С Мышью явно было что-то не то. Она висела на суку, нахохлившись, вся какая-то взъерошенная, смурная. Самое странное, что вела она себя так посреди бела дня – то есть, в то самое время, когда обычно предпочитала отсиживаться в своей тёмной таинственной пещере, расположенной высоко в горах (по крайней мере, так она сама рассказывала). Ну, если не сидеть в пещере, то хотя бы болтать на всякие возвышенные темы с интеллигентными животными.
Но чтобы так – молча висеть на суку, посреди леса, днём… Нонсенс!
Волк обеспокоился. Он даже остановился, отложив на время ежедневный обход вверенной самому себе территории.
- Мышь! – позвал он, задрав морду. – Ау, Мышь! Ты как?
Серый комок несвежей шерсти одарил хищника туманным взором. Продолжая хранить молчание.
Волк не мог решить: то ли это такая особая наглость, а то ли случилось действительно нечто, из ряда вон выходящее. Наглость следовало пресечь – не по злобе, а просто для порядка.
- Мышь! – окликнул Волк строже.
- Да пошёл ты, - буркнула Мышь угрюмо.
Теперь Волк точно знал: что-то случилось.
Он уселся под деревом, аккуратно подобрав все четыре лапы, и сделался похож на памятник. Под пристальным волчьим взглядом, пожалуй, даже тигр ощутил бы себя не слишком уютно.
Мышь висела.
- Выкладывай, - потребовал Волк.
Мышь не проронила ни звука.
- Заболела, что ли? Говори, что болит. Я, между прочим, к медицине имею прямое отношение.
Мышь плотнее запахнулась в крылья.
- Или обидел кто? – Волк обозначил оскал, давая понять, какие меры грозят обидчику.
Мышь прикрыла глаза.
- Или из дома выгнали? – продолжал строить версии Волк. Он, хоть и был от природы не слишком болтлив, понимал: сейчас нужно говорить что угодно, лишь бы вынудить Мышь вступить в диалог. А уж дальше-то он сумеет разобраться.
- Уйди, оставь меня, - прогнусила Мышь замогильным голосом.
- Ага. Щас. Это мой лес. И я тут главный. Доложись по всей форме, тогда уйду, - Волк интуитивно догадывался, что с сумасшедшими следует разговаривать именно так.
- Ну что тебе, что? Что ты хочешь от меня услышать? И не делай вид, будто не понимаешь! Ты же сам всё прекрасно видишь!
- Ты, всё-таки, озвучь как-то. Вдруг мы по-разному воспринимаем ситуацию.
- Я – вампир! – выпалила Мышь надрывно. При этом резко растопырила крылья и вытаращила глаза. Видимо, сия пантомима призвана была поведать зрителю, сколь ужасное существо перед ним. – Уууу! Вампир! Понимаешь?!
- Ну, - неопределенно ответствовал Волк.
- Ну!
- Ну, вампир, - подтвердил Волк.
- Вампир! – возопила Мышь. - Подлая тварь, предательски подбирающаяся к беззащитной жертве! Тать в нощи! Единственный настоящий паразит среди теплокровных животных! Я! Понимаешь?! Паразит!
- Поясни.
- Я – паразит! Па-ра-зит!
- Я знаю. А в чём проблема?
- Ты…. - Мышь аж задохнулась, не найдя слов. В порыве чувств она свалилась с ветки. Но не упала – хотя Волк даже инстинктивно подвинулся с траектории падения, - а сделав у самой земли кульбит, взмыла на прежний насест. – Ладно. Издевайся. Смейся надо мной и презирай! Я это заслужила. Хочешь пояснений? Так я поясню. Ты сколько можешь без еды прожить?
- Ну… не знаю. Недели две, наверно, протяну.
- А я – два дня! Два! Дня! Я не могу не есть! И – не могу есть!
- По-моему, можешь.
- Могу, конечно. Физически. А что я при этом морально испытываю, ты знаешь?!
- По-моему, раньше ты относилась ко всему спокойно.
- Ха! Спокойно! Это маска, друг мой! Всего лишь хорошая мина при плохой игре! Да, сколько могла – я старалась не задумываться о своей природе. Я пыталась себя убедить, что это как-то оправданно. Что во всём моём существовании есть хоть какой-то высший смысл. Что я приношу обществу больше пользы, чем вреда. Что я выполняю некую важную миссию в мироустройстве. Но, увы, розовые иллюзии рухнули. Настало время взрослеть. Взглянуть фактам в лицо! Прежний самообман больше не способен скрывать от меня отвратительную реальность: я никчёмное, мелкое, жалкое существо, паразитирующее на избытках чужой жизненной силы.
- Но ты же всё равно не можешь перестать есть. Иначе ты умрёшь. Через два дня. Или через пять, в крайнем случае.
- Я уже мертва! Мертва не телом, но духом! Разве моё существование можно назвать жизнью?!
- Если исходить из того, что жизнь есть способ существования белковых тел…
- Воооолк! Не надо. Не строй из себя закоренелого материалиста. Тебе прекрасно известно, что жизнь не сводится к удовлетворению инстинктов.
- Ну, знаешь… Без них тоже как-то… хреново.
- А с ними? Доколе мы будем оставаться полными рабами нашей животной природы? Пожрать, поспать, спариться и сдохнуть. Ничего не скажешь, блистательный жизненный путь…
- По-моему, ты чрезмерно драматизируешь.
- Не пытайся меня утешить! Я раб своих инстинктов, я паразит на теле природы, и единственное, что мне остается – это жрать ближних, страдая от осознания собственной никчемности.
- А давай, я тебя съем, - вкрадчиво предложил Волк. – Избавлю, так сказать, от страданий.
- Обойдёшься, - Мышь горделиво выпятила грудь. Она точно знала две вещи. Первое: Волк не допрыгнет до её ветки. Второе: Волк не станет жрать такую гадость. В конце концов, поблизости полно жирных тупых полевок.
- Сама сдохну, - добавила Мышь. – Скоро. От тоски.
- Ну и хрен с тобой, - Волк оторвал зад от земли, делая вид, что уходит.
- Иди! – пискнула Мышь. – Проваливай! Убийца! Кровавый тиран! Деспот!
Волк развернулся к ней спиной. А потом резко всхлипнул – так, чтобы плечи его заметно вздрогнули. На всякий случай, очень медленно удаляясь, он повторил рыдание пару раз. Волк знал, что сумасшедшим зачастую лучше подыграть, чем спорить с ними.
- Эй! – Мышь подобралась. – Ты чего?
- Отстань, - бросил Волк срывающимся голосом, не поворачивая головы.
- Э! Э! Погоди! – Мышь спорхнула с ветки и попыталась принять позу вертолета над головой уходящего Волка. – Ты чего? Ты обиделся, что ль?
Волк тягостно вздохнул.
- Нет, погоди, - Мышь уселась ему на макушку и, изогнувшись, заглянула в глаз, подёрнувшийся влажной поволокой. – Ты реально обиделся? Но я же не это имела в виду! В смысле, я не о том, что ты убийца… Ну, ладно, бывает, мы все друг друга жрём…
- Я их убиваю! – воскликнул Волк. Получилось хорошо, убедительно. – Реки крови! Вокруг меня текут реки крови!
- О, силы небесные! – Мышь прикрыла ладошками глаза. – В какой жестокий мир закинула нас судьба… Ты ещё гуманен, дружище! Ты лишаешь их жизни быстро, стараясь избавить от мучений. А я - медленно, по капле высасываю чужую жизнь. Ты убиваешь незнакомцев. Я же… никого не убиваю, это верно. Я просто съедаю ту часть живого существа, которую способна переварить. Но – пусть и по частям - я поедаю тех, кто близок, кто доверяет мне, внемлет моим речам, раскрывает мне своё сердце. Я думаю, что люблю их, но вся моя любовь проистекает лишь из того, что они вкусны для меня. Можешь ли ты себе такое представить?! Коварное, двуличное, подлое существо – вот кто я! Я рассуждаю с собеседником о духовных устремлениях – а потом сажусь ему на шею и вонзаю клыки! Должно быть, и разговоры на возвышенные темы я завожу не по душевной своей потребности, а по желудочной – чтобы заморочить жертве голову и лишить её воли к сопротивлению. Увы, дружище, я обречена влачить это бремя до самой могилы. И единственная свобода воли, доступная мне: сосать чужую кровь, презирая себя, или сдохнуть в мучениях!...
Волк лег на землю, сложил морду на вытянутые лапы и тихонько заскулил. Не слезая с его спины, Мышь поплотнее обхватила себя крылышками и принялась вторить ему тоненьким голоском. Какое-то время ничего не происходило: лишь тянулся по лесу тоскливый осенний звук – волчий вой да еле уловимый ухом писк вампира.
- Ну, ладно, - Мышь резко оборвала собственную песню. – Волк, а ты знаешь, что ты пахнешь вкусно?
- А? – Волк не успел взять себя в лапы, и шерсть на его загривке непроизвольно встала дыбом.
- Ага. И ещё ты пушиииииистый, - томно протянула Мышь.
- Ты чего это? – опешил Волк.
- А уши у тебя нежные, тёплые, и в них жилочки просвечивают, - добавила Мышь мечтательно.
- Эй! Ты это брось!
- Да ладно, ладно, шучу я. Хорошо тут с тобой, но обедать пора. Вторые сутки, знаешь ли, капли во рту не было… Полечу я.
Несколько раз махнув крыльями, Мышь тяжело поднялась в воздух.
- Приятно было пообщаться! – крикнула она с высоты. – Ты хороший парень. Ещё увидимся!
- Ага. Покеда. Не пропадай.
Когда Мышь улетела, Волк долго отряхивался всем телом, словно пытаясь сбросить что-то незримое, обложившее со всех сторон. Меланхолическое выражение покинуло его морду, уступив место легкой озадаченности.
- И впрямь, вампир, - пробормотал он сам себе. – Весь мозг высосала, чума болотная. Лучше бы уж кровь пила по-нормальному. И чего я с ней столько вожусь? Может, стоило дать ей сдохнуть? Да ладно, пусть поживет пока, всё веселее как-то…
Волк ещё раз мотнул головой, разгоняя дурман чужих мыслей, до сих пор как будто витающих поблизости эхом мышиного писка. И вальяжной походочкой затрусил прочь, по волчьей своей тропе.