Когда в районную больницу привезли скорчившуюся от боли Ирину, хирург развёл руками: «Я – то всё сделаю. Но нужны лекарства, причём срочно, а я их только закажу…Будут минимум через неделю!» Иркин муж схватил доктора за руку: «Напишите всё, что надо!» Через пятнадцать минут лекарства были в больничной палате…
Ира плохо помнила первые минуты после операции, слышала только взволнованные голоса дочерей и мужа. »Откуда они взялись? Они ведь далеко… это у меня бред…»- думала Ирина и слышала, как кто-то давал указание ни в коем случае не давать ей спать, а младшая дочура просила открыть глаза…
Потом её кормили из ложки, постоянно ставились капельницы, делались многочисленные уколы. Только на пятый день ей разрешили двигаться…
Шкрябая по больничному полу тапочками, Ирина подошла к своей тумбочке, где опять стояли красивые осенние розы. «У меня в станице тоже такая красота есть»,- услышала за спиной. Ирина оглянулась. В большой палате в дальнем углу лежала убогая старенькая женщина. Разговорились. Оказалось, что «бабуля» старше Ирины всего на восемь лет. И что зовут соседку по палате Полина. Кроме родного непутёвого внука у неё никого нет…
Утром Ириша увидела, как Полина, обмотав ноги каким-то тряпьём, сверху надев целлофановые кульки, куда-то отправилась. Трижды приходила больничная медсестра, спрашивала соседку. В третий раз возмутилась: « Какой раз лежит и не знает, что уколы нужно делать вовремя!» «А что, часто она здесь?»- спросила Ирина из любопытства. «Конечно. Она какая-то дурочка. Сама инвалид. Ноги гниют…Живет в станице с внуком. Дочка и сын померли недавно. А эта лежит и сама с собой разговаривает. Вы с ней поосторожней, мало ли что…» - медсестра ушла.
К вечеру явилась Полина. Еле передвигая ногами, она подошла к своей постели. Разматывая мокрые тряпки на ногах, она тихо плакала. Ира молча подошла к ней: «Откуда Вы? Тут медсестра вас потеряла…»
Чуть успокоившись, Полина начала свой рассказ: »Выросла я в дальней горной станице. Замуж выскочила рано. Но по любви. Работали с Николаем на лесопереработках. Он трактористом, я - рабочей, ветки с деревьев обрубывала. Работа тяжелая, но нам нравилось работать в лесу. Родились дети: сын и дочка. Колька выпивать начал, потом сердце прихватило, за два дня не стало. Кружилась, как могла. Клавка моя за бывшего афганца собралась выходить, пузо уже выше носа было, дом начали строить на нашем плану…
Утром расписались, вечером зятька пырнули ножом. Нашли уже мёртвого. Клавка прямо после похорон родила Алёшку. С ним я сейчас горе-то мыкаю…Клавка, видать, в отца пошла, горемычная. С личной жизнью как-то не клеилось. Сердце слабое было. В аккурат на майские праздники попала в очередной раз в больницу. Лечили долго. Потом позвонила: » Завтра, маманя, выписывают. Приезжай, кое - что из барахла забери». Я в тот же день на попутке и поехала. Узелок забрала, посидели на лавочке, она встала, мол, на уколы надо. Я и поехала домой. Утром борща наварила, дай, думаю, молодой картохи накопаю, да отварю ей… Только взяла лопату и пошла в огород, бежит бледный младший сынишка, маманя, говорит, только ты вчера уехала, а Клавке укол начали делать, она после него сразу померла… забирать надо. Сороковины дочкины отмечаем, подъезжает милиция, так, мол, и так, сыночка вашего на прудах другого района обнаружили мёртвым. Он в техникуме там учился… Поверите, слов не было… Говорить сама с собою стала, чтоб не сойти с ума. А тут Лексей наш ( так я Алёшку зову) с дружками своими в материнском дому попойки начал устраивать. А кому воспитывать? Ни матери, ни отца. Я ему сказала, чтоб продал жилище – то. А сам ко мне перебрался. Он продал за двести тысяч, сотню мне отдал. Чтоб на книжку положила. А другую сотню взял с собою, да поехал в столицу работу искать. Дня через три слышу, что-то ночью грохнуло через забор. Собака заскулила, выхожу в темень, на Лексея чуть не наткнулась. А он лежит еле живой. Затащила. Руки-ноги сломаны, голова пробита, но, слава Богу, живой. Видать, кто-то сердобольный привёз… Ни денег, ни сумки с барахлом. Отходила. А сейчас, какой из него помощник? Тут я ничего не могу на ноги надеть, гниют… Вот сегодня пошла по направлению, да не туда. Уже два раза обувку мне делали, а обуть то, что делают, не могу. Ищу, чтоб пальцы не закрывало… Теперь вот холодно, так я обматываю старыми простынями, а сверху целлофаном… Картошку в этом году соседи помогли выкопать, за них свечу ставила. Много накопали, так продаю излишки… А в стардом не иду, с кем Лексей будет? Меня тут за дуру принимают, а я действительно скоро с ума сойду… Как от такой жизни не сойти? У меня, кроме Лексея, никого нет… Я ведь детдомовская. Мать при родах умерла, тётка взялась воспитывать, а потом и её не стало, попала я тогда в детдом… И Кольку своего там встретила»,- Полина, вздохнув, опять достала свои сухари. Она всегда их размачивала в кефире перед сном…
Утром в понедельник хирург, улыбаясь Ирине, кивнул на гору лекарств: «Вот пришло на Ваше исцеление, а мы уже всё прокололи и прокапали. Куда прикажите девать? Вы в аптеку можете сдать. Вижу, муж у вас пробивной. Вовремя всё подвёз. Так что с этими делать? Вам они уже не нужны». Ирина быстро спросила: « А той женщине, что лежит в одной палате со мною, они хоть чуть помогут?»
Хирург внимательно посмотрел на Ирину: «Хоть чуть помогут. Лекарства дорогостоящие, тут затрат прилично. Думаю, это как раз то, что продлит её жизнь …»
Через месяц за Полиной приехал кудрявый голубоглазый рыжий паренёк… Двумя руками он обнял свою бабушку. Уходя, Полина поклонилась Ирине:« Спасибо великое. Мне хирург сказал, почему мне полегчало. Я на тебя молиться буду. Лексей вот только из церкви. За Ваше здоровье с мужем свечи поставил. Сразу видно, что с Богом в сердце живёшь. До свидания! Авось, свидимся ещё на этом свете…»
Вечером в больницу приехал муж Ирины: »Представляешь, сегодня соседи передали нам мешок картошки. Какой-то рыжий паренёк поздравил нас с наступающим Новым годом. Передал привет от Полины… А тебя разрешили забрать. Так что Новый год встретим вместе!»
На Рождество шел чистый непорочный белый снег. Выздоравливающая постепенно Ирина молча стояла у окна, слушая потрескивание дров в камине. Легкая грусть преследовала её с момента больничной встречи с Полиной…
Рука невольно совершила знамение: «Господи! Сделай так, чтоб все люди вокруг были счастливы и любимы. Не надо, чтоб они мучились в жизни, как Полина с Алёшею…» Вечером она вновь прижалась к родному мужскому плечу и почувствовала тепло и добро, любовь и заботу ближнего…
08.2.2012