«Шубку бы посмотреть?» – дама одарила улыбкой и переступила порог.
Эту вещицу, ограниченного в те времена потребления, я привёз из столицы, отстояв сумасшедшую очередь в крутейшем из магазинов Арбата.
Супруга же, чуть повертевшись в обновке, потрясла меня провинциальной обидой: «Не буду носить! Не моё!»
Пришедшая по объявлению была модельно изящна, но шубка ей была коротковата чуток.
Но дамочка такое излучала довольство, что убеждать её отказаться от прелести под пятнистого зверя казалось делом немыслимым.
Она озорно отстучала чечётку в обновке и шлёпнула портмоне на столешницу.
– Ой, там какая-то бумажка в кармашке, – сдвинула бровки всё ещё приятная дама, споткнувшись в нём о кассовый чек.
Затем, одарив хозяев милейшей улыбкой, всмотрелась в бумажку и глаза её, только что несшие миру веру во всё безоблачно чистое, заполыхали – цифры на проклятой бумажке зашкаливали.
- Здесь же ведь 300 по белому! – не желала она верить глазам, а я Вам отдала – 340!?
– Вы что, меня решили надуть!? – излучая негодование, потрясала она документом-вещдоком.
– И, представляете, делаю это осознанно, – попытался я ей подыграть. - Сгораю уже от стыда!
Разъярённая дама выпорхнула со скомканной покупкой под мышкой.
Следующее утро наступило для меня много раньше задуманного.
Заспанно реагируя на предрассветный трезвон, я оторвал трубку от аппарата.
– А мне за вашего леопарда драного – 620!! отдали. Вчера ещё.
Еле утра дождалась! – с мстительным наслаждением устроила садистка мне свой скороспелый реванш.