1
Он живёт уже давно: уже более полвека,
но не знает зачем. Но знает одного человека,
который знает, зачем живёт.
У него подрастают совместно – живот
и отсутствие интереса к жизни.
В голове его роятся какие-то мысли,
но они сумбурны и не имеют выхода.
В его активе – потери, а в пассиве – выгода,
как раз та, какой нет вообще.
2
На столе пустой стакан и миска из под щей.
Его постель смята и не убирается на день.
Он ходит в шлёпанцах, а иногда в халате,
раскладывает пасьянсы и тихо сходит с ума.
За окном всегда осень или зима,
а вёсны кончились много лет тому.
Он не знает, кто это сделал и почему,
но думает, что и лето ушло
в параллельный мир. Ему было тяжело
смотреть на него, как и весне.
3
Все проблемы его в нём самом, не во вне,
поскольку счастье – не материально:
его не пощупать руками. А чтобы жить нормально,
достаточно лишь дружить со своей головой,
слушать птиц, любоваться травой и листвой,
не бояться потерять то, чего нет,
так как нет ничего, а что есть – то во вред:
ибо по очереди посещать свои квартиры и дачи
и бояться за них – это есть не иначе,
как шизофрения или одно из её проявлений.
4
Он ни о чём не просит Бога и не встаёт на колени
не потому, что не верит в его наличие –
просто считает просить за себя неприличным
делом и даже неблаговидным поступком.
Бог всё видит сам. Бог – судья и заступник.
А он достоин лишь суда, но не подмоги.
Он остановился и не идёт более по дороге,
он ненавидит себя и сам себя не понимает:
он – затворник, забившийся в хату с края.
Ему ни до чего, то есть – всё по барабану.
5
«И другим, - он думает, – я не стану».
Время вышло, когда мы могли чего-то.
Где рождалась речь – там теперь зевота.
Всё что было – прошло, а что есть – тоска и скука.
И скоро аборигены съедят его, как и Кука.
Его аборигены – не далёкие дикари,
они очень близко, вернее, даже – внутри
его всклокоченной и клокочущей головы.
Были взлёты, падения, горки и рвы,
а теперь – ничего: тишь да гладь – пустота.
6
Коромыслом свесились уголки рта.
В глазах погасли лампадки света.
Мысли, как звери, спрятались в глубине клеток
головного мозга, и он их боится тревожить.
Озноб и дрожь пробегают по коже,
но не от страха, тем паче не от холода,
а от отвращенья быть частью большого города,
который высосал все его силы и соки,
и от презренья к себе, ибо вышли все сроки,
какие намечал для расставанья с мегаполисом.
7
Душа давно не поёт, а он – иногда, но вторым голосом,
а первый – давно у той, что называет себя его половиной.
Тело не прочь окружить себя мягкой глиной
или песком, или их полусуммой – суглинком.
И на его улице в конце будет праздник – поминки,
где соберутся все кому должно и кому не лень
и будут его хвалить, вспоминая всякую хрень,
доказывая себе и другим присутствующим,
каким хорошим был ныне отсутствующий
за этим столом, но взирающий с портрета с лентой..
8
За всю жизнь человек не получает столько комплиментов,
как при застолье, венчающем его погребение:
у каждого проявляется собственное мнение
о нём, и обязательно положительное.
Только ради этого стоило положить его
в гроб и закопать глубоко в могилу,
чтобы все вдруг поняли, какой он милый
и какой хороший был, доколе не вышел туда
о чём большинство говорит: «В никуда».
Что там: за самой последней чертой?
9
Этот вопрос только с виду простой:
попадись он любому из нас на экзамене,
обнажил бы полнейшее наше незнание
и сути Мира, и роли в нём человека.
Так и живём до скончания века,
отпущенного каждому волей Отца.
Мы в страхе и трепете ждём конца,
а, подойдя всяк к своей могиле,
не понимаем зачем мы жили.
Почему мы считаем, что смерть – это зло?
10
Если вдуматься: с чем Адаму не повезло –
с запретным плодом или всё-таки с Евой?
Женщина соблазнилась яблоком с древа,
прельстившись весьма красотой его лика.
Если б умом обладала, хотя бы толикой,
не позабыла б запрета Божьего.
Она поступила неосторожненько,
но не вопреки. Ибо ей наплевать,
как зло и добро меж собой отличать –
ей было нужно кормить Адама.
11
И никакого «шерше ля фама» –
хватит все беды валить на баб.
Мужик её больше умом прослаб:
он – не пожалевший ради жены ребра –
тоже не жаждал познать суть добра,
просто, в раю было время обеда,
есть он хотел, вот и отведал
сочную пищу с её руки –
из-за доверчивости, а не вопреки
слову сваявшего его из глины.
12
Хочешь знать больше – читай былины.
Согласно писаниям Ветхого Завета
Адама с женою за яблочко это,
как мы уже знаем, в пору обеденную
понадкусанное, но даже не съеденное,
Бог изгнал из уютного рая
туда, где не было ни сарая,
ни шалаша, ни иного жилища.
Выставил их, абсолютно нищих,
голодных и голых, на песок и камни.
13
И нонича так поступают с нами
обосновавшиеся на вершине Олимпа.
У них есть всё, окромя, разве, нимба.
Они меж собой именуют себя богами,
но бьются за власть, как козлы – рогами,
в азарте – блеют, во гневе – хрюкают,
пряча при этом хвосты под брюками,
а копыта – в обуви от ARMANI.
Это у смертных – дыра в кармане,
а у этих, с горы, кошельки туги.
14
Может ли Бог встать не с той ноги
как-нибудь с утра, возвращаясь к делам?
Может, кто и знает, но не скажет нам.
Любое знание – не абсолютно, а частично,
лишь вера истинная – неограниченна.
Но, вкушая всё больше с древа познания,
не умножаем ли мы себе наказание:
и если часть первая – изгнанье двоих из рая,
то не наступит ли вскорости часть вторая –
изгнание всех с голубого шарика?
15
Сохраняй своё горло в тепле шарфика,
вещи мехом наружу изучай с изнанок,
поскольку, добравшись до технологий «нано»,
мы можем запросто воссоздать блоху,
но разобраться по-трезвому «кто есть ху»
и разглядеть предателя в верном друге
сложней, чем увидеть начало в круге,
вернее, найти начало окружности.
Людей мы привыкли ценить по наружности,
по-прежнему по одёжке встречая.
16
А надёжнее было б за чашкой чая
посидеть, или лучше бутылку водки
раздавить и, смочив содержимым глотки,
побеседовать с ними о том, о сём.
Но с годами мы забываем всё
плохое и помним только хорошее.
А жизнь за это даёт по роже нам.
Мы вновь наступаем на грабли те же,
что и вчера. И, к тому ж, не реже,
чем наступали на них наши предки.
17
По Дарвину жизнь зачиналась с клетки,
с невидимой клетки, умевшей плодиться
в капельке инопланетной водицы,
попавшей сюда в замороженном виде
вследствие метеоритных событий
большого космического «дождя»…
А миллиарды лет погодя,
клетки, собравшись, сложились в рептилий
тысячи лет обитавших в иле
на пограничье воды и суши…
18
Слушать ежели дальше – завянут уши.
В теории этой свои изъяны:
мы все, получается, от обезьяны –
и он, и ты, и всё человечество.
Пусть в это верят, кому делать нечего.
Лучше, разумное, доброе сея,
перечитать «Бытие» Моисея
и в утешенье придти к итогу,
что все мы, люди, подобны Богу
и созданы по его же образу.
19
Помолимся, братья, святому образу...
....................................