Поднялся ветер. Над каменистым проселком, убегавшим серой лентой в сторону далекого ущелья, заплясали редкие столбики пылевых вихрей. Небо потемнело. Движение воздуха заставило чудо-грибы вновь прикрыть свои лепестки, и подземной страной овладели сумерки: отдельные растения, должно быть, не желали подчиняться взбалмошной стихии и продолжали робко источать призрачный свет, словно голубые маячки далеких звезд. Казалось, наступил глубокий земной вечер, и вот-вот царица-ночь укроет засыпающий мир черным трепещущим покрывалом.
Исследователи, вооруженные арбалетами и острыми клинками, в сопровождении неунывающего пса неспешно продвигались в направлении скалистых гор.
Удивительное капище осталось далеко позади и почти растворилось в объятиях сгущающихся сумерек. Идти без факелов с каждым шагом становилось все труднее. Наконец друзья остановились, решив заночевать в открытом поле, чтобы переждать очередное затмение; они сошли с дороги, укрылись в гуще высоких трав и сбросили с себя черепашью амуницию и рюкзаки. Лео нырнул в траву, обежал окрестности и вскоре улегся рядом с хозяином.
Сколько друзья проспали, сказать трудно, но когда округу взбудоражил отчаянный собачий лай, уже светало; ветер стих, и грибное небо едва заметно разгоралось голубоватым сиянием.
Открыв глаза, Стас спросонок не сразу сообразил, где находится и что происходит: со всех сторон доносились шорохи и слышалось чье-то прерывистое дыхание; казалось, что свора загнанных собак, высунув разгоряченные языки, мечется по округе. Внезапно лай стих. Стас высунул голову из травы, чтобы осмотреться, и замер: место ночлега было окружено стаей волков. Он насчитал их не менее двух десятков. Дикие звери сидели смирно, словно обученные псы в ожидании команды дрессировщика. Лео, пофыркивая, крутился возле хищников, миролюбиво помахивая хвостом. Он обнюхал каждого и, лизнув в нос самого крупного зверя -- вероятно, вожака, -- уселся рядом, преданно глядя ему в глаза.
Друзья вскочили на ноги. Ник вскинул взведенный арбалет и встал в позу стрелка, словно намереваясь взять на прицел сразу всю стаю. Это ему, естественно, не удалось, отчего парень заметно занервничал.
-- Ты собираешься выстрелить? -- чуть слышно прошептала Лиза.
-- А ты думаешь, я позволю этим тварям взять и сожрать нас просто так? Подавятся! -- Ник взглянул на девушку, а затем прицелился в широкий лоб вожака, уставившегося на него немигающим взглядом.
Внезапно молодой человек почувствовал острую головную боль, которая лавинообразно нарастала, пока не стала невыносимой, а Ник, четко осознавая, что от него требуется, послушно опустил оружие. Боль прекратилась, но осталось странное чувство, словно кто-то роется в его голове и собирает отдельные извилины в одну толстую нить, чтобы затем вырвать ее с корнем, вместе с разумом и волей. Увидев замешательство товарища, Жорик присел и тоже принялся нащупывать в траве арбалет. Герман последовал его примеру -- попытался вытянуть из серебристых ножен изогнутый клинок. Страшная головная боль незамедлительно настигла их, вынудив подчиниться.
-- Я не понимаю, что происходит! -- в смятении воскликнула Лиза. -- Почему вы застыли, как столбы?
Стас решил, что он преуспеет там, где не смогли остальные: нагнувшись и нащупав бугристую рукоять широкого меча, он метнулся в сторону вожака, но, не сделав и двух шагов, рухнул на землю, схватившись руками за голову. Впрочем, через несколько мгновений он снова стоял на ногах, стряхивая с волос обрывки травы и потирая ушибленный лоб. То, что эти звери обладают способностью каким-то образом воздействовать на головной мозг своей жертвы, теперь не вызывало сомнений.
-- Интересно, почему они не нападают? -- голос Лизы дрожал. -- Чего ждут?
Волки действительно не проявляли враждебности, но продолжали удерживать людей в блокаде.
-- Я, наверное, сойду с ума от страха! -- С трудом сдерживая охватившую ее панику, Лиза уткнулась лицом Нику в плечо и заплакала.
Внезапно вожак встряхнулся и, словно опомнившись, оскалился на стоявшего по соседству сородича. Тот, очевидно получив руководство к действию, стал недовольно пятиться. Вожак, в свою очередь, также подался назад. Кольцо блокады разомкнулось, и в нем образовалась брешь. Звери расступились еще, и их строй стал похож на подкову исполинского скакуна, оброненную среди альпийского луга.
-- Такое впечатление, что они нас решили отпустить, -- неуверенно прошептал Жора, пытаясь найти объяснение неожиданному поведению серой взлохмаченной братии.
-- С какой стати им упускать такую легкую, а главное, безмозглую добычу? -- самокритично возразил Стас, досадуя, что не додумался на время сна организовать элементарное дежурство. -- Хотя чем черт не шутит... Мы ведь не знаем, что у них на уме.
Однако, словно подтверждая догадку хозяина, Лео призывно взглянул на Жору и поспешил в образовавшийся проход. Выскочив наружу, он принялся безудержно лаять, явно призывая людей следовать за собой.
-- У нас появился шанс, и его надо использовать! -- сказал Ник, поднимая с земли один из рюкзаков. Вожак на это не отреагировал, но когда он потянулся за арбалетом, предупреждающе зарычал. -- Понял! -- произнес Николай, словно извиняясь за бестактность. Искоса поглядывая на серого великана, он помог Жорику водрузить на спину его вещевой мешок.
-- Оружие придется оставить здесь. Очевидно, эти твари его на дух не переносят. -- Стас с сожалением посмотрел на сложенный в траве арсенал, окинул взглядом друзей и сделал несколько шагов в сторону замершего в ожидании фокстерьера. Убедившись, что люди все правильно поняли, Лео выскочил на каменистую дорожку, и друзья продолжили свой путь, но теперь в компании загадочной стаи.
Волки сопровождали людей до самого ущелья. Словно под конвоем, вели они плененную группу к рыжим горам, не давая возможности изменить маршрут. Когда до прохода оставалось несколько десятков метров, живая подкова распалась, и стая разделилась на две части: первая стремительной рысью поспешила вперед и скрылась за скалистым выступом, а вторая продолжила сопровождать путников, направляя их в сторону каменного прохода.
Войдя в расщелину и продвинувшись немного вглубь, исследователи остановились. Стая осталась у входа в ущелье, перекрывая его. Убедившись, что опасность отступила, друзья немного успокоились.
-- Кажется, отстали, -- выдохнула Лиза, не отводя взгляда от хищников.
Волки развалились на земле, словно свора гончих на привале, вылизывали пунцовыми языками шерсть и лениво поглядывали на людей.
-- И что вы обо всем этом думаете? -- произнес Стас, ощупывая ссадину на лбу.
-- Вывод напрашивается сам собой, -- сказал Герман. -- Животные отлично отдрессированы. По сути это сторожевые псы, которые кем-то используются для поддержания порядка в долине: они совсем не агрессивны по отношению к человеку, а это говорит о том, что к людям они привыкли.
-- Ты считаешь, что их поведение просто результат дрессировки? -- Станислав сдвинул брови. -- А мне кажется, ими кто-то управляет.
-- Как это? Дистанционно, что ли? -- усмехнулся Ник.
-- Вроде того, -- ответил Стас без тени иронии. -- Скажи, а почему ты не выстрелил в вожака?
-- Точно по той же причине, по которой ты не смог завладеть мечом, -- ответил Николай. -- Если бы я не остановился, то в следующее мгновение тебе пришлось любоваться, как мой мозг вылезает из ушей, словно убежавший из кастрюли кулеш. Я думаю, что ребята, -- Ник окинул взглядом Жорика и Геру, -- испытали нечто подобное.
-- Да уж, ощущение не из приятных! -- согласился Герман, передергиваясь от воспоминаний.
-- А вы заметили, что у этих волков на затылках имеются отверстия? Как дыхала у дельфинов. Они прикрыты шерстью, но, если присмотреться, их можно увидеть, -- поделился своими наблюдениями Жора.
-- Действительно! -- удивленно произнесла Лиза, более внимательно рассмотрев животных, находившихся на расстоянии десяти шагов. -- А еще у них нет ноздрей!
-- Что у них с ногами? -- прищурившись, сказал Ник. -- Они напоминают обросшие шерстью гусиные лапы! И хвосты широкие, как у бобров.
-- Так и есть, -- озадаченно подтвердил Стас. -- Я не удивлюсь, если эти волки окажутся водоплавающими.
-- Ну ты сказал! -- усмехнулся Ник.
-- Меня сейчас больше волнует другое. -- Станислав окинул взглядом бурые отвесные скалы. -- Зачем эти ластоногие твари нас сюда привели? С какой целью? И к чему этот спектакль с конвоированием? Мы ведь и так шли в нужном направлении!
-- Они решили подстраховаться, чтобы мы по пути не совали свой нос куда не следует, -- смекнул Герман. -- Видно, кому-то не очень хочется, чтобы мы здесь болтались, как студенты по ботаническому саду.
***
Ущелье представляло собой теснину, по дну которой некогда несла свои воды горная река, теперь пересохшая или поменявшая русло.
Немного передохнув, исследователи отправились дальше по петляющему каменному лабиринту навстречу неизвестности. Хорошая дорога закончилась вскоре после входа в ущелье, и теперь под ногами шуршала бурая каменистая крошка.
Пройдя солидный отрезок пути, друзья остановились. Впереди, перекрыв каменный коридор, расположилась группа волков, отделившаяся от основной стаи часом раньше. Слева от дороги, словно скривленный в ужасе рот, зиял вход в большую пещеру.
-- Судя по всему, они настаивают, чтобы мы пошли именно туда. -- Станислав кивнул в сторону пещеры и посмотрел на друзей. -- Что будем делать?
-- А что нам остается? -- Гера обреченно пожал плечами.
-- Волков нам все равно не одолеть. Это факт. А лезть на рожон, да еще без оружия, себе дороже, -- высказался Жора.
-- Может, здесь их логово? -- с ужасом в голосе предположила Лиза. -- Что, если они привели нас сюда, чтобы сожрать?
-- Пообедать нами эти зверюги могли еще там, в долине, -- не согласился с девушкой Ник. -- Однако они зачем-то привели нас именно сюда. Уверен, это неспроста.
-- Вдруг у них здесь выводок, и они хотят заодно и своих деток покормить? -- Лиза крепко вцепилась Николаю в руку.
-- Хочешь не хочешь, а придется идти, -- вздохнул Стас и двинулся первым.
К счастью, опасения путешественников не оправдались. Пещера оказалась небольшим тоннелем в скале, и, миновав его, друзья очутились на краю гигантской котловины, раскинувшейся пологой впадиной посреди горной гряды. Ее середину занимало обширное озеро, отражавшее спокойной гладью сияющее небо. Смешанный лес, чередуясь с высокими зарослями бамбука и каменистыми пляжами, тянулся по берегу водоема зеленой прерывистой полосой. Десятки ручьев и небольших речушек срывались с окрестных гор серебряными водопадами, обрамляя все это великолепие.
Неожиданно со стороны тоннеля послышался нарастающий топот: воссоединившаяся стая волков бежала прямо на людей, повизгивая, словно стадо диких кабанов. Друзья немедленно посторонились, и звери, не обращая на них никакого внимания, промчались мимо и скрылись в бамбуковых зарослях. Вскоре их силуэты появились на берегу озера: волки с разбегу бросились в него и начали резвиться, подобно стае дельфинов, ныряя и вновь показывая спины, пока не исчезли под водой.
-- Нелепица какая-то! -- ошарашенно выпалил Герман. -- Я, наверное, мало удивлюсь, если обнаружу здесь летающих коров.
-- Почему бы и нет? -- хихикнул Жора. -- Раз уж здешние волки чувствуют себя в воде как в родной стихии.
-- А что, если нам вернуться через тоннель и отправиться дальше по ущелью? -- обратился Ник к друзьям. -- Эти твари смотались, и нам теперь никто не помешает идти куда вздумается.
-- Сомневаюсь я, что из этого выйдет толк, -- возразил Стас. -- Нет никаких гарантий, что нас снова не перехватят и мы не окажемся на этом же самом месте. Такое ощущение, что здесь все под чьим-то контролем. Вот только кто он, этот таинственный смотрящий?
-- Пожалуй, ты прав, -- согласился Ник. -- Тогда давайте обследуем котловину, а там посмотрим.
-- Чтобы ее обойти, потребуется куча времени! -- сказала Лиза.
-- Его у нас в избытке, -- печально вздохнул Гера. -- Впрочем, возможно именно через эти места и лежит путь к спасению. Ведь нам, по большому счету, ничего не известно об этих краях. Мы даже еще не встретились с их обитателями... Я имею в виду -- с разумными, -- поправил он сам себя.
-- Может, оно и к лучшему, -- вполголоса произнес Жора, который вовсе не считал, что эта встреча им так уж необходима.
-- И все же нужно идти вперед. -- Стас взглянул на друзей и, получив их молчаливое согласие, повел группу дальше.
Спустившись по склону, ребята свернули с основной дороги, чтобы не привлекать к себе внимания, и направились по узкой тропе вдоль озерного берега. Бамбуковая роща осталась в стороне, и все озеро лежало теперь как на ладони. Десятки стрекоз и бабочек с перламутровыми расписными крыльями порхали над рыжеватыми хохолками тростника. Временами насекомые садились на изумрудные листья осоки, отбрасывая причудливые тени на неподвижную, без единой морщинки водную гладь, и иногда их отражения вдруг оживали, расползаясь танцующими кругами под проворными лапками крупных водомерок.
Вскоре случилось то, чего так долго ждали друзья и чего побаивались: они впервые увидели местных людей. Точнее, несколько лодок вдалеке от берега, ощетинившихся антеннами удилищ и под завязку наполненных застывшими в ожидании улова рыбаками. Суденышки казались крошечными соринками в слезящемся оке водоема.
-- Я считаю, обнаруживать себя пока не стоит, -- сказал Стас и пригнулся, показывая пример остальным. -- Давайте еще немного освоимся в этих краях.
Друзья не стали спорить. Действительно, вступать в контакт с местными жителями было еще рановато: слишком много непонятного и пугающего творилось вокруг.
Миновав озеро, тропа взбиралась на берег и терялась в глубине хвойного леса; сосновый бор сменялся приземистой дубравой, а сразу за ней начинались сады. Вверх по склонам тянулись виноградники, а низину занимали манговые деревья, раскидистые яблони и какие-то незнакомые деревья. Созревшие плоды свисали красно-желтыми шарами с прогнувшихся ветвей, завершая картину божественного изобилия.
-- Подземный рай! -- проскрипел Ник, продираясь сквозь ветки к самому красному яблоку.
Сорвав его, он протянул сочный фрукт Лизе со словами:
-- Прими, Ева, сей плод, и вкуси его.
-- В Эдеме что-то пошло не так? Змей-искуситель поменял сценарий грехопадения? -- с улыбкой спросила девушка, надкусывая яблоко.
-- Не знаю, рай это или нет, а подкрепиться действительно не помешает! -- озвучил Жора мысли товарищей.
Через минуту в саду раздавался такой хруст и чавканье, что даже пролетающие мимо чайки оборачивались, рискуя врезаться в одну из разлапистых крон.
Утолив голод, группа отправилась дальше.
-- Такой шикарный сад не стали бы возводить вдали от поселения, -- уверенно заявил Стас, пробираясь меж деревьев в сторону скошенной лужайки; пахучее сено лежало желтоватым налетом на зеленом ежике луговины и просилось в скирды.
-- Очень напоминает мою деревню, -- сентиментально вздохнула Лиза, вспомнив свое детство под латаной крышей бабушкиного пятистенка, оставшегося в безвозвратном прошлом.
-- Там кто-то есть! -- настороженно произнес Ник и поднял руку, призывая спутников замереть. -- Я слышу голоса!
-- Я тоже их слышу, -- прошептал Жора, внимательно всматриваясь вдаль и придерживая разбушевавшегося Лео.
Вскоре на лужайке появилась группа без умолку галдящих женщин, одетых в тканые одежды, похожие на цветастые сарафаны. Под пересмешки и гыканье они принялись ворошить граблями сено и собирать его в длинные валы. Работа спорилась, и женщины, не подозревая, что за ними наблюдают, затянули красивую песню. Их мелодичные голоса то разбегались, распадаясь на плавающие терции, то, собираясь в единый звуковой поток, звучали в унисон.
-- Я подойду к ним и поговорю. Вы останьтесь здесь, чтобы не напугать, -- произнесла Лиза, поднимаясь с колен.
-- И на каком языке ты собираешься с ними изъясняться? -- поинтересовался Стас. -- Судя по словам песни, их речь сильно отличается от нашей. За все время я разобрал лишь несколько более-менее знакомых русских слов.
-- Может, это староверы или сектанты? -- предположил Герман. -- Попали сюда сотню лет назад, а выбраться обратно не сумели!
-- Или не захотели, -- добавил Ник. -- Пойдем лучше вдвоем. Так надежнее. Кто знает, чего они там себе думают. Решат, что ты какой-нибудь дух или оборотень, и забьют граблями до смерти.
-- Я что, похожа на оборотня? -- насупилась Лиза.
-- Конечно же, нет, -- заверил Николай. -- Но на тебе другая одежда и выглядишь ты... более цивилизованно. Совсем не так, как они.
Вдруг одна из женщин заметила притаившихся в кустах незнакомцев и сначала застыла как вкопанная, а потом завизжала, оглядываясь на своих подруг и судорожно тыча пальцем в сторону непрошеных гостей.
Увидев путешественников, женщины в панике побросали грабли, сорвались с места и бегом кинулись прочь.
-- Не иначе за подмогой рванули, -- забеспокоился Стас, провожая беглянок взглядом.
-- Нужно отсюда сматываться, -- всполошился Жорик, -- и как можно быстрее!
Возле виноградника одиноко стоял бамбуковый домик, что-то вроде хозблока. Недолго думая друзья направились к нему. Жора подхватил под мышку непоседливого Лео, чтобы тот вдруг не увязался за переполошившимися бабами. Прикрыв за собой скрипучую дверь и подперев ее мотыгой, обнаруженной среди прочего фермерского инвентаря, беглецы затаились.
-- Может, стоило в лес сбежать? -- засомневался Ник.
-- Бесполезно! -- сказал Стас. -- Они здесь у себя дома, им каждый куст знаком, -- добавил он, представив бородатых аборигенов с вилами и цепями, рыщущих по округе в поисках нарушителей спокойствия.
-- Кажется, идут! -- прошептала Лиза, вглядываясь свозь щели неплотно подогнанных бамбуковых жердей.
Через минуту лужайку пересекла группа возбужденных мужиков во главе с одной из перепуганных работниц. Она показывала рукой туда, где еще недавно отсиживались ребята, и не переставала трещать как сорока на своем замысловатом языке.
На мужчинах была одежда из коричневой, грубо выделанной кожи, и они действительно, как и предположил недавно Стас, носили бороды. Но больше всего искателей приключений поразил вид злобных тварей, которых люди удерживали на прочных поводках: обросшие иссиня-черной шерстью карлики с крючковатыми носами, угловатыми головами и когтистыми пальцами как у игрунковых обезьян, угрожающе скалились сквозь разметавшиеся по лицам патлы. Быстро передвигаясь на задних конечностях, они временами припадали к земле, дотошно обнюхивая местность, и все ближе подбирались к убогому строению, где притаились беглецы. Вскоре ужасные поводыри окружили бамбуковую хижину и угомонились, временами щерясь и нетерпеливо поглядывая на своих хозяев.
-- Обложили, сволочи! -- прошептал Жорик, ползая на четвереньках вдоль ветхих стен и разглядывая сквозь щели округу.
-- Что будем делать? -- Стас вопросительно посмотрел на Николая, прежде чем окинуть взглядом остальных.
-- Выбор у нас небольшой, -- с дрожью в голосе отозвался Гера. -- Сдаваться или... сопротивляться!
-- Силы у нас слишком неравные, это очевидно. -- Ник наморщил лоб и задумался.
-- Коль, мне как-то не по себе! -- едва слышно шепнула Лиза, нервно кусая губы. -- Может, лучше выйти из этого сарая? Ничего плохого мы им не сделали, глядишь, и обойдется...
-- Что ж, давайте рискнем, -- сказал Стас, подходя к двери и отбрасывая в сторону мотыгу.
Выйдя из бамбуковой хибары, он остановился. Лео неожиданно вырвался из объятий Жоры и, скользнув в открытую дверь, устремился в сторону леса. Лохматые твари рванулись было за ним, но их удержали надежные поводки.
Окинув взглядом примолкшую толпу, Стас поднял руку и громко произнес:
-- Мы друзья! Пришли к вам с миром! У нас нет оружия, и мы для вас не опасны!
«Кому я все это говорю?! -- мысленно посмеялся он над собой. -- Они же ни черта не понимают».
-- Дува! Ходаки просс! -- воскликнул один из аборигенов, подтягивая к себе поближе одну из поисковых тварей.
-- Чего он лопочет? -- раздраженно буркнул Ник, появляясь в дверях вслед за приятелем.
-- Если б я знал... -- пожал плечами Стас.
Он жестом подозвал остальных членов группы, и они выстроились вдоль одной из стен сарая словно смертники перед расстрелом.
Передав поводок с ищейкой женщине, один из туземцев приблизился к пленникам и обошел строй, внимательно заглядывая каждому в лицо. Затем, отступив на шаг, повернулся к соплеменникам и, по-идиотски улыбнувшись, произнес:
-- Хони ще дита! Ходаки вин сторог. Ужо сникаем?
Он еще много о чем-то говорил, но когда закончил, часть аборигенов отделилась от толпы и, одергивая рыкающих питомцев, отправилась восвояси.
Переговорщик вновь повернулся к пленникам и принялся проверять содержимое их рюкзаков и карманов. Сложив в одну груду золотые самородки и украшения, неосторожно прихваченные друзьями из склепа, он злорадно ухмыльнулся. А когда обнаружил среди вещей точеную фигурку неведомого божества, сразу изменился в лице: взгляд его стал суровым, на скулах заплясали желваки.
-- А ведь я говорил, -- сквозь зубы процедил Стас, -- не трогайте эти чертовы побрякушки!
-- Линчевать нас станут, что ли? -- произнес Ник, поглядывая на недружелюбно настроенных аборигенов, чьи насупившиеся лица не сулили друзьям ничего хорошего.
-- Да не похоже. Здесь что-то другое, -- прошептал Гера.
Заметив, что пленники перешептываются, переговорщик подошел к ним и угрожающе цыкнул. Затем он выставил перед собой обе руки, давая понять, что пленникам необходимо сделать то же самое. Когда молодые люди выполнили его требование, абориген достал из кармана моток прочной бечевки и по очереди связал им руки.
***
В каменном подвале было холодно и сыро. Почерневшие от влаги стены вселяли отчаяние. Единственное зарешеченное окно, устроенное возле самого потолка, с трудом пропускало уличный свет. Четверо молодых мужчин, угрюмые пленники мрачной темницы, пятые сутки томились в ожидании развязки истории, героями которой им не посчастливилось стать.
Отсчет времени они вели по тому, как менялись звуки за окном. Если топот и голоса, доносившиеся с улицы, умолкали, значит наступала ночь. Когда жизнь за окном возобновлялась -- занимался новый день. Только так они могли определить смену времени суток, потому как тусклый свет тюремного окошка всегда оставался неизменным.
Путешественники многое обдумали, с чем-то смирились, но тяжелое чувство вины тяготило каждого. Больше всего угнетало то, что они не смогли защитить единственную среди них девушку от варварского произвола. Ник вообще не находил себе места. Их разлучили перед тем, как поместить в этот населенный клопами и крысами острог, и судьба Лизы теперь была неясна.
Средневековый город, окруженный крестьянскими подворьями, затерявшийся среди леса возле большого озера, надежно укрыл пленников в своих казематах.
Два раза в сутки тяжелая дверь подземелья со скрипом отворялась, и приземистый горбун с оттопыренными ушами, в кожаном колпаке и серой промасленной куртке, приносил медный бидон с отвратительной похлебкой, разливал ее по деревянным почерневшим мискам и удалялся. Он был омерзителен в своем уродстве и часто, отворачиваясь, сопел в воротник, словно усмехался.
Мучаясь томительным ожиданием, молодые люди в глубине души все еще надеялись, что справедливость восторжествует и их освободят. Но время шло, а положение вещей не менялось.
-- Успокойся, Ник! -- не раз повторял Стас, пытаясь подбодрить скисшего друга. -- Мы ведь живы, значит, велик шанс, что и с Лизой все в порядке, -- убедительно говорил он, на что Николай отрешенно кивал головой и вновь погружался в свои мысли.
Время от времени он расхаживал по тесному помещению, проверяя крепким кулаком прочность каменных стен. Ник очень злился, что не смог защитить любимую девушку. В такие минуты, попадись ему под руку один или дюжина аборигенов, они бы сильно пожалели.
-- Если этот горбун снова здесь появится, я сверну ему шею, -- сказал он как-то раз.
-- И что это изменит? -- отозвался Гера, пытаясь вразумить вспыльчивого товарища. -- Этот урод -- всего лишь тюремщик. Основная охрана наверху. -- Он кивнул в сторону улицы и, задержав взгляд на голубоватой амбразуре окна, задумался. -- Хорошо хоть руки развязали.
Поднявшись на ноги, он стряхнул с себя желтые былинки соломы, служившей узникам постелью, и попросил Ника подсадить его.
-- Что ты задумал? -- поинтересовался Жора, глядя, как Герман, опираясь на стену, взбирается Николаю на плечи.
-- Ничего особенного, -- кряхтя ответил тот, цепляясь руками за оконный выступ. -- Хочу посмотреть, что творится снаружи.
-- И что ты видишь? -- нетерпеливо спросил Стас, разглядывая макушку товарища, заслонившую большую часть окна.
-- А вижу я... -- Гера замолчал, неторопливо почесал зад и продолжил: -- Передо мной большая площадь. Люди как заводные снуют туда-сюда. Вдалеке торговые ряды.
-- Странно, -- произнес Станислав, -- когда нас сюда вели, ничего подобного я не заметил.
-- Видимо, мы заходили с другой стороны, -- предположил Жора.
-- Посреди площади что-то строят. Четыре деревянных столба и... -- Гера в растерянности обернулся. -- Их зачем-то обкладывают хворостом и дровами.
-- Ты не ошибся? -- Стас попросил товарища спуститься и сам поспешил к окну, бесцеремонно взгромоздившись Нику на плечи.
-- Да, ребятки! -- произнес Станислав, пристально вглядываясь в проем зарешеченной амбразуры. -- Похоже, нам пришел конец. Эти варвары сооружают большой костер, гореть мне в огне!
-- Ну, это еще успеешь! -- буркнул Ник, придерживая приятеля за ноги.
-- Может, не стоит делать поспешных выводов? -- неуверенно сказал Жора. -- Вдруг эти приготовления к нам не имеют отношения?
-- Думаешь, это простое совпадение? -- спросил Гера, глядя на друга.
-- Почему бы и нет?.. -- неуверенно произнес Жорик. -- Если этот пьедестал готовят для нас, столбов должно быть пять, -- без задней мысли заключил толстяк, вспомнив о Лиз.
Произнеся последнюю фразу, он совершил непростительную глупость: и без того до предела натянутые нервы Ника не выдержали столь недвусмысленного намека, он рванулся к Жоре, позабыв о едва державшемся на его плечах приятеле, и влепил такую затрещину, что толстяк еще долго приходил в себя, ощупывая покрасневшее ухо.
Стас, потеряв под ногами опору, едва успел ухватиться за оконный выступ и, ненадолго повиснув на нем, мягко приземлиться на ноги.
-- Ник, ну ты и придурок! -- возмущенно воскликнул он, отряхивая пыльные ладони. -- А если бы я шею себе свернул?! Чего ты так ломанулся? И Жорку зря обидел. -- Стас посмотрел на насупившегося толстяка, и без того расстроенного потерей любимого пса, затем снова перевел взгляд на Николая.
-- Между прочим, он все правильно сказал, -- решил поддержать пострадавшего товарища Герман. -- А то, что у тебя не все в порядке с нервами, твои проблемы. Мы из-за этого страдать не должны!
-- Не хватало нам еще перессориться! Надо было свою злость вымещать раньше, на этих дикарях! -- с негодованием выпалил Станислав.
Осознав свою ошибку, Ник виновато отвернулся к стене. Наступило неловкое молчание.
Шум и голоса за окном утихли. Лишь изредка чьи-нибудь торопливые шаги нарушали унылую тишину острога тихим цоканьем подкованных каблуков.
Наступила очередная ультрамариновая ночь. Заключенные устроились на полу, подобрав под себя разбросанные перья соломы и на всякий случай заткнув крысиные норы сопревшими обрывками половой тряпки.
Понимая, что время их, возможно, близится к концу, Ник извинился перед Жорой. Добродушный толстяк охотно простил товарища и пообещал не держать на него зла.
Не дождавшись ужина, пленники уснули.
Их разбудил лязг засова. Протирая спросонок глаза, друзья обнаружили на пороге камеры своего тюремщика. Он стоял с бидоном в руке и, как обычно, мерзко ухмылялся. Поставив медную емкость на пол и достав из болтающегося на шее лыкового кузовка чистые миски, он наполнил их ненавистной всем похлебкой, однако на этот раз добавил к ней несколько соленых рыбин -- замечательно провяленных и очень вкусных.
-- К ним бы еще пива, -- произнес Ник, сглатывая слюну и торопливо снимая серебристую шкуру с лоснящегося от жира деликатеса.
К всеобщему удивлению уродец, покопавшись в своей коробке, достал четыре глиняные фляги и протянул их узникам.
-- Похоже на эль, -- удивленно произнес Стас, отхлебнув из шероховатой посудины щекочущий горло напиток. -- Я пробовал нечто подобное раньше.
Пока друзья наслаждались ужином, горбун почистил отхожее место, собрав нечистоты в покореженное ведро.
-- Точно, нас сожгут, -- уныло произнес Гера, покончив с едой. -- Классическая сцена: перед казнью сто грамм водки и выкуренная сигарета.
-- Да... сигаретка бы не помешала, -- с тоской вздохнул Ник, вспомнив, как давно не курил.
Но, к сожалению, табака им так и не предложили. Вместо него тюремщик протянул плотно свернутый рулон бумаги или материи, собрал использованную посуду и удалился.
Развернув свиток из зеленоватого материала, напоминавшего по текстуре лягушачью кожу, Ник сначала испугался: красные буквы, написанные дрожащей рукой, зловеще плясали по поверхности пергамента, складываясь в кровавые строки, но, едва начав читать, испустил торжествующий вопль.
Это было послание от Лизы.
«Ребята! -- говорилось в письме. -- Со мной все в порядке. Я нахожусь в доме одного из местных “боссов” под присмотром скромной и порядочной женщины по имени Зея. Мы очень быстро поладили, а затем и подружились. Пообщавшись с ней, я даже начала понемногу понимать их язык. Дорогой Ник, не удивляйся -- ты же знаешь про мои способности полиглота. Кроме того, местное наречие во многом похоже на наш родной русский.
Как выяснилось, этот подземный мир состоит из трех резерваций, разбросанных среди горных отрогов и долин (кем они созданы, я не поняла). “Естество” -- так называются эти земли.
Для удобства я немного изменила фонетическую составляющую данного слова -- на местном языке название звучит чуть иначе: «Эстетво» или «Естето». Впрочем, разница в произношении сути не меняет: природа, божественное лоно или что-то вроде того. Гигантская котловина, где мы оказались, является вотчиной теруссов -- людей с европейской внешностью, суровых и своенравных. Окрестности и город именуются Казанриз, что означает “кипящий котел”: Зея сказала, это потому, что за озером, среди скал, существует множество гейзеров. Сейчас они спят, но бывают периоды, когда разгоряченный пар начинает неистово вырываться из подземных глубин, и котловина на время погружается в клубящийся серый туман, словно кипит.
Так вот. Местные жители не могут просто взять и покинуть пределы выделенной им зоны: границы неусыпно охраняют фьюфоны -- странные твари, которых мы приняли за волков. Только в особых случаях, когда умирает какой-нибудь важный человек, находящийся в одной из резерваций на особом положении, животные пропускают похоронную процессию, сопровождая ее в “долину покоя” -- то место, где мы обнаружили языческое капище. Простых же людей хоронят на обычных кладбищах внутри принадлежащих общине территорий.
Теперь о главном. Этим утром вас собираются казнить как расхитителей могил и нарушителей границ. Стас как всегда оказался прав: не стоило брать из склепа побрякушки.
Мне повезло больше, чем вам: женщины здесь неприкосновенны, так что моя жизнь вне опасности, но я очень переживаю за вас.
По счастью брат Зеи, Галван, состоит в рядах здешних блюстителей порядка, и ему совсем не по душе местные законы. Он давно мечтает выбраться отсюда и побывать в других резервациях, о которых много наслышан, а возможно, там и остаться.
Я рассказала о наших приключениях, и Галван обещал вызволить вас из тюрьмы и довести до границ Казанриза. Он знает тайный проход, по которому можно выбраться из этой котловины. Если все срастется, сегодня ночью за вами придут. Делайте все, что вам скажут, и ничего не бойтесь: тюремщик, передавший вам это письмо, подкуплен.
Ну вот вкратце и все!
В надежде на скорую встречу,
ваша Лиза.
P.S. Не пугайтесь кровавых каракулей. Чернила у них такие!»
-- Ничего себе «вкратце»! -- воскликнул Жора. -- Целую статью накатала.
-- Это она может, -- довольно произнес Ник. -- Графоманство -- ее тайная страсть.
Прочитав письмо и убедившись, что с Лизой все в порядке, он заметно повеселел. Остальные пленники, узнав о готовящемся побеге, тоже воспряли духом.
***
Все произошло именно так, как спланировала Лиза и ее новые знакомые. Среди ночи дверь камеры тихо отворилась, и на пороге появился молодой мужчина с небольшим шрамом на щеке, одетый в кожаную куртку, которая была порядком изношена и говорила о том, что ее владелец переживает не самые лучшие дни. Из-под широкого пояса, плотно охватывавшего талию незнакомца, торчала увесистая костяная ручка то ли ножа, то ли кинжала.
Он поднес к губам указательный палец, требуя полной тишины, и вышел, кивнув головой на дверь. Друзья не раздумывая последовали за ним. Вскоре они очутились в маленькой комнате, похожей на хранилище, где обнаружили свои многострадальные рюкзаки. Драгоценностей, как и следовало ожидать, в них не оказалось, но остальные уцелевшие в передрягах вещи -- котелок, саперная лопатка и прочее -- были целы. Забрав свое имущество, беглецы отправились дальше. Миновав длинный коридор, где безмятежно похрапывали усыпленные стражники, друзья оказались на безлюдной улице. Чтобы не отстать от проводника, им пришлось прибавить шаг. Преодолев череду переулков и заборов, друзья наконец оказались на берегу небольшой речушки, где смогли отдышаться и собраться с мыслями. Спаситель оставил их под аркой моста, а сам растворился в одном из переулков набережной. Спустя некоторое время от излучины отделилась лодка, на борту которой находилось три человека: один усердно работал веслами, мелодично поскрипывая уключинами, а двое других устроились на корме, укутавшись в серые балахоны и прикрыв головы клинообразными капюшонами. Опасаясь быть обнаруженными, друзья спрятались за широкой мостовой опорой. Когда лодка приблизилась и появилась возможность рассмотреть ее пассажиров, на корме раздался звонкий собачий лай.
-- Лео! -- обрадовался Жорик, потерявший всякую надежду вновь увидеть своего пса.
Ребята выскочили из укрытия и столпились у берега.
-- Прыгайте в лодку! Надо скорее убираться отсюда, пока нас не хватились, -- громким шепотом скомандовала Лиза, откинув тяжелый капюшон.
Ник поцеловал девушку и тут же сел на весла, сменив незнакомца со шрамом. Места едва хватило, и перегруженная лодка, опасно покачиваясь на воде, устремилась вниз по течению, оставляя за собой широкий пузырящийся след.
-- Откуда он взялся? -- спросил Жора, не переставая теребить рыжую холку довольного пса.
-- Все благодарности Зее! -- Лиза посмотрела на сидевшую рядом русоволосую толстушку. -- Это она выкупила его на местном рынке у какого-то зверолова, пожертвовав своими прекрасными серьгами.
-- Спасибо! Вы не представляете, как мне дорога эта собака! -- Жорик с благодарностью взглянул на Зею и почему-то смутился.
Вскоре, миновав устье реки, лодка вошла в прозрачные воды озера.
-- А куда мы направляемся? -- поинтересовался Гера. -- У нас есть какой-нибудь план?
-- Как я поняла, -- сказала Лиза, положив голову на плечо Нику, которого сменил на веслах Стас, -- мы должны пересечь озеро и найти там что-то вроде грота или пещеры. Он находится в скале, омываемой озером. Там есть потайная тропа. Только по ней можно выбраться за пределы Казанриза.
-- Может, проще было бы вернуться верхней дорогой через тоннель? Чем эта тропа лучше? -- поинтересовался Герман.
-- Тем, -- ответила девушка, -- что в тоннеле мы рискуем нарваться на фьюфонов.
-- Ясно, -- сказал Гера. Достав из рюкзака вновь обретенные дневник и карандаш, он принялся делать какие-то заметки.
Доплыв до середины озера, лодка остановилась: Стас вдруг бросил весла и принялся вглядываться в воду за бортом. Там, в прозрачных глубинах, мелькали какие-то странные темные силуэты. Они приближались стремительно, и вскоре из воды высунулись оскалившиеся волчьи пасти. Плотным кольцом мистические стражи окружили беглецов, не позволяя лодке двигаться дальше. Звериные глаза, не мигая, наблюдали за людьми; из сопящих дыхал вырывались водяные струи.
-- Фьюфоны! -- воскликнул Галван. Воздев руки, он стал что-то быстро шептать, временами выкрикивая отдельные фразы. Зея сидела неподвижно, словно зачарованная, но, поймав укоризненный взгляд брата, тоже принялась бормотать непонятные речитативы.
Вероятно, это были какие-то специальные наговоры, потому что фьюфоны оставили в покое людей и исчезли так же быстро, как появились, растворившись под толщей воды.
Зея тут же прекратила читать свои «молитвы» и начала что-то быстро объяснять Лизе, жестикулируя руками и изредка поглядывая на брата. Галван внимательно слушал речь девушки, кивал головой, будто подтверждая правильность ее слов, и временами вставлял несколько фраз.
Едва не потонув в изливающемся на нее потоке малознакомой речи, Лиза все же попыталась донести содержание услышанного до своих друзей:
-- Если я правильно поняла, -- робко произнесла она, -- фьюфоны здесь считаются культовыми животными. Им поклоняются, их боятся. Эти существа, по преданию, являются помощниками высшего божества -- Зерцала.
-- Да-да! Зерцало видеть все, -- неожиданно на понятном славянском наречии произнесла Зея.
Друзья удивленно переглянулись, услышав из уст туземки знакомые слова.
-- Ничего особенного, -- невозмутимо сказала Лиза, заметив замешательство друзей. -- Пока брат и сестра меня учили своему языку, я, в свою очередь, учила их нашему. Они уже кое-что понимают и даже пытаются произносить некоторые фразы. Так вот, -- продолжила девушка, -- фьюфоны -- глаза и уши этого божества. Странные звери часто возникают непонятно откуда и также внезапно исчезают. Благодаря им Зерцало в курсе всех событий, происходящих в округе.
-- А о чем они молились? -- поинтересовался Ник, с любопытством поглядывая на брата и сестру.
-- Ясно о чем: просили этих тварей оставить нас в покое, -- сказал Стас и снова налег на весла.
-- Интересно, где же находится это таинственное Зерцало? -- полюбопытствовал Жора и сам же ответил: -- Скорее всего, это просто легенда. Красивый миф.
-- Да, -- согласился Герман, -- вероятно, так и есть. Но все предания имеют под собой какую-то реальную основу.
***
Скалы приближались неохотно. Бурый налет сползал с горных вершин волнистыми образованиями, похожий на потеки воска на оплавленных свечах. Кое-где среди камней приютились деревья, разбавив бурые тона несмелыми мазками изумрудной листвы. Обрывистый берег был усеян пещерами. Одни находились на недоступной высоте, словно гнезда гигантских птиц; другие выглядывали из воды черными затуманенными глазницами. В глубинах одной из этих пустот и находилась тайная тропа, соединяющая котловину, в которой находился Казанриз, с остальным подземным миром.
Когда-то, во времена междоусобиц и бесчисленных распрей, этот путь теруссы использовали для лихих вылазок и набегов. Лишь спустя столетия, после величайшего землетрясения, когда рушились скалы и среди гор появилось множество новых ущелий, возник верхний проход -- тоннель, по которому друзья и попали в эти места. Вызванные сотрясением камнепады навеки погребли под грудами завалов священную дорогу предков. Прошли годы, и о существовании тропы вовсе позабыли; только звероловы да нелюдимые отшельники временами заглядывали в эти пещеры из любопытства или в поисках уединения.
Несколько лет назад в одной из казанризских семей пропало два мальчика-подростка. Они без разрешения сели в отцовскую лодку и отправились через все озеро исследовать дальние края, а точнее -- далекий скалистый берег, о котором были наслышаны из рассказов взрослых. Детский романтизм, жажда приключений и подростковый азарт привели в итоге к тому, что они потерялись. Весь город тогда отправился на поиски детей; среди прочих был и Галван.
Почти все взрослое население Казанриза прочесывало каждый сантиметр окрестностей уже несколько дней, когда наконец сорванцов нашли в одной из пещер: в темноте ребята свалились в глубокую яму, до половины заполненную водой, которая смягчила падение, скрыв под собой острые каменные глыбы, но одновременно стала препятствием, из-за которого дети не смогли вернуться домой. Выбравшись на огромный валун, продрогшие и обессилившие, они ждали спасения на приютившей их скале, время от времени испуская громкие вопли в надежде на то, что их услышат и найдут. Мальчишкам тогда крепко досталось от родителей, но главное -- они остались живы. Вряд ли в ближайшем будущем пострелята захотят еще раз отправиться в подобное плавание.
Именно во время этой поисковой кампании, оказавшись в одной из сырых пещер, Галван случайно обнаружил утраченную, как считалось ранее, тропу предков.
Проплывая на лодке вдоль скалистого берега, мимо многочисленных расщелин и пещер, он задержался возле одной из них. Внимание Галвана привлек загадочный символ, едва различимый среди потеков бурого вещества. Прямо над каменной аркой пещеры были выбиты петроглифы -- изображения угловатого существа, похожего на уродливого человека, в окружении нескольких животных, напоминавших узкомордых фьюфонов.
Пещера располагалась чуть выше поверхности воды и была не затоплена. Галван оставил лодку, без труда забрался на каменный выступ и через мгновение оказался внутри скалы в компании стайки летучих мышей, свисавших с потолка черными копошащимися тушками. Продолжая поиски, Галван все дальше уходил внутрь каменной полости, пока не уперся в непроходимый завал. Свет грибного «неба» еще касался тех глубин, отчего большая часть пещеры хорошо просматривалась. Детей здесь не оказалось, но нашлось кое-что другое, то, что считалось давно утраченным: легендарная тропа.
Забравшись на одну из многочисленных груд обвалившейся породы, Галван увидел среди камней придавленный булыжником серебристый предмет. Раскопав небольшой участок завала, он обнаружил древний нож с костяной ручкой и изогнутым кверху лезвием.
Решив, что он принадлежит одному из пропавших подростков, Галван решил получше расчистить это место и стал отбрасывать в сторону увесистые камни. Углубившись в завал, он нашел разодранную кольчугу и помятый бронзовый шлем с остатками черепных костей. Пробираясь все выше, Галван добрался до самого крупного камня, который угрожающе качнулся, едва следопыт прикоснулся к нему. Галван подтолкнул неустойчивую глыбу, и, сорвавшись с места, камень устремился вниз и спровоцировал обвал, обнажив узкий затхлый лаз, пробираться по которому без факела не имело смысла. Как мог замаскировав таинственный проход, Галван возвратился к лодке и продолжил поиски пропавших детей.
Вернувшись домой, он рассказал о своем открытии сестре. Через несколько дней Галван снова стал собираться в путь: ему не терпелось тщательнее обследовать таинственную пещеру. На этот раз он подготовился основательно, сложив в дорожную сумку плоды, вяленую рыбу, пару фляг с водой и факел. Добравшись до озера, Галван погрузил снаряжение в лодку и, оттолкнувшись веслом от берега, скрылся в надвигающемся тумане.
Разыскать пещеру в темноте было непросто. Когда Галван вновь оказался возле останков древнего воина, он освободил от камней скрытый проход и зажег факел. Благополучно преодолев узкий лаз, следопыт очутился в темной галерее, тянувшейся сквозь скальную породу петляющей путеводной нитью.
***
-- Я не стану есть жареную ящерицу, -- запротестовал Жора, сидевший у костра в нахлобученном на голову древнем шлеме. Отстранив протянутый ему Галваном бамбуковый шампур с аппетитно дымящейся тушкой, толстяк брезгливо поморщился.
Преодолев подземный лабиринт и покинув пределы Казанриза, друзья разбили лагерь, чуть углубившись в лес, чтобы отдохнуть, насладиться воздухом свободы и собраться с мыслями. Шлем древнего воина -- судьбоносная находка Галвана -- очень приглянулся Жоре: толстяк вытащил обломки черепных костей, подправил булыжником покореженный металл и решил больше с ним не расставаться.
-- Мне и так порядочно досталось, -- сказал он, вспомнив случай с упавшим на голову рюкзаком, -- так что теперь я без него никуда. -- Жора постучал по медной каске, напоминавшей изрядно потрепанный походный котелок, украшенный замысловатой чеканкой.
Друзья не без ехидства отнеслись к причуде толстяка, и частенько отворачивались, не в силах сдержать смех.
С провиантом возникли проблемы. Живности, готовой стать легкой добычей в угоду урчащим желудкам, поблизости не наблюдалось, если не считать тупаев -- тех самых ящериц, с которыми Жорик героически сражался в окрестностях водопада.
-- Тупай смако! Кусать... Горошо! -- не унимался Галван, вновь и вновь предлагая толстяку шампур с немного подгоревшим экзотическим деликатесом.
-- А что, по мне так очень даже вкусно, -- довольно произнес Гера, явно собираясь завладеть оставшейся порцией. -- Давай, я не брезгливый. -- Он протянул руку в надежде, что Жора окончательно решил отказаться от еды, но тот вдруг решился попробовать мясо -- наверное, чисто из принципа.
-- Нет уж, вдруг тебе плохо станет, -- сказал толстяк, взял шампур из рук Галвана и оторвал зубами кусочек поджаристой грудки. -- И впрямь съедобно, -- удивленно заключил он, с жадностью обглодал тушку и выбросил в костер остатки скелета.
Покончив с жареными тупаями и немного отдохнув, путешественники решили обсудить создавшееся положение и составить какой ни на есть план действий. Ситуация осложнялась тем, что никто не знал, куда двигаться дальше -- даже Галвану эти места оказались незнакомы. После долгого обсуждения было решено идти вдоль отвесных скал, избегая густых зарослей и болот, в надежде что когда-нибудь горная цепь закончится или отыщется перевал или дорога через ущелье, по которой можно будет попасть в долину. По большому счету гадать, куда их выведут случайные тропинки, не имело никакого смысла. Необходимо было просто идти.
Около полудня они остановились возле одного из небольших водопадов, чтобы утолить жажду и наполнить водой опустевшие фляги. Неподалеку Лиза обнаружила наскальные рисунки; ничего особенного в них не было, бессмысленные закорючки, изображения животных и фигур людей, но все согласились задержаться ненадолго, чтобы отдохнуть и заодно повнимательней их рассмотреть.
Внезапно из заболоченных густых зарослей, в которых терялся превратившийся в широкий ручей водопад, стали раздаваться непонятные звуки. Люди насторожились, Лео тоже навострил уши. Небрежно раздвигая кусты, на берег выбрались два обросших черной шерстью существа. Они припали к земле, широко раздвинув когтистые пальцы, и принялись жадно лакать из ручья, уткнувшись в воду сгорбленными носами. Их морды были перепачканы кровью, отчего убегающая вода мгновенно обретала красный оттенок и лишь ниже по течению розовела и снова становилась прозрачной.
-- Кахары, -- тихо прошептал Галван, проворно прячась в высокой траве. -- Дикий кахар злой, -- сообщил он, прижав к губам указательный палец.
К счастью, фокстерьер на этот раз не подвел путешественников: едва сдерживая инстинкты, он сидел смирно и сосредоточенно разглядывал непрошеных гостей.
Утолив жажду и несколько раз громко рыгнув, кахары двинулись вдоль ручья в сторону притаившихся людей, но вскоре свернули к скалистым горам и исчезли в небольшой пещере недалеко от водопада. Низкорослые существа передвигались на задних конечностях, совсем по-человечески.
-- Таких тварей мы видели возле бамбукового сарая, когда нас окружили аборигены, -- заметил Гера, поглядывая на товарищей.
-- Только там они были на привязи, -- согласился Ник, -- а эти гуляют сами по себе.
-- Лиза, о чем говорят наши друзья? -- спросил Стас, тщетно стараясь понять, о чем взволнованно спорят брат и сестра.
-- Галван утверждает, что мы находимся в ущелье Ликахар, -- медленно, чтобы лучше разобраться в малознакомой речи, произнесла переводчица. -- Это место часто упоминается в преданиях и легендах, с детства известных каждому жителю Казанриза. Только здесь можно встретить диких кахаров, не считая одомашненных особей, живущих почти в каждой терусской семье. Эти существа очень агрессивны по отношению к кому бы то ни было, но в то же время легко приручаются и служат надежной защитой для своих хозяев.
-- Эти злобные карлики и есть кахары? -- на всякий случай уточнил Жора, успокаивающе поглаживая возбужденную собаку.
-Да, -- подтвердила Лиза и что-то спросила у Зеи. -- Они очень опасны, когда собираются в стаи, -- продолжила девушка. -- Одинокие особи никогда не нападают первыми, особенно на людей.
-- К какому виду существ ты отнесла бы этих кахаров? -- спросил Стас.
-- Скорее всего, к пещерным людям, -- ответила девушка. -- Они не так примитивны, как может показаться на первый взгляд. Кстати, наскальная живопись -- дело их рук, судя по всему.
-- Да, да! Много пещера, много кахара! -- невнятно произнес Галван, внимательно следивший за речью Лизы.
-- Что он хочет сказать? -- поинтересовался Ник.
-- Похоже, он просто предостерегает нас и просит вести себя осторожнее.
Обойдя по краю болота пещеру, в которой скрылись кахары, друзья двинулись дальше, продолжая держаться близ скалистых гор. Заметив, что по пути им не миновать нескольких подозрительных гротов, где могли обитать чёрные карлики, они решили несколько изменить маршрут, чтобы избежать случайных встреч с кровожадными существами, и направились в сторону леса.
Когда листья на деревьях затрепетали от ветра и окрестности объяла тьма, путники остановились на ночлег. На одной из лесных полян они развели костер и, покончив с остатками провианта, улеглись спать, предварительно оговорив очередность и примерное время дежурств. Стас вызвался караулить первым. Он попросил у Галвана его шикарный нож, единственное оружие в арсенале команды, отрезал несколько прочных веток орешника, устроился возле огня и принялся затачивать концы упругих палок, мастеря примитивные копья.
Лес наполнился ночными звуками: где-то в глуши ухнул филин, заставив вздрогнуть чуткого ежа; заверещали цикады, приглушив булькающие всхлипы далекого ручья. Неловкая мышь, наткнувшись на алый уголек, с писком метнулась в темноту. Ветер почти утих, укладываясь в прозрачный гамак ветвистых крон.
Когда умиротворение нарушили отдаленные рыки, подступавшие к лагерю со всех сторон, Станислав уже закончил с копьями и неподвижно сидел у огня, погрузившись в свои мысли. Почуяв опасность, он немедленно разбудил товарищей и, вручив каждому по копью, велел занять круговую оборону.
Дальше события раскручивались стремительно, словно кадры кинопленки.
Из темноты на освещенную костром площадку, словно тараканы из щелей, полезли кахары. Они скалились, как гиены, подбираясь все ближе к перепуганным людям. Нападавшим в спины дышали другие, нетерпеливо подталкивая вперед своих сородичей.
Первой атаковала плешивая тварь с покалеченным глазом. Изловчившись, она подпрыгнула на несколько метров, перемахнула через частокол ощетинившихся копий и мертвой хваткой вцепилась в колено Германа. Парень завопил от боли и повалился на землю, едва не угодив лицом в костер. Ник отреагировал стремительно: изо всех сил ударил врага копьем в живот. Почуяв запах крови, кахары озверели еще больше, и следующие три бросились на Ника вместе, как по команде. Сбив его с ног, они принялись терзать свою жертву, словно свора гончих на притраве. Галван усердно размахивал ножом и сумел подрезать нескольких тварей, но кахары все прибывали и прибывали.
Жоре крепко досталось увесистой дубиной по голове, и только старый шлем, с которым он не расставался даже на время сна, спас его от гибели
Несмотря на отчаянное сопротивление людей, печальный исход сражения казался очевидным, но внезапно раздались автоматные очереди, и кахары стали падать на землю один за другим, хрипя и изрыгая багровые фонтаны горячей крови. Оставшиеся в живых, дезориентированные и напуганные, вскоре пустились в бегство.
Когда суматоха и крики улеглись, на поляну, скудно подсвеченную пунцовыми головешками развороченного костра, вышла группа вооруженных людей в оранжевых комбинезонах.