Антон ТЮКИН
О РАССКАЗАХ ЕВЛЕНЬИ ВИНОГРАДОВОЙ
Услышь, Боже, вопль мой, внемли молитве моей!
От конца земли взываю к Тебе в унынии сердца моего;
Возведи меня на скалу, для меня недосягаемую,
Ибо Ты прибежище мое, Ты крепкая защита от врага.
Да живу я вечно в жилище Твоем и покоюсь под кровом крыл Твоих,
Ибо Ты, Боже, услышал обеты мои и дал мне наследие боящихся имени Твоего…
И я буду петь имени Твоему вовек, исполняя обеты мои всякий день.
Псалом Давида, 60, 2-6, 9
Только что прочитал цикл трагических а местами и довольно страшных рассказов вологодской писательницы Евленьи Виноградовой о тяжелой женской доле современной, замужней или разведенной, обремененной детьми немолодой русской женщины. Цикл из пяти произведений, которые сложились у меня вот в такую логическую цепь: “Отец”, “Суббота”, “Утро - вечер”, “Шуба” и, наконец, заключительный рассказ “Бьют Ермилку по затылку”. И что не рассказ у Виноградовой – тем страшнее, тем безнадежнее жизнь. Но… “и во тьме светит свет”… Или это мне так показалось? Присмотримся же пристальней.
Цикл Евленьи Виноградовой можно было бы назвать - “Бьют Ермилку по затылку” - по программному, как мне кажется, произведению этого автора. Кстати, это – загадка про гвоздь… Но при чем же тут героиня (или героини) рассказов вологодского автора? Верно ли “такое” сказать вот про нашу то современницу? Она точно такая же крепкая, как те гвозди?
Гвозди бы делать из этих людей –
Крепче бы не было в мире гвоздей!
- так писал один старый советский поэт.., правда по совсем иному поводу. Как такое возможно?
Несгибаемость, терпение и мужество(!) героини (и автора), человека живущего в мире несмотря на невзгоды и горести поражает читателя цикла рассказов. Что только не выпадает на долю несчастных героинь Виноградовой! В детстве героиню избивает отец и тиранят братья, взрослую – тиранит муж и сын, презирает общество, морит голодом “социальное государство” современной “свободной” России. У нее либо очень плохая работа (например, она - сторож), либо просто она – безработная и сидит без копейки. Сын ее презирает, презирает и давно не любит муж, водя в дом проституток (!). А поговорить она – несчастная в этом мире страданий может только лишь… c кошкой.
Вот героиня Виноградовой, словно маленькая девочка, прячется от мужа – тирана в платяной шкаф. Вот она сняв в наем чужой дом, сделав в доме уборку, побелив и как будто начав в мире новую жизнь, обретя спокойное жилье.., она тут же лишается крова. Ее все гонят вон, как ту самую “крысу”. Кстати, так ее называли братья в детстве, в родительском доме, в семье…
Что же это? Зачем написано? Только лишь для того, чтобы еще раз пощекотать нервы современному читателю? Кстати, ведь и он сам – современный читатель пусть не так драматично, но порою не сладко живет. Надо ли писать еще “чернуху” в незабвенном стиле некогда феноменально популярных “Шестисот секунд” Александра Невзорова? Где же в этих рассказах “генеральная мысль”? В чем задумка и в чем философия литератора Евленьи Виноградовой?
Не спешите с ответом. Мы ее непременно найдем.
* * *
Ужас, ужас и ужас… Чем живет эта женщина так сказать, извините, физически, да еще и с детьми? Только лишь огородом своим? Где несчастная эта преклонит свою голову потеряв уже все на очередном изломе злой своей судьбины? В чем душа ее держится? Есть ли тело, или скоро истлеет оно? Скоро ль женщина эта сгорит среди моря из неисчислимых бед? Как она не свихнется с ума? Почему она до сих пор еще в здравом рассудке? Героиню Евленьи Виноградовой согревает христианская вера и надежда на Господа Бога? И только? Но ведь это… так невероятно!
Да, невероятно, но похоже, что так. Ибо написал Святой Апостол Павел еще в Первом веке в знаменитом своем “Первом послании к Коринфянам”:
Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?
Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией,
То благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих.
Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости;
А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие,
Для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа,
Божию силу и Божию премудрость;
Потому что немудрое Божие премудрее человеков,
И немощное Божие сильнее человеков.
Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти,
Не много сильных, не много благородных;
Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых,
И немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное;
И незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, -
Для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом.
От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога,
Праведностью и освящением и искуплением,
Чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом.
Вот так как. Но все это… - безумие. Для неверующих во Христа – несомненно и “да”. Для любого настоящего христианина – это есть непреложная норма христианской морали. Героиня Евленьи Винградовой – христианка, кроме плотских имеет еще и духовные очи, которыми она смотрят и на страдания в своей жизни, и в огромном мире. Героиня рассказа Евленьи Виноградовой “Суббота” не говорит красивых слов о вере, о Господе Боге, она просто живет не смотря ни на что, вопреки, пробиваясь, как трава чрез асфальт, понимая свою скорбную, тяжкую жизнь не как развлечение, а как долг и как величайшее испытание (так мне кажется), как приготовление для иной, вечной, радостной жизни с Господом Иисусом Христом.
Это может быть дико для нас, но в часы страшной боли и горечи, проходя путь скорбей эта женщина и подобные ей “весьма странные” люди могли бы шептать слова из знакомого им 21-го Псалма царя Давида:
Я пролился, как вода; все кости мои рассыпались;
Сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей.
Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прилип к гортани моей,
И Ты свел меня к персти смертной.
Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня,
Пронзили руки мои и ноги мои.
Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище;
Делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий.
Но Ты, Господи, не удаляйся от меня; сила моя! Поспеши на помощь мне;
Избавь от меча душу мою и от псов одинокую мою;
Спаси меня от пасти льва и от рогов единорогов, услышав, избавь меня.
Буду возвещать имя Твое братьям моим, посреди собрания восхвалять Тебя.
Боящиеся Господа! восхвалите Его…
Ибо Он не презрел и не пренебрег скорби страждущего, не скрыл от него лица Своего,
Но услышал его, когда сей воззвал к Нему.
Героиня Евленьи Виноградовой смотрит на икону Николая Чудотворца, то немногое, что имеет на этой земле “своего” и читает вечные и святые слова из Писания. Ну, хотя бы такие, как ее любимый - 50-й Псалом. Вслушаемся же в его древние и прекрасные строки:
Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня,
Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною.
Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал,
Так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.
Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя.
Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость Твою.
Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега.
Дай мне услышать радость и веселье, и возрадуются кости, Тобою сокрушенные.
Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои.
Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня.
Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня.
Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня.
Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся.
Избавь меня от кровей, Боже, Боже спасения моего, и язык мой восхвалит правду Твою.
Господи! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою:
Ибо жертвы Ты не желаешь, - я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь.
Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже.
Облагодетельствуй, Господи, по благоволению Твоему Сион; воздвигни стены Иерусалима:
Тогда благоугодны будут Тебе жертвы правды, возношение и всесожжение; тогда возложат на алтарь Твой тельцов.
Вот что исцеляет ее женскую душу! Вот что поднимает ее вновь и вновь, как на бой! Сам Господь дарит свет, утешение и надежду героине Евленеьи Виноградовой, указует ей путь в непроглядной ночи современной нашей несправедливой и злой русской жизни! Несомненно, что трагическое, страшное описание мерзостей жизни с непременным поиском христианского света во тьме глубоко роднит творчество Виноградовой с именами таких величайших духовных писателей православной России, как Николай Васильевич Гоголь с его “Избранными местами из переписки с друзьями” и со знаменитым циклом христианских романов величайшего русского гения Федора Михайловича Достоевского. Достоевского, чья великая героиня Соня Мармеладова, женщина – падшая и женщина - грешница, вставшая со дна жизни века и своей среды, а вернее - словно бы восставшая из мертвых, и сама спасающая такого же бедного, такого же страждущего Родиона Раскольникова, тем и спасающаяся сама – находится в несомненном “родстве” с героинями Евленьи Виноградовой.
* * *
Да, у русской, христианской духовности в нашей литературе - богатейшие традиции. Вспомним хоть бы про Гоголя. В заключительный, самый зрелый период в величайшем творении духа - в "Выбранных местах из переписки с друзьями" (от 1847 года) Николай Васильевич обращался к прямому, христианско - публицистическому разъяснению своих идей. В этой книге с особенной силой была явлена автором необходимость внутреннего христианского воспитания и перевоспитания всех и каждого, без чего по его убеждению никакие общественные улучшения есть невозможны. Проповедь неустанного нравственного самоусовершенствования во многом определяла умонастроение Николая Васильевича Гоголя в завершающий, последний период его жизни. Стоит ли лишний раз повторять, сколь безмерно ценно творчество именно Николая Гоголя и для русского мира, и для человечества вообще? Оно есть беспредельно бесценно.
Продолжая мысль о сочетании социальной направленности и христианской духовности в русской литературе и у Гоголя в частности я замечу, что в исторической перспективе гоголевское творчество раскрывалось постепенно, обнажая с ходом времени все более и более глубокие свои уровни. Так, для непосредственных его продолжателей, представителей так называемый натуральной школы в первой половине - середине ХIХ века первостепенное значение прежде всего имели социальные мотивы Гоголя, снятие им всяческих запретов на тему и материал, бытовая конкретность Гоголя, а также его глубоко гуманистический пафос в обрисовке "маленького человека". Позже, на рубеже ХIХ и ХХ столетий с новой, особенной силой стала раскрываться христианская философско - нравственная проблематика гоголевских творений. Впоследствии восприятие творчества Гоголя дополнилось еще ощущением особой сложности и иррациональности его художественного мира и провидческой смелостью и нетрадиционностью его изобразительной манеры. "Проза Гоголя по меньшей мере четырехмерна. Его можно сравнить с его современником математиком Лобачевским, который взорвал Евклидов мир..." – писал литератор Владимир Набоков. Все это обусловило огромную и все возрастающую роль творчества Гоголя в современной мировой культуре. И прежде всего в той ее части, что стремиться осмыслить наш трудный мир с социально – христианских позиций, как стремиться это сделать Евленья Виноградова. Пожелаем же ей ориентироваться на великих учителей в литературе, раз она выбрала для себя этот пусть не простой, но весьма плодотворный и радостный путь – путь писателя христианского.
* * *
Да нужно ли сегодня всем нам философское осмысление социального и духовного кризиса современной России, как во времена Достоевского? Столь ли ценно и интересно для нас будет возможное диалогическое столкновение самобытных личностей на страницах рассказов, повестей и романов, новые столь же страстные поиски социальной, общественной и человеческой гармонии, глубокий психологизм и трагизм?
Я не знаю… Думаю, что все зависит от самого литератора. Думаю, что не все еще так духовно ослепли, очерствели душой, как хотелось бы власть предержащей “облучающей” замордованный в смерть народ телевиденьем – этим морем из лжи, из насилия, из гламура и пошлости…
Вспоминается мне что и в непростое время жили русские гении. Хоть на все и промысел Божий… Так , еще молодой Достоевский свой роман "Бедные люди" задумавший зимою 1844 года, работу над которым он начал, по его словам, "вдруг", неожиданно и безраздельно ей отдался… После еще в рукописи Дмитрий Григорович, с которым он в то время делил квартиру, доставил роман поэту и издателю Николаю Некрасову, и они вместе, не отрываясь, ночь напролет читали "Бедных людей". А под утро они пришли вместе к Достоевскому, чтобы выразить ему свое восхищение. Со словами "Новый Гоголь явился!" Некрасов передал рукопись Виссариону Белинскому, который и сказал тогда Анненкову: "... роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому". Кстати, именно реакция кружка Белинского на первое произведение Достоевского стала одним из самых известных и имевших продолжительный резонанс эпизодов в истории русской литературы: почти все участники, включая Достоевского, позднее возвращались к нему и в воспоминаниях, и в художественных произведениях, описывая его. Роман Федора Михайловича был напечатан в 1846 в "Петербургском сборнике" Некрасова, вызвав шумные споры. И хотя рецензенты и отмечали отдельные просчеты писателя, все почувствовали громадное дарование автора, а Белинский прямо предрекал Достоевскому великое будущее. Первые критики справедливо заметили генетическую связь "Бедных людей" с гоголевской "Шинелью", имея в виду и образ главного героя полунищего чиновника Макара Девушкина, восходивший к героям Гоголя, и широкое воздействие гоголевской поэтики на Достоевского. В изображении обитателей "петербургских углов", в портретировании целой галереи социальных типов Достоевский опирался на традиции натуральной школы, на ее обличительный пафос, однако сам он подчеркивал, что в романе сказалось и влияние пушкинского "Станционного смотрителя". Тема "маленького человека" и его трагедии нашла у Достоевского новые повороты, позволяющие уже в первом романе обнаружить важнейшие черты творческой манеры писателя - сосредоточенность на внутреннем мире героя в сочетании с анализом его социальной судьбы, способность передавать неуловимые нюансы состояния действующих лиц, принцип исповедального самораскрытия характеров – потому не случайно избрана форма "романа в письмах", система двойников, лиц "сопутствующих" главным героям. Не в таком ли направлении надобно идти и Евленье Виноградовой с ее тягой к социально – христианской тематике? Только хватит ли автору тут таланта и сил? Да и нужно ли “это”, “такое” “просвещенному” осатаневшему обществу? Не считаю, что должно на него ориентироваться, а однако же, страшно - одной!
Знаю точно, что во времена Достоевского жизнь в России, да и вообще в целом мире была вовсе не слаще жизни нашей, современной, жизни нынешней. Время Достоевского – есть время Бальзака, Виктора Гюго, Чарльза Диккенса – было страшное время. Голод и эксплуатация, эпидемии и революции, войны в самом центре Европы, детский труд, истребление разных “диких”, туземных народов в Азии, в Америке и в Африке – вот приметы из тех давних времен… Тем не менее, люди жили, творили, любили и верили в свет и в великое учение Христа.
После… После “Бедных людей” и “Записок из мертвого дома” Достоевским было создано "Преступление и наказание" и “Идиот”, “Бесы” и “Подросток”, “Братья Карамазовы” и “Дневник писателя”…
Стоит ли говорить, что романы уже зрелого Достоевского - есть целое мироздание, пронизанное катастрофическим мироощущением его автора – его творца. Обитатели этого мира, люди расколотого сознания, теоретики, "придавленные" идеей, люди оторванные от "почвы", при всей их неотделимости от российского исторического пространства, с течением времени, в особенности в ХХ веке, стали восприниматься как символы кризисного состояния мировой цивилизации и того, да и нашего времени. Так не станут ли будущие герои и героини книг Евленьи Виноградовой точно такими же героями, только уже ХХI трудного века?.. Впрочем, поживем – увидим. Пожелаем же литератору еще большой писательской удачи в будущем.
* * *
Да, еще. Чуть остановлюсь на публицистике Евленьи Виноградовой “Не любо – не слушай”…
Вспоминается, что когда в 1873 году когда Достоевский начал редактировать газету - журнал "Гражданин", где писатель не ограничился редакторской работой, он решив печатать там же свои собственные публицистические, мемуарные, литературно - критические очерки, фельетоны, рассказы и прочее. “Пестрота” – скажет кто - то, наверное, с усмешкой?.. Но такая “пестрота” "искупалась" и единством самой интонации да и взглядов автора, ведущего постоянный диалог со своим читателем. Так и тогда начал создаваться Федором Михайловичем знаменитейший в последствии "Дневник писателя", произведение которому Достоевский и посвятил в последние годы жизни довольно много сил, превратив его в отчет о впечатлениях от важнейших явлений общественной и политической жизни, изложив на страницах его свои самые личные, самые сокровенные политические, религиозные, эстетические убеждения. Именно через “Дневник” Достоевский приобрел тогда в русском обществе высочайший нравственный авторитет. Именно через него Достоевский стал тем, кто воспринимался в конце жизненного пути не просто как известный литератор, а как подлинный проповедник и учитель жизни.
Несомненно, что человек творческий, неординарный никак не может оставаться равнодушным ни к страданиям родного народа, ни к насущным проблемам и горестям окружающего мира, только… Только вот и в этом вопросе мне хотелось бы, чтобы автор принял более христианский взгляд на вещи, избегал ухода в астрологию да в средневековую мистику, да еще и в откровенное, извините, кликушество. Да, наш ХХI век – не есть райские кущи. Это век словно сотканный из угроз. Это век весьма трудных вызовов и для России, и вообще – человечеству… Так позволительно ли в таком ключе уважаемому, серьезному литератору “городить огород” черти знает изо чего: то ли из писаний Нилуса (?), то ли и из “Протоколов сионских мудрецов”, то ли из мифических речей олигарха Дерибаски и Горбачева, то ли весьма странных, полубредовых пророчеств и, ну чуть ли, простите, не из цитат из “Майн Кампф”?
Зачем “это”? Что “это” дает самому литератору и его читателю? Не знаю… Ничего.
Так не лучше ли даже в наше суровое время искать правду и свет на дороге проверенной, твердой? Знаю, что апогеем славы прижизненной для Достоевского была речь его на открытии памятника Пушкину в Москве (1880 год), где великий писатель говорил о "всечеловечности" как высшем выражении русского идеала, о "русском скитальце", которому необходимо "всемирное счастье". Эта речь, вызвавшая тогда огромный общественный резонанс в России оказалась своеобразным завещанием Достоевского и посланием его к нам – грядущим и нынешним. Терпеливый анализ явлений действительности, а не мистику и не психоз ждет читатель от умного автора. Пожелаем же Евленье Виноградовой и на этом пути, на пути публицистического освещения и анализа нашей сложной и суровой действительности и настойчивости, и ума, и таланта.