КЛАВА ЖЕНЩИНА
«Чувство любви, возникающее в определенные моменты жизни между мужчиной и женщиной, взаимной или безответной, является, пожалуй, единственным свойством человека, делающим из нас людей»
Заумная фраза из неизвестного источника.
Так они и жили, вроде бы вместе, но, в сущности, врозь. По бумагам муж и жена, а в действительности - далекие друг от друга и совершенно чужие друг другу люди. А потом она встретила любовь. Ведь природа не любит пустоты. И женщина всегда будет искать себе любовь. Взаимную или безответную – не важно! Важно, что любовь! А не только секс для удовлетворения физиологических потребностей своего тела, хотя многие женщины ищут для себя в жизни именно секс и именно для удовлетворения физиологических потребностей своего тела. Только секс! И ничего другого им в этой жизни уже и не надо! Ну, что ж, и так бывает в нашей жизни на этой земле!
Однако, основная масса психически нормальных женщин ищет в своей жизни любовь, и именно любовь, потому что женщина пришла в этот мир для любви, а не для чего там другого. И любовь для себя она будет искать всегда, пусть только лишь интуитивно, не в открытую, но искать будет. Потому что без любви для женщины жизнь на этой теряет всякий свой изначальный смысл.
Так и Клава. Она готова была для любви и она ожидала этой своей любви, несмотря на полную неудачу своей семейной жизни. Точнее, она встретила мужчину, которого полюбили. Это был директор по рекламе в одной торговой фирмы, где она устроилась работать «копирайтером». Она пришла в эту фирму по объявлению, которое прочитала в интернете. Фирма занималась поставкой для продаж в Алма Ате и других городах Средней Азии современных зарубежных товаров для женщин. Разного рода парфюмерию, косметику и нижнее белье. В основном, европейского производства. Но было кое что и из Китая, Японии и других азиатских стран. То есть, поставкой всего того, чего не было в Советском Союзе, и без чего современная женщина, будь она москвичкой или «алма-атинкой», жизни своей теперь представить не сможет ни за что! Как шутила мать Клавы – «продажная фирма»
Она приготовила свое резюме и отправила его по «электронке, по указанному адресу. Вскоре ей пришел ответ, где было указан адрес фирмы, число и время назначенного ей визита. Она пришла точно в оговоренное время и постучалась в указанную дверь. Услышав громкое: «Войдите!», открыла дверь и вошла.
Она увидела большой кабинет прямоугольной формы, где в дальнем правом углу около окна стоял громадный «двухтумбовый» письменный или канцелярский стол с компьютером по середине. За этим столом в черном вращающимся кресле с высокой спинкой, сидел плотный мужчина средних лет казахской внешности, облагороженной сильной примесью европейской крови и делающей его своеобразно, по мужски привлекательным. На нем был дорогой даже на вид серый костюм тройка и ослепительно белая шелковая рубашка в тонкую синюю полоску с расстегнутым, без галстука, воротом. Клава сделала шаг вперед и сказала:
---Здравствуйте! Я по приглашению насчет работы. Вы мне по «электронке» назначили это время.
Увидев входящую Клаву, мужчина встал, и подошел к ней. Внимательным, цепким взглядом опытного мужчины окинул Клаву и протянул ей свою руку. Клава растерянно глянула на его руку, ведь с ней никто из мужчин никогда так не здоровался и протянула ему свою . Он взял кисть ее руки в свою руку, повернул тыльной стороной ладони вверх, наклонился и поцеловал.
И здесь словно какая-то искра проскочила между его губами и ее ладонью. Она разом вздрогнула, вспыхнула всем лицом и судорожным, каким-то даже испуганным движением выдернула свою руку из его руки. Он внимательно глянул ей в лицо и неожиданно вдруг порозовел.
Затем он быстро выпрямился, шагнул к ней и, как бы полу обняв ее за плечи, подвел к своему столу, показал на стул, стоящий сбоку от его стола и сказал:
-- Садитесь сюда.
Сам он сел на свое место, еще раз глянул в лицо Клавы, достал папку с бумагами, раскрыл ее, назвал себя, свою должность и между ними начался обычный разговор, который ведет представитель работодателя с работником, пришедшим к нему наниматься на работу. Но обычным он казался лишь на первый взгляд. А на самом деле это был разговор двух понравившихся и разом потянувшихся друг другу людей, мужчины и женщины. И за каждым, сказанным ими словом стояло нечто большее, чем профессиональный разговор начальника с будущей своей работницей. Ведь им было интересно друг с другом и, естественно, что им хотелось узнать друг о друге, как можно больше. Причем, инициатива здесь шла от мужчины, ее будущего начальника. А Клава лишь поддерживала и инстинктивно поощряла эту его инициативу.
Он подробно обсудил с ней возможности компьютерной технологии в рекламном бизнесе, варианты требований к текстовой части рекламы для той или иной продукции фирмы и возможности использования компьютерной графики для усиления психологического воздействия рекламы на рядового потребителя. Разговор шел профессиональный, доброжелательный и заинтересованный с обеих сторон. Клава воодушевилась, держала себя свободно и расковано, много и интересно говорила о своем взгляде на использование компьютерной техники и технологии в рекламном бизнесе.
Просидели они так, разговаривая друг с другом, почти целый час. Пили заказанный им через секретаря черный кофе с превосходными пирожными и беседовали. Причем, он выведал у Клавы все подробности ее жизни после окончании института, как производственные, так и личные. Выведал мимоходом, ненавязчиво, деликатно, но настойчиво. Явно чувствовалось, что женщина эта ему нравится, что она ему интересна. Интересна и как женщина, и как личность, и как профессиональный работник.
***
Так Клава оказалась в этой фирме с загадочным названием «АЖАР», являющегося в переводе одним из вариантов казахского понятия «красота, обаяние, привлекательность». Оформили ее менеджером по рекламе. Сидела она в отдельном кабинете вместе с двумя девушками компьютерщиками. Занималась разработкой текстовой и графической части реклам на продаваемую фирмой продукцию.
А где-то через тройку недель, ее начальник, звали которого Николай Семенович Картаев, улетел на десять дней в Париж на какую-то международную торговую конференцию или по нынешнему новомодному - симпозиум. Должен был лететь сам глава фирмы, но он что-то приболел и послал вместо себя Николая Семеновича. А уж он, Николай Семенович, взял с собой Клаву. У Клавы, правда, не было международного паспорта. Но фирма его оформила за один день!
Остановились они в отеле «Astor Saint», где в одном из специализированных залов должна было проходить этот самый симпозиум - конференция. Прилетели они в Париж во второй половине дня. Затем приехали на такси к указанному в их пригласительных билетах отелю, зарегистрировались в секретариате конференции и прошли в забронированном заранее для них двухкомнатный номер люкс.
Номер оказался великолепным, если не сказать большего. Но это лишь по представлениям Клавы. На Картаева он никакого впечатления не произвел. Он часто бывал за границей. И его удивить было трудно. Тем более, что он, как мужчина, на подобные мелочи своей жизни, как гостиничный номер, обращать внимание не привык.
А так, номер, как номер, ничего особенного. Две отдельные комнаты, одна побольше, другая поменьше с «будуарно шикарнейшими» двуспальными кроватями, отделанными под старину; общий для комнат балкон, прихожая, ванная и туалетная комнаты. Короче - все, что нужно для комфортной, но не слишком продолжительной здесь жизни приезжего человека.
Конференция или симпозиум начиналась с завтрашнего дня, поэтому, устроившись в номере и приведя себя в порядок, они пошли в город прогуляться. Для начала они зашли в магазин и подобрали для Клавы два брючных костюма, один для участия в работе конференции и другой, как бы выходной, для прогулок по Парижу. И еще кое-чего из нижнего белья для Клавы. Правда, выбирала себе белье на сама Клава, а продавщица. А перед этим Картаев что-то сказал ей по «французски». Оказывается, он неплохо знал французский язык. Естественно, что платил за все Картаев. В выходной костюм Клава переоделась сразу же, в магазине, и они пошли просто побродить по Парижу.
Вечер они провели в ресторане, где Клава впервые в жизни попробовала улитки и они ей не понравились. Ничего такого сверхъестественного Картаев в ресторане не заказывал. Ели обычную европейскую пищу. Но быть в Париже и не попробовать знаменитый французский луковый суп – это кощунство и Картаев его конечно же заказал. Заказал он еще курицу по «французски» с грибами и картофелем фри. Были конечно же еще и устрицы, и мидии, еще какие-то морские блюда и салаты, и фрукты и фруктовые муссы и мороженое. И вершила весь этот стол бутылка легкого вина «Leger». Крепких напитков Картаев не заказывал. Да они и не были нужны им в этот вечер.
Естественно, что они и половины из заказанного не съели. Больше пробовали, чем ели. Хотя нет, Картаев ел, и ел много. Отсутствием аппетита и повышенной стеснительностью он не страдал. Это Клава больше делала вид, что ест, чем в действительности ела. Она попросту стеснялась. Стеснялась ресторанной роскоши, стеснялась обилию еды, поставленной на стол, стеснялась своей, как ей казалось, неловкости и неумению обращаться с бесчисленным количеством столовых приборов, лежащих на столе, стеснялась официанта в ослепительно белом с черным фирменном костюме, стеснялась себя, неуклюжей провинциалки из далекого отсюда Казахского города Алма-Ата.
Они посидели в ресторане часа два. Не больше. Ели и разговаривали. Больше в ресторане делать было нечего. Потому что во французских ресторанах не играет музыка, никто не поет и никто не танцует. Во французских ресторанах только едят. А процесс еды для французов священный. Ни что не должно мешать этому процессу. И во французских ресторанах было сделано все, чтобы клиентам ни что не мешало поглощать пищу. Но сколько можно есть? Желудок ведь не резиновый! И по мере насыщения собственного желудка сидеть в ресторане становится все скучнее и скучнее.
Они расплатились, поднялись и вышли. До отеля они шли пешком. Они молчали. Они понимали, что сейчас произойдет в номере отеля. И каждый из них переживал предстоящее по своему. Картаев – спокойно равнодушно. Подумаешь, еще одна женщина станет его женщиной. Пусть даже и понравившейся ему женщиной. Одной больше, одной меньше – какая, в принципе, разница? Ведь с каждой женщиной в постели приходится делать одно и тоже!
Техника секса за много тысячелетнюю историю человечества совершенно не изменилась. И то, чем занимались в постели мужчины и женщины древнего Рима или древней Греции мало отличается от сексуальных действий современных мужчин и женщин. Разница лишь в одном – с одним партнером мы на вершине блаженства, а с другим просто выполняем свои сексуальные обязанности, заученными и отработанными до тошноты движениями.
Поэтому, хотим мы того или нет, но наши сексуальные удовольствия – это наш своеобразный психологический самообман, зависящий, в основном, от нашего отношения к своему сексуальному партнеру. Если партнер нам нравится, то секс с ним нам понравится. Если же партнер нам не слишком приятен, то и секс с ним будет по ощущения так себе и не принесет нам желаемого удовольствия.
Если же партнер новый, необычный, желанный, то и секс с ним должен доставить незабываемые впечатления. Весь вопрос – насколько долго? Ведь впечатления новизны скоротечны и быстро проходят! И нет уже никакого желания постараться и вновь довести свою партнершу до умопомрачительного оргазма и тем самым доставить ей максимально возможное сексуальное наслаждение. И с тоской в душе вновь начинаешь этот знакомый до «очетртенения» цикл утомительных телесных движений, при которых в голове бьется лишь одна неизменная мысль – скорее бы кончить! Кончить в прямом и переносном смысле слова. А после с отвращением к самому себе и своей партнерши слышишь ее неизменный в последнее время недоуменно - встревоженный вопрос:
-- И это все?!
А здесь рядом шла настоящая конфетка! Тоненькая, хрупкая, изящно гибкая, как дикая лозинка, женщина девушка с глазами горной серны, которая нечаянно оказалась тогда в его кабинете. И у него тогда сразу же проявилась нестерпимое желание обхватить ее, подмять под себя и овладеть ею прямо здесь же, в кабинете, на своем рабочем столе рядом с компьютером и ощутить всеми клеточками своего мужского телом жаркий ответный трепет ее тела.
И он тогда решил взять ее к себе на работу. Тем более, что женщина показалась ему интересной, очень даже неглупой, профессионально подготовленной и вполне могла стать полезной в рекламном деле фирмы.
И он решил не спешить, оттягивая предстоящее сексуальное удовольствие с этой женщиной. Тогда оно будет еще сильнее, еще эффективнее. Готовился он долго и тщательно. Ему хотелось, чтобы все произошло необычно и красочно и обязательно в каком-нибудь необычном месте. А здесь подвернулась поездка в Париж, куда должен был лететь сам хозяин фирмы, на сестре которой он был женат. И ему пришлось очень постараться, чтобы у хозяина перед самой поездкой произошла сильнейшая диарея, из-за которой он даже слег. Вот и пришлось ему заменить своего хозяина в этой поездке. А все остальное было уже делом элементарной техники.
И все произошло так, как он запланировал. Эти Парижские дни оказались настоящей сказкой. Причем, сказкой для них обоих. Клава раскрылась для него совершенно непредсказуемо. Она оказалась настоящим чудом в постели. Чудом не в смысле сексуальной своей техники. Здесь она была полнейшим профаном, настоящим ребенком, женщиной с «непроснувшейся» еще сексуальностью, женщиной, не познавшей сексуальной радости общения с мужчиной. И он никогда еще не встречал в своей жизни женщину, которая могла терять сознание от его поцелуев и от его интимных ласк. Она вспыхивала и трепетала от каждого его прикосновения, а от оргазмов кричала так долго и отчаянно, задыхаясь от захлестывающих ее жарких волн страсти, что его, опытного мужчину, брала оторопь.
Но сказки имеют свойство быстро заканчиваться. И вот они уже в самолете возвращаются домой. Эти Парижские дни совсем преобразили Клаву. Она просто сияла от нахлынувшего на нее счастья. О будущем она не думала совсем. Ей было не до того, она просто блаженствовала от того, что с ней случилось во время этой незабываемой поездки. О том, что Николая женат на дочери хозяина формы, она конечно же знала. В фирме это не было секретом. И связывать свою дальнейшую жизнь с Николаем, она даже мысленно не пыталась – настолько такие мысли были абсурдными и дикими даже для ее нынешнего восторженного состояния.
Она просто балдела, поглядывая на Николая таким ошарашенными глазами, что ему становилось не по себе. И перед самым прилетом в Алма-Ату он ей сказал:
-- Слушай, Клава, я тебе очень благодарен за эти незабываемые дни. Ничего подобного в моей жизни не было. Я буду вспоминать их всегда. Но, ты ведь знаешь, что у меня семья: жена и двое детей. Я их всех очень люблю. Поэтому давай сделаем так, как будто ничего этого между нами не было. И ничто не должно нам обоим напоминать об этих днях! Понятно?
-- Понятно, Коля! – сказала, улыбнувшись Клава, - Не бойся! Я тебе мешать не буду. Я могу даже рассчитаться с работы и уйти куда-нибудь, чтобы не путаться у тебя под ногами.
-- Не надо уходить, - сказал Николай, - будем работать, как работали. Не мешая друг другу. И отношения между нами теперь лишь официальные. Других нет и не будет! Решено?
-- Решено! – сказала Клава и улыбнулась своим мыслям.
Главное, что ей надо было познать в этой жизни, она познала. Она поняла, какое это счастье – быть женщиной! Все остальное – мелочи!
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:
http://proza.ru/2013/01/02/1170