Когда обычным ливневым утром, едва оправившись от похмела и угара, я открыл своё мыло – произошло нечто. Просто сказать, что я ох…ел, значит не сказать ничего.
Этим повествованием было перечёркнуто всё моё существо. Я пал, осознав беспомощность, как слепой котёнок пред ящуром.
От безумства, и отчаянного кризиса жанра меня мог спасти только запой. И вот, по истечении семи недель оного, превозмогая убийственное похмелье, выдвигаю своё измождённое тело к свету дневному. Приковался вновь, как завороженный, к тем строкам. Своим существованием они словно бы уссывались надо мной: «Смотри, мол, старый хрен, как это делается…»
Курил до позеленения и вовсе оставил всякое бритье. Однако, когда чуть подслеповатая супруга моя однажды спутала меня со своим кактусом, вылив какое-то дерьмо на мою голову – бросил. Переломал все свои Да всё как-то без напускной красоты – впотьмах, да на грязном унитазе…
Прошу лишь больше не обижать меня так, а дать-таки докоптеть отпущенный мне век, развлекая толпу.
Нечто более высокое – это Ваш удел!
Преклоняюс…