Пытаясь как-то разрядить обстановку, в разговор вступил Алексей.
– Марийка, а какие у тебя отношения с матерью Алексея?
– А какие могут быть отношения у простой таксистки с «мадам генеральшей»? Нулевые. Она была против нашего брака. Я, наверное, в пику ей окончила курсы медсестер, ушла работать в больницу, а потом поступила в школу милиции и вот теперь окончила юридический институт. Отец – человек, а она – бесплатное приложение. Жаль, конечно, но ничего, все перемелется – мука будет. А вот и наша местная Петровка. У нас у всех разное время, да и кабинеты тоже. После надо подвести итоги. И лучше всего вечером у меня в квартире, хорошо? Саша, ты только Алексея подвези до дома, пока он не привык к маршруту. А теперь разбежались, ребята, – она первая вышла из машины и скрылась за дверью большого здания милиции.
Вечером все собрались в комнате Марии. Она была уставшая, но довольная. А ребята сидели хмурые, злые, особенно Сашка. Марийка посмотрела на них и рассмеялась.
– Что это вы, Пинкертоны, приуныли? Чем занимались без меня?
– Чем, чем, – Сашка вскочил со стула, нервно прошелся по комнате. – Три часа у этого губошлепа просидел. Ты представляешь, прицепился, как банный лист: «Почему вы поехали за этой машиной? Чем она показалась подозрительной?» – Я ему про то, что это он убил деда и Лешку чуть не отправил на тот свет, а он мне талдычит: «А какие у вас доказательства?» Вот и толкли воду в ступе три часа. Я разозлился и говорю: «Тебе сколько он заплатил, что ты его выгораживаешь?». А он как заверещит: «Это оскорбление! Я тебя к суду привлеку!» – выскочил из кабинета, приволок капитана, орет: «Я на него дело буду оформлять за оскорбление!» – Ну, совсем он вывел меня из себя. Думаю, раз ты требуешь доказательств, так попробуй, докажи сам, что я оскорблял – свидетелей то не было! Прикинулся дураком и говорю капитану:
– Товарищ капитан, уж очень дотошный товарищ следователь, так скрупулезно ведет протокол и так вежливо. Я бы с ним и до утра сидел, да вот поесть, попить хочется, да и по нужде надо бы сходить Может, перерывчик устроим, а, товарищ капитан?
Гляжу – губошлеп пятнами пошел, а капитан почитал протокол и отпустил меня. А ты чего хохочешь? – Сашка сердито смотрел на смеющуюся Марийку.
– Сашок, да я уже слышала про эту хохму, – Марийка смеялась до слез и вытирала платком влажные глаза. – Ты не обижайся на него. Это был первый его самостоятельный допрос. Представляешь, какой конфуз для парня вышел? Значит, ты ничего нового не узнал? Леша, а у тебя есть какой «улов»?
– Нет, все на одном и том же месте топчемся.
– Слушай, Марийка, а тебя допрашивали? Ты ведь тоже свидетель. – Сашка с любопытством смотрел на нее.
– Допрашивали.
– И что же ты сказала?
– Все, как на духу выложила: сосед пригласил прокатиться на машине – вечер-то чудесный был тогда. У поста ГАИ увидели, как человек в милицейской форме при помощи химического баллончика пытался отравить сержанта, постового ГАИ. Оказали помощь пострадавшему и сообщили в милицию приметы нападавшего. И все.
– И все?! И тебя отпустили? Да это же десять минут – не больше! А я три часа торчал! – возмущался Сашка.
– Да, да, Сашок, ты заметил, как точно и кратко?! Чисто военная выучка! – воскликнул Алексей. – Вот так-то, браток, утерла она нам нос.
– Ладно, не переживайте. Я вас немного обрадую и успокою. Вечером перед самым моим уходом привезли ту красотку, которая с ним ехала, и того, с кем он был на стадионе. Так что завтра опять вызовут.
– Да ради такого я готов хоть сейчас идти, – ликующе воскликнул Сашка.
– Ну, ночью тебя никто не будет вызывать, особенно после твоего заявления, – рассмеялась Марийка. – А вы знаете, что этот тип сказал гаишнику? Что в нашей машине наркотики. Вот за твоей машиной и охотились, чтобы их туда подложить.
– Значит, ты машину у гаражей поставила, чтобы за ней последили, так? – допытывался взволнованный Сашка.
– Точно, догадался.
– А ты-то, откуда знала? Ты же сегодня только вышла на работу. – Сашка никак не мог успокоиться, и все топтался по комнате.
– Так я месяц проходила стажировку у них, поэтому и рассказала ребятам. Двух парней задержали с порошком, который хотели подложить. А через них вышли еще кое на кого. И, кажется, клубочек покатится по знакомой мне дорожке. А тебе спасибо передали за машину. И штраф твой вернули. Вот, держи, – Марийка отдала деньги Сашке. В этот момент раздался телефонный звонок. Она сняла трубку.
– Да, я слушаю. А кто это говорит? Да, я жду, – она медленно положила трубку и вопросительно посмотрела на ребят:
– Ничего не понимаю: меня вызывают на работу, а этого не может быть.
– Почему? – одновременно спросили ребята.
– Я потом объясню. – Она подошла к двери, повесила цепочку, закрыла нижний замок на два оборота, вытащила ключ и погасила свет. Затем осторожно прошла к окну и шепотом произнесла: – Нас тут нет. Ни на стук в дверь, ни на телефонные звонки не отвечать. Саша, где твоя машина стоит?
– В гараже.
– Это хорошо. Идите сюда, посмотрим, кто подъедет. Смотрите – это же она! Узнаете?!
К дому подъехала черная «Волга», а вслед за ней милицейский «уазик». Обе машины остановились. Из «уазика» вышел милиционер и побежал в подъезд. Вскоре раздался звонок в дверь и, не дождавшись ответа, резко застучали.
И вот уже милиционер появился на улице и направился к «Волге». Там взяли в руки сотовый телефон, и в их комнате раздался звонок. Марийка из-за шторы пыталась рассмотреть сидящего человека в машине. Вот она стала разворачиваться, свет от фонаря упал на лицо водителя, и Марийка отшатнулась от окна.
– Вот он – Зубчик, – прошептала она. – Черный ангел. Как он оказался здесь?
– Откуда ты его знаешь? И как он мог выйти на тебя? – Алексей стоял возле звонившего телефона. – Может быть, взять? Скажу, что ошиблись.
– Нет, нет, не надо. Ты спрашиваешь – кто он? Это тот самый клубок, который придется разматывать. Только удастся ли? Слишком хитер и жесток этот зверь. Вы меня пока не расспрашивайте. Здесь любое лишнее слово может погубить.