Настроение было никчемное, и это были лишь проблески желаний, которые нужно срочно погасить словно костер, после, вероятно в душе воцарится тишина. Я столкнулся с ней, возвращаясь с работы, и сразу почувствовал, как она хороша собой. И заметил, как она оценивающе посмотрела на меня, пробегая ослепительными глазками.
– Здравствуйте! – Вот неожиданно! – воскликнул я.
– Добрый вечер, - тихо, ответила Марина.
– Так вы здесь живете?
– Да, - вкрадчиво, выдавила Марина.
– И давно?
– Вам это интересно?- спросила она, сделав шаг и наклонившись ко мне.
Я только заметил и оценил ее рост, высокие каблуки вытянули ее, и я приходился ей по плечо. Она мило улыбнувшись, дала понять, мне действовать, возможно даже сама не почувствовав об этом. Но мой наметанный глаз уловил и оценил все возможные варианты и до сих пор помню взгляд ее вроде удивленных глаз, игривую улыбку, и ее ответ. А, затем, как она набросилась на меня, даже не притронувшись к бокалу шампанского, взволнованно снимая мне одежду, при этом срывая пуговицы.
Постельная сцена не потрясла меня, не было той безумной страсти. Голова ни с того ни сего заболела. Я сразу же вспомнил наставления врача, да и очень сильно она кричит во время секса. Я лишний раз заглядывался на дверь, не вызвали ли соседи милицию. Не думаю, чтобы она переигрывала и стонала безумно громко, но я привык считаться их мнениями. Все должно быть естественно.
– Тебе не хорошо? – спросила Марина. Не знаю, как она поняла.
– Да, невыносимо болит голова, да и душноватая комната.
– Я тоже задыхаюсь, - вымолвила, быстра Марина.
Конечно, так скакать не только душно станет, но и в обморок можно пасть. Марина небрежно набросила халатик, отхлебнула шампанского.
– Я принесу таблетку от головы, - бросила она, удаляясь на кухню.
– Неловко все как-то получилось, - стал извиняться я, закидывая при этом лекарство в рот и запивая водой.
– Да ну, перестань, не нужно, - остановила она. – Дело ведь сделано, - с усмешкой, произнесла она.
– Только все получилось наоборот, голова разболелась у меня, а ты…, - я не договорил, лишь выдавив на лице гримасу.
– У тебя есть время подумать, пока действует лекарство, - с иронией, произнесла она.
Я удивленно взглянул, не понимая, о чем она. – Останешься до утра у меня или…, - продолжила Марина, - я не выпроваживаю.
– Я бы конечно с удовольствием, - неожиданно осекся я, - охотно согласился бы проснуться в твоих объятиях, но думаю, лучше будет, если уйду и пройдусь по улице.
– Как знаешь, - соглашаясь со мной, вымолвила она.
Добравшись до дома, боль отпустила, я позабыл, что сегодня должен был посетить врача, удостовериться своим выздоровлением и забрать больничный лист. Теперь я не мог так думать, эта сильная боль, беспокоила меня. Есть вероятность остатков болезни, я поднялся по лестнице и, подходя к своей квартире, у меня слегка закружилась голова. Устал или это из-за чертовой аварии, - мелькнуло в голове. Не замечал, что-то за собой такого проявления головокружения. Да и не мальчик же уже, - стал оправдываться, - должны ведь с годами проявляться одышка и всякие возрастные болезни.
Я тихо вошел в квартиру, Диана спала младенческим сном, присев на кресло и откинувшись назад, я водрузился в тяжелый сон. Скрип автомобильных колес заставил меня проснуться. Взглянув на часы, я обратил внимание, что прошло всего пятнадцать минут. Спать уже не хотелось, раздевшись, я поплелся на кухню, включил телевизор, прикрыв за собой дверь и стараясь не разбудить Диану. Налив себе чашку чая, я замер. Меня снова настигла резкая боль, в глазах заблестели слезинки, я попытался произнести имя Дианы. Но с горла вырвался тихий шепот. В глазах все поплыло, ноги подкосились, я медленно стал заваливаться, теряя сознание.
Диана, услышав шум, а именно треск кружки, явилась на звук. Обнаружив меня на полу, вызвала скорую помощь, хотя обычно ее пушкой не разбудишь. Да, все могло сложиться плачевно для меня, не проснись она. Очнулся снова в больнице. Увидев знакомого врача, я улыбнулся: док, а я собирался сегодня к вам прийти, а тут такое дело. Рядом с моим лечащим врачом стоял пожилой мужчина: я профессор Сорин, заведующий клиникой, - представился он.
– Доброе утро Марат Гурович, как ваше самочувствие, - произнес доктор Власов.
– Спасибо док, не плохо, но надеюсь, что будет еще лучше.
– Все правильно Марат Гурович, больной без надежды, это не больной, - он смолк, не договорив. Я примерно догадывался, чем заканчивалась фраза. Конечно, умирать не собираюсь, но и инвалидом не хотелось бы стать.
– Чем обрадуете меня, док?
– Ситуация, Марат Гурович не простая! - промолвил профессор Сорин. – Полученные ушибы и сотрясения в результате аварии, стали приводить возникновению в спинном мозге очагов некроза, вызванные в первую очередь внутри мозговой гематомой.
– А проще сказать нельзя, профессор, чем все это выльется для меня.
– С давление спинного мозга устраняется в большинстве случае хирургическим методом.
– Вы хотите сказать, что потребуется операция, - негодованием, произнес я. Доктор покачал головой. – Послушайте, Марат Гурович, вы можете не соглашаться на операцию, а провести курс лечения.
– Док, вы считаете, что поможет?
– Понимаете, спинной мозг такой сложный организм, а операция тем более. – Не стану темнить, вы должны знать Марат Гурович, есть вероятности риска вашему здоровью.
– Сколько процентов.
– Где-то пятьдесят на пятьдесят.
– Значит без гарантий, и могу остаться калекой?
– Не будем делать поспешных выводов, и говорить, что все плохо, ведь наш профессор, лучший в своем деле.
– Хоть это радует, - с иронией, вымолвил я.
– Но нельзя упускать из виду одно обстоятельство.
– Какое обстоятельство, доктор?
– Операция возможна будет лишь через месяц не ранее. – Мы поставим вас в график. – А к этому времени пройдете обследование и лечение.
– Какой список, док, я не понимаю?
– Вы же Марат Гурович не единственный больной, есть определенная процедура, другие пациенты также нуждаются в помощи.
– А, если бы я умирал, вы бы тоже поставили меня в очередь.
– Ну, почему же, вас бы прооперировали, но только не у нас, а в городской больнице. – Да, и шансов выжить, по правде говоря, были бы минимальными.
– Значит, вы отдельное государство?
– Марат Гурович, вас перевели в наше отделение, так как мы единственные в городе по этой болезни.
– Док, а нельзя как-нибудь ускорить этот процесс.
– Да, конечно, Марат Гурович, платная операция, но стоит ли платить, когда нет гарантии, а сумма та приличная. – Я могу отправить вас на операционный стол хоть сейчас, деньги ведь ваши! – Подумайте хорошо?
– Вдруг мне станет плохо?
– Тогда и поговорим! – серьезно, произнес доктор.
– Когда я смогу выписаться? – настороженно, спросил я.
– Когда пройдете полностью обследование и сдадите все анализы. – Не раньше чем через неделю, тем более вы только сегодня к нам попали.
– Понятно, с работой можно распрощаться, - пробубнил я.
– По закону, вас не имеют права увольнять по причине болезни.
– Знаю, но я проработал всего лишь неделю на новом месте.
– Не думайте об этом, Марат Гурович!
– Да, вы правы док, не о том я переживаю.
Вместо обещанных доктором недели, я пролежал целых две. На тот момент время как будто остановилось в моей жизни. Дни тянулись, а посещения друзей прекратились. Коллеги по работу забыли о моем существовании. Доктор, видя мое стрессовое состояние, апатию к жизни, прислал психиатра. Хорошим мужиком оказался этот психотерапевт Роман Бякав. Наши с ним дискуссии затягивались больше обычного времени, дающего на одного пациента. Мы перемололи все новости, рассуждали о жизни, ну и конечно не пропустили женщин. Он умел слушать, и делал выводы и записи в своем журнале. А я в свою очередь изливал душу все, что накипело внутри. Он был удивлен многому услышанному, особенно о женщинах.
– Да, я понимаю, - промолвил Роман. – Для начала, расскажите вкратце о своей жизни.
– Это займет много времени. – Стоит ли говорить о том, кто я, вы ведь прекрасно догадываетесь? – Начну с прекрасного пола и с того, что мой идеал женщины с годами постепенно меняется, а с ним и мои вкусы. – Если я нахожу у одной женщины, что она обладает привлекательными качествами и идеальна во всем, то завтра могу увлечься совершенно противоположной натурой, быть даже старше меня. – И может быть она не так свежа и хороша, но у нее есть ум. – В какой-то момент, хочется просто общения. – Ведь умные женщины не напичканы предрассудками, их душа шире, они понимают нас лучше, чем даже мы сами себя. – И видят во мне только плюсы, не обращая на отрицательные качества.
– Как я понял, - произнес психиатр, - многие знают, что женщины ваша слабость, но мне в первую очередь, хотелось бы знать, будет ли та единственная, ради которой вы все же изменитесь.
– Будет ли она тогда счастлива? – озадаченно, произнес я.
– Это от вас зависит!
– Думаю, все это произойдет, когда я буду уже очень старым, - бросил, шутливо.
– Сколько прекрасных свободных женщин и одна из них могла изменить вашу жизнь, - подчеркивая, сказал Роман. – Нужно всего то постоянства?
– Я еще не определился своими требованиями к той единственной, - сухо, выдавил.
– Даже не знаю, что сказать тому, кто разменял пятый десяток лет. – Вы сначала определитесь Марат Гурович со своими вкусами и запросами, какими качествами должна отвечать женщина. – Или вам придет конец, вы умрете в одиночестве. – Вы потеряли жизненные ценности, ведь каждый человек стремиться к ним, иначе, можно сказать, что вы лишь существуете, только и всего.