Я работаю гидом экологических туров, и как-то раз проводил такой в Приморье для двух итальянцев. Среднего возраста энтомолог приехал ловить редких жуков для коллекции, а его 20-летний сын – отдыхать среди дикой природы. Повёл я туристов на экскурсию в лес. Вдруг молодой итальянец остановился и наставил вверх палец:
– Вот из зет? (Что это?)
То был залом из веток на черёмухе Маака, которые устраивают гималайские медведи. Чем-то он был похож на гнездо. Сидят медведи в таких «гнёздах» и уплетают ягоды...
Отвечаю, шутя:
– Беар нест. (Гнездо медведя).
Ну и объяснил про ягоды и что медведь гималайский. Немного опаснее бурого...
– Беар нест??? – воскликнул юноша, округлив глаза.
– Йес, – кивнул я.
И повторил про поедание ягод, – вдруг тот не понял.
– О, ноу, – тихо произнёс он. – Беар нест. Ноу...
Отец стоял рядом с нами, «укладывая» в морилку очередног пойманного жука.
– Беарс? Мэни?! (Медведи? Много?!) – встрепенулся он вдруг.
Папа плохо знал английский и не всегда оперативно понимал суть разговора.
– Мэни, – сказал я честно.
Сын сказал ему что-то, жестикулируя, на итальянском и ткнул пальцем в «гнездо».
– Терроре (Жуть), – сказал отец. – Кам бэк. (Идём назад).
Я не привык возражать туристам, и мы пошли обратно в сторону нашего гостевого дома.
– Беар нест... – повторял по дороге итальянский юноша.
Папа задумчиво молчал.
И в который раз я точно знал, что будут рассказывать иностранцы, вернувшись на родину:
В этой далёкой огромной стране водку пьют залпом,
в сауне + 130,
а в гнёздах вместо птиц живут...
– Терроре, – неодобрительно качают головой их соседи, сидя в плетёных креслах и потягивая кьянти.