- Салем.
Она повернулась ко мне и вопросительно наклонила голову.
- Сколько мы уже знакомы с тобой? – Я задумалась. – А я ничего о тебе и не знаю.
Она засмеялась.
- Понимаешь… - Она начала с очень серьезных вдумчивых слов, но в голосе все еще звучало веселье. – Как бы сказать… Та жизнь, все осталось там, на земле, в прошлом. Я не хотела бы говорить об этом.
Я поняла бестактность своего вопроса. Мало кто из Ангелов распространяется о том, кем она была раньше, чем занималась, своей семье и друзьях. Этот вопрос не был запланирован, а вырвался сам собой.
Салем присела к окну, так же продолжая улыбаться. Бывали ли моменты, когда она грустила и плакала?
Я прибиралась. В ее комнате царит вечный хаос, беспорядок.
- Брось! Пусть валяется.
Я не стала возмущаться, этот спор повторяется изо дня и день.
- Почему ты стала моей подругой? – Салем произнесла это так тихо, что если бы я не повернулась к ней в тот момент, могла бы и не расслышать.
- Что это с тобой сегодня? – Подобных речей и вопросов я от нее никогда не слышала.
- Сегодня день моего рождения. И ты решила именно сегодня узнать о моем прошлом… совпадение так совпадение…
Я села напротив и взяла за руки.
- Ты веришь в судьбу и случайности? С того дня, когда ты отвела меня к брату, я не верю в предназначение. Я верю в выбор каждого человека, мы сами творцы своей жизни. – Я улыбнулась. – И даже после смерти. Особенно после смерти.
Она наклонилась и обняла меня. По ее щекам катились слезы. Я этого не видела.
Мы обе задумались. Салем вспомнила день своей смерти…
Две студентки шли по улице и разговаривали. Правда одна из них постоянно оглядывалась на подругу, смеялась нехотя, в глазах держала обиду.
- Почему ты такая грустная? – С той же улыбкой, что освещала ее лицо и раньше, спросила вторая.
- А почему Ты всегда улыбаешься? – В глазах девушки мелькнула угроза и зависть.
- Потому что я многое пережила и знаю цену улыбки.
- Цену? – Она с сомнением повторила. – Разве у такой обычной и естественной вещи может быть цена?
- Цена моей улыбки – моя жизнь. Это то, что, после всех испытаний и невзгод, я живу и хочу жить. А улыбка показывает всем вокруг мои стремления и желание идти вперед.
Они остановились, Салем внимательно вгляделась в лицо подруги, рассмеялась, прошла вперед. Ее подруга осталась стоять, растерянно наблюдая за ней.
- До завтра! – Салем помахала рукой и пошла через дорогу.
- До завтра… Салем! Я позвоню утром! – Она повернулась в сторону дома и услышала визг резины…
- А что ты почувствовала, когда поняла, что умерла, Карина?
Я дернулась, отстранилась.
- Сегодня странный день. День необычных и неожиданных вопросов. – За окном сиреневатый туман. – Всегда туман…
Салем проследила за моим взглядом, пожала плечами, улыбнулась.
- Меня угнетает этот туман, эти здания, сам Город. Я понимаю, здесь сделано все именно так, чтобы мы помнили о том, чем занимаемся, для чего мы здесь, но… иногда хочется почувствовать себя хоть немного живой…
Согласный кивок.
- Понимаю.
- Про твой вопрос. – Я нервно перебрала похолодевшими пальцами волосы. – Сам момент я плохо помню… Только резкая боль и темнота. А еще ощущение, будто меня толкали туда-сюда. А потом свет и Мария.
- Мария?! – Салем поперхнулась, но, глядя в мое спокойное лицо, успокоилась и сама. – А я не помню, кто забрал меня. У тебя нормальные отношения с ней? С Марией, я имею в виду.
Пожимаю плечами.
- А почему нет? Она виновата ли?
Салем прикусила губу, обдумывая, сказать то, что пришло в голову, или промолчать. Опустила глаза.
- Откуда ты знаешь? Твой брат…
В груди пробудилось доселе дремавшее чувство вины. Она как побитый зверек, мучивший сам себя, засыпала, и открывала глаза от малейшего прикосновения.
- Я не верю в ее вину. – Слова давались очень тяжело, я уговаривала сама себя. Успокаивала сама себя. – А моя вина… это не было умышленным… И я посвятила все свое время этой жизни после смерти спасению тех, кого еще можно спасти.
- Роза каждый день вызывает тебя на площади. Не боишься?
Я выпрямилась, решительно покачала головой, усмехнулась.
- Чего мне бояться?
Салем помедлила с ответом.
- Того, что она сообщит кому-нибудь наверх… и тебя лишат крыльев. – Она говорила это медленно, вкладывая смысл в каждое слово.
Смех. Ничего смешнее я еще не слышала! Салем виновато улыбалась, потом не выдержала и засмеялась вместе со мной.
- Я буду безумно счастлива, если меня отправят в чистилище! В аду будет легче, чем здесь, чем то, что мы делаем.
- Ох, Карина, Карина! – Неодобрительно.
- А пока я спасаю и буду спасать. Я не всесильна, конечно, и все же.
- У меня смелости не хватает на подобное.
Я махнула рукой, отметая такую нелепую отговорку.
- Ладно. Ты уже все прибрала! Пойдем, нам уже пора на землю.
- Но я еще не закончила! – Возмущенно воскликнула.
Салем вскочила, потянула меня за руки к выходу. Ее звонкий смех эхом отскакивал от темного полога тумана и звенел, будто живое существо, гуляя по улицам.
- Твой смех до сих пор слышно!
Такого неестественного долгоиграющего эха не существует в природе по законам физики.
- К вечеру оно будет звучать в горах и затем пропадет.
- Откуда знаешь? Проверяла?!
Она со смехом кивала. Разбежалась и прыгнула вниз с платформы.
- И как ей не страшно? – Я снова и снова медлила, ожидая, когда развернутся исполинские крылья. – Хотя, чего могут бояться те, кто уже давно мертв?
Прыгнула.
В тишине, когда слышен лишь свист рассекаемого крыльями воздуха, задумываешься о многом. Да и не только в такие моменты. Ангелом терять более нечего – у нас не осталось ничего. Те люди, что еще живы, те вещи, коими мы обладали. Единственная ценность для меня, и, думаю, для всех Ангелов Смерти – воспоминания. Только они поддерживают нас, не давая прогнуться под тяжестью этих темных крыльев.
Сегодня я хочу украдкой посмотреть на людей, дорогих моему сердцу. Послушать стук их сердец, походить рядом, подобно мрачной тени. За такое желание по головке не погладят. Я не стала рассказывать об этой афере даже Салем. А прошлый разговор только укрепил мои намерения. Больше всего на свете я мечтаю посмотреть в глаза Олега, моего любимого Олега. Наверное, к другим я и не пойду…
Он сидел в кресле перед телевизором, смотря в экран пустым ничего не видящим взором. На полу подле него валялись бутылки из-под пива, бумажки, газетные вырезки, что-то еще. В руке пульт – клик-клик – каналы переключались ежесекундно, ни на мгновения не останавливаясь на каком-то одном.
- Олежка, миленький… Что же ты так…
В глазах застыли слезы.
Он наклонился и подобрал недопитую бутылку, отхлебнул из горла. Встал. Покачнулся и упал обратно. Я, не в силах смотреть за его попытками встать, прошла на кухню. Там располагался еще худший свинарник, чем в комнате. В нашей спальне оказалось чисто. Мои вещи все еще висели в шкафу, перед зеркалом стояла косметика, на полочках без единой пылинки расставлена моя коллекция ангелочков. Когда-то, мы познакомились у витрины магазина, я засмотрелась на фарфоровых кукол-ангелов, а он проходил мимо. Он остановился и спросил что-то на счет того, люблю ли я кукол. Я смутилась и покачала головой. Объяснила, что никогда не думала ни о чем подобном, просто понравилась вооон та пара ангелов. С тех пор я получала от него в подарки на каждый праздник или в напоминание о каком-либо событии или месте, где мы бывали вместе, ангела.
Я села на кровать и заплакала. С фотографий в рамочках, развешанных по стенам, на меня взирали наши улыбающиеся и смеющиеся лица. Я подтянула колени к подбородку и спрятала лицо. Лишь бы не видеть всего этого!
Олег вошел в комнату. Я подняла глаза, замерев. Он улыбался. Он провел кончиками пальцев по раме зеркала, приветливо покивал фотографиям. Они были для него родными, единственными оставшимися на свете, любимыми и бесконечно далекими воспоминаниями о Нас.
- Олежка… Господи, за что?! – Я снова спрятала лицо в ладонях. Плечи сотрясала дрожь. – За что, за что…
Я встала и поскорее убралась из квартиры. От боли и страха, выйдя через дверь.
Олег дернулся, когда открылась дверь, когда я по привычке забыла надавить на дверь, она немного застревает, и перекрутила из-за этого замок. Он быстро подошел к распахнутой двери, точно уверенный, что закрывал. Он давно не выходил из дома. И точно уверенный, что она открылась минуту назад.
- Карина…
Я остановилась на пролет ниже. Всегда, когда мы ссорились, я выбегала вот так же из квартиры, он стоял у двери и тихо произносил мое имя. Я останавливалась и ждала. Он вышел в подъезд, не отрывая глаз от того места, где я стояла.
- Карина, ты здесь? – Это так наивно и так грустно прозвучало. Столько отчаяния и надежды в голосе. Я так соскучилась по нему…
- Любимая, я знаю, я точно знаю, ты здесь!
Он спустился ко мне, я отошла в сторону, пропуская. Я не должна была приходить. И я не стану давать ему надежду, ниточку, он должен выкарабкаться, отпустить, забыть.
- Прости меня… Прощай, любимый…