Маленькая толстушка – медсестра Ниночка впервые сказала о своём заветном желании лет сорок назад, когда пришла работать в терапию накануне Нового 1970 года. Именно тогда все медсёстры терапевтического отделения больницы во время встречи Нового года после выпитых пятидесяти граммов разведенного спирта слушали её горькую исповедь о разлуке в далёком военном 1944 году с малолетним четырёхлетним братом Стёпкой и давнюю мечту: во что бы то ни стало разыскать родного шалунишку…
Тогда они попали в разные детские дома, но Ниночка до сей поры помнила, как кричала она, расставаясь с маленьким, худющим, беленьким братишкой, не выговаривающим проклятую букву «Р».
Степка, уцепившись за её коротенькую старенькую юбчонку, вопросительно и жалостно смотрел на очкастых воспитателей в белых халатах.
Нина от потрясения несколько дней ничего не ела, пока к ней не пришла бывшая мамина подруга, увешанная медалями, Зоя Тихоновна-военврач и пообещала обязательно найти Стёпку, которого сама крестила в Одессе…
Но проходили дни, месяцы, годы, а брат, как в воду канул. Напрасно и тётя Зоя, и повзрослевшая Нина писали сотни писем во все инстанции… Так было до 2010 года.
Позади осталось неудачное замужество с красивым армянином Ашотом, окончившееся многочисленными побоями Нины и сотрясением мозга, неродившимися двойняшками и жуткое одиночество в старой, убогой хатёнке, которое вскоре привело её на больничную постель.
Именно здесь соседка по палате поведала о том, что лично её нашли две двоюродных сестры, проживающие в Белоруссии, о которых она ничего не знала более пятидесяти лет.
Молодая кареглазая Даша – медсестра неврологического отделения и крестница Нины быстро сообразила слёзное письмо на передачу »Жди меня», начались томительные дни ожидания…
Трясущимися руками Нина Петровна вскрыла большой конверт из Москвы. Перечитала написанное несколько раз и тупо уставилась на номер телефона и одесский адрес Стёпки… »Боже мой, а он-то на нашей родине… Значит помнил откуда… А я даже не подумала об этом…» - лихорадочно проносилось в голове Нины Петровны. Долго стучала вставной челюстью, и пыталась унять дрожь в ногах… Помогли успокоительные таблетки… Только под утро заснула вместе с московским ответом…
Крестница Дашка первая набрала номер одесского телефона и после вступительной речи передала трубку Нине. Спокойный поначалу, мужской красивый баритон вдруг истошно закричал в трубку: «Нинуля, сестрёнка, я знал, я верил, что ты меня найдёшь!»
Бывшая смена терапевтического отделения обрывала телефон Нины Петровны все три дня сборов на Украину,куда был срочно куплен билет.
По договорённости с сестрой, брат должен был оставить ключи от своего дома у соседки на всякий пожарный случай, а сам собирался встречать Нину Петровну на вокзале.
Бывшая медсестра, груженная всевозможными деликатесами от подружек, прибыла в Одессу точно по расписанию скорого поезда. Прождала на вокзале два часа. Степана не было… С трудом погрузив тяжелые сумки в такси, добралась к нужному дому. Соседка обрадовано вручила ключи, сообщив, что Степан Петрович отправился на вокзал с огромным букетом хризантем три часа назад, пригласив её на торжественный ужин по случаю встречи с родной сестрою, куда должны подойти ещё его приятели, с которыми он посещает шахматный клуб…
Нина Петровна, выпив успокоительную таблетку в присутствии соседки, присела на диван и осмотрелась…
Богатый, праздничный стол утопал в замысловатых закусках. Сервировка не подлежала никакой критике. Словоохотливая соседка- одесситка Полина сказала, что Степан до сих пор работает шеф - поваром самого модного одесского ресторана. «Как наша мама», - подумала тогда Нина. Полина, уходя, добавила: « У нас на Дерибассовской считают Степана Петровича самым лучшим знатоком европейской кухни, да и не только европейской … Мы ведь тоже не лыком шиты!»
Степан не приходил до вечера. Начали приходить первые гости…
И вот тут-то раздался этот страшный звонок из больницы…
Дежурный врач сообщал о скоропостижной смерти дорогого, наконец-то найденного сестрою, семидесятилетнего Степана. Его увезли прямо с вокзала за десять минут до прибытия скорого поезда, на котором приехала Нина…
Его одинокое сердце не выдержало радостного напряжения. Он рухнул на перроне, не выпустив огромнейшего букета белых хризантем из своих рук…
После похорон знаменитого одесского шеф-повара Нина Петровна – единственная наследница его двухэтажного особняка, новенького »Мерседеса» и кругленькой суммы в швейцарском банке, приехала продать свою развалюху в России и выписаться на Родину. Она собиралась поставить белый мраморный памятник родной кровинушке и кормить старого добермана «Шерифа», разделяющего с ней боль разлуки и несостоявшейся встречи родных людей.
Баба Нина, то и дело вытирая горькие слёзы, со всеми подробностями рассказывала, как на исповеди, всё это дорогим подружкам бывшего терапевтического отделения, скромно сидевших за её круглым столом с вкусным одесским чаем и пирожками с яблочным повидлом…
Они тоже плакали…
Жиденькие седые волосы бабы Нины выбивались из-под черного кружевного шарфа, а торчащие худенькие плечи и осунувшееся старческое личико ничем не напоминали маленькую толстушку Ниночку, когда-то сорок лет назад рассказавшую о своём заветном желании найти родного младшего толстогубого братишку Стёпку…
9.12.2012