Когда я была ещё маленькой девочкой, я безоговорочно верила в нескончаемую силу добра, деда Мороза, сказки и что все мечты обязательно сбудутся, только надо немножечко подождать. С нами в доме тогда жила кошка. Её звали Маруся. Шёрстка у неё была средней длины, очень мягкая, шелковистая, серого цвета в чёрную полосочку. Это была замечательное существо, дарящее всем проникновенную ласку, тепло, убаюкивающее мурлыкание и пушистую нежность. Все в доме её очень любили, особенно мы с сестрой.
Маруся позволяла нам многие непозволительные шалости по отношению к ней: всячески тискать, таскать на руках, пеленать в импровизированные пелёнки и катать в коляске для кукол. Мы с сестрой, конечно, тогда не задумывались, о чём думала наша Маруся в те моменты. Но сейчас, с нежностью и ностальгией вспоминая эту великолепную пору в жизни под названием детство, мне кажется, что Марусе не очень всё это было по душе. Но она терпеливо разрешала нам «играться» с ней, понимала, что она является неотъемлемой частью нашего детства, нашего счастья, нашей жизни. И конечно, она относилась к нам так, как взрослые относятся к детям, а именно – просто любила. Ведь, несмотря на то, что она для нас была всего лишь частью нашей жизни, мы для неё были всей её жизнью!..
Часто, по ночам она, тихо ступая своими мягкими кошачьими лапками, так, что никто и не слышал её шагов, пробиралась в нашу спальню, забиралась под одеяло и, намурлыкивая тихую, спокойную, умиротворяющую песенку, дремала с нами в одной постели почти до самого утра. От её горячего, покрытого пушистой, мягкой, нежной шёрсткой, тела было очень тепло, и нам с сестрой особенно это нравилось в зимнее время года, когда за ночь от мороза дом остывал настолько, что утром было страшно вылезать из-под одеяла.
Иногда, бессонными лунными ночами, когда все в доме уже давным-давно спали, мне не спалось совсем. Я уже не помню точно, какие мысли приходили в голову в тот момент, что именно меня беспокоило и не давало спокойно уснуть, но очень хорошо помню, что, чем старше я становилась, тем чаще бывали такие ночи. И так в те моменты хотелось пообщаться с тем, кто понял бы, не осудил, пожалел, проникся, успокоил. И таким идеальным собеседником в те моменты оказывалась наша Маруся. Где бы Маруся ни была, достаточно только было спустить руку с кровати вниз и немного постучать по полу пальцами, как она уже тут как тут! Подойдёт, ткнётся своим влажным носиком ко мне в ладошку, обнюхает пальцы, лизнёт их, а потом, настырно подставляя свою голову под руку, упрашивая, чтобы я её погладила то за ушком, то за шейкой, выражает полную готовность быть моим собеседником столько, сколько нужно. И я тогда понимала, что могу раскрыть ей все свои тайны, излить душу, и что бы я ни сказала, она не осудит меня и никому другому не расскажет, и это навсегда останется нашей тайной, нас - двух свободных личностей, возможно, двух родственных душ. Испытывая глубочайшую благодарность Марусе в тот миг, я была совсем не против, что она будет спать оставшееся время до утра вместе со мной, устроившись на большей половине моей подушки. Я любила, когда она так спала, положив голову на переднюю правую лапку, сначала свернувшись клубочком, подтянув задние лапки поближе к передним, а потом, разомлевши от тепла, вытянется всем телом поперёк подушки, и спит, тихо и сладко посапывая.
Частенько бывало, что утром проснёшься, а возле кровати лежит мышь, которую наша кошка-охотница где-то поймала. Нам c сестрой было очень жалко мышку, ведь бедолага попалась в лапы хищнику, который намного её больше и сильнее, и после неравного боя исход практически всегда один, предопределённый… Но мы понимали, что такова природа (сомнительно, может так родители объясняли?), предназначение хищника и участь жертвы.
После первых десяти случаев, когда Маруся притаскивала к нам в спальню пойманных ею мышек, я перестала заливаться горючими слезами, сокрушаясь над бездыханным тельцем маленького серенького существа. А мама нам объяснила, что так Маруся демонстрирует нам свою ловкость и виртуозность в ловле добычи. И что надо не плакать, а хвалить Марусю. А мне было не понятно, неужели же кошке не достаточно было той еды, которую ей каждый день по нескольку раз давала наша мама. Зачем надо было убивать этих несчастных, беззащитных, малышек, а потом хвастаться своей добычей перед нами? Или Маруся таким образом пыталась доказать, что мы её не зря держим в доме, что она исправно выполняет свои кошачьи обязанности, и если бы она не приносила мышек к нам в комнату, то мы бы так и не узнали, ловит ли она мышей или нет. Она старалась, а мы бы не знали этого. А здесь – факт на лицо. А ведь и люди точно так же поступают: часто, чтобы заработать похвалу, нужно демонстрировать свои умения, хотя можно бы было с не меньшим успехом выполнять что-то, не выставляя это напоказ. Но тогда и хвалить, возможно, не будут. А всем известно, что ласковое слово и кошке приятно.
Только папа немного недолюбливал Марусю. Всё в этой кошке, можно сказать, было идеально: она не мяукала пронзительно на кухне, когда просила кушать, а сидела возле своей мисочки и терпеливо, немного прикрыв глаза, как бы медитируя, ждала, когда её покормят. Она не грызла цветы на подоконниках, справляла нужду только в специально отведённом для этого месте. Маруся не прыгала на обеденный стол, не брала без разрешения ничего, что лежало на столе, даже если это был кусочек свежего мяса, опрометчиво оставленный людьми, и так манил её. В таком случае она тоже просто сидела и ждала, также медитативно разглядывая каждый миллиметр этого соблазнительного, обещающего быть вкусным кусочка. В общем, было непонятно, за что сердился иногда папа на кошку. А он ссылался на то, что она постоянно мешается у него под ногами, и это ему очень сильно не нравится. И нам всем казалось, что Маруся, как назло, «мешается под ногами», только именно у папы, нам же она не доставляла совершенно никаких хлопот.
Однажды летом мама заметила, что в огороде на грядках, где она выращивала огурцы, кто-то грызёт маленькие огурчики. Мы подумали, что у нас в огороде завёлся какой-то грызун, который очень любит овощи. Одно было непонятно, почему он кушает только огурцы, все остальные растения были в полном порядке. Так бы мы и думали, что это делает какой-то неизвестный зверь, как однажды миф развеялся. Как-то, мама пошла собрать немного огурчиков для салата, как вдруг закричала: «Посмотрите, да ведь это же наша Маруся огурчики портит!» Мы с сестрой прибежали на мамин крик и обнаружили такую картину: Маруся, спрятавшись под обильной листвой огуречной плети, с аппетитом кушала огурец, разгрызая его своими хищными зубами. Такое нестандартное поведение в питание кошки вызвало у нас с сестрой недоумение, а мама как-то загадочно улыбнулась, не стала прогонять и ругать Марусю, а, переведя разговор на другую тему, пошла в дом на кухню готовить салат.
Через несколько недель у Маруси стал меняться внешний вид: её бока раздались, живот стал увеличиваться в размере, а походка стала какой-то совсем медленной, немного развязной, и когда она шагала, нам казалось, что она намеренно раскачивается то вправо, то влево, как бы дефилируя по невидимому подиуму. Аппетит у неё усилился так, что маме приходилось увеличить её рацион питания с двух разового в день на трёх-четырёх разовое, ещё и молочка подливала ей в мисочку постоянно. Маруся набирала вес, продолжая увеличиваться в размерах преимущественно в области живота. С того момента мама запретила нам брать Марусю на руки, и вообще беспокоить кошку, поведая нам о том, что скоро в нашем семействе будет пополнение в виде маленьких котят. Нас с сестрой эта новость очень сильно обрадовала. Услышав это, мы стали прыгать и смеяться, нараспев произнося звуки, которые совмещали в себе и «мяу» и «ура» и ещё что-то, что выражало наше детское ликование по поводу новости, которую сообщала нам мама.
Все оставшиеся до появления котят дни мы с сестрой посвятили тому, что стали конструировать для Маруси домик. В ход шли все подручные строительные материалы: картонная коробка, старое полотенце, лоскутки, ленточки, которые нам мама вплетала в косы. Мы очень старались. Несколько раз, пока мама не видела, мы всё-таки взяли кошку на руки. Но только для того, чтобы принести её в спальню и показать ей новый домик, который там стоял. Но он Марусю почему то не впечатлил. Она напрочь отказывалась туда залезать, всячески сопротивляясь, когда мы пытались положить её в домик. Даже обидно было немного... Но мы не теряли энтузиазма, а, напротив, решили, что просто домик не очень красивый, и продолжали его «совершенствовать». Сверху на домике стала красоваться надпись «Марусин дом», рядом с домиком мы поставили мисочку с водой, а рядом со входом в домик постелили «коврик». Но Маруся продолжала отказываться в нём жить. А мы всё-таки не теряли надежды, что когда родятся котята, она будет спать именно в нашем домике!
Как-то утром мы проснулись, а Маруси нигде нет. Мы везде её искали, звали по имени, но она не отзывалась. Её нигде не было!.. Помню, что я тогда очень сильно расстроилась.
Мама тоже была слегка озадачена из-за этого. Периодически, она подходила то к кладовой, то к чердаку и прислушивалась, пытаясь что-то там услышать. После обеда мы прекратили поиски кошки, занявшись каждый своим делом. Моим делом тогда оказалось чтение какой-то, уже не помню какой, книги. Я старалась сосредоточиться на том, что было в ней написано, но все мои мысли крутились возле одного вопроса «Куда же пропала наша Марусечка?!..». Книга была ярко иллюстрирована, но меня это не радовало, а скорее раздражало, а то, что там было изображено, казалось мне чем-то глупым, нелепым и совсем не смешным. И тут боковым зрением я заметила, что дверка плательного шкафа слегка приоткрылась. Затем послышалось какое-то неотчётливое шебуршание, и из-за дверки показалась Марусина мордочка. «Ма-а-ру-у-ся!»- только и выдохнула я, хотела к ней поскорее подойти, а руки и ноги почему отказались слушаться. Маруся как-то странно на меня посмотрела. В её взгляде было столько всего мне не понятного, что я даже испугалась. Там были и вопрос, и испуг, и радость и тревога одновременно. Своим влажным, блестящим взглядом она как бы приглашала меня подойти к ней. Выходить из шкафа она не собиралась. Я посильнее открыла дверку, собралась было приобнять Марусю, как вдруг!... За Марусиной спиной послышался какой-то странный писк, немного похожий на мышиный, отдалённо напоминающий слабое мяуканье. И тут меня как током ударило! О, Боже!... Да наша Маруся… Милая наша девочка!.. Я догадалась, что произошло, но мне было почему-то страшно заглянуть поглубже на полку шкафа, и воочию увидеть, кто же там так пищит. Я побежала звать маму и сестрёнку, впопыхах споткнувшись о край половика и чуть не упав. На моих глазах почему-то выступили слёзы!.. Мне казалось, что сейчас Маруся очень нуждается в нашей помощи, что мы срочно должны ей помочь! Но вот только чем, мне было неведомо... Вот в таком состоянии я и подбежала к маме. Увидев меня, она аж присела, испугавшись и теряясь в догадках, что же такое произошло, что её дочь вся в слезах бежит, опрокидывая всё на своём пути, и зовёт её. «Мам, мамааа! Таааам Маарууся в шкафу!..» - выпалила я на одном дыхании. «Ах, вот оно в чём дело!» - ответила мама, улыбаясь, и мы вместе с ней поспешили к кошке.
Маруся всё ещё продолжала выглядывать из-за дверки шкафа, как бы боясь покинуть своё «убежище». Мне даже показалось, что когда она нас с мамой увидела, то вздохнула с облегчением, как бы говоря «Ну наконец-то!..». Мама осторожно отодвинула кошку, и, посмотрев, кто же находится за ней и издаёт ни на что не похожие звуки, только и произнесла «Ой-ой-ой!.. Ох, вы мои хорошие!..». А потом отправила меня за нашим (!) домиком, который мы соорудили для Маруси. Через мгновение я уже стояла перед шкафом, держа домик на руках, а моё лицо выражало такую бурю эмоций, что если бы сейчас меня сфотографировали, то, скорее всего, кадр не получился, так как я просто сияла от счастья и одновременно на лице у меня был изображён страх и испуг. Меня даже немного знобило…
Мама попросила разобрать «крышу» домика, оставив всё остальное. Так, домик, который мы так долго мастерили, снова оказался картонной коробкой, но теперь это уже не имело значения. Мама постелила внутрь чистое полотенце. Сначала аккуратно взяла на руки Марусю и так же аккуратно уложила её в коробочку. Затем, как по волшебству, с ещё большей аккуратностью, она достала из шкафа один за другим четырёх маленьких существ, отдалённо напоминающих, как мне тогда показалось, мокрых маленьких хомячков. Положив их рядом с Марусей, мама посмотрела на меня, и в её глазах я вдруг увидела искорку счастья. Мама улыбнулась как-то по-особенному необычно, как никогда ранее, и от этой улыбки на мгновение мама мне тогда показалась совсем юной, очень похожей на себя ту, которую когда-то на чёрно-белых фотографиях запечатлел фотограф, а теперь эти фотографии, слегка пожелтевшие от времени и помятые, хранились в нашем семейном альбоме.
Мы отнесли коробку-домик в угол комнаты, туда, где не было сквозняка и куда попадали солнечные лучи, проникая в комнату через стекло окна. Мама принесла Марусе еды, молока и воды. Маленькие существа оказались, конечно же, котятами, которых родила наша Маруся.
Шерстка двух котят была очень похожа на Марусину, третий котёночек был полностью чёрного цвета, а четвёртый – рыженький, со слегка розоватым оттенком. Они жалобно и беспомощно пищали, глазки у них были закрытые, их шёрстка была мокрой, тщательно пытались, еле-еле передвигаясь на своих тоненьких, слабеньких пока ещё лапках, найти у Маруси то, откуда течёт молоко. Каким-то образом Маруся сообразила, что ей следовало сейчас делать, и деловито и очень старательно начала вылизывать каждого из своих малышей. Постепенно они стали превращаться из «мокрых хомячков», в малюсеньких пушистых котят. В тот же день, спустя какое то время, мама разрешила взять нам с сестрой по очереди одного из котят в руки. Что же это были за ощущения, когда мама посадила ко мне на ладошку эту беззащитную, горячую, с маленькими острыми коготочками на лапках кроху!.. Своей ладонью я почувствовала, как быстро-быстро стучит сердечко этого котёнка. В этот момент Маруся очень настороженно наблюдала за нами, а её по-особенному, как никогда ранее, блестящие глаза, заглядывали в наши, как бы говоря «Я вам доверяю, но будьте, пожалуйста, предельно осторожны! Я ещё сама до конца не поняла, что мне следует с ними делать и как себя вести, а вы их уже на руки берёте!.. » Котёнок, который с лёгкостью уместился у меня на ладони, испуганно нюхал воздух вокруг себя, глазки его были закрыты, он наугад тыкался своим маленьким влажным носиком в мою руку, пытаясь найти маму. Я смотрела с нежностью на него, пытаясь понять, как же он такой маленький котёнок сейчас превратится потом спустя какое-то время в такую большую кошку, как Маруся. Мгновение, когда я держала этого крошечного малыша ни с чем не сравнимо, настолько оно пропитано положительными эмоциями и любовью. И вдруг котёнок начал очень жалобно плакать, и при этом, нам на радость и восторг, стало видно его маленький, розовый язычок. Мы поспешили вернуть этого чудесного малыша к маме. Мама-Маруся с благодарностью на нас посмотрела, и принялась снова вылизывать по очереди одного за другим своих малышей, и особенно тщательно того, которого мы, люди, подержали немного на своей ладони.
В течении всего оставшегося дня мы то и дело подходили к коробке, где спали Маруся и её детки. Маруся оказалась очень заботливой матерью, и было ощущение, что раньше она только этим и занималась, что заботилась о детях. К вечеру, уставшая, она уснула, а рядом с ней дружно посапывали, посасывая молоко из Марусиной груди, четверо беззащитных, крохотных, пушистых комочка, доверив свою жизнь безусловной любви своей мамы и милосердию людей, в доме которых они появились на свет.
Через две недели котятки заметно подросли, они резвились, играли друг с другом и со своей мамой, и неестественно громко для их ещё столь юного возраста мурлыкали, когда их брали на руки и гладили. Их мурлыкание можно было сравнить с монотонным, но очень приятным человеческому уху тарахтением, звук был похож на «тр-тр-тр-тр-тр!...»
Ещё через неделю мама сказала, что пора найти нашим юным пушистикам новые семьи. И эта новость очень огорчила меня. Я, конечно, понимала, что оставить мы их всех в доме не можем, т.к. пройдёт ещё совсем немного времени, и эти милые сорванцы превратятся во взрослых котов и кошек. Но всё же не теряла надежды на то, что хотя бы одного котёночка мы оставим дома. Я представляла, как расстроится Маруся, когда мы отдадим её детей другим людям. Пыталась рассказать о своих переживаниях маме. Но мама то ли от усталости, то ли ещё по какой-то причине, каждый раз, когда я заводила этот разговор, плохо меня слушала, так толком и не вникнув в суть проблемы. Спустя какое-то время мы нашли новые семьи для трёх котят – двум серым и чёрному. Не буду рассказывать, как проходило моё и Марусино расставанье с ними, так как, вспоминая об этом, до сих пор в сердце начинает что-то очень больно щемить, к горлу подкатывает ком, а глаза наполняются слезами. Скажу только, что ничего не подозревающая Маруся, обнаруживая пропажу то одного своего котёнка, то другого, очень сильно, намного сильнее меня переживала, несколько дней с утра до вечера ходила по дому и грустно, но с надеждой, звала их, мяукая, пыталась найти их по запаху. Но их нигде не было. А рыжий котёнок, которому мы на тот момент не смогли найти новую семью, резво бегал за Марусей, куда бы она не пошла, пытаясь поймать её за хвост. Когда кошка потеряла надежду найти своих остальных малышей, она всё своё внимание переключила на рыженького котёнка, сделав вид, что простила нам всё, что мы сделали с её котятами.
Я решила дать наконец то имя рыженькому котёнку, озвучив маме несколько вариантов имён. Сошлись на том, что его (а это оказался мальчик – кот) будем называть Рыжулькой, сокращённо Жуля. Ну и конечно, после того, как у котёнка появилось имя, отдавать его кому-то совершенно перехотелось, да и жалко было Марусю. Жуля остался с нами!!!
Как радостно было наблюдать, как он резвится, превращая в игрушку всё, что попадалось ему на пути!.. Сколько радости и счастья мы получали с сестрой в те моменты, когда имели возможность веселится вместе с этим сорванцом!.. Маруся заботливо наблюдала за ним издали, давая возможность малышу самому познавать этот мир. Но если случалась какая-то, пусть даже мнимая угроза её ребёнку, то она тут же оказывалась рядом, всем своим видом защищая его от всего того, что могло бы причинить её котёнку неприятность.
Жуля подрастал, становясь красивым, грациозным, большим котом. По размеру он был намного больше Маруси. Но как мило было наблюдать, когда вечерами, он, устав от развлечений и беготни по двору, лениво уляжется рядышком со своей мамой, а та, в свою очередь, по-матерински заботливо начинала его умывать своим языком. И в эти мгновения Жуля как будто снова становился маленьким котёночком, покорно доверившись материнской ласке. Это для меня тогда было наглядным примером того, что мамы всегда очень любят своих детей! Наши мамы очень любят нас, какими бы мы взрослыми не были, для них мы всегда их ДЕТИ!
Мы были счастливы, что Жуля остался жить у нас. Больше тепла, любви, ласки, заботы… Особенно Жулю полюбил наш папа, шутил, что радуется, что наконец-то в доме стало больше мужчин. Зимними ночами, когда за окнами завывала метель, и всё вокруг укутывалось в белоснежное, холодное, ледяное одеяло, нас согревали два пушистых друга, напевая добрые, волшебные песенки, от которых становилось очень уютно, тепло и приятно.
И, кстати, мой вам совет! Если когда-нибудь перед вами встанет выбор между «жить с кошкой» и «жить без кошки», то от всей души советую вам позволить маленькому, пушистому, ласковому другу проникнуть в вашу жизнь, безвозвратно изменив её в сторону добра, милосердия и любви! И тогда, несомненно, обязательно ваше сердце наполнится тем волшебным теплом, которое неизменно сохраняется долго-долго, согревая всё вокруг себя!