Как всегда, телефон звонит удивительно не вовремя. Смотрю на часы - 09.17... Нет, ну... ну что делать - надо брать - хотя бы и спал меньше двух часов сегодня. Дотягиваюсь, снимаю трубку.
- Слушаю. Говорите!
- Пятнадцать минут назад мы, передовой отряд Народной Армии Освобождения, арестовали группу иностранных шпионов, утверждающих, что они представляют империалистическую организацию Врачи-Без-Границ, проводящую возмутительную политику наглого вмешательства в дела нашей суверенной нации... Если...
Так. И опять на мою многострадальную голову... Четвертый захват заложников за эту неделю - а еще и Четверг толком не начинался... Нет чтобы послать меня... да хоть советником в Тунис, консулом в Гану, на худой конец - гонцом в Пизу! Нет! Европа... Европа... Ох, какая все это - ж... Ладно. Что им нужно - понятно. И кто звонит - в общих чертах тоже знаю, не бином Ньютона... Душ... Мечтатель я! Какой к чертям душ - третью неделю вода только на час включается, вечером - когда меня, как назло, в номере не бывает. Holiday Inn, так сказать. Строили - как и почти все в этой стране - к Олимпиаде. Зимней. Получилось - к войне. Очередной.
Встречу назначили (здесь, как и на бывшей шестой части света, правильнее сказать: "забили стрелку") через два часа - значит, время есть. Но - не так уж его и много: успеть надо многое. Поэтому, похрустывая суставами и шипя сквозь зубы грязные ругательства на четырех языках с тремя акцентами, натягиваю наиболее свежую рубашку и влезаю в немилосердно измятые брюки. Повязываю галстук нетвердой рукой. Пиджак? Ну... Пиджак. Определенно. Бриться или нет? Щетине пошли вторые сутки - так что, на битника я еще не тяну - а вот на депутата местного парламента - уже да. Хочется верить, что пахнет от меня еще не так увлекательно... Нечищенные с прошлой недели туфли, шляпа - с покосившейся вешалки, в которую вчера - вчера ли? - стреляли, но промахнулись... Все. Поехали.
Балканы. Девяностые годы двадцатого века. Лето. Мысли разбегаются как пешеходы от веселого снайпера...
Колченогий стол, вокруг него - три бамбуковых кресла. Тени с автоматами Калашникова по углам и в дверях. Запах прогорклого масла с кухни, какой-то чад висит в перегретом душном воздухе. Жарко - окон нет, подвал. Бункер, так сказать. И еще пахнет потом, машинным маслом и пороховыми газами - стреляли здесь много и с удовольствием. Сдираю с глаз повязку, отшвыриваю надоевшую тряпку в угол и демонстративно надвигаю на глаза свою шляпу, знаменитую на весь этот город - ну, чем я не Богарт?!
- Пить будешь?
- А то!
На столе появляется бутылка... О! Это же... это мой любимый Гленливет! И выдержка подходящая - восемнадцать лет... Наливаю на палец, льда тут все одно не будет - и резко забрасываю жидкость в рот. Одним глотком - знай наших!
Аплодисменты - из углов. Мой собеседник одобрительно ухмыляется. Сдвигает грязные медвежьи лапы - хлоп-хлоп-хлоп...
- А слышь, Сандро... Мы с тобой сколько уже знакомы? Полгода? Больше?
Сандро - это я. Можно - Шандор. Или - Шон. Как в паспорте написано - все равно бьют не по паспортам - а по морде ... Киваю в ответ, изображаю заинтересованность. Все как всегда - сейчас он расскажет о тяготах блокады, об обстрелах его квартала черт-знает-чьей артиллерией с холмов над городом... Пожалуется на нехватку пресной воды и консервов, а я пообещаю подбросить со склада нашей миссии (и ведь подброшу). Потом поинтересуется как подвигается подготовка к конкурсу красоты, что мы затеяли проводить - и я расскажу. Потом мы обменяемся анекдотами - про баб, и про политиков. Про баб почему-то всегда смешнее получается. А вот уж потом-потом-потом - начнем торговаться - по поводу заложников.
Но сегодня как-то все необычно: он выдвигает из-под стола ящик - о! Вот это да... Восемь бутылок Гленливета, как минометные мины, весело улыбаются золотистыми головками из ячеек. Чернеет одна пустая ячейка - угловая: эта бутылка уже на столе. Лихо! Хорошо живут... командиры Народной Армии Освобождения Кто-его-знает-чего-именно...
- Сандро... Нравишься ты мне, вот что... Хоть и ... Пендос ты неумытый...
Про неумытого - кто бы мычал... Про пендоса... Ладно, пропускаю мимо ушей.
- Слушай... А давай так: ты стакан, и я - стакан. Кто первый под столом - тот и ... ик... проиграл. А если выиграешь - забирай этих... докторов клистирно-шпионской службы... А? И платить не надо... Как тебе? Дельная маза?
А что... идея. В крайнем случае, напьюсь. Не догоню - так хоть согреюсь... Ладно. Киваю, тянусь к нему - через стол. На мгновение моя ладонь тонет в этой медвежьей лапе. Разбивает нас безмолвная тень, перепоясанная крест на крест лентами от крупнокалиберного пулемета - куда там матросам революции...
Стакан! Черт, хоть бы лед кто нашел... Еще - стакан! Тени по углам колышатся как живые... Еще - стакан... Третья бутылка - на столе. Закуска? Какая закуска, барышни...Еще два стакана - ему и мне...
Развожу четвертую бутылку... Кресло под ним трещит, но не сдается... Хло-оп!!!
- Здоровье президента Клинтона, верного сына Американского народа!
Поддерживаю. Одобряю - и поддерживаю.
- Пусть вечно живет в наших сердцах Моника, в своем голубом платьице!
Тоже поддерживаю. Сука Моника! Тяжело идет...
Внезапно мой визави начинает клониться вперед и вправо. Все быстрее и быстрее. И - тяжелый удар. Треск. Так. Кажется, вот так выглядит... победа.
Собираюсь с силами, встаю. Кажется, еще могу передвигаться прямо... Вернее - по тому, что здесь считается прямой линией. Пол слегка кренится под башмаками... Кто-то кидает мне связку ключей от микроавтобуса - чудом ловлю и благодарно киваю. От этого последнего движения в голове начинает шуметь, и интерьер принимается ненавязчиво вращаться как окружающее вертолет пространство - если запулить гранату в хвостовой винт. Все быстрее и быстрее переступаю замерзающими на ходу ногами, стараюсь обогнать стремительное вращение земного шара - выбираюсь наружу... О! А вот и микроавтобус. И в нем - заложники. Все шесть штук - как под расписку. Упакованы надежно, и даже на пасти скотча не пожалели. Только сопят возмущенно и таращатся на меня - а я в шляпе. Ну... Да. Богарт я, Богарт... Хэмфри... кажется...
Залезаю за руль, захлопываю за собой дверцу. Теперь главное - не промахнуться, не вставить ключ в гнездо прикуривателя! Так, попал! Завелось... По-е-ха-ли! И - чем я не Гагарин?! Тем более, что все вокруг продолжает вращаться... Но еду - по прямой. Уж это я чувствую... Впрочем, это как раз последнее, что я чувствую...
А утром - ненавязчивый, очень вежливый стук в дверь моего номера. Открываю. На пороге - симпатичная девочка, портье. Какой кошмар, а я весь небрит...
- Доброе утро, сэр... Извините пожалуйста, что беспокою... но... не могли бы Вы дать мне ключ от микроавтобуса?
- От какого еще микроавтобуса?
- Ну как... от того... Что Вы вчера запарковали... на козырьке главного входа в отель...
Занавес. Сугубая проза и головная боль. Сараево, девяностые годы. Война.