19/01/1960
Сегодня 3 месяца и 1 день как я выехал с Совгавани. Завтра будет ровно три месяца моего пребывания в этой части (в/ч 34691). Что произошло со мной за эти три месяца? Я немного подтянулся, т.е., стал держаться прямее, немного поправился, изучил азбуку Морзе и две радиостанции: РБМ-1 и Р-105. Существенных изменений в моем характере не произошло и, очевидно, не произойдет, поскольку он уже сформировался, хотя работать над собой нужно еще много. Чем я занимаюсь здесь? Это я попробую описать в своем дневнике. Надо признаться, что я и раньше пробовал вести дневник, например, в институте вел его 6 месяцев, но потом бросил. Я и сейчас не собираюсь вести его до конца жизни. И, вообще, считаю это дело не очень серьезным. Дело в том, что в последнее время у меня часто возникает желание оценивать все вещи с точки зрения философии. Иногда откровенничаю со своей бывшей ученицей Тамарой Филимоновой, но она больше спрашивает, чем отвечает. Поэтому и решил откровенничать с самим собой. Короче говоря, я собираюсь писать не только о том, как живу, но и о своих мыслях и взглядах. Постараюсь описывать также людей, с которыми переписываюсь и с которыми живу. Но если я не сдержу своего обещания, то в этом большой беды не будет. Почему? Попробую обобщить цель дневника.
1. Я хочу описывать свою жизнь в Армии, чтобы у меня не оставалось ни одной свободной минуты и чтобы как-то разнообразить свою жизнь.
2. я хочу описывать поступки товарищей и знакомых, а также оценивать их, ведь жизненный опыт определяется знанием жизни, т.е. знанием людей. И чем быстрее я накоплю минимум жизненного опыта, тем легче и интереснее будет жить.
3. для того, чтобы знать людей нужно не только знать их черты характера, но и уметь читать их мысли, т.е. понимать любого человека.
А для этого нужно больше философствовать. Такова цель моего дневника. Заполнять его начну с завтрашнего дня.
20/01/1960
Три месяца службы. День прошел как обычно. Комиссовали одного товарища с нашего взвода. С одной стороны завидуешь ему - уезжает домой, но с другой стороны думаешь, что лучше служить здоровым, чем уезжать домой больным. Тем более, что пока вообще не хочется уходить, поскольку желаю стать радистом, да и укрепишь свой организм. Приходила ко мне вчера моя бывшая ученица. Уезжает домой, в Совгавань. Очень хочется съездить туда. Между прочим, сам не знаю, что меня так тянет туда, но, во всяком случае, хочется побывать в школе и увидать своих ребятишек Володю и Костю. Отдал почти всю свою получку на подарки, отдал бы гораздо больше, но больше нет. В личное время занимался передачей на ключе. Пришел к выводу, что если бы можно было заниматься так каждый день, то на 3-й класс можно было бы сдать, примерно, к 23 февраля. По мере возможности буду заниматься, но заранее предвижу, что не всегда на это будет время.
21/01/1960
Настроение плохое, хотя мало кто догадается об этом, поскольку виду не показываю. Дело в том, что товарищ мне сказал, что видел мое письмо, а оказалось, что он ошибся. Жду писем из Совгавани, поэтому очень неприятно было узнать, что письма нет. Вообще день прошел незаметно и вполне удовлетворительно. Во-первых, удалось позаниматься передачей, во-вторых, прием сегодня был отличный. Гонял нас сегодня на строевой командир роты, оказалось, что мы очень плохо выполняем строевые приемы. Между прочим, эта строевая очень полезная вещь, она улучшает фигуру человека, во всяком случае, подтягивает его. Кроме того, дается порядочная нагрузка на ноги. По физ. Подготовке сдвигов почти нет6 очень трудно дается перекладина. Вообще говоря, она меня просто не привлекает, хотя и хочется научиться выполнять хотя бы солдатские упражнения. В этом и кроется моя беда. С одной стороны хочется научиться, с другой стороны не хочется заниматься. Неужели получается замкнутый круг, из которого нет выхода? Нет, я Буду лазить на нее пока не научусь, а потом, очевидно, потянет на нее. Такова природа человека. Он с желанием делает то, что у него получается. Сегодня ушли еще два человека из взвода: Чубинский и Сорокин. По правде говоря, никакого сожаления о них нет. Чубинский уж больно надоел своим «я» и вечными оправданиями. Сорокин же был просто «ни рыба, ни мясо», т.е. парень он простой и в общем хороший, но держался в стороне от всех, потому и не чувствуется, что он ушел из коллектива. Вот и все.
22/01/1960
Вчера вечером до 12.30 оформляли боевой листок. Поместили туда парня одного – Федянина. Интересный парень. Веселый, здоровый, любит посмеяться и поговорить. Над ним посмеиваются ребята, а сержант не дает ему покоя. То Федянин не так сел, то не так встал. Сегодня на передаче Федянин вздумал писать письмо, за что его послали в распоряжение дежурного по роте. Не собираюсь оправдывать Федянина, но не пойму, почему в Армии применяют такие школьные меры наказания. По-моему, можно было с ним поговорить по душам и поменьше обращать внимания на занятиях, фактически, он другим не мешает, а сам занимается хорошо. Интересно, чем это кончится. Хотя не собираюсь быть наблюдателем, постараюсь одергивать его по возможности. Боюсь только, что Кузьмин его сплавит из взвода, а он хороший товарищ. Писем опять нет, очень неприятно на душе. Страшно хочется поскорее выучиться на радиста, покончить с этой Армией и уйти в море. Неужели это романтика, маловероятно в такие годы, хочется плавать, видеть разных людей и места, хорошо бы и за границу съездить, посмотреть, как там люди живут. Но ученье идет слишком медленно. Даже на самоподготовке не дают самостоятельно заниматься на ключе. Ведь на третий класс можно, по-моему, вполне подготовиться за месяц – полтора, но почему-то продвигаются очень медленно. Свободного времени нет, но много времени уходит впустую. Страшно терять еще три года в безделье, во чтобы то ни стало, сдам в будущем году на офицера запаса и распрощаюсь со всей этой муштрой. Одного боюсь, как бы ни отупеть здесь. До вечерней проверки осталось 30 минут, займусь немного передачей.
23/01/1960
День прошел ровно, т.е. без ЧП. Получил письмо из дома, а из Совгавани все еще нет. Из Хабаровска тоже должно было уже прийти. Будем ждать. Ходили в столовую мыть полы. Первый раз за все время услыхал слово благодарности от старшего сержанта Середы – начальника кухни. Между прочим, помыли мы сегодня полы от души, даже веничком натирали. В кино не пошел, зато позанимался передачей, ведь через четыре дня начинается месячная проверка. Познакомился немного поближе с Граммой (курсант нашего взвода). Посмотришь на него в обычное время и, кажется, что человек больше всего на свете любит поспать и хорошо поесть. Оказывается, что работник он золотой и товарищ не плохой, хотя и любит «потянуть» над слабыми. Но это, очевидно, потому, что сила у него богатырская и требует выхода. До Армии он работал геологоразведчиком. Работа у него просто горит под руками. Сегодня писать больше нечего, тем более, что нужно собираться в роту на вечернюю проверку.
24/01/1960
Сегодня воскресенье. Чудесный день! Чудесный, в том смысле, что мы сегодня почти весь день отдыхали, что бывает не в каждое воскресенье. До обеда занимались в классе повторением мат. части и приемом на слух. Во всяком случае, занятия проходили в непринужденной обстановке, позанимался с удовольствием. Получил письмо от дружка – Володьки Гурова, бывшего моего однокашника по институту и общежитию. Он сейчас женат и уже имеет сына Сашку. Уважаю я его, как друга, только не нравятся мне, почему то такие характеры. Не в обиду ему будет сказано, но от письма уже попахивает мещанством. Дом, жена сын растет, работаю, мол, не для себя, а для семьи, а ведь ему лет не больше чем мне – 24. Конечно, я его не собираюсь осуждать, у него было трудное детство, потому и потянуло его рано на счастливую семейную жизнь. А, может быть, у меня еще детские рассуждения, может быть у меня еще много романтики, или просто другой характер. Во всяком случае, я разочарован в девушках, мне хочется со всеми быть в товарищеских отношениях, но нисколько не тянет жениться. Никто меня не осудит за такие мысли и не поправит, тем более, что у меня нет желания выслушивать мнения о себе. Из Совгавани писем все нет, и это меня беспокоит. Что там случилось с Сергеем. Приходил ко мне сегодня брат, поговорили.
Только что поужинали. Рота ушла в кино, а я решил остаться. Почему то не тянет меня в кино. Сам не знаю почему. Сейчас сяду писать письмо Володьке, запускать опасно, потому что чувствую, через день придет сразу 2-3 письма, а ведь со следующей недели начнется месячная проверка.
25/01/1960
Понедельник - тяжелый день. По правде говоря, прошел он быстро. Но самочувствие неважное. Временами болит голова, тяжело дышать, поскольку нос забит, хочется спать. А ведь завтра заступать в наряд и, очевидно, пойду на кухню. А после завтра сдаем специальную. Получил письмо от институтского товарища – Виктора Рудь. Пишет, что гуляет, перебирает девочек: с одной переписывается, с другой ходит. Пожалуй, правильно делает, поскольку ему нравятся многие, но полюбить толком не может. У меня школа отбила охоту к таким похождениям, правда, когда работал в вечерней школе, снова потянуло. Немного походил перед Армией, но сейчас, ни сколько не тянет. Хотя, быть может обстановка влияет. Ведь сейчас об этом думать и некогда и просто наивно. Немного завидно, когда ребята получают письма от своих девушек. Порой жалеешь, что так легко расходился с девушками. Все же хорошо, когда тебе пишет очень близкий человек, которому ничего не скрывая, можно писать все свои мысли. Но я однажды дал себе зарок, не жалеть о прошлом и потому ныть не собираюсь. Кончаю и бегу на вечернюю проверку.
29/01/1960
Все эти дни не было, ни какой возможности заполнять. Во вторник заступили в наряд по кухне. В среду вечером готовились к проверке по специальной подготовке. Из 22 человек только 7 человек получили удовлетворительные оценки, а остальные – 2-ки. Странно, получили тройки те, у кого было мало надежд, получить их, а все отличники «погорели». Сказалось, очевидно, нервное напряжение, в нашем пурге были дополнительные помехи, кроме того, чувствовалось утомление после наряда. Пока еще неизвестно, как сегодня сдали строевую, но сержант уже сказал, что будет тройка за взвод. Плохо началась наша проверка. Завтра сдаем физподготовку и мат. Часть с электротехникой. Сейчас ребята готовятся. Все эти дни настроение плохое. Отчасти от того, что нет писем из Комсомольска и Совгавани и неизвестно, почему молчат. Ничего не пишут из Хабаровска. Что-то тут не чисто, письма или задерживают или совсем не отправляют. Получил письмо от сестры, пишет, что работает хорошо, но работа не совсем удовлетворяет. В прошлом письме она писала, что собирается поступать в институт. Но не думаю, что она решиться уходить когда-нибудь с этой работы, поскольку у нее сейчас дело идет очень хорошо, а ведь она еще молоденькая. На сегодня хватит.
30/01/1960
Написать ничего не удалось, настроения не было. По электротехнике получил отлично, но не совсем удовлетворен, поскольку взвод получил тройку. Очень слабо отвечали. Просился домой, но заболел ротный, и договориться не удалось. К тому же писем из Совгавани и Комсомольска все нет.