«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, - все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей.
Человеческий мозг, сознание людей, способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников, в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, необратимого окончательного угасания его самосознания.
Из литературы и искусства, например мы, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс.
Литература, театры, кино - все, будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности.
В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и станут никому не нужны, превратятся в пережиток прошлого.
Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу - все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит.
Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом, поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов. Вот так мы это сделаем».
- Отличный план, - закончив читать, довольно изрек представительного вида сухощавый человек в дорогом костюме и очках, после чего отложил бумагу в сторону и задумался.
Человека звали Гарри Трумэн, он был 33 президентом Соединенных Штатов Америки и ярым антисоветчиком, а бумага являлась стенограммой выступления руководителя спецслужб США в Европе Аллена Даллеса, на закрытом совещании Конгресса.
Соединенные Штаты закончили вторую мировую войну, являясь бесспорным лидером капиталистического мира. Еще до ее начала они располагали огромнейшей экономической мощью и являлись самым богатым государством. Однако именно эта война способствовала усилению могущества США, привела к их господству в новом мире.
За годы войны национальный доход США удвоился, почти втрое возросло промышленное производство. В стране был создан хорошо отлаженный производственный механизм, опирающийся на емкий внутренний и международный рынки.
Поставки сырья, продовольствия и военного снаряжения союзникам, финансируемые государством, стимулировали обновление основного капитала. Сумма военных подрядов составила 175 миллиардов долларов, а чистая прибыль американских монополий - 70 миллиардов. Усилился процесс концентрации производства: количество крупных предприятий с числом рабочих свыше 10 тысяч увеличилось в 7 раз.
Война ускорила процесс интенсификации сельского хозяйства: механизация и химизация производства стимулировались огромным спросом на американское продовольствие, что позволило фермерам резко увеличить свои доходы.
Боевые действия, а следовательно, и разрушения не коснулись территории Штатов, и ресурсы страны с населением почти в 150 миллионов человек в несколько раз превосходили ресурсы других капиталистических государств.
В результате, после войны Америка давала 60 % промышленной продукции капиталистического мира. На ее долю приходилось 50 % мировой добычи угля, 64 % - нефти, 53 % - выплавки стали, 17 % - производства зерна, 63 % - кукурузы. Соединенные Штаты сосредоточили в своих руках две трети золотого запаса и одну треть экспорта капиталистического мира.
Экономическое превосходство США базировалось на их финансовой мощи.
На Бреттонвудской конференции 1944 года, учредившей систему золотого валютного стандарта, за долларом была закреплена роль мировой конвертируемой валюты, его золотое содержание определилось в 35 долларов за 1 унцию золота. Доллар стал расчетной и резервной денежной единицей, наравне с золотом он являлся гарантом стоимости банкнот. Одновременно были созданы Международный валютный фонд и Международный банк реконструкции и развития, которые в значительной степени зависели от США, предоставивших им первоначальный капитал.
Все это кружило голову, и «Железный Гарри», так звали Трумэна в СССР, желал занять достойное место в истории.
Его мечты нарушил мелодичный зуммер кабинетной связи, и президент нажал нужную кнопку.
- К вам генерал Брэдли господин президент - донесся голос дежурного офицера, и Трумэн кивнул головой, - просите.
Омар Нельсон Брэдли был председателем комитета начальников штабов и одновременно советником президента по обороне.
- С чем пожаловали, Омар? - сказал Трумэн, и они пожали друг другу руки.
Для начала генерал доложил ему об условиях предоставлении военной помощи режиму Чан Кайши* в борьбе против коммунистов, на что президент удовлетворительно хмыкнул, а затем перешел к главному вопросу.
Суть его сводилась к тому, что армейская разведка США получила неопровержимые данные о существовании в Антарктиде глубоко засекреченной немецкой базы.
- И чем это подтверждается? - уставился глава Белого дома на председателя.
- Как следует из показаний сдавшихся в плен командиров германских субмарин U-530 и U-977 Вермаута и Шеффера, многие годы тайные морские конвои доставляли туда специальные грузы. В том числе руды, оборудование, продовольствие и специалистов. Примерно такое же сообщил и работающий теперь на нас, Вернер фон Браун.
- Это заслуживает внимания, - продолжайте.
- Кроме того, осенью прошлого года русские предпринимали попытку высадиться на Земле Королевы Мод и потерпели неудачу.
- Конкретно?
- Они направили туда несколько подводных лодок, которые бесследно исчезли, а сейчас готовят новую экспедицию. Все это позволяет сделать вывод, что нацистская база действительно существует и ее необходимо уничтожить.
После этих слов президент задумался.
О том, что после окончания войны часть высокопоставленных нацистов сбежала в Аргентину и Бразилию, он был осведомлен и оставлял это на откуп спецслужбам, но то, что русские так стремятся в Антарктиду,
настораживало. «Дядюшка Джо»* просто так ничего не делал и хозяин Белого дом это знал наверняка.
- Ваши предложения, Омар, - откинулся президент в кресле. - Я уверен, они у вас имеются.
- Мы должны опередить русских и послать в Антарктиду свою экспедицию, - ответил Брэдли. - А возглавить ее должен адмирал Бэрд, это весьма достойная кандидатура.
Имя Ричарда Ивлина Бэрда было хорошо известно многим.
В 1929 -м, будучи отличным авиатором, он впервые в мире пролетел над Южным полюсом, затем последовательно руководил тремя антарктическими экспедициями на шестой континент и основал там научно-исследовательскую базу Литл - Америка.
- Согласен с Вами, генерал, - последовал ответ. - Действуйте. И держите меня в курсе.
Поскольку экспедиция носила сугубо военный характер, ее финансирование взяло на себя Министерство обороны, а план операции сверстал штаб ВМС.
Она была засекречена, получила название «Высокий прыжок» и должна была символизировать завершающий удар по разгромленному в Европе Третьему рейху.
Руководство операцией поручалось адмиралу Бэрду, а его заместителями назначались адмирал Ричард Крузен и кэптен* Джордж Коско.
Первый командовал специальной морской эскадрой, а второй выполнял функции научного помощника. Не забыли и о проводнике. Им выступил бывший командир немецкой U -530 Отто Вермаут, которому в случае успеха, было обещано американское гражданство.
Флагманским кораблем Бэрд избрал вспомогательное судно особого назначения «Маунт Олимпус», а в состав эскадры вошли авианосец типа «Эссекс», два эсминца «Броунсон» и «Хендерсон», гидротранспорты «Пайн Айленд» и «Карритак», а также подлодка «Сеннет».
Кроме того, для обеспечений похода были занаряжены два ледокола, несколько танкеров и два военных транспорта.
Прикрытие эскадры с воздуха осуществлялось за счет палубной авиации, в состав которой входили патрульные бомбардировщики самолеты дальней разведки и геликоптеры, а на ее борту, помимо военных моряков, находился отряд рейнджеров и боевых пловцов, прошедшие специальную подготовку. Общее же число участников «экспедиции» составило около четырех тысяч человек.
Ранним утром ноября 1946-го, провожаемый восторженными криками зевак и вспышками многочисленных фотокамер (прессе было сообщено, что это очередная научная экспедиция), «Маунт Олимпус» в одиночестве вышел из Нью - Йорского порта, а ночью, в обусловленной точке, к нему подошла эскадра, и корабли взяли курс в открытый океан.
- Да поможет нам Бог, - сказал Бэрд, и сделал первую запись в дневнике.
Пройдя Северную Атлантику, в которой ее изрядно потрепало, эскадра спустилась к югу, и плавание стало напоминать круиз.
Днем глаза радовала ультрамариновая синь воды, стаи летучих рыб и несущиеся впереди дельфины, ночью завораживал свет дрожащих вверху звезд.
Новый Год встретили на экваторе, отметив его изрядным количеством выпитых горячительных напитков и праздничным фейерверком, после чего пошли по лоциям, подготовленным на основании показаний Вермаута, который находился на «Олимпусе» под охраной.
При сдаче в плен, нужных карт у него не оказалось, и бывший офицер кригсмарине воссоздал маршрут движения в «Агарту» по памяти.
- И не вздумайте водить нас за нос, - сказал, изучив их незадолго до выхода Бэрд. - Иначе я прикажу вас вышвырнуть за борт.
- Как можно, - скривил губы немец. - Я все отлично понимаю.
От островов Тристан- де Кунья, эскадра, следуя походным ордером, пошла уже известным читателю курсом, и на исходе второй недели подошла к побережью Земли Королевы Мод.
А когда проследовала по маршруту дальше, прохода в сплошном массиве вековых льдов не обнаружила. Теряющиеся в высоте искрящиеся монолиты были неприступными, и ничто не говорило о его наличии.
Вермаута тут же доставили к Брэду и Крузену (тот специально прибыл на флагман), и с пристрастием допросили.
- Я не виноват и не боюсь смерти, - плюясь кровью, хрипел тот. - Проход был, а куда он исчез, не знаю.
- Может быть, ты, свинья, ошибся в счислении?* - наклонился к брошенному рейнджерами в кресло Вермауту Крузен.
- Возможно, - обессилено качнул головой немец. - Я был здесь давно, в январе сорок третьего.
Отправив пленного в карцер, адмиралы посовещались и приняли решение идти вдоль побережья дальше. А предварительно поднять в воздух разведывательный самолет и обследовать этот район сверху.
Спустя десять минут катапульта авианосца выстрелила в воздух «хелкэт»*, и, набирая высоту, он унесся в белое безмолвие.
В расчетное время, выработав практически все горючее, истребитель вернулся, и летчик сообщил, что ничего заслуживающего внимания, в радиусе облета, он не обнаружил.
- Ну что же, - сказал Бэрд, - следуем к нашей полярной станции.
Как уже отмечалось ранее, полярная станция «Литл - Америка» была создана им в одной из довоенных экспедиций в Антарктиду, и теперь она должна была стать отправной точкой поисков.
Проследовав к восточной части шельфового ледника Росса, эскадра встала на якорь в Китовой бухте, и Бэрд с Коско, в сопровождении отделения рейнджеров высадился на амфибии* берег.
Законсервированная им более десятка лет назад станция оказалась в полном порядке. Установленный в ледниковом массиве утепленный алюминиевый ангар отлично сохранился, метеорологическое и другое оборудование были на месте, запасы топлива и продуктов не потеряли своих качеств.
Следующие два дня прошли в обустройстве (штаб поисков адмирал развернул на станции), после чего часть эскадры, под командованием Крузена, снявшись с якоря, направилась обследовать побережье земли Виктории, а авианосец подошел к Южному магнитному полюсу, и палубная авиация стала совершать его облеты.
В течение следующего месяца удалось открыть три ранее неизвестных залива, двадцать островов и три полуострова, девять высокогорных цепей и несколько незамерзающих озер с пресной водой.
Однако никаких следов нацистской базы не было.
Вспомнив свое летное прошлое, Бэрд лично занимался ее поисками, регулярно вылетая на скоростном «корсаре»* по разработанным им самим маршрутам.
Обладающий высокими летными характеристиками и значительной дальностью полета, самолет как нельзя лучше подходил для этой цели, и адмирал часами находился в воздухе.
В один из дней, когда установилась исключительно ясная и благоприятная для наблюдений погода, он в очередной раз отправился в район Земли Королевы Мод.
Мощный двигатель уверенно нес машину в воздушных потоках, под крыльями проплывал антарктический ландшафт, истребитель все дальше уходил в белое безмолвие.
На двадцатой минуте полета, когда, набрав высоту в девять тысяч метров, он шел над горной грядой, со стороны солнца что-то мелькнуло, затем «корсар» подбросило вверх, и раздался скрежет.
- Что за черт? - мгновенно отреагировал мозг, и адмирал подал штурвал от себя.
Самолет не слушался.
А потом в ушах стало нарастать давление, и последнее, что он увидел, была стрелка альтиметра*. Она дрожала на предельной отметке.
- …Ну же, господин адмирал, - услышал Бэрд чей-то далекий голос.
Вслед за этим в нос ударил резкий запах нашатыря, в глаза ослепительный свет, и он очнулся.
Бэрд расслаблено сидел в кресле, в центре просторного кабинета, а рядом стоял человек в белом халате, держа в руках ватку.
- Где я? - поднял тяжелую голову адмирал.
- Там, куда и хотели попасть, - ответили по-английски, и он взглянул в дальний конец кабинета
Там, за массивным столом, под портретом Гитлера сидел человек в очках и черном мундире, а сбоку от него второй, в форме офицера вермахта*
- Я полковник Максимилиан Гартман, - представился он. И кивнул врачу, - вы свободны.
- А это, насколько я понял, Гиммлер? - тихо произнес Бэрд, вглядываясь в первого.
- Вы не ошиблись, - кивнул полковник и что-то сказал своему патрону по - немецки.
Тот выпятил вперед подбородок и прозрачно уставился на адмирала.
- Чем обязан? - принял Бэрд независимую позу и забросил ногу на ногу.
- Этот вопрос не по адресу, господин адмирал - прищурился Гартман. - Зачем ВЫ к нам пожаловали?
- Чтобы уничтожить, как нацистских преступников, - без промедления заявил Бэрд. - Окончательно.
Когда полковник перевел этот ответ Гиммлеру, тот скрипуче рассмеялся, а затем пролаял несколько фраз.
- Господин рейхсфюрер считает это проблематичным, - чуть улыбнулся Гартман -И мы вам это сейчас докажем.
После этого он встал, подошел к дубовой панели одной из стен и нажал вмонтированную в нее кнопку.
В тот же момент панель бесшумно отошла в сторону, за ней возник большой светящийся экран, и американец вздрогнул.
Заваливаясь на борт, и паря котлами, в волнах исчезал эсминец «Броунсон» из эскадры адмирала Крузена, остальные разбросанные на водной акватории корабли, задрав в небо зенитные установки, вели интенсивный огонь по невидимому противнику, а оттуда, кувыркаясь и волоча за собой шлейфы дыма, вниз падали сразу несколько истребителей.
Далее в кадре, на несколько секунд, появились три висящих в небе серебристых диска, и экран погас.
- Что это было? - ошарашено прошептал Бэрд, впившись взглядом в полковника.
- То же, что доставило вас сюда, - обернувшись к адмиралу, заложил тот руки за спину. - Оружие возмездия Третьего рейха.
- О котором в свое время упоминал Гитлер?
- Именно. Фюрер предупреждал мир об этом.
Затем Гартман снова нажал кнопку, панель скрыла экран, а он вернулся на свое место.
Все это время Гиммлер невозмутимо наблюдал за пленником, а когда увидел его реакцию, довольно хмыкнул.
Потом, откинувшись в кресле и обращаясь к Бэрду, он произнес довольно длинный монолог и взглянул на полковника.
- Господин рейхсфюрер весьма сожалеет, что нам пришлось утопить ваш эсминец и сбить несколько самолетов, - перевел тот. - Но мы должны были представить доказательства той мощи, которую имеем. А если этого недостаточно, он отдаст приказ, и ваша эскадра перестанет существовать. Как русская, которую мы уничтожили год назад. Вы хотите этого?
- Нет, - отрицательно покачал головой адмирал. - Достаточно.
- Мне нравится ваше благоразумие, - сказал полковник и продолжил дальше.
- От имени руководства Рейха, я уполномочен заявить, что мы не желаем очередного конфликта с Соединенными штатами. Теперь у вас новый враг, советская Россия, о чем мы прекрасно осведомлены. И нам весьма импонирует политика, которую проводит в отношении нее президент Трумэн.
- Я-я, - утвердительно произнес вслед за этим Гиммлер, благосклонно кивнув Гартману, - продолжайте.
- И в этой связи, мы предлагаем вам сотрудничество, - прищурил бесцветные глаза полковник. - В борьбе с большевиками.
- Вот как? - с сарказмом ответил адмирал. - И на каких условиях?
- Вы возвращаетесь назад и впредь не предпринимаете попыток агрессии в отношении нас, а мы оказываем помощь Соединенным штатам в создании сверхмощного оружия против большевиков.
Для начала это может быть принципиально новый двигатель для океанских подводных лодок, работающий на энергии атома, который вместе с технической документацией мы готовы вам передать, а в дальнейшем другие, не менее интересные технологии.
Возможности одной из них вы только что видели на экране, - многозначительно закончил Гартман.
Вслед за этим в кабинете возникла долгая тишина, и первым ее нарушил Бэрд, - мне надо подумать.
- Безусловно, - ответил полковник и что-то сказал Гиммлеру.
Спустя час, препровожденный двумя эсэсовцами в довольно комфортное помещение, оно напоминало номер - люкс в гостинице, и, выпив две чашки кофе, (от обеда он отказался) адмирал расхаживал по мягкому ковру и предавался размышлениям.
По натуре он был мужественным человеком и презирал смерть, по складу характера - прагматиком и оптимистом, а по убеждениям истинным американцем.
С чувством патриотизма Бэрд воспринимал государственный гимн, верил в величие и историческое предназначение своей страны, и отождествлял себя с нею.
В результате, трезво взвесив все «за» и «против», адмирал, пришел к выводу, что на предложение необходимо согласиться.
Этим он спасет эскадру (а что немцы смогут ее уничтожить, нет сомнений), заручится их весьма заманчивым обещанием, которое, безусловно, заинтересуют президента, и в очередной раз повысит свой статус, что немаловажно.
Приняв окончательное решение, Бэрд пришел в душевное равновесие, выкурил душистую «гавану» (на столике их была целая коробка) и, освежившись в душе, отошел ко сну. День выдался хлопотным.
На следующее утро, после завтрака со свежей зеленью и фруктами, что весьма удивило адмирала, состоялась вторая встреча с рейхсфюрером, и она была более предметной.
При участии Гартмана, который, как и в первый раз, выполнял функции переводчика, «договаривающиеся стороны» обсудили детали предстоящей сделки, а, возможно, и сотрудничества.
По ее условиям, нацисты возвращали адмирала к месту базирования экспедиции, и доставляли туда разобранный двигатель, а также техническую документацию к нему, а Бэрд, получив все это, немедленно отплывал в Америку и, по возвращении, докладывал президенту о сделанном Гиммлером предложении.
В случае его принятия, снова направлялся на «Олимпусе» на полярную базу «Литл - Америка» и радировал о своем прибытии кодом, на специально отведенной частоте.
Когда все вопросы были оговорены, адмирал задал Гиммлеру еще один, весьма его интересовавший - здесь ли сам фюрер.
В то, что Гитлер покончил жизнь самоубийством, он не верил, считая это отлично разыгранным спектаклем.
- Фюрер здесь, - кивнул прилизанной головой второй человек Рейха. -И я беседую с вами по его приказу.
Далее собеседники простились, и, сопровождаемый Гартманом Бэрд, направился к выходу из кабинета.
- Грязная свинья, - процедил Гиммлер, когда дверь за ними закрылась, после чего снял очки и мечтательно прищурился.
Американец заглотнул наживку и, судя по всему, глубоко. Теперь оставалось ждать реакции Вашингтона, и, в случае получения согласия на сотрудничество (в чем рейхсканцлер не сомневался), осуществлять свой план дальше.
Он оставался прежним. Мировое господство и Новый Рейх. Четвертый.
Но до этого тайное союзничество с США, передача «янки» новейших оружейных разработок и поддержка в будущей войне с большевиками.
А когда те будут уничтожены, настанет очередь американцев. В переданных им технологиях и созданном на их основе оружии, проснется эффект «троянского коня». По специальному сигналу, отсюда. Затем удар по континенту, и все будет кончено. Во славу Великой Германии.
От радужных иллюзий рейхсфюрера прошиб пот, и в кабинете запахло псиной.
Между тем черный «хорьх», на переднем сидении которого сидел Гартман, а сзади, с завязанными глазами Бэрд, притиснутый с двух сторон эсэсовцами, ровно гудя мощным мотором, несся по бетонному серпантину.
Оставив позади окутанную туманом базу, он миновал прорубленный в скалах и прикрытый двумя бронеколпаками тоннель, и, спустя час, оказался в окаймленной снежными пиками долине.
В разных ее концах виднелись несколько металлических, затянутых камуфляжными сетками ангаров, а в центре, на выложенной гранитом взлетной полосе, стояла громадная химера дисколета на высоких штангах, весьма напоминающая паука.
- Прошу вас, - оглянулся назад Гартман, первым выходя из автомобиля.
Когда освобожденный от повязки Бэрд, щурясь и оглядываясь по сторонам, увидел вблизи «оружие возмездия», он на минуту остолбенел и непроизвольно издал возглас удивления.
- Впечатляет? - кивнул полковник на дисколет, наслаждаясь реакцией адмирала.
- Да это что-то неземное, - пробормотал тот. - Словно из кошмара.
- Это транспортная машина, - пояснил Гартман. - Она доставила вас сюда вместе с самолетом, захватив его электромагнитным полем.
- Мистика, - подходя ближе, задрал вверх голову адмирал. - Вы его мне вернете?
- К сожалению, нет, - развел руками, следующий рядом полковник. - Истребитель больше непригоден для полетов. Обратно мы вас отправим на транспортнике, вместе с двигателем и технической документацией к нему.
- Гм-м, - нахмурился адмирал, - а если боевые средства эскадры собьют ваш транспортник в воздухе или при посадке?
- На этот счет можете не беспокоиться, - улыбнулся Гартман. - Для них наши машины практически неуязвимы. К тому же дисколет приземлится на берегу, в паре километров от вашей станции.
А теперь поднимитесь в салон, - сказал полковник, когда они вошли под нижний, метров тридцать в диаметре, окаймленный металлической юбкой, обвод.
В то же мгновение в воздухе возникло шипение, в центре бесшумно открылся широкий люк, после чего на площадку выдвинулся наклонный трап с поручнями.
- Прошу вас, - снова сказал Гартман, и, кивнув ему в ответ, адмирал деревянно пошагал наверх, к ярко освещенному проему.
В довольно просторном салоне, с вмонтированными в подволок дремотно жужжащими плафонами, тянущимися по окружности иллюминаторами и привинченными под ними креслами, ограниченному по периметру чем-то похожим на грузовой лифт, его встретил человек, в летном шлеме, кожаном комбинезоне и унтах.
- Битте*, - указал он на одно из кресел, и когда американец сел, пристегнул того ремнем.
Затем пилот поочередно нажал две светящихся на переборке клавиши, после чего трап исчез в межпалубном пространстве, а люк бесшумно закрылся, окинул взглядом салон и, пробормотав «гут»*, исчез в люке верхней палубы.
Вскоре оттуда донеслись негромкие щелчки и звуки команд, после чего дисколет вздрогнул, раздался легкий свист, и адмирал почувствовал ощущение полета.
Когда он посмотрел в расположенный сбоку иллюминатор, внизу плыли облака, а под ними едва различимые, снежные плато и горы.
- Он почти мгновенно набирает высоту, - отметил про себя Бэрд. - И нет перегрузок. Фантастика.
Вопреки ожиданиям, полет занял всего семь минут (это пассажир зафиксировал по наручным часам), а на восьмой свист прекратился, последовал мягкий толчок, и адмирал увидел в иллюминатор заснеженные торосы.
- Как в дурном сне, - пробормотал он и щелкнул ременным карабином.
Потом в верхнем люке показались рифленые подошвы унт, вниз спустился тот же пилот и, подойдя к шахте лифта, толкнул один из расположенных на выносном пульте манипуляторов.
Где-то в корпусе заурчал гиромотор, внутри шахты что-то заскользило, и снизу раздался второй толчок.
После этого немец открыл входной люк, и, опустив трап, сделал адмиралу знак следовать за собой.
На еще дымящейся паром ледяной площадке, между вдвое удлинившимися штангами корабля, один на другом высились три контейнера, а у горизонта угадывалась высокая мачта полярной станции.
Затем, внимательно осмотрев груз, пилот махнул рукой, предложив Бэрду отойти в сторону, а когда тот сделал это, пролаял «ауфидерзейн!» и быстро поднялся наверх.
Далее, в обратном порядке, последовали манипуляции с трапом и крышкой люка, после чего раздался уже знакомый американцу, но намного более сильный свист, махина дисколета приподнялась и втянула в себя штанги, после чего в доли секунд он оказался в воздухе и исчез из поля зрения.
Оставшись один, адмирал черпнул из-под ног горсть зернистого снега, охладил им пылающее лицо и долго стоял молча, все еще не веря в то, чему был свидетелем.
Потом, обойдя материальное подтверждение факта, несколько раз тронул рукой в перчатке металлическую поверхность одного из контейнеров и решительно направился в сторону далекой мачты.
Когда, спустя час, паря ртом и едва передвигая ноги, он добрался до «Литл-Америка», одиноко прохаживающийся у входа в главный ангар с «томпсоном»* на груди рейнджер, при виде адмирала издал возглас удивления, и у него отпала челюсть.
- Спокойно сынок, - буркнул тот, - это точно я, - и потянул на себя рукоятку двери.
Миновав короткий тамбур и стряхнув с ресниц иней, Бэрд толкнул перед собой вторую, и, переступил высокий порог.
В дальнем конце просторного отсека, под свисающей с потолка лампой, склонился над разложенной на столе картой адмирал Крузен, у попискивающего справа, у окна, передатчика, что-то чиркал в блокноте радист с напяленными на голову наушниками, а прямо перед адмиралом стоял Коско и беззвучно зевал ртом.
- Вы что-то желаете сказать, Джордж? - сделав к нему шаг, взглянул на кэптена Бэрд и стянул с головы шапку.
- Г- господин адмирал? - заикаясь прошептал тот и обернулся назад, - Ричард!
- Какого черта, - обернулся из-за стола Крузен и остолбенел, - Бэрд!?
- Именно, - последовал ответ. - Собственной персоной.
- А мы думали, вы погибли, - переглянулись заместители. - Как и многие другие.
- Как видите, нет, - нахмурился адмирал. - Пройдем в мой отсек, и немедленно вызовите туда Смита.
Через минуту командир рейнджеров майор Смит стоял в командирском отсеке и ел глазами начальство.
- Немедленно отправьте взвод солдат на двух вездеходах с санями и подъемником по моим следам, - кивнул в сторону востока Бэрд. - В их конце находятся три контейнера. Аккуратно погрузите их и доставьте сюда. Выполняйте.
- Есть, сэр! - козырнул майор и заспешил к выходу.
- Какие контейнеры? - не поняли Крузен с Коско. - Откуда?
- Подарок, - криво улыбнулся Бэрд, снимая меховую куртку и водружая ее на вешалку, - расскажу чуть позже. А теперь доложите, что тут у вас?
- Вчера нас атаковали с воздуха, - буркнул Крузен. - Три необычных летательных аппарата. Они утопили «Броунсон» и сбили пять истребителей.
- То были немцы, - сжал губы адмирал. - Они захватили меня вместе с самолетом.
- ?!
- Именно захватили, - видя недоумение коллег, подтвердил Бэрд. - Примагнитили к такому вот аппарату и доставили к себе базу.
- Так она все-таки есть?
- Да, где-то в районе Земли Королевы Мод, но где точно, я не понял.
- Ну и дела, - потер виски Крузен. -И что же дальше?
- Нам предложен ультиматум, - опустился в одно из раскладных кресел адмирал и кивнул заместителям, - присаживайтесь.
- И на каких условиях? - поинтересовался Крузен, устроившись напротив и извлекая из кармана серебряный портсигар.
- Весьма выгодных для правительства США. Мы сворачиваем поиски и уходим, а немцы передают нам одну из своих военных разработок.
- Не ту, что мы наблюдали вчера? - подался вперед Коско. - Дьявольское оружие!
- Нет, господа, это другое. Принципиально новый двигатель для океанских подлодок, использующий энергию атома.
- Не иначе из тех, над которыми работал в Германии профессор Вальтер, - сказал щелкнув зажигалкой Крузен и глубоко затянулся сигаретой, - я кое-что об этом знаю.
В годы войны, тогда еще кэптен, Крузен командовал соединением подводных лодок, а потом служил в разведке ВМС и был весьма неплохо осведомлен о некоторых разработках кригсмарине.
- И что же вы знаете, Ричард? Расскажите, в нашей ситуации это важно, - заинтересованно взглянул на заместителя Бэрд.
- Гельмут Вальтер был известным немецким инженером - конструктором, - выдул вверх тонкую струйку дыма Крузер, - и создателем жидкостных реактивных двигателей для немецких субмарин.
В конце войны несколько таких, оснащенных парогазовыми турбинами, вошли в строй и имели небывалые характеристики подводного хода и автономности. После оккупации Германии нам удалось получить кое-какие технические сведения об этих новшествах, но сам Вальтер бесследно исчез и где он теперь неизвестно.
- Полагаю, Вальтер на этой базе, - как только он кончил, высказал свое мнение Коско. - Где и продолжил свою работу. Так как, адмирал, - взглянул он на Бэрда, - вы согласились на предложение немцев?
То же самое сделал и Крузен, ткнув в пепельницу выкуренную сигарету.
- Да, я принял его, - решительно ответил Бэрд. - В создавшихся условиях это самое разумное.
- И мы так думаем, - переглянулись заместители. - Не стоит злить немцев.
Потом, в наступившей тишине, снаружи возник какой-то звук, который постепенно нарастал и, через несколько минут, превратился в рев двигателей.
- Не иначе Смит, - встал со своего места Коско и подошел к окну, - точно.
Во взметаемом гусеницами снежном вихре, к ангару, гремя траками, катили два вездехода с прицепленными сзади, тяжело гружеными санями.
- Пойдем, взглянем, - последовали его примеру адмиралы, после чего все трое облачились в верхнюю одежду и вышли наружу.
Между тем, убавив обороты, машины остановились, из первой, хлопнув дверцей, выпрыгнул на снег майор и доложил начальству о выполнении задания.
- Хорошо сынок, - благодушно кивнул старший из адмиралов. - Прикажи своим парням вскрыть вот этот, задний.
Спустя несколько минут, отперев металлические запоры и распахнув створки указанного контейнера, двое рейнджеров вынули оттуда несколько листов гофрированной упаковки, и отошли в сторону.
Внутри, на растяжках, матово светился необычной формы ребристый двигатель, с несколькими блоками и патрубками с заглушками.
Во втором, проверенным таким же образом, оказались тоже тщательно упакованные, непонятного назначения узлы, детали и механизмы, а в третьем электрооборудование, два серебристых контейнера с исполненных на них по - английски надписями «Опасно!» и кожаный портфель с технической документацией.
- Так, майор, - бегло просмотрев ее, сказал Бэрд. - Все контейнеры закрыть, опломбировать и немедленно погрузить на «Эссекс», а вы, Ричард, - обратился он к Крузену, - позаботьтесь об их охране.
Затем начальники снова уединились в своем отсеке, а утром эскадра двинулась в обратный путь.
Как и раньше, корабли шли походным ордером, в воздухе над ними барражировали самолеты, а в туманной дали исчезали берега шестого континента.
В начале марта, у Бермудских островов, контейнера с бесценным грузом были перегружены с авианосца на «Олимпус», после чего эскадра зашла в расположенную здесь с начала войны американскую военно-морскую базу, а флагман, в сопровождении эсминца, взял курс на Нью-Йорк.
Через несколько суток, предварительно радировав о своем прибытии, корабли отшвартовались у Саут-стрит*, где их встретила толпа зевак и газетных репортеров.
- Оттуда они все узнают? - недовольно пробурчал Бэрд, стоя рядом с Коско на мостике.
- В штабах много болтают, - ответил тот. - Что непозволительно. А вот, кстати, и «солдатский генерал»*, встречает нас лично.
Чуть в стороне от толпы, оттесняемой от причала полицейскими, стоял генерал Омар Нельсон Брэдли, в сопровождении нескольких офицеров и невозмутимо дымил сигарой.
- Мы вас не ждали так рано, Бэрд, - пожал он руку спустившемуся первым по трапу адмиралу. - Что-то случилось?
- Да сэр, - последовал ответ. - Я доложу вам об этом лично.
Затем был перелет на военном самолете из Нью-Йорка в Арлингтон, и, спустя два часа, Бэрд с Каско находились в генеральском кабинете.
Он располагался в северном крыле Пентагона* и выходил окнами на Потомак, ярко блестевший под весенним солнцем.
- Итак, я вас слушаю, господа, - пригласив моряков сесть, занял свое место за столом председатель комитета начальников штабов.
После того как Бэрд подробно доложил ему о результатах экспедиции, а Каско дал некоторые комментарии, генерал встал, подошел к висящей на стене громадной карте Мира, усыпанной многочисленными значками, указывающими размещение американских баз, и долго рассматривал нанесенную на нее Антарктиду.
- М-да, - вздохнул он. - Не успели мы туда вовремя добраться. А решение о возвращении, вы, Ричард, приняли верное, - обернулся к Бэрду. - Война закончилась, но солдаты нам еще понадобятся. Как и новые военные технологии. И если у президента возникнут вопросы, я буду на вашей стороне.
- Спасибо, сэр, - ответили Бэрд с Коско. - Мы вам весьма признательны.
После этого они отобедали вместе с Брэдли в столовой для высшего начальствующего состава, а затем, по спецсвязи, генерал позвонил в Белый дом, помощнику президента.
- Нам назначено на завтра, на десять часов вечера, - положил он на рычаг трубку, после чего вызвал к себе старшего адъютанта.
- Смайз, - позаботьтесь о доставке груза с «Олимпуса» в нашу специальную лабораторию, - сказал он. - Ночью и в режиме секретности. Выполняйте.
- Слушаюсь! - козырнул полковник и отправился выполнять приказание.
- А вы, господа, пока отдыхайте, - благосклонно взглянул председатель на Бэрда с Коско. - Для вас заказаны номера в гостинице.
На следующее утро, после завтрака, адмирал с кэптеном снова были приглашены к председателю начальников штабов и, вместе с ним, отправились в лабораторию.
Она располагалась в подземной части громадного комплекса Пентагона, куда вся тройка спустилась на скоростном лифте и глухая бронированная дверь охранялась морскими пехотинцами.
- Со мной, - сказал Брэдли старшему из них, рослому негру с нашивками уорент-офицера*, и тот молча набрал комбинацию цифр на вмонтированном в стену пульте.
Дверь бесшумно отъехала в сторону, и они оказались в уходящим вдаль, хорошо освещенном сводчатом коридоре, в который выходили еще несколько лифтовых шахт и двустворчатых металлических дверей, поименованных вверху латинскими буквами.
- Нам сюда, - сказал генерал, останавливаясь у одной, с литерой «Z» и нажал краснеющую сбоку кнопку.
Где-то далеко крякнул зуммер, после чего створки разошлись, и все вошли в светлое просторное помещение.
Сверху, по всей его длине, тянулась грузовая кран-балка с несколькими электрическими подъемниками и дистанционным управлением, по периметру мигали датчиками всевозможные стенды, пульты и экраны, а в центре, у выдвижной платформы, стояла группа людей в белых халатах и с интересом разглядывала то, что на ней стояло.
- Наш двигатель, - шепнул Каско Бэрду, и, следуя за генералом, они подошли ближе.
Затем Брэдли представил стороны друг другу и один из группы, которого он назвал профессором Ферми, высказал свой вердикт.
Итальянец по происхождению и сын простого железнодорожника, в начале двадцатых годов Энрико Ферми блестяще закончил Пизанский университет, стажировался в Германии у Макса Борна* и являлся зачинателем нейтронной физики.
За серию трудов по получению радиоактивных элементов и открытие ядерных реакций, в 1938 году ему была присуждена Нобелевская премия.
Выехав для ее получения в Стокгольм, Ферми больше не вернулся в Италию, а перебрался в США, где продолжил свою научную деятельность и, спустя четыре года, построил первый в мире ядерный реактор, продемонстрировав на нем самоподдерживающуюся цепную реакцию.
- Итак, господа, - обращаясь к Брэдли и его спутникам, сказал профессор, - перед вами узлы ядерного реактора большой мощности, выполненного промышленным способом.
В частности, налицо элементы активной зоны, отражатель нейтронов, теплоноситель, системы регулирования цепной реакции и дистанционного управления, - констатировал он, поочередно указывая рукой на содержимое платформы.
Прилагаемая же к нему техническая документация позволяет сделать вывод, что этот реактор адоптирован к условиям эксплуатации на подводных лодках, и возможно, летательных аппаратах.
- Отлично, - выслушав Ферми, довольно заявил Брэдли. - А может ли он быть изготовлен на наших заводах?
- Это дело времени, генерал, - последовал ответ. - И не одного года.
…Когда на Вашингтон опустились сумерки, и город замерцал тысячами огней, на стоянку перед Белым домом зарулил черный лимузин и из него вышел Брэдли в сопровождении Бэрда и Коско.
На входе у двух последних проверили документы и, сняв верхнюю одежду в холле, они проследовали по мягкому ковру в приемную Овального кабинета.
- Президент вас ждет господа, - поднялся из-за уставленного телефонами стола помощник. И указал рукой на дверь, - входите.
- Трумэн встретил гостей весьма сухо (он уже знал о досрочном завершении экспедиции), после дежурных приветствий пригласил их сесть, и пожелал выслушать Бэрда.
По мере его рассказа, лицо президента вытягивалось, брови все выше ползли вверх, а когда адмирал закончил, он прошептал, - уму не постижимо.
- Все так и есть, сэр - сказал в наступившей тишине Брэдли. - Вот, предлагаю ознакомиться. И положил перед ним папку.
- Что это? - взял ее в руки хозяин кабинета.
- Рапорта Крузена, и старших офицеров его эскадры. - Доставлены утром самолетом с нашей базы на Бермудах.
Несколько минут президент внимательно читал, а потом отложил папку в сторону и уставился пустыми глазами в пространство.
- И это еще не все, - продолжил генерал. - Известный Вам профессор Энрико Ферми, приглашенный по моей просьбе в Пентагон, осмотрел то, что доставил «Олиппус». Это промышленного изготовления и небывалой мощности, ядерный реактор для подводных лодок.
- И он может быть изготовлен нашими военными концернами? - заинтересованно блеснул очками президент.
- С его слов, да. По прошествии некоторого времени.
- Хорошо, очень хорошо, - забарабанил пальцами по столу президент. - Так вы говорит Бэрд, немцы предлагают нам сотрудничество и в дальнейшем?
- Именно, - ответил адмирал, в освоении новых военных технологий. - Но при условии отказа от агрессии в отношении них.
- Заманчиво, весьма заманчиво. И, насколько я понял, их фюрер жив?
- Да, сэр, об этом мне сказал в беседе Гиммлер.
Затем последовал еще ряд детализирующих вопросов, и, спустя час, аудиенция закончилась.
Оставшись один, хозяин Белого дома велел принести себе кофе, после чего, прихлебывая ароматный напиток, предался размышлениям.
В отличие от своего предшественника, Трумэн не питал иллюзий в отношении Советского Союза, сознательно шел на обострение отношений с ним и накануне озвучил это в своей речи на заседании Конгресса.
Являясь, по сути, доктриной*, она была направлена на ограничение усилившегося после второй мировой войны роста сил социализма, предусматривала оказание непрерывного давления на СССР и другие страны социалистического блока, а также поддерживала реакционные силы и режимы.
Кроме того, в ней оправдывалось вмешательства США во внутренние дела других государств, для развязывания «холодной войны» и нагнетания международной напряжённости, а также закладывались начала по оказанию широкой военной помощи иным странам, с созданием на их территориях сети американских военных баз, в целях обеспечения политики мирового господства.
А еще доктрина была созвучна предшествующему ей выступлению английского премьера Черчилля* в Фултоне, где он предложил создать военно-политический союз против большевиков и получила одобрение большинства сенаторов.
Все это развязывало президенту руки, но принимать единолично решение о сотрудничестве с нацистами было чревато.
На Нюрнбергском процессе фашизм был признан вне закона, и мир еще не забыл его ужасов.
- Ну что же, - взглянул Трумэн на висящий на стене портрет Джорджа Вашингтона. - В таком случае, я вынесу этот вопрос на специальное заседание Конгресса.
И нажал кнопку вызова помощника.
Спустя три дня, в малом зале Капитолия, при закрытых дверях, состоялось заседание.
В нем приняли участие президент, все сенаторы от штатов, а также приглашенные - Брэдли с Бэрдом и Коско.
После соответствующей процедуры заседание открыл Трумэн, который предложил выслушать секретный доклад председателя начальника штабов.
С первых же слов Брэдли, в зале возникла звенящая тишина, законодатели внимали.
А когда он закончил, сообщив конгрессменам о полученном от нацистов предложении, их мнения разделились.
Одни негодовали и требовали американского военного вторжения, чтобы стереть с лица земли последний оплот фашизма, вторые высказывались за то, чтобы сделать это вместе с Великобританией, а третьи, их было меньшинство, хотели получить военные технологии.
Оценив создавшуюся обстановку и желая несколько охладить страсти, Трумэн призвал сенаторов к спокойствию и предложил им выслушать Бэрда.
- Адмирал лично был на месте, - подошел он к трибуне, - видел и слышал все то, о чем вам теперь известно и может осветить многие нюансы.
Пошумев еще немного, конгрессмены согласились, и заседание продолжилось.
Выступление знаменитого полярника было заранее подготовлено в администрации президента, акцентировано на все те выгоды, которые США могли получить в случае принятия Конгрессом положительного решения и, как и ожидалось, достигло своей цели.
Число желающих тайного сотрудничества увеличилось, а его противники остались в меньшинстве.
А после того как Брэдли, приберегший напоследок серьезный козырь, попросил слова и сообщил законодателям о том, что русские тоже пытаются вступить в контакт с нацистами и вполне могут с ними договориться, вопрос был исчерпан.
Все проголосовали «за».