сенях треск, грохот и собачий визг. Я выскочил в сени. В сенях лежал на спине огромный чужой пёс и громко скулил, а его со всех сторон клевали мои петухи. Они так яростно набрасывались на пса, что у меня появилось опасение за его жизнь. У входа в сени толпились селезни «индийских бегунов» и с интересом наблюдали за экзекуцией, готовые в любую минуту оказать петухам помощь. Сзади селезней стояли Норка и Акбар. Чужого пса спасло моё присутствие. Если бы к экзекуции подключились и селезни, не прошеный гость был бы убит. Несколько дней назад мои животные во дворе убили куницу. Я вошёл во двор тогда, когда куница уже была мертва. Её мой кот и собаки взять не смогли, и в капкан куница не попадалась. Куница ходила в мой двор безнаказанно, пока в неудобном для неё месте мои петухи не зажали её в углу, а остальные животные помогли петухам убить агрессора.
Иногда приходили к нам чужие люди. Животные к посетителям не проявляли враждебности, но если во двор приходил нехороший человек, тогда мне приходилось защищать его от моих петухов, селезней и собак. Животные тонко чувствуют характер человека. Однажды мне пришлось спасать человека, на которого напали мои животные, и о котором у меня не было причины плохо думать, а со временем оказалось, что правыми были мои животные, но не я.
Однажды во дворе полдня не было ни одного человека – я ушёл по делам, а остальные члены семьи тоже ушли в город по разным причинам. Вернулся я домой после обеда. Норка сидела на своём месте, но без ошейника. Я удивился – с какой это радости Норка решилась нарушить установленный порядок и сняла ошейник днём? Меня окликнула соседка. Она стояла у забора и звала меня к себе.
– Посмотри на мой нос, – такими словами встретила меня соседка.
Нос у соседки был красным, потому что с носа была содрана кожа.
– Что это? – удивился я.
– Это твоя Норка. Твои куры нашли в заборе лазейку, и вышли в огород. Не стали они ничего трогать в твоём огороде, а забрались в мои помидоры и начали разбойничать. Я взяла палку и пошла в огород, дабы прогнать курей. Твоя Норка всё это видела и решила вмешаться в ситуацию – она сняла ошейник и кинулась защищать своих курей. Я не видела, как она перемахнула через забор. Норка внезапно появилась перед моим лицом и зубами содрала с моего носа кожу. За что? Я же не била твоих курей, а только размахивала палкой, прогоняя их с огорода. Содрав кожу с моего носа, Норка прогнала с огородов курей в поле и вернулась к себе во двор.
В голосе соседки не было злости, не было и жалобы, а только чувствовалось восхищение взаимопониманием и дружбой между моими животными.