Никто не знает, в какой день я пришёл в этот мир младенцем. Это тайна богов. Люди будут спорить об этом даже после моей смерти. И достойный Демосфен, своей «тысячью речей» не прольёт свет на тень, брошенную как кость с Олимпа. Эта тайна переживёт века. Не останется и пепла от Пеллы и Вавилона, уйдут под землю стены Александрии, но люди так и не узнают, когда Зевс подарил нас друг другу, мама….
Так же, как не узнают люди причин, которые способствовали моему уходу в царство Аида, так скоропостижно и неожиданно даже для меня самого. Иначе, я был бы, наверно, единственным, кто покорил весь мир, от моря до моря.
Что Слава царя и полководца и величие Империи! Что победы в сражениях и пиры на костях врагов? Что это по сравнению с тобой, мама, с твоими тёплыми объятиями и упоительными речами. Вот стоишь сейчас тайно, коленопреклонённо у моего тела, которое боги вот-вот переправят через древнюю реку Стикс, к другим, неведомым нам мирам, в тёмные закоулки царства Аида. И всё то, чего я достиг, превратится в пыль, которой так много на улицах Вавилона и Александрии, которая как змий поднимается песчаным ветром и несётся прочь, унося столетия! А вот они, псы, уже столпились, оскалив свои пасти! Уже готовы разодрать тело Империи на мелкие кровавые кусочки! Но я ничего не могу с этим поделать. Твой сын умирает, мама. Это конец. Вся философия Аристотеля, моего любимого учителя, падает ниц перед матерью, ожидающей смерти сына, готовящейся умом принять скорбь, но не готовой принимать её материнским сердцем.
Ты можешь гордиться мной. Я обратил в прах славу героев «Илиады». У меня получилось! Точно предсказала когда-то почтенная пифия: «Я непобедим!» Мои фаланги, увенчанные славой побед, истоптали полмира, чтоб бросить его к твоим ногам. Я превзошёл Филиппа во всём, как мечтал, с болью в душе наблюдая его ласки с этой недозрелой македонкой, Клеопатрой. Видят боги, будь он мне отец, или нет, на моих руках нет его крови. Знай и ты об этом, мама, если когда-либо Филипп был дорог тебе. А Киана, любимая сестра! Она пусть простит меня за то, что отобрал у неё мужа. Так было угодно богам. Он был червём, который грыз Империю изнутри. И я не умер раньше только потому, что раньше меня умер он, предатель Амнита!
Но лишь один враг ухитрился справиться со мной. Этот враг – смерть, мама. Его фаланги бесчисленны, копья и стрелы остры, а воины бессмертны, как боги Олимпа. И мой последний бой с ним проигран. Скоро мир освободится от Александра Великого! Империя захлебнётся в крови своих сыновей, жаждущих быть мной!
Как неожиданно смерть находит нас, ты не задумывалась над этим, мама? Вот ты почти достал рукой до Олимпа, а вот ты на самом дне аидовой клоаки за какие-то пятнадцать-двадцать дней! Это всё, наверно, из-за того, что в последнее время я возгордился и позабыл дорогу к храмам богов! Не приносил даров Зевсу! И знахари теперь не могут найти лекарство от смерти. Но я его нашёл, пусть слишком поздно, но нашёл, и это ещё одна победа Александра. Это лекарство – свобода! Свобода от пут диктатора мира. Свобода от власти над миром! Свобода от мешков, набитых золотыми талантами и подхалимов, завистливо чахнущих над золотом царя. Свобода жить! Ещё, свобода – это память людей, которая навечно поселится в сердцах эллинов при упоминании подвигов Александра Великого, твоего сына, Олимпиада, затмившего своего прародителя Геракла.
Благодарю тебя, что ты не плачешь, мама. Трудно умирать при виде плачущей, родной и любимой женщины. Пошли Гефестиона за водой, мне тяжело говорить. Или нет, лучше сходи сама. Помнишь, как в детстве, в Пелле, после озорных игр с детьми, ты звала меня попить воды, остыть от палящего солнца? Помнишь? Вода тогда, в твоих руках, превращалась в молоко. Всё, я не могу больше говорить…….прости……
- Олимпиада, царь умирает?
- Да, Гефестион.
- Но что же ты не проронила ни капли слёз? Это же твой сын!
- Мои слёзы – это дождь, орошающий землю, Гефестион.
- Так неси же царю воды!
- Вода отравлена. Видишь осадок на дне пиалы.
- Как отравлена? Олимпиада, о чём ты?
- Не задавай глупых вопросов, и не получишь ответов, которые не для твоих ушей.
- О, Громовержец, но, как это может быть? Это ты! Ты!! Олимпиада? Это же твой любящий сын, превозносивший тебя до самого Олимпа!! Это же Царь!!
- Вот именно, Царь! И не просто Царь, это – Александр Великий, который не может умереть глубоким стариком, купаясь в собственном дерьме. Надеюсь, ты меня понимаешь?
- ………..
- Ты меня понимаешь, Гефестион?!!
- Боги тебя рассудят, Олимпиада, и воздадут тебе по делам.
- Вот именно, не тебе об этом судить, и прекратим этот бессмысленный разговор. Позови Антипатра, пусть принесёт царю воды он.
Постскриптум:
После смерти Александра, его мать, Олимпиада Эпирская обрела всю полноту власти в Македонии в 317 году до н.э. Олимпиада царствовала от имени своего внука, Александра IV, сына Александра Македонского. Это её царствие продлилось недолго. Буквально через год её сместил с трона диадох Кассандр. Олимпиада была казнена. А о причинах смерти Александра Великого идут споры и в настоящее время.