Южная Корея правый поворот

Игорь Шевырёв
Южная Корея: правый поворот
Пак Кын Хе – новый южнокорейский диктатор

19 декабря в Южной Корее состоялись очередные президентские выборы. Таким образом, завершился полный избирательный цикл, растянувшийся на весь текущий год и позволивший полностью обновить власть в стране. Единственной победительницей этого цикла стала Пак Кын Хе, которой удалось в сжатые сроки не только приватизировать под себя правящую партию «Сэнури», но и обеспечить победу власти, несмотря на все сложности социально-экономического положения в стране.

Впервые в истории Южной Кореи очередные парламентские и президентские выборы прошли в течении одного года. То есть фактически апрельские выборы в Национальную Ассамблею стали репетицией президентской кампании. Парадокс: несмотря на все сложности кризисного времени, с которыми столкнулась южнокорейская экономика, а также снижение жизненного уровня граждан правящая партия «Сэнури» не только сохранила власть, но и еще более укрепила свои позиции. Что заметно контрастирует с ситуацией в соседней Японии, где накануне правящая Демпартия в схожей ситуации потерпела сокрушительное поражение.
По итогам апрельских парламентских выборов, «Сэнури» получила 152 мандатов (из 300). В то время, как у объединенных демократов – 127.
Что касается президентской кампании, следует отметить еще одну особенность – впервые в истории конфуцианской цивилизации главой государства стала женщина. Причем результат Пак Кын Хе, которая изначально пришла в «Сэнури» со стороны, оказался даже выше, чем у прежнего лидера Ли Мен Бака (48,7% в 2007 году).
Всего в президентских выборах приняли участие шесть кандидатов. Но фактически основная борьба развернулась между Пак Кын Хе и Мун Чжэ Ином. Оба кандидата представляют преемственность линий от предыдущих южнокорейских президентов. Пак Кын Хе – дочь диктатора Пак Чжон Хи, пришедшего к власти в 1961 году путем госпереворота и правившего до 1979 года. В свою очередь, Мун Чжэ Ин отстаивает принципы политики экс-президента Но Му Хена, находившегося во власти в 2002 – 2007 годах. Пак Кын Хе – ставленница консерваторов, она отстаивает принципы национальной демократии. Это явная прозападная (проамериканская) кандидатура.
Мун Чжэ Ин – выдвиженец Объединенной демократической партии. Бывший северокорейским перебежчик, либерал, правозащитник. Он больше внимания уделяет вопросам восточноазиатской интеграции. И более того, объединенные демократы даже выступили за пересмотр сотрудничества с Америкой. Например, внести изменения в зону свободной торговли «США-Сеул», а также сорвать строительство военно-морской базы на острове Чеджудо.
В ходе предвыборной кампании Пак и Мун шли «ноздря – в ноздрю», попеременно уступая в пользу друг друга лидерство. Так, еще в начале сентября соцопросы фиксировали небольшое лидерство Муна – 49,9%, а у Пак было 45,1%. Но за неделю до дня голосования (последний срок, когда закон разрешает обнародовать предвыборную социологию) расклад был противоположным: на 1-2% вышла вперед Пак Кын Хе.
В конечном итоге, по официальным данным ЦИК, за Пак Кын Хе проголосовало 51,5% избирателей (14,228 млн. чел). В то время, как за Му Чжэ Ина – 47,9% (13,237 млн. чел.) (по итогам обработки 90% бюллетеней). Таким образом, уже к вечеру дня голосования, 19 декабря, когда были обработаны данные всех экзит-поллов, интрига насчет победителя выборов была полностью развеяна.
Формально перелом в выборах обеспечило публичное покаяние Пак Кын Хе за годы авторитарного правления своего отца. В частности, она осудила госпереворот 1961 года, политические репрессии против оппонентов и Конституцию «Юсин» 1972 года, законсервировавшую авторитарную модель в стране. С тех пор, по честному признанию Пак Кын Хе, политическое развитие Южной Кореи фактически было заморожено.
Однако, фактически в успехе Пак Кын Хе сыграли более важные причины.
Во-первых, фактор национальной консолидации. В то время, как демократическая оппозиция долго не могла определиться со своим единым кандидатом. В частности, у оппозиции не было единства ни в апреле (на парламентских), ни в декабре (на президентских выборах).
Во-вторых, нацконсолидацию еще более подхлестнул страх перед «северокорейской угрозой». И запуск спутника КНДР, состоявшийся 12 декабря, разумеется, был использован во внутриполитических целях в Южной Корее.
В-третьих, Пак Кын Хе – ставленница южнокорейских спецслужб, которых она непосредственно курировала по должности в 1979 – 1998 годах. Фактор спецслужб позволил госпоже Пак приватизировать под себя правящую «Сэнури», свалив все просчеты власти персонально на теперь уже бывшего президента Ли Мен Бака.
В-четвертых, активная поддержка Запада. Тем более, что ряд антиамериканских инициатив демократов заставил Вашингтон активнее и настойчиво поддерживать Пак Кын Хе.
В целом, победа Пак Кын Хе была достигнута, преимущественно, политтехнологическими средствами и множеством манипуляций. Только вечный страх перед радикалами, популистами и разочарование в непопулярном Ли Мен Баке заставил «южан» проголосовать в пользу женщины-президентши. Власть Пак Кын Хе основывается на классическом принципе «разделяй и властвуй». В поддержку консерваторов выступило взрослое население общества, в память о временах Пак Чжон Хи. В то время, как за либерала Мун Чжэ Ина голосовали молодые избиратели, которым также не безразличны ценности социальной защиты.
Если же посмотреть на расклад в региональном разрезе, то за либералов проголосовал Сеул и сопредельные районы. В то время, как провинция отдала поддержку консерваторам.

Что изменит избрание Пак Кын Хе в раскладах в Азиатско-Тихоокеанском регионе?
Прежде всего, США сохранят влияние над Сеулом. Понятно, что принципиально от этого ничего не изменится. Южная Корея и так до этого находилась в прозападном альянсе. Главный вывод в том, что приостановлен дрейф к окончательному вытеснению Америки из АТР. В свою очередь, Вашингтон будет по-прежнему строить стратегию на принципе «разделяй и властвуя», одинаково притягивая к себе всех союзников и не давая им блокироваться, доминировать друг над другом. Перед каждым союзником в прозападном лагере стоят свои цели и задачи. Так, Японии старательно подталкивают к рывку против России, к усилению влияния на Дальнем Востоке, Сахалине, Курилах. В то время, как задачи Южной Кореи скромнее и сугубо региональная – сдерживание КНДР. Формально, казалось бы, благовидная цель – объединение Корейского полуострова. Но фактически речь идет о целях поглощения. В Сеуле до сих пор не признают суверенитет Пхеньяна и выстраивают планы «восстановления территориальной целостности».
Вместе с тем, сценарий военного конфликта на Корейском полуострове на данный момент мы считаем по-прежнему маловероятным. Сеул пока что не готов к войне, усиленно сосредотачивается и работает над другими сценариями. Ряд аналитиков, говоря о перспективах связей между Пхеньяном и Сеулом, прогнозируют возобновление былой политики «солнечного тепла», которая стояла на повестке отношений в 1998 – 2008 годах. Т.е. аккурат до прихода к власти консерваторов Ли Мен Бака. Суть этой политики – во-первых, установить диалог между Пхеньяном и Сеулом; во-вторых, активизация гуманитарных связей. Таким образом, как видим, выбрана тактика на задабривание. Правда, и «камня за спиной» Сеула тоже нельзя не учитывать. По всей видимости, «южане» рассчитывают на сценарии дестабилизации в КНДР. Под это давно развернута вся южнокорейская пропагандистская машина, пытающаяся выискивать любые противоречия между разными группами влияния в Пхеньяне вплоть до сценариев госпереворота. Равно как и надежды основываются на внутриэкономическую дестабилизацию КНДР, в зависимости от ее способности к модернизационным реформам.
Подчеркнем: в Сеуле могли б решиться на «военный бросок» на Север только в случае существенного внутреннего ослабления КНДР. Что будет иметь не только внутрикорейские последствия, но и окажет дестабилизирующее влияние на регионы сопредельных стран. В частности, дестабилизация КНДР – это возможность залезть в северо-восточный тыл КНР, на Ляодунский полуостров. Кроме того, расшатывается влияние России на Дальнем Востоке и наносится удар в ослабление стратегических российско-китайских связей.
«Корейский фронт» способен помочь милитаристским планам Японии в отношении российских Курильских островов. Опыт русско-японских войн прошлого в этом сквозит банальностью и напоминает о незыблемости стратегических интересов.

Таким образом, сформулируем основные выводы:
1. Новоизбранный президент Южной Кореи Пак Кын Хе получила беспрецедентный кредит доверия на предстоящие пять лет, сцементировав свое государственное лидерство устойчивым большинством в парламенте. На Западе победу Пак Кын Хе уже назвали «новой эрой консервативной политики» в Южной Корее. Но фактически она, монополизировав власть, вернула южнокорейцам ту диктатуру, которую однажды им навязал ее отец.
2. Нацбезопасность и милитаризация экономики станет основным приоритетом президентства Пак Кын Хе, а основная «угроза» все та же – КНДР.
3. «Северокорейская угроза» уже давно используется прозападным альянсом США-Япония-Сеул для строительства собственной ПРО в АТР-регионе, а также для обоснования милитаризации собственных экономик.
4. Южная Корея укрепляет позиции в качестве основного дестабизирующего плацдарма в Северо-Восточной Азии с прицелом против Пхеньяна и северных провинций Китая. При президентстве Пак Кын Хе проект Восточноазиатского сообщества будет отложен в сторону, США постараются не только не уйти из Азии, но и наоборот усилить свое влияние.

….На первый взгляд, с учетом прихода к власти в Японии и Южной Корее милитаристских сил, вынашивающих планы национального реваншизма, дестабилизация ситуации в Азиатско-Тихоокеанском регионе неизбежна. Что только соответствовало б планам прозападного альянса США.
Однако, при этом нужно также учитывать фактор влияния Китая в регионе, которое в последние годы заметно выросло. У Китая есть собственная стратегия в регионе, он способен нести альтернативу нынешнему развитию.
Китай является основным гарантом того, чтоб в Азиатско-Тихоокеанском регионе был мир и стабильность.

22 декабря 2012 года