Путешествия - лучшее лекарство от скуки!

                Предисловие

Путешествия – лучшее лекарство от скуки! Как известно, для наличия этого лечебного средства необходимо как минимум иметь возможность и желание. При наличии желания остальное можно достичь. Следовательно, желание – это мощный двигатель. Его отсутствие должно настораживать, поскольку это прямой путь к депрессии.

   часть1               
                Не ходите дети в Африку гулять!
               
Ну вот, проскочил незаметно еще один день рождения. Вернее, вначале подкрался. И как всегда неожиданно. Просто не успела своевременно сориентироваться, а он уж на носу. Так повелось в последние десяток лет дарить себе на день рождения тур по своей мечте, подкорректированный финансовыми возможностями. А кто не успел мечту свою ко дню рождения сформировать - готовь печень. Пришлось срочным порядком спасать печень, брать отгул и улепетывать с работы куда глаза глядят. А глядели они на природу, на дачный участок с шашлыками. Это еще что, отдуваться по взрослому пришлось на следующий день на работе. Основная задача для меня в этот энергетически слабый день - выдержать не совсем искренние поздравления. Я так себе наивненько подумала, что проставлюсь фуршетиком часов в 11 утра, а там, глядишь, к обеду все «рассосутся». Не тут-то было, начали в полдень, завершили к концу рабочего дня. Несмотря на скудность угощения все расслабились на славу. Атмосфера была просто замечательная. Даже самые непримечательные шутки вызывали взрыв дружного смеха, а уж анекдоты доводили до икоты и слез.
Однако, вопрос летнего отпуска остался актуальным, срочно бросаюсь в турбюро и требую немедленно предоставить «горящую» путевку за "дешево и сердито", но не меньше, чем в Египет.

Танюха Таран (очень подходящая для отечественного бизнеса фамилия), как всегда, осталась на высоте и выпихнула меня со старшей сестрой Татьяной летом в самое пекло – в Захабию в Хургаде. Все произошло по сценарию Танюхи – начали с 400 долларов за 10 дней двухразовое питание, закончили 600 за 14, правда, на «ол инклюзив». Что влекло меня в 3-звездочную ничем не примечательную «Захабию» - ну конечно же коралловый риф. Да, он не такой замечательный, как в Шарме, но для Хургады, где преимущественно песчаные пляжи – просто отличный.
Ну, уж правду говорят, как год начнешь, так и проведешь. В январе текущего года я мчалась в 5-звездочный отель в той же Хургаде на «ол инклюзив» в компании с Зинаидой, ее дочерью и малолетними внучками. По дороге внучки капризничали и ссорились, их бабушка и мама эмоционально обсуждали свою позицию в сфере воспитания драгоценных чад. Противостояние у детей и взрослых набирало обороты. Перспективное начало. Интересненько, не придется ли мне проходить реабилитацию после такого отдыха? Когда я осознала, что меня ожидает на отдыхе, мне захотелось вскочить тут же в самолет и умчаться обратно. Но, увы, деньги никто не вернет, и я была приговорена к отдыху. Еще три недели февраля я проотдыхала в сыром захолустном санатории на Закарпатье. Поэтому следующая поездка – закономерность.

 Татьяна проигнорировала мои предупреждения об активности солнца и напоминании о том, что мы на африканском континенте, а не на киевских пляжах и обгорела в первый же день. Она понадеялась на подаренный ее дочерью водостойкий крем от загара. Однако, после купания в море он местами смылся и вместо бронзового загара ее тело украшали белые пятна, как при Витилиго или псориазе. Ее грудь порядком обгорела и покрылась волдырями. Тело с белоснежного цвета приобрело угрожающий красно-бардовый оттенок.
 
Для того, чтобы попасть на пляж надо было преодолеть некоторое расстояние. Дорога до пляжа при хорошей погоде - приятная прогулка, а при 42 градусной в тени жаре превращалась в дорогу пытки. Лошадка, которая уже не один год подрабатывала на извозе от отеля до моря и обратно не выдержала зноя и пала на 4 день после нашего приезда в обморок, что и послужило в последующем для нее получения отпуска. До окончания нашего отпуска мы с удовлетворением наблюдали, как лошадка под присмотром хозяина мирно прогуливалась в тенечке пальм и пощипывала травку.

Обгоревшая под июньским солнцем Татьяна в Египте представляла собой нечто похожее на движущийся ворох цветастой ткани. Поверх шорт надета юбка- разлетайка, на голове вязаная шляпка от солнца. Шляпка, в свою очередь, прижимала цветастый платок, который шлейфом свисал до бедер и при ходьбе развевался знаменем. Из под ободка шляпки, надвинутой на самые брови на мир настороженно глядели глаза – колючки. Довершала картину застывшая на Татьянином лице недовольная гримаса. Конечно же, при встрече с ней на пляже отдыхающие, наткнувшись на ее взгляд, шарахались.

Солнце щедро нагревало песчаный пляж, раскалив песок до состояния жаровни. От шезлонга до моря неосторожные пляжники, забывшие надеть тапочки, до воды добирались крупными прыжками, при этом громко охая. Я взяла маску и шагнула в зной. Мой взгляд упал на изнывающую от жары Татьяну. Увидев на ее бедре громадных размеров синяк, я с сочувствием поинтересовалась, где она умудрилась его получить. С языка уже готовы были сорваться сестринские советы по поводу укрепления сосудов, тренировки тела и прочие мелкие, но приятные советы. Но не успели. Сузив глаза и приблизив вплотную перекривленное ненавистью лицо, Татьяна прошипела: «Хочешь, я тебя ударю, и у тебя такой будет». Меня откинуло как от удара. «Понятно. Я пошла купаться» - выдохнула я. И действительно, очень даже понятно. Мне стало печально за ее неудавшуюся жизнь. Это в какой атмосфере надо жить, чтобы стать такой колючей и злой, видеть вокруг себя только врагов и постоянно находится в ожидании подвоха. Разве в такой добровольной «оккупации» можно оставаться здоровой?

Игнорируя местные красоты, Татьяна продолжала отдыхать, живя по привычной для нее схеме. Она впитывала виденное из жизни местного населения только в ракурсе своего понимания и интересовалась сугубо питанием «ихних» (ее любимое слово) в ресторане, сколько они набирают на тарелки еды да сколько жен и детей в гареме. Тыкая наугад вилкой в еду на тарелке она пристально вглядывалась близорукими глазами под паранджу женщин, тщетно пытаясь разгадать, кто из них дочери, а кто жены, считать их, не забывая при этом комментировать увиденное. По окончании первой недели такого напряженного отдыха у Татьяны образовался ячмень. Но и это не помешало ей зорко обозревать здоровым глазом всех присутствующих в ресторане и вещать по поводу «ихних».
 
Ввиду того, что ей слегка нездоровилось, после обеда Татьяна направлялась на отдых в номер. Я же мужественно шагала на пляж как на работу, надевала маску для плавания и погружалась в разноцветный шевелящийся мир. Для меня остановилось время – я не знала, какое число и день. Существовало только такое временное понятие, как завтрак, обед и ужин. Правда, была еще дата отъезда, но это где-то далеко, за горизонтом…

Проплывая по краю кораллового рифа, я мысленно приветствовала морских обитателей. Как правило, они привязаны к месту своего обитания и за время отдыха я уже знала, кто и где живет. Вот из небольшого грота на солнышко выставила погреться щупальца нежная, похожая на большой цветок хризантемы, актиния. Ее полупрозрачные щупальца лениво, словно нехотя плавно изгибались, исполняя усыпляющие бдительность гипнотические пассы. Возле них вьется преданная черно- лимонная с двумя поперечными ярко-голубыми овальными пятнами рыбка клоун. Он, словно оберегая ее, беспокойно снует между шевелящихся разноцветных щупалец и заботливо осматривая, слегка пощипывает их. После, без раздумий бросается  в ее ядовитые объятия. Слегка понежившись, словно опасаясь быть задушенным, стремглав выныривает. Как ревнивый супруг, уйдя на работу, тут же возвращается, так и рыбка клоун без устали повторяет этот опасный трюк, словно получая очередную порцию адреналина. Его игра напоминала известный своей опасностью поцелуй кобры заклинателем змей.
 
У крупного валуна, охраняя свое гнездо, круги наматывают две крупные рыбы хирург. Их мускулистые овальные тела с хищно заостренным хвостом переливались серо-голубыми тонами в проникших сквозь водные глубины лучах. Стоило пересечь допустимую границу и два тела, словно две торпеды, молниеносно устремлялись навстречу нарушителю. Резко свернув перед самым моим носом, они, сделав круг, снова повторяют свой предупредительный выпад. С родителями, охраняющими потомство, шутки плохи, а уж рыбу хирург - лучше не дразнить.
За обломком скалы впадину облюбовала стайка ярко – красных мелких рыбешек. Они зависают в пространстве, чуть шевеля плавниками. И только когда проплываю мимо, они лениво отодвигаются на безопасное для них расстояние. Этот разноцветный мир не такой уж и безобидный. Опасность притаилась везде и мелкий всегда рискует быть съеденным более крупным обитателем глубин. Вокруг раздаются звуки жизни подводного мира. Чуть поодаль аппетитно хрустят кораллами разноцветные довольно таки крупные миролюбивые рыбки попугай. Их челюсти украшают массивные резцы, позволяющие разгрызать коралловые столбики подобно ребятне, грызущей стекляшки - карамельки.
По утрам, разглядывая песчаные участки дна можно найти куски раковин с неровными острыми краями, кусочки клешни или панциря - свидетельство пиршества острозубых голодных ночных хищников.

На дне распластался серый, украшенный ярко голубыми пятнами скат – шипохвост. Да, не позавидуешь тому, кого угораздит ногой наступить на сей сюрприз. Среди скудных грязно-болотных водорослей и камней прилипла ко дну безобразная, покрытая слизью рыба камень, выставив веером свой ядовитый плавник. Во мху притаила свое длинное извилистое тело змея, окрашенная полосками черного и ярко кораллового цвета. И не понятно, она охотится в сей момент или же уже отдыхает после удачной охоты.

Обычно с пляжа я шла прямо в ресторан на ужин. Как – то раз, придя чуть раньше я заглянула в наш номер и уткнулась носом в стойкий запах жареного чеснока. В недоумении оглядела зашторенную полутемную комнату пытаясь найти источник вони. На кровати полулежала обнаженная, обмазанная кремами Татьяна, и смотрела уцелевшим от ячменя  глазом совершенно примитивный, плохо разыгранный телевизионный судебный процесс. На ее лице застыла маска пренебрежения и недовольства.
 
«Татьяна! Что за смрад?» - воскликнула я и рванула откупоривать балконную дверь. «Ты что, прилетела за 3 тысячи километров, чтобы нюхать жареный чеснок в 40 – градусный зной и просматривать замусоленные отечественные программы?»
Оказывается, для местных «олигархов», которые заезжают на двухразовое питание со своими многочисленными домочадцами, предусмотрены кухонные уголки с плитой в номерах. Вот и разминаются, или состязаются их жены в кулинарном искусстве, пытаясь первой из гарема протоптать через неуемные желудки своих львов дорожку к их сердцу.

Следует заметить, что Татьяна запретила мне в этот африканский зной пользоваться кондиционером. Ей с него дуло и она мерзла. Горячий воздух медленно поднимался от раскаленной почвы и, передвигаясь в этом зное, тело неизбежно покрывалось липкой влагой. Ртом хватали воздух как пойманные и выброшенные на сушу рыбы. Облегчение приносил только влажный морской воздух или же кондиционер.

Для поддержания мира я не возражала и неизменно каждый вечер занималась передвижением кровати вплотную к балконной двери, а спала, высунув по возможности голову на балкон. Мне было ее по настоящему жаль. Она на самом деле ночью мерзла и частенько спала в теплых вязаных носках, а днем изнывала от жары, добираясь до пляжа мелкими перебежками в скудной тени редких пальм.

На пляже Татьяна стала учебным пособием для вновь прибывших про коварное африканское солнце. С ее ожогами боролись всем пляжем – кто спрей даст, кто кремчик подбросит. Даже местный торговец – парфюмер  и тот не остался безучастным. Горько повздыхав и пожаловавшись на проклятый кризис, презентовал Татьяне мазь из алое, заручившись, однако обещанием последующей покупки флакончика масла в случае его эффективности. Татьяна измазала уже половину емкости, но всегда гордо отворачивалась от приветственно махавшего парфюмера, так и не потерявшего надежду на реализацию заветного флакончика. Когда же он проходил мимо на пляже, притворялась мирно спящей. Его оптимизм внушал мне уважение, а так как я оказалась свидетелем их соглашения, приходилось беднягу активно и радостно приветствовать, обещая прислать учебник русского языка в компенсацию его утраченных иллюзий.

По окончанию первой недели Татьяна справилась с ожогами и созрела на посещение магазинов. Для этого необходимо было разменять в банке деньги. Пока она обменивала купюры, возле нас материализовался низкорослый, похожий на мячик египтянин с амбарной книгой в руках. Не спуская глаз с вожделенных купюр в Таниных руках он, слащаво улыбаясь и тыкая пухленьким пальчиком в многочисленные записи, попросил написать отзыв о его благоухающей лавке. Это такой стратегический ход местных торговцев в борьбе за покупателей. Татьяна, с ее 35 летним торговым стажем в советской торговле, попалась на удочку, и величественно повелела мне что либо написать, пока она пересчитывает купюры. Протиснувшись в тесную лавку, обильно уставленную разноцветными флакончиками, помимо воли ощущала себя слоном в посудной лавке. Мирно устроившись на лавчонке, принялась исполнять волю Татьяны.

Не успела я вывести первую фразу, как с шумом ввалилась Татьяна, возмущенно причитая египтянину, мелко семенившего за ней. «Что значит, ты хочешь «мням – мням»? Хм… Смотри какой ты толстый, тебе на диету надо, физкультурой надо заниматься!» - и смачно похлопала себя по выпуклому животу. Хозяин лавки подобострастно улыбался, надеясь в нашем лице найти покупателей на его благоухающий товар. Я с ужасом втянула голову в плечи. На востоке так не принято беседовать. Да, любовь советской торговли к диалогу с покупателями каленым железом не выжжешь. Даже в Африке. Мне стало неудобно за ее назидательные, грубые рекомендации. Я стремглав выскочила с лавки, проскочив мимо веселящейся Татьяны и удивленно хлопающего ресницами египтянина.

На пляже я быстро обзавелась друзьями, с которыми живо обсуждались подводные красоты, а также восхищались любой найденной мелочью на дне морском. А мелочей на дне было навалом, поэтому и поводов для общения было более чем. Особенно я подружилась с Аней из Самары. Мне очень импонировала ее жизненная позиция, основанная на законах и принципах Вселенной. Также внушали уважение её поступки. У нее была собственная турфирма, к тому же она занималась аудитом. Это объединяло. Мне легко было с ней общаться, поскольку я люблю путешествовать, а мой род занятий также напрямую связан с аудитом. Анин муж больше походил на подростка, нежели на взрослого мужчину. Довершали сходство его щуплое телосложение и мальчишеское озорство.

Аня вынуждена постоянно контролировать мужа, а он, словно непослушный ребенок, радовался, если все же удавалось нашкодить. Выйдя с моря, он с видом победителя демонстрировал ласты, унизанные иголками морского ежа. У Ани округлились глаза: «Что это? Ты снова наткнулся на ежа?»
Надо сказать, что иголки ежа имеют такую неприятную особенность, как зазубренный конец с крючком. Если такая игла попадет в тело, вытащить ее весьма затруднительно. К тому же место ранения моментально опухает и долго зудит.
«Да нет! Я увидел колонию ежей и попинал их немного ластами! Будут знать! А то в прошлом году иглой накололся, пусть теперь боятся!» - с гордой улыбкой ответил Андрей.   Он бросил ласты на полдороге и двинулся к «наливайке» за крепким напитком местного разлива типа бренди или виски праздновать победу. Анна быстро собрала ласты и маску, промыла фотоаппарат и бросилась за своей шаловливой половиной. Андрей успел уже принять пару стаканчиков и решительно направился в сторону моря. Теперь ему необходимо было освежиться. Аня подхватила его под руку и решительно направила в сторону лежака. Слабо сопротивляясь, Андрей плелся за женой, успевая при этом пнуть мяч, попавшийся ему на дороге. Уложив его на лежак под зонтик, Анна с облегчением вздохнула.
«Поплыли через залив, глянем, какая территория в гостинице на том берегу. Одна боюсь плыть так далеко, а Андрей не берет меня с собой» - предложила Анна. 
«А как ты оставишь Андрея?»
«Как будто заснул»
«Тогда вперед»

И мы пустились вплавь через залив. Когда вернулись, обнаружили Андрея на чужом лежаке под палящим солнцем вдрызг пьяным.  Аня его растолкала, настоятельно предлагая переместиться на свое место. Он мотал взлохмаченной головой и нечленораздельно мычал. Вдруг он отталкивает свою жену и сидя на лежаке, начинает стаскивать плавки. Принятая жидкость, проделав свой путь в организме Андрея, просилась наружу, и мальчику захотелось в туалет. Аня с ужасом наблюдала, как этот взрослый по паспорту мужчина освобождается от лишней жидкости, не вставая с лежака прямо среди пляжа.

Следует заметить, что африканская Хургада родилась, вернее, выросла из рыбацкого поселка в пустыне на берегу Красного моря всего 30 лет назад. Поэтому проехать на машине ее можно вдоль минут за десять. Но надо отдать должное политике местной власти. Всего за 30 лет поселок из деревушки превратился в оазис с дворцами на любой вкус, окруженными величественными пальмами и раскинувшимися зелеными лужайками изумрудной травы. Территорию ограждали неприступные, увешанные вечноцветущим разноцветным кустарникам высокие заборы.
В Египте Анна бывала много, поэтому город знала не хуже своего родного района в Самаре. Я в городе тоже неплохо ориентировалась, но в жару так не очень хотелось мотаться по магазинам, тем более, что приобретать мне ничего не надо было. Так вот, когда Аня опрометчиво согласилась составить нам компанию по поездке в город, я незаметно съехала с темы. На следующий день они вдвоем с Татьяной поехали, что называется «разорять город», ну в смысле прошвырнутся по магазинам. А я с упоением погрузилась в самое красное море, нагретое африканским солнцем до температуры парного молока.

После, на следующий день Аня на пляже украдкой поделилась со мною своими впечатлениями о совместной с Татьяной поездке. Вначале, в одном из магазинов у Ани украли кошелек. Но настоящий драйв Анна получила именно от посещения торговых точек. Татьяна вплывала туда с неизменно недовольной гримасой, прижав к груди сумочку, и была раздражена, как оса осенью. Очевидно, ей был неприятен доброжелательный тон продавцов. Но, приехав в мусульманскую страну, странно было бы столкнуться с культурой советской торговли, в основу которой на 90% было заложено хамство и дефицит! Возможно, она чувствовала, что они открыли охоту на ее сбережения. Но ведь для того и ходят по магазинам, чтобы оставить там купюры в обмен на товар. Местные продавцы чутко улавливали настроение Татьяны и нехотя обслуживали ее. Она опять запустила бумеранг, который наверняка догонит ее в затылок.
Однако их турне по магазинам быстро закончилось, поскольку Татьяна, пройдя несколько торговых точек начала капризничать и жаловаться на боли в пояснице, настоятельно предлагая вернуться в отель. Анна поняла, что поездка не состоялась. Она не только не попала на место своего назначения, ради чего собственно она и ехала в центр, но и вынуждена была срочно искать такси, потому что Татьяна охала, морщилась и недовольно требовала возвращаться незамедлительно и непременно на такси.
 
Спустя несколько дней нами снова была запланирована следующая поездка в город. Когда Аня увидела рядом со мной Татьяну, обреченно вздохнула: «Сегодня нам не повезет». И правда, как только сели мы в такси, таксист начал предлагать Ане разменять 50-фунтовую купюру. Все происходило следующим образом. На приличной скорости он помахал в воздухе перед Аниным носом несколькими бумажками, которые в сумме составляли 45 фунтов, плюс мы должны ему 5 фунтов за проезд, а в обмен он хотел получить местный полтинник одной купюрой. Причем именно сейчас, а не потом по приезду. Аня долго не могла понять, что от нее хочет таксист.
 
Она несколько раз пересчитывала предложенные купюры, пыталась их вернуть, но таксист упорно возвращал деньги, что-то при этом быстро и эмоционально говоря. Он иногда бросал руль и разнообразил для убедительности свою речь жестами. После она наконец-то уразумела, что же от нее требуется, и принялась рыться в сумочке в поисках 50 – фунтовой купюры в обмен. Я заподозрила неладное и поинтересовалась, зачем ей менять деньги? У нас ведь есть 5 фунтов, не проще ли просто расплатиться? Но Аня заверила, что все в порядке, она поняла, что он хочет, и вручила водителю требуемую купюру в обмен. Все это проделывалось во время интенсивного движения по узкой дороге, причем глаза водителя неотрывно следили за движением денег в Анютиных руках, его плечи нервно дергались, а руки беспокойно прыгали на руле.

Ломаная русская речь, беспокойное подергивание всем телом, хаосообразное виляние по дороге на приличной скорости при езде почти вслепую – отличный отвлекающий прием сделать свои манипуляции незаметными. Немного подергавшись, таксист приближает купюру к глазам и, присматриваясь, восклицает: «Это не фунты, а пиастры!». Аня машинально берет купюру из его рук в 50 пиастров и недоуменно рассматривает со всех сторон. Потом растерянно бормочет: «Как это я не увидела? Странно, как будто давала фунты…». И принимается снова рыться в сумочке в поисках требуемой купюры, причитая: «Прости, пожалуйста, я случайно не то дала. Как это меня угораздило? Прости, я не хотела тебя обмануть…»
 
Глаза водителя снова почти неотрывно следят за Аниными руками и движением денег в сумочке. И снова скорость, виляние машины и глаза водителя в сумке пассажира. Она, не прекращая извиняться, подает ему новую купюру достоинством в 50 фунтов. И снова таксисту не ймется. Его вдохновил легкий заработок, и он продолжает свою опасную игру, но уже с купюрой, достоинством в 100 фунтов, предлагая ее также обменять. И тут Аню осеняет – ее развели, как настоящего лоха! Он с ловкостью карточного шулера незаметно подменил данную ее купюру на заготовленную ранее мелкую. А она, как дилетант, «лопухнулась», да еще чуть лоб не разбила от извинительных поклонов и реверансов. И это притом, что она про эту ловушку предупреждает всех своих клиентов-туристов!

Мы сидели с Татьяной на заднем сидении машины вжавшись в сидушку, неотрывно следя за опасными манипуляциями таксиста и прислушиваясь к диалогу впереди сидящих. От страха попасть в аварию, что так часто происходит на египетских дорогах, я находилась в полугипнотическом состоянии. Стряхнув с себя оцепенение, я ворвалась в их спор: «Аня! Он тебя обсчитал?», и уже обращаясь к водителю: «Мы только что с банка, есть чек, сейчас обратимся в полицию!» Руки таксиста нервно дернулись и машина снова вильнула. «Все в порядке» - успокоила меня Аня.

Таксист трухнул и, не довезя нас до места назначения, резко свернул с дороги. Отчаянно жестикулируя и нещадно путая слова, предложил нам дальше пройти пешком, поскольку находимся рядом с нужным нам местом, а он вдруг почему-то туда доехать не может. Анна, упрямо тряхнув головой, потребовала отвезти на требуемое место или вернуть плату за проезд. Таксист быстро сдался и, сделав круг, подъехал в указанное место. Прежде, чем выйти я еще раз спросила, все ли в порядке с деньгами. Получив утвердительный ответ, мы дружно покинули машину. Аня, перед тем, как закрыть дверь что-то эмоционально сказала таксисту, тряхнула головой и с силой хлопнула дверцей. В глазах таксиста промелькнул страх, он нервно подернул плечами и втянул голову в плечи. Наткнувшись на мой вопросительный взгляд, Аня быстро прошептала: «Он таки меня обманул! Ну, ничего! Он потеряет гораздо больше. Я пообещала ему, что очень скоро он скоро будет старым, больным и одиноким». Старость, одиночество, болезни… Что может быть хуже?
Опять неудачная поездка. Уж лучше море, ракушки рыбки..
Вот так и отдыхали мы с Татьяной – я слилась с природой, а она разгадывала ребусы по поводу «ихних» и воспитывала местных торговцев.

Когда приезжаешь на щедрый шведский стол впервые, то просто набрасываешься на всевозможные восточные яства. Так длится несколько дней. После наступает насыщение, а затем можно и повредничать по поводу еды типа «все надоело». Так случилось и с Татьяной, она также достигла той кульминационной точки, когда начинаешь еду перебирать. Пройдя вдоль многочисленных столов со всевозможными блюдами – почти шедеврами поварского восточного искусства, и отщипнув с каждого часть чего-нибудь вкусненького, до обеденного стола добиралась уже с изрядной порцией. Та же участь постигала и нарядные блюда со всевозможными восточными сладостями на десерт. Воздушные бисквиты покорно перекочевывали один за другим на Татьянину тарелку.

Прикончив солидную тарелку с жаренными и печеными закусками и вздохнув над очередной тарелкой бисквитов, Татьяна с трудом наклонилась вперед. Пронизывающе глядя мне прямо в глаза, осуждающе прошипела: «Ну скажи, как можно столько жрать! Вот так жрем, жрем, а потом плохо, все болит». Слегка вздрогнув, моя рука с пахлавой застыла в воздухе у раскрытого рта, так его и не достигнув. «Так тебя же никто не заставляет, не ешь!» - изумилась я, зная скромность ее ежедневного пенсионного стола.

На следующий день, когда Татьяна поставила перед собой очередную порцию десерта, я напомнила ей про воздержанность.  Погрузив глаза в сладкое и не отрывая от него взгляд, виновато пробормотала: «Ну, ты же знаешь, как я люблю бисквиты. С детства… »  И словно извиняясь за свою несдержанность в еде, ерзнула на стуле. Рядом со столом туманом замаячил Вася - «ейный» супруг, который так любит во время еды рассказывать о вреде употребляемой пищи. «Таня! Да ешь на здоровье! Через несколько дней ты только будешь вспоминать это изобилие, но оно останется здесь. Не нужно себя истязать, у тебя от этого пять раз пирожные перевернуться в желудке» - успокоила ее я.
Но на следующий день история повторилась, и я поняла – Вася неистребим.

Уже приближался день отъезда, и я посоветовала Татьяне купить чемодан, для чего необходимо совершить «шопинг» по магазинам, расположенных напротив нашего отеля. Для поддержки я взяла Аню, которая уже не сопротивлялась преследовавшим ее в присутствии Татьяны неудачам. Поскольку ей нужно было с утра завершить кое-какие дела, она обещала нас найти на торговой улице. Анна, не смотря на плотное телосложение и жару, была очень подвижна и настигла нас в первом же магазинчике с чемоданами. Татьяна к этому времени положила глаз на каскад ремней, и мы уже достигли рекордной цены: 3 ремня за 10 долларов и 15 – за чемодан.

 Татьяна долго перебирала ремни, нюхала их, примеряла и тянула, проверяя на прочность. Чемодан вертела и прокатывала то направо, то вперед и назад, не забывая при этом выдергивать и задвигать длинную ручку, тщательно выискивая скрытые недостатки. Я еще раз подивилась терпению и улыбчивости восточного продавца, его выдержке. Наконец увидев в чемодане отсутствие кнопки на дне, Татьяна с полным основанием взбрыкнула и подалась к следующему магазинчику, оставив растерянного продавца среди разбросанных чемоданов и ремней. Ничего не подозревающий продавец следующего магазина встречал ее, радостно кивая головой и призывно маня руками вглубь магазина.
Уже имея опыт в предыдущем магазине, Татьяна немедленно с порога не видя еще товара начала торговаться. Мы с подоспевшей Аней мирно стояли невдалеке возле магазина, ожидая развязки и пытаясь предугадать финал. Минут через десять в дверном проеме показался грузный продавец, и подняв к небу обе руки обращаясь к нам, взмолился: «Помогите мне ее уговорить!».

В магазине Татьяна держала в руках вывернутый наизнанку рюкзак и сердито рассматривала швы. «Ну, как?» - бегло оценив ситуацию, спросила я. «Вот, видишь, швы не ровные, замок вшит не так! Самопал!» У Ани сдали нервы и, вспомнив совместные поездки в город, она ехидно парировала: «Хочешь ровные швы, иди в фирменный магазин. Только цены там, как минимум, на порядок выше». «Чем тебе не ровные швы, выровняй изгиб – посмотри, теперь ровно! За такую цену – вполне нормально!» - подключилась я. Татьяна с удвоенным рвением продолжала исследовать рюкзак изнутри. Продавец с мольбой посмотрел на нас. «Татьяна! Если хочешь, поедем в город, может, там подберешь?» Это был контрольный выстрел. «Хорошо, я беру!» - наконец – то услышал продавец и облегченно вздохнул. Мы с Анной с пониманием взглянули друг на друга и тоже вздохнули с облегчением.

Наконец-то наступил день отъезда. Вечером я старательно готовила ракушки к отъезду, любовно заворачивая каждую в салфетку. Ракушки и кораллы – народное достояние Египта. Поэтому вывозить их категорически запрещено. Нарушителей ждет наказание в виде как минимум штрафа в непомерную для жителей этой страны сумы в сто долларов. Возможно, к этому прибавлялось еще и порицание. В любом случае неприятностей не хотелось, а ракушки уж очень хороши. Поэтому для контрабанды выбрано недосягаемое для мусульман место – бюст. Была, конечно, опасность, увеличивая размер бюста привлечь к себе мужские завистливые взгляды, но ради положительного результата стоило рискнуть.
 
  Татьяне нездоровилось. С утра ее тошнило, и она едва боролась с недомоганием. Отодвинув с отвращением остро пахнущие ракушки, выдавила: «Если хочешь – забирай, они мне не нужны…» Я с ужасом взглянула на ракушки начала срочно уплотнять свой бюст за счет Татьяниных. Грудь достигла критических размеров, ракушки больно врезались в нежную кожу и норовили выпасть.

Быстро собрав вещи, мы двинули в холл ожидать автобус. Татьяна сидела рядом с дамой торгового вида, рядом с которой опасно накренился набок громадный чемодан размером с почтенного борца сумо, и делилась с ней впечатлениями от отдыха вперемешку с воспоминаниями десятилетней давности. Дама торговала на рынке, и ее чемодан был забит всевозможным египетским товаром. Наконец то Татьяна нашла достойного собеседника. Я с удовлетворением наблюдала их оживленный диалог. Провести нас пришла Анна. Она в своей порывчатой манере вбежала быстрым шагом в холл, моментально оценив ситуацию. В ее глазах промелькнуло понимание. Глянув мельком в сторону Тани, наклонившись ко мне, шепнула: «Ты отработала свою карму. Полностью… Держись, вам еще надо добраться до дома». Как она была права!

Наспех попрощавшись, мы сели в подъехавший автобус. Мест в автобусе было достаточно, до вылета оставалось времени с запасом, но Татьяна нервничала, метушилась и постоянно меня подгоняла. Наконец то мы подъехали в аэропорт. На место отъехавших автобусов тут же прибывали новые, изрыгая из своих недр все новые и новые порции отъезжающих туристов. Ручейки загоревших отдыхающих сливались у входа в аэровокзал в реку, возбужденно бурлящую и говорящую на разных языках, однако объединенную  временем отлета.
 
Предстояло пройти таможню. На немой, вопрошающий взгляд Татьяны я с видом бывалого путешественника успокоила сестру: «Все нормально, не беспокойся! Пройдем». Гордо встряхнув бюстом с ракушками, прошла к таможне. Таможню я прошла нормально, не возбудив подозрительности у уставших от нескончаемого потока туристов египетских таможенников. Они явно скучали по размеренной жизни в бескрайней пустыне.

Уже в зале ожидания Татьяна лихорадочно пила минеральную воду и обмахивалась журналом. Ей было явно не по себе. Действительно, в самолете ей давали сердечные капли, ее подташнивало, и она мужественно отказалась от предлагаемого в самолете обеда. Таки ей было на самом деле плохо! Наконец то мы приземлились в Киеве. К моему удивлению багаж получили достаточно быстро, чего не наблюдалось в последние лет десять. Когда я увидела, что мой чемодан «не шмонал»  местный обслуживающий персонал была удивлена, может, заболели? Все оказалось намного прозаичнее. Оказывается, наш приезд совпал со временем посещения президента Украины аэропорта «Борисполь».
Нет, хоть иногда, но все же есть польза народу от президента!
 

Часть 2
                И снова Африка…

  Да, не зря гласит народная мудрость: Как новый год встретишь, так его и проведешь! Причем, тут можно гадать, о чем гласит мудрость - только о начале и конце года или же обо всем годе на всем его протяжении? Нет лучше, чем проверить это на себе. И таки да! Текущий год был подтверждением того, что на то она и мудрость, что не требует проверки. Конец декабря - и снова Красное море, и не только Красное, а еще и Мертвое! И это уже третья поездка в этом году, просто рекорд для меня!

Сбылась еще одна мечта юности – окунуться в Мертвое море. Так красочно описала в конце 60-х годов учитель географии это необычайное, самое соленое озеро на земле, именуемое морем за его внушительные размеры и состав воды, что мне захотелось непременно самой полежать на воде, читая газету. Посетила также Церковь гроба Господнего в Иерусалиме и Храм Богородицы в Палестине, прошла по улицам, где согласно библии ступала нога Иисуса и ощутила легкое разочарование. Уж очень буднично все выглядело в святых местах.

Зинаида решила во второй раз освятить все свои иконки и крестики, которые солидным грузом украшали шею маленькой женщины. Выйдя из храма, Зинаида вдруг побледнела и прошептала ставшими вдруг бесцветными губами: «Я потеряла все золото…». Выхватив у нее сумочку, я начала лихорадочно перебирать содержимое, она же ретиво потрусила обратно в храм.
Экскурсовод вдохновенно рассказывал о различных религиозных концепциях, которые имеют определенную долю владения в главном храме Иерусалима, о христианских традициях и преимуществе каждой из них. А мне не давали покоя мысли о 600 долларах за проезд из Израиля до города Таба в Египте и самостоятельного пересечения границы, поскольку группа должна была двигаться далее по расписанию, а у нас была реальная угроза от нее отстать.
Зинаида исчезла в недрах храма в поисках потерянного золота. Конечно же, надежды на добровольное возвращение потерянных ценностей даже на горизонте Иерусалима не возникало. Мысли бросить Зинаиду в таком положении тоже не возникало. И тут же возникла идея, почему бы и не задержать группу на некоторое время возле храма и дать возможность группе еще немного повосхищаться историческими ценностями святыни. Подойдя к экскурсоводу, я заговорщицки прошептала: «Пожалуйста, еще 5 минут! Моя подруга потеряла золотой крестик в храме». Он мне милосердно кивнул в знак согласия.

На наше счастье на узкой улочке, ведущей к храму, появилась колонна греко-католических священников. Колонну возглавляли высокопоставленные священники, после важно следовали монахи в своих необъятных рясах, а заключили колонну спортивного вида по военному подтянутые израильские полицейские. Колонна полностью заполнила узкую улочку, ведущую в храм. По окончании шествия из храма вынырнула счастливая Зинаида. На солнце ярко поблескивали зажатые в ее кулаке атрибуты благосостояния.

     Часть 3               
                Африка в опасности...
               
Так уж сложилось, что чаще всего я собираюсь в отпуск спонтанно, приняв решение в течение пяти минут, и  этот год был не исключение. За окном сгущал сумерки мрачный январский день.
 Вначале я просто отсыпалась дома и нежилась в безделье, от чего у меня начали болеть кости. Струхнув, я направила свои стопы в медучереждение на обследование. Ходила туда я как на работу – без удовольствия и каждый день. Получив приличную порцию облучения при рентгеноскопии и промаявшись две недели по очередям так и не получила от эскулапов внятных рекомендаций. Зато потеряла всякий интерес к лечению.

«Надо что-то делать!»- и бросилась к телефону спасать остаток отпуска. Ну кому я еще могла звонить, конечно же Танюхе Таран. Безотказная Танюха подсуетила Хургаду на три звезды, но которая по ее мнению тянет на четыре с плюсом. Ее палец вопросительно завис над клавишей «entеp»: «Подтверждать?» Немного помедлив, я выдохнула в трубку: «Давай!»

Это было в воскресенье. Слушая вполуха новости по телевидению насторожилась - в Африке неспокойно! В понедельник, вслед за бунтом в Тунисе и сбежавшим из страны тамошним диктатором, прокатилась волна возмущений по Египту и начались аналогичные демонстрации в Каире.
«Как в Египте? Не повторится ли Тунисская ситуация?» - обеспокоено поинтересовалась я у работника турагенства в понедельник прежде, чем оплатить путевку.
«А что там?» - в свою очередь с удивлением поинтересовался работник турагенства.
«Как что?» - возмутилась я: «Там может проявиться тунисский синдром!»
«А что там?» - снова удивился юный представитель туризма, простодушно хлопая ресницами.
«Как все запущено!» - подумала я, ощутив вдруг объем и неподъемность ликбеза, обреченно протянула деньги за путевку.
Вечером настойчиво зазвонил телефон. «Надежда, что за паника? Ты мне зашугала мою девочку! Я знаю Египет! Там все будет спокойно!» - с уверенностью заверила меня Танюха Таран.
«Так что, собирать чемодан?» - неуверенно спросила я.
«Конечно!» - бодрым голосом заверила меня босс по туризму.

В этот раз на Африканский континент составила компанию Валентина. До отъезда оставалась неделя и самой популярной у нас была программа «новости». Не оставалось новостей, которые мы с Валентиной не смотрели и не слушали, а после они бурно обсуждались и комментировались в телефонном режиме. Так, заканчиваясь на одной программе, жадно велся поиск новостей на всех возможных каналах телевидения. Ситуация накалялась. В Каире на улицах воздвигались баррикады, грабились музеи и магазины, на улицах драки до кровопролития. Кругом пожары. На всех каналах телевидения щедро демонстрировалось гражданское неповиновение.  Буйная фантазия уже рисовала толпу одетых в хламиды мусульман, которая с криками «Бей неверных!» штурмовала жавшуюся к стойке рецепшина  горстку протрезвевших русских туристов, поскольку цивилизованные страны сразу же запретили своим гражданам выезд в эту неспокойную страну.
 Нервы сдали, и мы с воплями: «Хотим жить! Верните деньги!»- бомбим турагенство.
Танюха невозмутимо парировала: «Что за паника? Я звонила в Египет, в Хургаде все спокойно!».

«Но ситуация меняется с каждым часом! Как можно прогнозировать ситуацию в столь далекой по обычаям и нравам стране?»- взмолились мы.  «Восток – дело тонкое» - пискнули мы давно затертую фразу со слабой надеждой на ее неоспоримое доказательство.
«Деньги возвращать никто не собирается – нет форс-мажора!» - хладнокровно и чуть насмешливо отрезала Танюха.

Да, государственный переворот, революция и гражданское неповиновение – это оказывается для украинских бизнесменов не форс-мажор! Вот чем мне нравится наш народ, так это живучестью! И шоковую терапию в 90-х к нему применяли, и накопленные сбережения украли, и отобрали право на достойную работу и бесплатную медицинскую помощь – а он продолжает жить и радоваться! Впрочем, рассчитано все верно, без осечки, с поправкой на наш национальный менталитет. Кто же подарит кровные, выстраданные, так старательно собираемые на отдых накопления? Сколько ночей нам снились замечательные глубины Красного моря, как сладки были сны под шуршание его игривых бирюзовых волн, а в снежные вьюжные ночи нас согревали видения и грезились величавые верблюжьи караваны на голубом горизонте бескрайней пустыни.
Эх! Была - не была! Ведь, в конце концов, экстрим тоже дорогого стоит! И приняв безысходность нашего положения, принялись собирать чемоданы.

Самолет вылетал с Борисполя в семь утра. Отминусовав время на дорогу, регистрацию и таки на непредвиденные обстоятельства в дороге (за окном все ж январь) выход из дому запланирован на полчетвертого утра. Конечно же, чемодан собирался в ночь отъезда со слабой надеждой о запрете выезда на правительственном уровне гражданам в неспокойную страну. Увы! Чуда не состоялось, и в указанное время машина подъехала к подъезду.
Уложив чемодан в багажник машины и удобно умостившись на сидушке теплого салона, вдруг вспомнила, что мобильник так и остался лежать на кровати. Возвращаться не стала, поскольку не очень то и нужен мне телефон в Египте, да и времени в обрез. Не маловажным аргументом было и предубеждение, усиленное неспокойной обстановкой страны назначения о сопутствующих вернувшемуся неудачах.

Прибыв в аэропорт обнаружили съемочную группу, которая без устали сновала с микрофоном в толпе туристов у регистрационной стойки с табличкой «Хургада» приставали к отъезжающим с одним и тем же вопросом: «Вы не опасаетесь за свою жизнь в этой стране и почему все же едите?» Одни отвечали либо что нет, не страшно, даже интересно, другие – что страшно, но потраченных на путевку денег жальче.

Старательно избегая телевизионных камер, мы готовились к регистрации, упаковывая чемоданы в целлофан. Это, пожалуй, единственная на сегодняшний день гарантия от взлома чемодана добросовестными работниками самого международного аэропорта столицы Украины -Борисполь. И вдруг меня словно молнией поразило осознание грубой промашки. Будучи бывалым туристом дома я закрыла чемодан на миниатюрный висячий замочек, а ключик предусмотрительно положила в карманчик чехла от мобильного телефона, а мобильный телефон я оставила дома на кровати!..

«Я попала, причем по взрослому! Везу полный чемодан вещей и, похоже, носить будет нечего - ключик от замочка то дома!» - в изнеможении пролепетала я Валентине, изложив суть проблемы.
«Решай проблему на Родине! Там тебя египтяне либо не поймут, либо взломают так, что придется приобретать новый чемодан» - сказала Валентина и, видя мое колебание, привела убедительный аргумент: «У тебя, пожалуй, через раз замок в Борисполе взламывают, а чемоданчик то как новый!»

Да, это правда. Любят наши людишки пошуршать в чужих вещах. Решаю не терять время и обращаюсь к первому же стоящему в очереди соотечественнику: «Молодой человек, помогите с замочком!» Бегло кинув оком на замок, он хмыкнул: «Что я, медвежатник что ли?» Трезво оценив ситуацию, бросаюсь к упаковщикам чемоданов. Ребята были как на подбор - один другого краше. Сразу видно - на все руки мастера. Уж они-то наверняка помогут! Выбрав самый подходящий для этой цели объект, решительно направляюсь в его сторону. Упаковщик, едва завидев меня с чемоданом, расплылся в улыбке и гостинно раскинул мне навстречу руки, призывно шевеля пальцами. «Запакую у вас, если откроете замочек» - с надеждой в голосе проговорила я. «Ну, не знаю…»- неуверенно замялся упаковщик и в руках у него материализовался гвоздик. Он повозился немного с замочком, но мы так и не услышали заветного щелчка. «Ну что, неужели русский человек не справится с китайским ширпотребом?» - съязвила я. Он сверкнул озорно глазами и достал перочинный ножик. Не прошло и секунды, как замочек открылся и покорно лег мне в ладошку.
Нет, наши мужики все же лучшие, если хотят, конечно!

Уже направляясь к регистрационной стойке, я, окрыленная и счастливая, спокойно посмотрела на открытый замок, и немного подумав, уверенно щелкнула. И тут же похолодела: «Я же могла им воспользоваться на обратном пути! Опять придется запаковывать чемодан!» Нет, что-то торможу я в последнее время. Может на фоне переживаний по поводу предстоящей поездки? Все-таки две революции течение пяти лет - это явно перебор!
Хургада встречала нас безоблачным солнечным днем и напряженными улыбками местного персонала. Они старательно вглядывались в лица приезжих, пытаясь прочитать в них ответ своего будущего благосостояния.

Не успели пройти таможню мобильный Валентины звякнул, извещая сигналом  о принятии СМС. Валентина прочитала сообщение и улыбнулась. Переживает Танюха за подружек, зря мы ее в черствости заподозрили. На вопрос как ситуация в Египте отсылаем СМС «Приземлились нормально, встречают на БТР. Примеряем бронежилет - на груди не сходится. Обещали выдать взамен две каски».  Тут же следует Танюхин звонок. Экономя деньги боса по туризму, сбрасываем и пишем второе СМС: «Шутка. Пока все спокойно».

В Египте действительно внешне было спокойно, но в воздухе зависла тревога. По всей стране объявлен комендантский час и туристам настоятельно рекомендовано не покидать территорию гостиницы. Непривычно пустынные улицы Хургады встретили нас некоторым оживлением в торговых рядах. У местных торговцев появилась надежда на выторг.

Предложенный отель оказался довольно таки уютным, территория утопала в зелени и цветах.
Белоснежные корпуса, ласковое по-зимнему африканское солнце, блестящая невдалеке бирюзовая гладь самого Красного в мире моря и готовые унестись в открытое море яхты у причала... Все тревоги показались такими далекими, как отголоски с другого мира. Все суеты и проблемы, накопившиеся за последнее время подобно облачку, гонимому легким ветерком начали отдаляться, превращаясь в растворяющийся в воздухе мираж.
   Жизнь прекрасна, жизнь продолжается! Куда бы рвануть в следующий раз?