У меня был большой мир и был маленький. Большой был готов дарить любовь всем - каждому случайному прохожему, всматриваясь в его лицо, каждую секунду дарить улыбку всему, что встречается на пути. Этот мир был большой и светлый. Но он был крайне тонок. Его можно было уловить ранним утром с лучом солнца, уже открыв глаза и улыбаясь войти в этот мир и пустить к себе туда все и всех. И он не испарялся. Он продолжал жить, лишь изредка в течение времени, затихая, как бы гася пламя своей любви. Но пламя слегка угасало лишь для того, чтобы потом вновь разжечься огнем, большим пожаром, пожаром любви в груди.
Был мир маленький. Он был точно уловим. Вспыхивал в груди пламенем негодования, непонимания, ревности, обиды, тягости, несправедливости и унижения. Погасить было его очень тяжело. Каждый раз стоило прикладывать немалых усилий над собой и своей волей, чтобы хоть как то усмирить его у себя в сердце. И при малейшем удобном случае, маленькой зацепки этот маленький мир, словно лесной пожар, сжигал всю красоту деревьев в саду, что успевал взрастить мой большой мир. И так продолжалось. Большой мир неустанно взращивал прекрасные сады, маленький мир с помощью единственного росточка-сорняка вырубал всю прелесть сада. Оставляя после него только благоухание. На фоне благоухания все повторялось заново и заново. Оно оставляло как бы луч надежды на завтрашнее утро, когда проснувшись и открыв глаза, ты впускал в себя большой мир и шел к нему на встречу с любовью и улыбкой.
Потом пришел хозяин и вырубил сам сад вместе с сорняками и деревьями, оставив лишь следы от грубой обуви на плодородной почве. Без зазрения совести хозяин не остался на этой растоптанной земле. Забросил ее. И совсем перестал посещать ее. Тогда, сам по себе, в пустоте, на благодатной земле начал вновь расти прекрасный сад, еще лучше прежнего. Только прошло много ливневых дождей, бурь и гроз, множество восходов и закатов, множество дней и ночей, прежде чем образовался новый благоухающий сад. И теперь он был без хозяина. Жил сам по себе по законам природы. И до сих пор не увял. Хозяин нашел себе другой сад со своими деревьями и сорняками и так и топтал плодородную почву грубой обувью.
А тот сад так и остался благоухать и расти по законам природы.