Орден Сталина

               
 Утро для Петра Петровича Прилипалова началось с приятного звонка. Ему, ветерану КПСС, более десяти  лет возглавлявшего перед роспуском в 1991 году местную партийную организацию, позвонил функционер КПРФ и спросил, как он отнесется к тому, что его наградят Орденом Сталина? Сердце Петра Петровича, несмотря на встроенный в сердце водитель ритма, пошло от радости в разнос. Все ожидаемые им заслуженные награды перечеркнул августовский путч, и он ушел с партийного поста дорабатывать до пенсии в школе, где преподавал  ранее историю. А уж в школе 90-х  было не до орденов, зарплату задерживали до года. Спасибо, хоть «Ветерана труда», перед самым уходом на пенсию,  дали! Награда орденом была приятной, будет, с чем показаться на митинге. О награде высказался функционеру положительно, мол, родня не сидела, в Сибирь никого не ссылали, всегда уважал и любил он генералиссимуса, как вдохновителя славных побед, но маленько все же покривил душой (когда-то с жаром на собраниях клеймил культ личности, следуя линии партии). Не забыл расспросить обстоятельно, как это могут делать только пенсионеры за семьдесят: не государственная ли награда, будут ли какие льготы, привилегии? Функционер ответил отрицательно, но…сказал он, но …вас признают, где надо за своего, и дадут «зеленый свет». Буквально через полчаса привезли орден, поздравили, вручили с орденом и красную книжечку с фамилией, и подписью самого Генадия Андреевича, - не самозванец мол! Орден был копией Ордена Ленина по формату, но изображен был Сталин, с припиской – 130 лет со дня рождения. Петр Петрович подошел к зеркалу, прикрепил орден на левый лацкан пиджака (ближе к сердцу!), зажмурил глаза.
 Ему чудился гулкий звук шагов президента в Георгиевском зале, о чем он мечтал всю жизнь. Душа рвалась поделиться радостью с кем-то, но дома никого не было, жена сидела в няньках у дочери. Схожу-ка я за хлебом, решил Петр Петрович и стал одеваться. Пальто у него еще было «талонное», из толстого драпа серого цвета, с каракулевым воротником. Шарф он не надел специально, чтобы выглядывал в распахе бортов пальто орден. Магазин был рядом, через дорогу. Последнее, что увидел ветеран – несущийся на него старенький «Жигуль» белого цвета. Местный отморозок по кличке «мутный» торопился за «дозой», горели «трубы»…Он все же успел объехать заметавшегося на дороге старика, но задел его зеркалом, которое рассыпалось в брызги, а тело отбросило, ударив головой об асфальт. «Мутный» подошел к телу, увидел рану на голове, кровь, воровато огляделся по сторонам: рядом никого не было, в окнах тоже вроде никто не торчал. Затем заметил яркий орден на груди, обрадовался: на две дозы потянет! Сорвал орден, сунул его в карман, сел в машину и уехал. Петр Петрович лежал на асфальте долго, никто не подбирал. Вызванная «скорая» - только что уехала на вызов, попутные машины не останавливались из-за того, что могли наезд записать на них, да и сиденья не хотели пачкать в крови; велюр очистить трудно, не кожу. Да и не больно любили Петра Петровича в поселке: сроду он увивался у власти, был, если говорить местным языком, «полыгалой!», всегда подпевал начальству. В конце концов, отвезла в больницу на своей машине «ауди» подъехавшая владелица магазина; от скандала и антирекламы, его бывшая ученица. Поправился Петр Петрович только через месяц, об ордене не вспоминал, был после травмы немного глуповат. «Мутного», как водится, не нашли...